Похищение с пристрастием..?

Тёмное, почти непроницаемо чёрное стекло тускло отражало свет ламп и свечей, невозмутимо потрескивая от порывов наиболее сильного ветра. Скамандер печально смотрит вдаль и кладёт руку на эту ровную глянцевую поверхность, чуть вздрагивая от обжегшего нежную кожу холода. На улице, даже для туманной Британии, было удивительно холодно, дождь монотонно барабанил в окно, стеной преграждая путь, и было невероятно грустно от того, что столь изящный и красивый рисунок на его коже стал обыкновенной полоской тонких белесых шрамов. Ведь теперь даже эта стена отделяла его от того необыкновенного несбыточного чувства, что приносило с собой блеклые, чуть розоватые отметины, уже полностью зажившие на коже; чужой запах, которым была насквозь пропитана его одежда, рисунок... Которого больше нет. Ногти с силой впились в ладонь, боль мигом отрезвила. Даже несмотря на то что Дамблдор "помог", отвратное самочувствие так и не проходило. Магозоолог всё так же был жутко истощён и, кажется... Болел? Иначе как описать всё, то неприятие к еде, тошноту и круги под глазами, которые были видны даже в этой импровизированной зеркальной поверхности. Ладонь прижатая к окну замёрзла, а вокруг тёплой кожи запотело стекло. Дверь хлопнула. Мальчишка тускло улыбнулся и пошёл встречать брата, который вернулся уже ближе к ночи с тяжёлой дневной смены. — Здравствуй, Сей. Аврор смотрит на младшего с радостью и, скинув дорогое пальто, сгребает того в медвежьи объятья. — Привет, Ньют. — вздыхает и тихо смеётся, когда тот недовольно морщится и возмущённо фырчит. — Ну, Сей! Ты же знаешь, как я не люблю все эти нежности... — и уже тихо, под нос. — Особенно с тобой. Скамандер-старший качает головой и треплет Ньюта по пышной шевелюре, невозмутимо отходя в сторону и со стоном разминая затекшую шею. — Сегодня был просто отвратительный день. — вздыхает и кидает на стол в гостиной какую-то невыразительную стопку отсыревшей бумаги. — Глянь, что творится! Бумага немного влажная из-за дождя, но даже не смотря на это, текст прекрасно читается — всё-таки газета не магглами сделана. Но что..? Взгляд привлекает странное, размытое колдофото, где яркие всполохи вдруг сменяются пустошью. Нет, скорее, даже выгоревшей землёй. Дыхание учащается, когда взгляд падает на большой кричащий заголовок. Маггловская деревушка в Австрии выжжена дотла. Что это? Магия или несчастный случай? Сторонники Гриндевальда начали действовать? Что говорит о случившемся нынешний министр магии Гектор Фоули? В горле пересыхает и магозоолог судорожно сглатывает, пытаясь реагировать спокойнее и не обращать внимание на столь громко стучащее сердце. Что за бред? Сторонники..? Они серьёзно!? Единственный, кто способен вызвать такое пламя - это сам Геллерт и никто другой. Но что произошло, почему он сделал это, не сдержался, не сделал это где-то в другом месте, почему именно в Австрии, близ Альп?! Это же так близко к Нурменгарду. Событие недельной давности, ровно тогда, когда Альбус посетил их. Ньюту страшно. Страшно, потому что он должен думать о тех несчастных магглах, которые были сожжены заживо, ведь там наверняка были старики, дети, но... Ему до безумия страшно за тварь, что это сотворила. Ему мерзко от этих чувств, мыслей, хочется выть, кричать в голос, разодрать горло в кровь, чтобы связки порвались, и он никогда бы не смог говорить, чтобы отхаркивать кровью всю эту боль, всю эту дрянную любовь, от которой лишь одни страдания. О, Мерлин, как же... Он только начал забывать.

Мордред.

Кому он врёт? Как же, чёрт возьми, хочется выплакать все глаза. Чтобы ослепнуть. Не видеть, не слышать, не думать. Больно. Сиплый вздох и всё снова летит в непроглядную бездну, ему просто жизненно необходимо отвлечься. Срочно. *** — Мистер Скамандер, вы уверены? — Абсолютно, милая Банти, — он улыбается и уверенным смачным движением разрезает сырой шмат говядины на две равные части. — Что, как ни Запретный лес, может лучше подойти для них? Почти родная среда обитания, как никак. — Да... — девушка неуверенно комкает в руках накрахмаленный фартук, — Вы правы. Могу я чем-нибудь помочь? — Конечно! — помощнице незамедлительно адресована солнечная улыбка. — Вот, возьми это, — протягивает корзину алых яблок и таз с кормом. — Отнеси, пожалуйста, наверх. Она растерянно охает и неловко бросается выполнять поручение, почти неслышно что-то бубня себе под нос. Ньют же в свою очередь только качает головой, думая, что его замечательной помощнице не хватает решительности. Впрочем, о чём это он. Кто бы говорил. Будто сам не запрещает себе даже мысли о... О том, что было не так давно. Всё же прошло уже достаточно времени, в конце концов, пора завязывать с лишними соплями и, наконец, брать себя в руки; не дело, чтобы животные страдали вместе с ним, они всё-таки волшебные тварюшки и эманации грусти улавливают как нефиг делать. Птицы почти перестали нестись, совсем не пели. Шерсть других животных заметно потускнела, начал пропадать аппетит и появилась заметная вялость в поведении. Поэтому он должен стараться. Привести себя в норму не ради себя, так хотя бы ради них. Откладывать больше нельзя, как бы не было грустно прощаться, ведь он с самого начала знал, что должен будет отпустить их, как бы не был привязан; исключения составят только вымирающие виды, которым просто некуда идти, беднягам. — Давай, малыш, ну же. — он уверенно левитирует небольшое семейство фестралов и ещё парочку других видов туда, наружу. И Банти уже наготове со свежим кормом мягко разговаривает с ними, кормит напоследок и снимает волшебные метки, по одному отпуская в лес. И животные уходят. Не все, конечно, добрая часть осталась внутри комфортного чемодана, парочка отпущенных особей подошла поластиться напоследок, но в конечном итоге все ушли. Магозоолог вздыхает чуть грустно, но с заметной толикой облегчения. Они готовы. — Ну, Банти, — он встряхивает головой и звонко хлопает девушку по плечу. — Мы справились! — А как же иначе, мистер Скамандер? Она улыбается, чувствуя такое же облегчение от ситуации, от того, что они помогли нуждающимся в уходе животным, и теперь они сами могут постоять за себя. Какое-то время они тихо беседуют, но когда резкие порывы ветра, поднимающие в воздух опавшую листву и путаясь в густых тесных ветвях деревьев, становятся даже на первый взгляд холодными, девушка с сожалением аппарирует домой. — Ну, а ты что думаешь, друг мой? Пикетт пищит и магозоолог чуть ли не впервые за долгое время смеётся, искренне, с наслаждением ощущая мягкую лёгкость и радость, искрами звенящую внутри. Он помог. Сделал что-то полезное, по-настоящему нужное. Не был обузой. Дорога к небольшой поляне, где с давних пор обитают лукотрусы, заняла всего несколько минут и за поворотом уже виднелись молодые деревца, как вдруг окружающее пространство словно мутнеет и оглушительно взрывается невыносимым рёвом, ядовитой вонью прямо за спиной. Скамандер не может сдержать испуганный вскрик. Парень еле сдерживает рвотный рефлекс от омерзительного смрада, который, кажись, даже режет глаза и резко оборачивается. О, Мерлинова борода... Агрессивно настроенная особь лесного тролля рычит и со всей своей мощью впивается непропорционально большими ладонями в крепкий ствол дерева, стоящего рядом. Узловатые пальцы с огромными, уродливо грязными ногтями с отвратительно громким, звонким хрустом продавливают тёмную кору и трещины змеями ползут по стволу. Тварь ревёт и чёрные силуэты птиц с щебетом вспархивают над кронами, бросаясь врассыпную. Первая мысль — он труп. Вторая — это то, что все разновидности троллей невероятно тупы и у него есть шанс, а третья... Он всё-таки труп. Потому что существо вдруг замирает, с шумом вытягивает носом воздух и поворачивается всем корпусом в их с Пикки сторону. Ой, мамочки... И вдруг все научные изыскания сразу забываются, все мысли, разумные объяснения... Остаётся только тишина и оглушающий стук сердца. Секунда и Скамандер срывается с места, несётся, как какая-то дичь. Потому что, чёрт возьми, на троллей не действует магия, они совсем отличаются от обычных, пусть даже волшебных животных, это совершенно индивидуальная полуразумная раса, единственный инстинкт которой это убивать. Это не великаны, нет... Тролли. Каннибалы, убийцы, кровожадные твари. Это выходит за рамки магозоологии, тут даже Ньют бессилен. Он мчится так быстро, насколько хватает сил, но... Недостаточно. За спиной слышен рёв, земля содрогается от сильных, тяжёлых шагов, а деревья, вставшие на пути обезумевшей твари, ломаются словно спички. Тролль поднимает здоровенные валуны и швыряет, смотря налитыми кровью глазами, попал — не попал. Земля вздрагивает и расходится под этими ударами, пространство дрожит, а у Скамандера нет сил бежать. Мордред. Очередной удар камня о землю и мальчишку подбрасывает в воздух, он летит и куборем катится по жёсткому склону, попутно цепляясь о пни, коряги. Виском ударяется о какой-то камень, рассекает бровь и кровь заливает глаза. Кажется, впереди огромная расщелина. Он пытается остановиться, как-то замедлиться, впивается пальцами в землю, цепляется за растения, траву, однако лишь вырывает их. Хватается за корень, но тот выскальзывает, раздирая пальцы в кровь, и вдруг земля уходит из под ног. Кажется... Он падает? А ведь он только, вроде, начал чувствовать себя легче. Не так как раньше, не так болезненно. По-другому... Легче. Но видимо, не судьба. Ветер свистит в ушах, сознание мутнеет и уже ничего не видно, перед внутренним взором сплошная чернота, кровавая пелена застилает глаза и только мерзкая вонь тучей клубится вокруг.