Похищение с пристрастием..?

Всё получилось так неожиданно. После странного визита друзей внутри Скамандера словно зажёгся крохотный огонёк. Огонёк авантюризма. Ведь кто здесь самый безбашенный волшебник, который без страха суёт голову в пасть одичавшей нунду? Кто, наплевав на запрет, путешествует, куда душе угодно, хоть в Атлантику, хоть в Берлин, хоть в дикую Австралию? Как он мог забыть обо всех своих приключениях... Да, у него появился сын – новая ответственность, забота. Но разве раньше он не был ответственен за тех существ, кого приручил? За крохотные жизни, которые доверились ему без сомнений, те, кого он без раздумий взял под своё крыло, поклявшись защищать и оберегать? Так почему же Ньют стал забывать восторг погони, людей, с которыми он прошёл через все невзгоды, чувства... Бескорыстность... Он же хаффлпаффовец в конце-то концов! И уж точно в состоянии защитить собственного сына. Эйдану пора увидеть мир. Вот поэтому волшебник аппарирует домой и, пока Тесей на смене в Аврорате, помогает ребёнку сложить любимые игрушки, одежду, вещи первой необходимости в чемодан, тихо хихикая, стащить с кухни здоровенную бутыль холодного молока с пачкой мягкого печенья и аппарировать обратно, к Якобу, который нетерпеливо мерил шагами гостиную. Так они и появляются в вихре заклинания, магозоолог шаловливо улыбается, пока Эйдан сидит на его спине, обхватив за шею тонкими руками, и заливисто хохочет, озорно сверкая синими глазами. Пиккет недовольно пыхтит, но резво переползает из кармашка ньютовского пальто в платиновые кудри мальчика. Вредно показывает язык. Скамандер смеётся, на глазах выступают счастливые слёзы. Ковальски ошалело смотрит на эту маленькую семью, которая, не стесняясь, наслаждается драгоценными счастливыми минутами так, словно это их последний день вместе. — Ньют... — голос как нарочно даёт петуха и мужчина старается прокашляться. Эта сцена так растрогала маггла, что тот непроизвольно подумал о Куинни, ведь если бы у них были дети, то всё было бы проще и сложнее одновременно. — У тебя есть сын? А как же... Как же... Тина? Магозоолог вздрагивает. Он забыл о Якобе и самозабвенно веселился, не думая о собственном поведении? Ух. Эйдан спрыгивает на пол и серьёзно смотрит на мужчину, хотя и держится маленькой ладошкой за край папиного плаща, от веселья не осталось и следа. — Тина? Гм... Она знает. У нас с ней не сложилось немного... — Кто вы такой, сэр? Эйдан делает небольшой шажок вперёд и загораживает магозоолога собой. — Что вы здесь делаете и зачем спрашиваете у папы то, что его расстраивает? Мальчик сжимает руки в кулачки и смотрит на поражённого Якоба открыто, но требовательно. Скамандер приятно удивлён смелостью своего сына, его готовностью защищать его, хотя, казалось, всё должно быть абсолютно наоборот. — Малыш, — Ньют мягко опускается на колени и обнимает ребёнка со спины, нежно целует в пухлую щёку, сплошь покрытую светлыми веснушками, словно цветами. — Не переживай. Это мой друг, его зовут Якоб и он печёт сладкие пирожные. Мы с тобой поможем ему встретиться с тётей Куинни, он хочет сказать ей, что любит её сильно-сильно. Как я тебя. Мальчик молчит какое-то время, но потом неверяще спрашивает: — Сладкие? Ковальски с Ньютом смеются. Да, малыш до безобразия любит сладости и всё, что с ними связано, это у него от дяди Сея. — Да, солнце. И на какое-то время всё снова становится хорошо. Они дурачатся, и пусть в начале перепалки Эйдан был как-то излишне напряжён и подозрительно посматривал на маггла, то чуть позже, осознав, что он не несёт никакой масштабной угрозы для магозоолога, успокоился. Сам Скамандер по-быстрому навёл справки о нужном человеке, который занимается контрабандой и незаконной переправой через волшебную границу, оставив сына с Якобом. Это не заняло много времени, всего-то около часа пришлось мотаться по Лютному переулку, вспомнить старые связи и отстегнуть немалое количество галлеонов. В итоге он стал счастливым обладателем разового портключа и начинающейся мигрени. Пока с этими полугоблинами договоришься... Дракклы их сожри. Метнувшись обратно в дом, магозоолог одной рукой крепко ухватил Ковальски за пухлую ладонь, а второй плотно прижал к себе мальчика, зацепившегося, как пиявка, за пальто. Простая, абсолютно обыкновенная железная ложка, служившая тем самым портключом, рассыпалась в прах на его ладони после того, как воронка нестабильного портала выплюнула их на цветущем, сочно зелёном пригорке. — Это что за мужик? — Якоб отряхивает свой новенький кофейного цвета костюм и недовольно щурится из-за яркого солнца, пока внимательно осматривает дряхлого бородатого мага, у ног которого стояло жестяное ведро. — Он наш единственный способ покинуть страну без документов. — Ньют улыбнулся, глубоко, с наслаждением вдыхая мягкий летний воздух и не отрывая взгляда от раскрывшего в изумлении рот Эйдана. Его малыш так редко куда-то выбирался... На секунду магозоолога обуревало чувство вины за излишнюю опеку. Но потом пришло горькое понимание, что такая настырная забота неизбежна до тех пор, пока сын не подрастёт и не научится защищать себя сам. — Скажи, тебя ведь обычно не укачивает? Якоб задумчиво надул щёки. — Ну только на воде слегка... — Замечательно! Волшебник жестом подозвал убежавшего за бабочкой Эйдана к себе и вздрогнул от хриплого, прокуренного голоса старика напротив. — Шевелите ластами, отправление через минуту. — хмурый, пронизывающий насквозь взгляд и ехидное. — Пятьдесят галлеонов. — Договаривались на тридцать... — Ага... Тридцать - докинуть до Франции, двадцать - не разболтать, что Ньют Скамандер нелегально покинул страну. — злорадная ухмылка, спрятанная в пышные рыжие усы, всё же просочилась наружу. — Да ещё и с ребёнком. Вот она – цена славы! Магозоолог с усилием давит внутри глухое раздражение и протягивает мешочек с золотыми монетами, крепче перехватывая чемодан и стараясь уследить за всеми своими спутниками, словно мама-утка за жёлтыми красноклювыми утятами. Старик закричал: — Десять секунд. И отсчитывал каждую секунду до тех пор, пока Якоб с Ньютом и Эйданом не ухватились за ведро и не исчезли с громким хлопком в воронке перемещения. — Мерлиновы панталоны! Скамандер аккуратно поддержал сына после портала и тихо выругался, пока мальчик настойчиво старался сдержать рвотные позывы, глубоко дыша. Ковальски что-то говорил сзади, ворчал, но волшебник, уже привыкший к подобного рода путешествиям, мало обращал на это тарахтение внимание, больше беспокоясь о состоянии ребёнка. — Ты как? Эйдан уверенно кивнул, что с ним уже всё хорошо, и с ярко выраженным любопытством покосился на окружающий их французский декор. — Замечательно! — Ньют заулыбался и, чмокнув сына в маленький носик, от чего тот невольно чихнул, понёсся разыскивать Тину. Ведь, как уже было известно, Куинни отправилась навестить сестру, следовательно, чтобы найти ведьму, нужно сначала отыскать старшую Голдштейн. По воздуху разнеслась золотая пыль от поискового заклинания и, пока магозоолог выясняли, куда же делась девушка и при чём здесь Зуву, нюхль быстренько отследил её небольшие шаги, которые ярко золотым пятном выделились на тротуаре. Они отправились по следу, прямо за найденным обгоревшим пером от шляпы незнакомца. Какой бред, но до жути интересно. Эйдан был в диком восторге от всей этой беготни и, когда перо привело их к какой-то придорожной кафешке, незамедлительно выклянчил у папы сладкий холодный коктейль. Ньют лишь закатил глаза и остался ждать ребёнка за столиком. Через какое-то время, когда на пороге появился тот самый темнокожий мужчина, с которым столкнулась Тина, им ничего не стоило прикинуться английскими аврорами в разведке, но они совсем не ожидали, что попадутся в такую простую, глупую ловушку. Оказалось, что тот незнакомый мужчина хочет убить Криденса. Ещё этого не хватало! Пока они с Тиной негромко переругивались на тему, кто же всё-таки здесь "дама в беде", Эйдан с Пикеттом напару вскрыли замок на решётке, закрывающей проход, и непроизвольно привлекли к себе лишнее внимание. — Ребёнок? — ведьма удивлённо вскинула брови и зло хмыкнула. — Ну, конечно! Кто бы ещё додумался потащить маленького ребёнка на опасную спасательную операцию, если не Ньют Скамандер... Магозоолог замер. Что правда, то правда... Эйдану действительно лучше находиться в более спокойной обстановке, волшебник просто не ожидал такого поворота событий, и раз всё так закручивается, нужно, чтобы за мальчиком присмотрел кто-то из взрослых, пока они не найдут Куинни и не спасут Криденса. — Да, он мой сын, Тина. Имеешь что-то против? Парень настороженно расправил плечи. — Да как я могу... — она ещё раз хмыкнула. — Он от этой, как её... Литы? Литы Лестрейндж? Ньют поперхнулся воздухом. — Тётя Лита любит дядю Сея! — мальчик возмущённо смотрел на раздражённую ведьму. — Хотя мне кажется, что они не подходят друг другу. — Что? — магозоолог ошалело помотал головой, словно не веря в услышанное. — Дядя Сей любит её, а тётя Лита его - нет. — Эйдан... Но белокурый ребёнок лишь загадочно улыбнулся и спрятал руки за спину. Он не при делах. — Так значит, — Тина утратила весь свой наносной пыл и выглядела весьма растерянно. — Вы с ней не женитесь? — Нет. Голдштейн улыбнулась. События снова помчались вскачь. Перед тем, как попасть в укромное место, которое ему в качестве убежища обещал Дамблдор какое-то время назад, Скамандер поймал раненого Зуву и помог животному избавиться от цепей. Попутно, уже находясь в доме, вытащить паразита из глаза того самого волшебника, который хочет убить Криденса. Пару взмахов палочкой и Ньют практически уверен, что здесь безопасно, поэтому он оставляет Якоба проследить и за бессознательным мужчиной, и за взволнованным Эйданом. Перед тем, как судорожно выбежать вслед за уже ушедшей Тиной, магозоолог даёт сыну собственную цепочку с маленькой бусинкой на конце, то есть, если случится что-то опасное, мальчик должен незамедлительно переместиться прямо к Джиму, который непременно поможет собственному крестнику. Не сможет не помочь. О, Хельга, только бы всё было хорошо...