《Я. 13:13》 — Извините, но вы кто? Вы, наверное, ошиблись номером.
Не знаю, зачем добавлять извинения в начале, но так многие обычно делают, поэтому, чтобы не вызывать лишних подозрений, я всё-таки решила добавить это слово. Пытаюсь не думать о том, что подсознательно жду от него ответа, ведь так быть не должно – сама же от него сбежала, а он ещё и первым на встречу идёт ради общения, которое я, по идее, должна отвергать, но, видимо, моя внутренняя несчастная душонка отчаянно жаждет внимания и хоть какого-то контакта с посторонним человеком...《Неизвестный номер. 13:13》 — Не делай вид, будто не знаешь, кто это.
Мне даже приятно стало, что он не отступил, но я тоже буду продолжать гнуть свою точку зрения ради того, чтобы не поддаваться своей "нежной" стороне личности.《Я. 13:13》 — Я и правда не знаю, кто вы и зачем мне пишите. 《Неизвестный номер. 13:14》 — В любом случае, мы ещё увидимся, так что отвергай – не отвергай, всё равно узнаешь, или убедишься в том, кто я.
На его сообщение у меня ответа даже нормального не нашлось, кроме как кинуть краткий взгляд на Алёну и убедиться в том, что она точно не смотрит и не следит за моими движениями, в придачу с нервными взглядами, направленными телефона. Решаю всё-таки ничего не писать и откладываю мобильник обратно на стол, запуская пальцы в волосы и откидывая их назад. Какого хрена вообще? Он что, так сильно жаждет узнать меня, как бы это странно не звучало? В любом случае, на этом не стоит зацикливаться, ведь это всего-то лишь случайная бессмысленная переписка, которая никому из нас ничего полезного или плохого не принесёт... — Миша-а-а, — протягивает девушка с расплывшейся по всему лицу широкой улыбкой, — давай танцевать! Пытаясь встать на ноги с бутылкой вина в руке, она неровными шагами подходит к телевизору, который я вообще не использую — опять же идея купить его была не моей. Она нажимает на сенсорный значок с кружком и палочкой в правом нижнем углу телевизора, и экран мгновенно загорается. — У-у-у! — верещит подруга в знак своей маленькой победы, — я включила! Остаток этого дня пролетел, как в тумане — Алёна танцевала, в попытках залезть на стол и показать мне стриптиз, от которого я настоятельно отговорила её; но она всё равно не собиралась успокаиваться и уже ближе к вечеру, устав танцевать дома, она отправилась в ночной клуб, чтобы залить в себя ещё большее количество алкоголя и, как она сказала: "с кем-нибудь перепихнуться", раз уж со мной у неё ничего не удалось... Не услышав ночью никаких звуков, оповещающих меня о возвращении девушки, я сделала вывод, что она либо осталась в клубе, либо всё-таки подумала своей головушкой и пошла к себе домой отсыпаться, пока я в это время спокойно продолжала дремать, изредка проваливаясь в сон на какое-то время, но из-за различный шумов на улице, которые мои окна успешно пропускают сквозь себя, лишь слегка приглушая, я вновь пробуждалась и ворочалась полночи. Конечно, утро моё наступило очень медленно, но, в конце концов, я дождалась его и уже успела пригубить чашку кофе с щедрым количеством молока и ванильный сырок, которых у меня в холодильнике полным-полно. Успешно вымывшись перед тем как идти на встречу, я по-быстрому сушу волосы феном и наношу небольшой слой консилера на шею, который служит мне верным помощником с подобными проблемами и успешно скрывает следы синяков на теле, особенно на таких видных местах, как шея, которая так же прикрыта волосами, но с телесного цвета "кремом" мне как-то по спокойнее. Один раз прыскаю на себя духами, создавая себе ненавязчивый сладковатый аромат и вешая сумку с фотоаппаратам себе на шею, отправляюсь на место, адрес которого записан на клочке бумаги, который я на всякий случай прихватила с собой, чтобы в один момент не забыть его – слишком хорошо себя зная, я понимаю, что способна на это. Перед выходом не забываю отправить сообщение Алёне, как обычно делаю, когда эта "одинокая львица" отправляется на гулянки: «Как ты там? Очухалась уже от бурной ночки?» Пару минут в толкучке, в набитом студентами и школьниками транспорте и я уже на месте, стою в каком-то маленьком дворе, в котором от силы всего пять машин на стоянке напротив железной двери с кнопкой звонка сбоку. Нажимаю на неё, от чего та издаёт продолжительный писк, и дверь тут же щёлкает, давая понять, что если я войду внутрь, то пути назад уже не будет. Резко выдыхаю и вхожу. Передо мной открывается длинный коридор, освещённый белым светом, а рядом с дверью, в которую я вошла, в обыкновенной чёрной футболке и синих джинсах стоял парень, который приветливо улыбался, уже протягивая руку в мою сторону. — Я менеджер – Вадим. А вы, я так понимаю, наш новый фотограф – Мишель? — смотря на меня своими большими карими глазами, он задаёт вопрос. — Да, можно просто Миша, — стискивая его ладонь в своей и легонько пожимая, отзываюсь, приветливо улыбаясь этому менеджеру. — Ну, что ж, тогда вам надо подписать соглашение и можно сразу же приступать к фотографированию, — парень отпускает мою руку и проходить чуть дальше по коридору, подзывая меня с собой, оглядываясь. — Вижу, вы в полной готовности, Миша, — он кивает на мой фотоаппарат. Качаю головой в знак согласия и сдвигаюсь с места, следуя за Вадимом в крайнюю дверь слева, которая отличается своей тяжестью – она такая же твёрдая, как и дверь подъезда, просто сделанная из коричневого металла и без каких-либо циферблатов для набирания кода. Эта дверь с тихим звуком закрывается за мной, и мы остаёмся совершенно одни в этом маленьком помещении, очень напоминающим мне комнату для допросов, ведь всё, что там стоит – это всего-лишь деревянный стол с лампой и белым листом бумаги, который мне, видимо, надо будет подписать рядом лежащей ручкой; и два стула, под тон стола, стоящие на против друг друга; а, ну и стены были абсолютно белыми. Правда, эта "комната для допросов" выглядела больно дороговато, чтобы "интересоваться" здесь у преступников: «зачем они зарезали жертву?». Не паникуя из-за слишком быстро развивающихся в последнее время событий, которые весьма непривычны для меня, по сравнение с моим обыденным — рутинным образом жизни, Вадим садится на один из стульев, взглядом предлагая сесть мне напротив него. Без возражений тихонько присаживаюсь на краешек мягкой красной поверхности. — Мне надо эти документы подписать? — разглядывая мелкие чёрные буковки, распечатанные на всей поверхности листа, спрашиваю. — Ну, это не совсем документы, скорее, договор, — поясняет он, — просто небольшая формальность для галочки. Парень подмигивает мне одним глазом, от чего я бросаю в его сторону маленькую улыбку и беру ручку в руки, утыкаюсь глазами в текст, даже слегка прищуриваясь, чтобы разглядеть слова, которые, как будто на зло набирали очень меленьким шрифтом. Хоть "главный директор" и сказала, что всё надёжно, но я должна хотя бы чуть-чуть ознакомиться с информацией о том, что вообще входит в мои обязанности, как фотографа, в данной ситуации. Но моё чтение надолго не задерживается и спустя каких-то две минуты бестолкового приглядывания в текст, я всё-таки быстро чёркаю ручкой на полоске с просьбой подписаться именно там и с беззвучным звоном кладу ручку обратно на стол. Вадим, который за всё это время слегка заскучал, подперев голову рукой, видимо, думая, что я всё прочту и этот процесс займёт у меня явно дольше пяти минут, наконец оживился, как при первом мгновении нашей встречи и, забирая с моей половины стола этот листик, вглядывается в мою подпись, будто проверяя на достоверность. Х-а-х, небось он знает, какая подпись стоит в моём паспорте и теперь вспоминает её, сравнивая с той, которую я поставила на этой, так называемой: "договорённости". — Да, всё, хорошо, — соглашается сам с собой и встаёт на ноги, — пройдёмте тогда на фотостудию? — Да, конечно, — повторяю его движения и тоже поднимаюсь на ноги, выходя из этого помещения прямо за Вадимом, который галантно придержал передо мной дверь, — спасибо, — бурчу себе под нос, опустив глаза. — Не за что. Он отпускает дверь, а та плавно возвращается на своё исходное положение; пока я иду наравне с Вадимом, незаметно оглядываясь по сторонам. — Это ваша первая фотосессия? — внезапно спрашивает он, от чего я даже слегка вздрагиваю, но всё же отвечаю: — Да. И тут-то я осознаю, что совсем без понятия, кого буду фотографировать. Возможно, это будет какая-то детская фотосессия или что-то типа того, как ребят обычно фотографируют в школе. Просто это единственное, что приходит мне на ум. — Простите за такой глупый вопрос, но кого я буду фотографировать? Справляясь со смущённостью из-за своего непрофессионализма, осмеливаюсь и поднимаю взгляд на парня, который даже и не думает осуждать меня, судя по всё такому же дружелюбному выражению лица, которое ни капельки не изменилось. — О... вы сейчас всё увидите сами, — его улыбка становится ещё шире, а глаза всё горят оптимистичностью и возбуждением, как-будто он думает, что я сейчас буду вне себя от восторга... Вадим распахивает передо мной дверь в огромных размеров студию, где уже везде расставлены всевозможные освещения для удобства при фотографировании, и сам фон тоже уже был повешен. Повсюду семенили люди и все они были чем-то заняты: кто-то что-то читал; кто-то поправлял всевозможные декорации; а кто-то и вовсе волнительно расхаживал по комнате, нахмурив брови... Но моё внимание привлекла не вся грандиозность всего этого, а человек, который улыбался знакомой кривой улыбкой и отсвечивал своими блондинистыми волосами, выжидающе смотря зелёными глазами прямо в мои, так и забавляясь моей реакцией на него...