Пустяк, если мы не будем вместе

Порой мы все совершаем ошибки. Ошибки, которые могут преследовать нас в будущем, мешая создавать что-то новое. Хочется вернуть всё назад и не совершать этого. Одна мелочь может повернуть нашу жизнь кардинально. Одна мелочь, которая обернется в огромный ураган, захватывающий за собой всё, что ты строил годами. — Малышка, ты же уже достаточно взрослая, перестань всё время советоваться со своим братиком,— тихо шепчет в ухо молодой парень, томно вдыхая запах ее волос, пока руки скользят по ее гладкому телу. — В этом нет ничего такого. Каждый расслабляется по-своему. И если об этом Антип не узнает, будет только лучше. Зачем нам лишние скандалы, ты же знаешь, какой он вспыльчивый, да? — Артем, — скулит Касаткина, съеживаясь от его горячих касаний, от которых ее кожа покрывалась многочисленными мурашками и сильным необузданным желанием, — я тебя люблю, но... — Никаких но, малышка, давай забудем эту тему, — быстро затыкает парень ее, всё еще оставляя голос сладким и нежным, но где-то внутри чувствуется повелевание, которому та с легкостью повинуется, ссылаясь на безмерную любовь. Он по-свойски целует ее в губы, совсем не спрашивая разрешения. *** Пальцы блондина периодически соприкасаются с поверхностью стола, издавая глухой звук, который является единственным в тихой кухне, где сидят Кисляк и Антипов, один из которых прямо сейчас пытается распутать клубок прошлого брата и сестры, который они явно запутали слишком сильно. — Итак, — выдыхает Кисляк, проводя руками по волосам от усталости, — а теперь еще раз и повнятнее. Артем - чувак из вашей компании, которую вы с Касаткиной и создали? — Именно так, — кивает парень, — и этот...Артем был любовью всей жизни Маринки. По-крайней мере, ей так казалось. Влюбилась, дура, по уши так, что не вытащить ничем. Он мне изначально не нравился, мягко говоря. Ты же знаешь Марину, она без меня никуда, ну и поначалу слушалась меня. Но этот говнарь повесил ТАКУЮ лапшу на уши, что, блять, ее унесло из этого мира вообще куда-то в космос. Подонок этот был на голову больной: творил много говна, о нарушении закона, из-за которых отдувались все мы, я даже говорить не хочу. Но это все мимо Марины, конечно же. Перед ней он чистый одуванчик. А я плохим остался, потому что, цитирую, не поддержал сестренку. И что думаешь потом оказалось? — парень сжимает кулаки, ненавистно ему вспоминать всё это и, после того, как получает вопросительный взгляд друга, который был слишком заинтересован в этой истории, продолжает, скрипя зубами, — он оказался шизофреником. Не шучу, реальный диагноз, — отмечает он, когда Кисляк нервно смеется, — шизофреником, который принимал запрещенные вещества. А Марина знала. Знала и прикрывала его, боясь, что я вышвырну его куда подальше. И ничего не выяснилось бы, если бы он не накачал ее этим самым... Ты думаешь, почему я ее всё время останавливаю от больших распитий алкоголя? Вероятность зависимости у нее высокая. Это и раньше так было, была слаба к такому. А тут такой случай... Ну нахуй, знаешь. — Я, конечно, знаю, что вы не совсем нормальные, но чтобы так, — выдыхает Кисляк, потирая лоб ладонью, пока удивленный и озадаченный взгляд бегает по столу. — Как он здесь опять оказался то? — Мы тогда снимали однокомнатную комнату у его тетки. Она сама жила тогда еще в нашем городе. Она и сказала мне, мол увезем его в клинику специальную, но денег на него у нее нет и никому нахер он не сдался. Она как раз собиралась переехать в Москву и продать нашу, на тот момент, квартиру. И выдвинула ультиматум: или снимаете мою 4-х комнатную квартиру, из которой она выезжает, и деньги за нее уходят в клинику, или она пеняет на этого чувака и мы остается без жилья в тот же день. Мне сохранность Марины была дороже и придумали такую схему, подселяя вас сюда. — То есть вы сняли эту квартиру только из-за него?! А я, наивный, думал, мы - друзья?! А вы эгоисты! — иронично восклицал Кисляк, держась за больное сердце, пытаясь разрядить обстановку, и у него получилось. — Как-то так... *** Телефон, мирно лежащий на столешнице, пока друзья говорили, начинает вибрировать, тем самым перебивая речь Кисляка, посвященную самой актуальной теме в этом доме. На дисплее тут же высвечивается номер Касаткиной, оповещая о звонке, который Антипов тут же принимает, прикладывая к уху смартфон, и только в этот момент думает о том, что с работы девушка должна была вернуться уже давно. — Ну, что, братишка, соскучился? — слышится на том конце провода противный голос, раздражающий каждую клетку тела Антипова, отчего он слишком резко вскакивает со стула, сжимая кулаки, испугав друга. — Если ты ее хоть пальцем тронешь, я тебя убью, слышишь меня?! — зло шипит он, нервно сжимая телефон в руках, а взгляд направлен в пустоту, будто он уже давно перелетел к своей девочке, спасать ее, но тело не успело. Дыхание учащается, сердце готово выпрыгнуть наружу, ненависть переполняет его организм, в нем будто просыпается дикий зверь, готовый крушить всё и вся, не разбираясь. — Тц,тц,тц, постой, дружок, не кричи так на меня, — нежным и до боли ненавистным голосом продолжает лепетать парень, словно допытывая его. — ты лучше выйди к своему подъезду, и захвати курточку, а то тут наша принцесса дрожит уже. На секунду он перестает дышать совсем. Но в эти секунды человек на другом конце провода, кажется, только сильнее наслаждался происходящим и этим молчанием. Уже в следующее мгновение Антипов рванул к выходу, забыв обо всем: об обуви, верхней одежде и Кисляке, который с трудом услышал разговор, повергший в такое состоянии Антона. Забывает он и номере телефона клиники, лежащую на тумбочке у двери, которую сообщила тетя Артема и из которой приехали бы за эти больным человеком, ведь он в списке сбежаших. Первое, что он слышит, когда буквально вырывается на улицу в легкой домашней одежде, это сумасшедший громкий смех Артема, стоящего прямо перед ним в нескольких метрах. Глаза парня красные, вероятно от больших доз, а руки дрожат... Дрожает у шеи Касаткиной, которую он крепко держит одной рукой перед собой за шею, а в другой руке парня находится шприц, наполненный неизвестно чем, игла которой готова буквально вбиться в тонкую шею девушки в любую секунду, находясь в нескольких сантиметрах. Девушка пытается вести себя спокойно, лишь бы не зацепить его сильнее и не разозлить, но лишь в ее глазах можно увидеть дикий страх за свою жизнь. — Пришло время мести, Антип, — вырывается смех из грудной клетки парня, после чего он убирает улыбку куда подальше и становится похожим на маньяка. Выбегающие на происходящее Кисляк, Яна, Оля, Алина и Миша останавливают Антипова, который уже почти рванулся к нему, чтобы вырвать девушку. — Э, нет, даже не пытайся, еще один шаг и я тут же введу ей это в сладкую шейку, — он наклоняет голову к Антону, глядя прямо в глаза, — я смотрю, тут твоих защитников много. — Только попро... — шипит Антипов, но Артем, даже не пытаясь слушать, перебивает: — Сейчас я говорю. Я помню твои глаза, Антип, когда ты увидел ее, лежащую под кайфом. И помню, как ты упёк меня в эту больничку. Я каждый гребаный день просыпался и думал, как отомщу тебе. А теперь я хочу видеть, как она умрет на твоих глазах. Ты же ее так любишь. А она подохнет. А ты ничего не сделаешь. — Тебе же потом не жить, чувак, ты это понимаешь? — влезает Кисляк, пытаясь говорить ровным тоном, потому что стоит заговорить Антону - дело потеряно. — А мне всё равно! Мне уже в любом случае не жить! Так хоть отомщу им, — он резко сжимает локоть, перекрывая дыхание девушке, отчего та шипит и хватает его за руку, желая ослабить хватку. Но это лишь ухудшает ситуацию, потому что игла от шприца больно касается шеи девушки. И ей ничего не остается, кроме того, как попытаться не двигаться, чтобы вещество не попало в нее. — А тебе понравилось, как я разукрасил вашего друга? — вновь нятжно смеется Артем, накаляя ситуацию. Шесть человек смотрит на него, мысленно убивая, а ему весело. Кисляк снова открывает рот, чтобы дипломатически ответить ему, но не успевает, потому что замечает позади Касаткиной и Артема самое удивительное, что только могло произойти: — Очень, — проговаривает Щукин, привлекая к себе слишком большое внимание. В его руках находится пистолет, направленный на парня со шприцем. Покалеченное тело мешает ему двигаться быстрее и лучше, и он хромает на одну ногу, еле передвигая из-за боли, но это сейчас, казалось, играло для него самую малую роль. Этот факт заставляет Артема и всех остальных на пару секунд растеряться. Но суровое лицо и напряженный взгляд Щукина не может быть шуткой. Каждая частичка тела Касаткиной в этот момент напрягается от всех событий. — Давай, стреляй, умрем в один день, как Ромео и Джульетта, да, малышка? — пытается продолжить в том же духе Артем, но слабина в голосе проявляется, что не может не заметить девушка. поскольку такого поворота он точно не ожидал. Полицейская сирена и машина, поворачивающая в сторону их дворов заставляет ее действовать: сейчас или никогда. И всё будто в тумане или замедленном действии: Касаткина одном ногой ударяет в слабое место парня, выбираясь из его схватки, пока шприц отлетает куда-то далеко, и бежит в сторону Антипова, который в эту же секунду бежит в сторону Артема, собирающегося сбежать, и валит его на асфальт, закрывая всем своим массивным телом. Полиция поднимает Антипова и задерживает Артема, а глаза Касаткиной, которую уже со всех сторон окружили подруги, пытаясь согреть и увести домой, встречаются с голубыми глаза Щукина, опустившего пистолет и стоящего посреди двора, на том же месте. Она вырывается от забот подруг и бежит к нему, не обращая внимания на весь происходящий ужас и ослепляющий свет от полицейской машины. — Ты вышел из другого подъезда, как? — тут же на одном дыхании выпаливает она. Шоковое состояние влияет на нее и он понимает, что сознание давно покинуло ее. — Перелез через балконы, — тихо, так просто отвечает Щукин, и на округлившиеся глаза Марины,лицо которой и без того сейчас в шоке, дополняет, — было нелегко, да. А пистолет - муляж, нужно было отвлечь внимание. Я позвонил полиции. И клинике, про которую говорил Антипов. Они скоро приедут. Не волнуйся. Всё хорошо. Теперь все хорошо. Вместо всяких слов она прижимается к нему и крепко обнимает, будто хочет раствориться в нем. Маленькие руки обхватывают его талию, сильнее к себе прижимая, а лицо утыкается в его грудь. Теплота, исходящая из него, словно растворяет ее прямо на месте. Страх и все плохие чувства вмиг исчезают, заставляя забыть обо всем плохом. И лишь его объятия существуют сейчас. Такие теплые, такие нежные. Его большие руки обхватывают ее и она исчезает в нем... И никакие слова не могли бы заменить эти объятия сейчас. Лишь прерывистое "спасибо" вылетает из ее губ, пока глаза медленно закрываются от наслаждения.