Скалясь на весь мир

      Прикосновение мягкой шерсти к руке, ощущение тёплого тела под боком. Чуткий влажный нос, утыкающийся в шею, в ладонь. Привычная тяжесть лучшего друга на голове или в куртке. Всё это окружало его так долго, что теперь он и не мог представить себя без этого.       Он очень давно не был один. Рядом с ним всегда был его самый верный друг. Был. Он помнил звонкий лай и молчаливую поддержку, ритмичные взмахи хвостом и злобный рык. Им суждено было всю жизнь прожить вместе. Они даже родились в один день!..       Так почему же не умерли вместе?!       Не смог. Не защитил, хотя обещал. Отчаяние разъедало его изнутри. То, чего он больше всего боялся, случилось. Свернувшееся до этого кольцами где-то внутри мерзкое чувство с предвкушением расправляло свои шипы. Он ощущал цепкие ледяные пальцы отчаяния, которое уверенно просачивалось в каждую клеточку его тела.       Жалобный визг Акамару за секунду до того, как его разорвало на мелкие кусочки, до сих пор звенел у Кибы в ушах похуже, чем иной колокол. Руки дрожали, слёзы жгли щёки, а дыхание застревало где-то в глотке. Удушливый запах крови разъедал его нос похуже кислоты.       Ублюдок, посмевший сотворить подобное, не высовывался. Киба проследил взглядом за тем, как капает с его сжатой в кулак руки кровь самого лучшего на свете товарища, твёрдо решив, что заставит ту скотину сожрать свои собственные внутренности. И только потом продолжит оплакивать своего лучшего друга. Соскребёт с земли остатки руками и похоронит.       …А потом его выдернула из мерзкого гендзюцу Хината. Киба не сразу понял, что именно произошло. На голове ощущалась привычная тяжесть, до ушей доносился тихий рык. Когда мозг окончательно зафиксировал наличие живого Акамару рядом, Киба, не помня себя от восторга, сорвал его с собственной головы и прижал поближе к себе.       Неподалёку жуки Шино мирно доедали незадачливого шиноби.