***
Это помещение было похоже на комнату спящей красавицы — только вместо гроба одноместная кровать. На ней лежала молодая девушка — невысокого роста, с длинными волосами, что рассыпались черной волной на кипенно-белых простынях, с тонкими чертами лица, которые просто кричали о породе и навевали мысли об аристократах, с нежной кожей, слегка сияющей в свете восходящего солнца, с полными губами, такими алыми, что невольно привлекали к себе внимание. Высокая грудь часто вздымалась, и вампиры бы сразу услышали, как гулко и быстро стучит человеческое сердце, которое вот-вот остановится. Но вампиров здесь не было, поэтому никто не увидел, как серебристая шелковая ткань взлетает над телом, как скатывается с тонких пальцев кольцо с изумрудом, и как на серебро ткани ложится длинная палочка с тремя бусинами у рукояти. Никто не увидел, как эти три предмета стали мерцать в такт биению сердца, как поплыли их очертания, как появилась серебристо-зеленая субстанция. И никто не услышал, как сердце ударило в последний раз, и на мгновение замер весь мир, а непонятная субстанция с размаху ударила в грудь девушки. В следующую секунду маска на её лице превратилась в пыль, и распахнула ядовито-зеленые глаза новорожденная вампирша. И никто не услышал, как меняется узор будущего, ведь в мир пришел новый Повелитель Смерти, где смертные забыли, что иногда для обретения силы необходимо умереть. Но миг прошел, и изумрудные отсветы скрылись в глубине алых глаз. Астер Поттер умерла, Астер Поттер возродилась.***
Я проснулась от внезапной тишины. Не было слышно ничего, даже моего собственного дыхания и стука сердца. Не чувствовалось ни дикой боли, о которой предупреждал Карлайл, ни давления в висках, к которому я привыкла за эти полгода, не было ощущения ужасной усталости, с которой я поднималась сюда. Ничего. На секунды меня накрыла паника — что-то пошло не так? И я открыла глаза, желая получить еще больше информации. Открыла и замерла потрясенная. Мир прекрасен, без преувеличений. Я так думала, пока была человеком, но сейчас… Пылинки танцевали в воздухе, многогранные, красивые, отблески солнечных лучей ласково прикасались к стенам, а в окне… Перемещение к окну не заняло и доли секунды, но я прикипела взглядом к раскрывшейся панораме. Огромный лес, сотня оттенков зеленого, красное зарево рассвета, чистое голубое небо, ручей, протекающий тут неподалеку, сверкающий будто алмаз, и кажется, я вижу даже не семь цветов, как привыкла человеком, а еще и восьмой, для которого не могу придумать название. Вдруг послышался звук открывающейся двери и вместе с ним пришло еще больше ощущений: чьи-то легкие шаги по паркету, тихие разговоры, в которых я могла расслышать каждое слово при желании, тысячи ароматов — различных цветов, хвои, каких-то тканей и поверх всего сладкий аромат чего-то очень знакомого, но чего я не могла уловить. Что это? Не успела я об этом подумать, как мое тело мгновенно изменило положение в пространстве, чтобы за моей спиной не было стекла и источника какого-то смутного беспокойства, которое тут же исчезло, когда я определила вторженца. Доктор Карлайл Каллен выглядел потрясающе — мраморная кожа, изумительные волосы золотистого оттенка, гармоничные черты лица и легкая настороженность во взгляде. Это заставило меня опять напрячься, и я сделала ненужный уже для моего тела вздох, пытаясь разобрать в этой куче запахов тот самый аромат опасности. Его не было, либо я не умела его определять. — Астер? — спокойно и невозмутимо спросил он, будто желая проверить мою сознательность, оставляя дверь распахнутой. — Карлайл? Я слышала, как взлетают по ступенькам еще шестеро, и вскоре в комнате стало тесно от прибывших, при этом мое сознание как-то машинально отметило, что впереди всех встали мужчины — Джаспер, Эммет и Эдвард, приготовившись к чему-то. Это еще больше напрягло меня, и я внимательно обшаривала пространство на предмет опасности, пока в следующий миг не осознала, что опасаются они меня. Старший вампир протиснулся вперед и заговорил мягко и тягуче, будто успокаивая. — Я поднялся, чтобы проверить как твое состояние, ведь обращение должно было скоро завершиться. Вижу, ты действительно очнулась немного раньше. Я понимаю, что для тебя сейчас все очень необычно… Но все хорошо, твое превращение в вампира завершилось успешно… — Спасибо, Карлайл, — мой голос звучал очень непривычно, слишком мелодично и высоко. Интересно, у вампиров прекрасный слух и голос, именно этим обуславливается их любовь и успех в музыке? Поймав себя на последней мысли, я поняла, что обращение не сильно изменило меня. Пока. — Это все так… удивительно. Как много не видела я человеком, просто не представляю, как вы можете спокойно смотреть на все вокруг! Громкий смех Элис и Карлайла, раздавшийся мне в ответ, поверг меня в недоумение, но и позволил сбросить напряжение и спокойно выпрямиться возле стены. — Астер, ты просто неподражаема! — я заметила улыбки на лицах всех вокруг, и вперед шагнул Эдвард. — С пробуждением, — он протянул мне руку. — Полагаю, нам лучше сначала пойти на охоту, а потом обсудить все, что тебе интересно… — Охоту? — и только тут я обратила внимание, что часть моего сознания сдерживает огонь, который сосредоточился в моем горле, будто я никогда в жизни не пила, столь велика была эта жажда. Обхватив шею руками, с некоторым удивлением заметила, насколько двоякие ощущения от этого прикосновения — будто сталь, обтянутая шелком. Я владела окклюменцией, а это значило очень много — в первую очередь, владение собой и своими эмоциями. Ощущение жажды, столь сильной и поглощающей, нарушило бы мой контроль, поэтому я, практически не осознавая, отодвинула эти ощущения на задний план. Но о них необходимо помнить! Джаспер, стоявший чуть позади Эдварда несколько нахмурился и напрягся, приковывая мой взгляд к себе. Ого, столько шрамов… Вздохнув, чуть приспустила свой контроль, и вампир зашипел, задвинув Элис еще дальше за свою спину. А я… я рассмеялась, осознав, что действительно все получилось, я выжила и теперь надо мной не довлеет страх смерти от болезни, что прекрасный дивный мир открыт для меня и я могу узнать все-все-все, что захочу. И самое главное, несмотря на изменение, я все еще дышу магией, живу ей, могу ее творить! — Экспекто ПАТРОНУМ! — не задумываясь ни на секунду, что у меня нет палочки, я выкрикнула заклинание, не зная, как еще выразить свою радость и почти не удивилась, поняв, что форма изменилась. Прозрачный феникс сделал круг почета и вылетел сквозь прозрачное стекло. — Что это было? — Эдвард смотрел вдаль призрачной птице. — Патронус, квинтэссенция положительных эмоций человека, облеченная в форму какого-то животного, обычно служит для защиты от весьма опасных существ, — в моем голосе еще были отзвуки смеха и радости. — Простите, я должна была выпустить хоть часть эмоций, а это хотя бы безопасно, — смущенно потупилась я. — Надо же. А эта птица? — Карлайл тоже смотрел ей вслед. — Это феникс, — тихо признаюсь. В глубине разума мелькнуло недовольство, что я слишком похожу на Дамблдора, но радость от пробуждения перевешивала. — Одно из немногих существ, которых можно назвать бессмертными. Они умирают и возрождаются в огне… — Совсем как мы, — закончила Эсми, подходя ближе. — С пробуждением, Астер. Добро пожаловать в семью. Я часто заморгала, будто опасаясь слез, но их не было. И больше не будет. Но так ли это страшно? Вроде бы я оставалась самой собой. — Спасибо, Эсми. Я тоже рада, что очнулась. — Кхм, может лучше сходим на охоту? Или тебе не интересно побывать снаружи? — Эдвард лукаво улыбнулся и картинно поднял бровь. Ах так! Взглянув в сторону окна, просто пожелала оказаться на другой стороне, оказавшись там в мгновение ока. В этот раз аппарация прошла настолько незаметно, будто я просто сделала шаг. — Догоняй, Эдвард! — мой громкий смех разнесся по поляне и эмоции пробили плотину самоконтроля. Было и радостно, и больно от огня внутри, и так нравилась шершавая поверхность деревьев, напоминающая теперь бархат, так легко было бежать по траве и листьям, которые наливались цветом в преддверии лета, так естественно было слышать на несколько миль вокруг, чувствовать дыхание живых существ, эти многочисленные ароматы, которые говорили мне о их жизни больше, чем заметные следы. Мне больше не было холодно, прохладный туман, из-за которого лес постоянно казался сине-зеленым не причинял беспокойства и это было здорово. Как же здорово быть живой! И как же весело убегать от нескольких вампиров, слышать их мягкие прикосновения к деревьям и земле, чертыхания и ругательства, когда я резко меняла направление. Как же это забавно, поворачиваться в прыжке, будто мне совсем не нужна опора, когда ничего не превращается в одно еле различимое пятно, а даже так можно увидеть капельку росы на десятиметровой высоте. Как это просто, прыгать со скал, перепрыгивать реку, футов десять шириной, и слышать этот прекрасный, ни с чем не сравнимый аромат чего-то теплого, что обещало утолить мою дикую жажду, погасить хоть ненадолго огонь внутри. — Астер! Астер! Да погоди же ты! — голос Эммета, в котором различались панические нотки, разбил мое созерцательное состояние. — Тише, не беги так вперед…- он выставил руки ладонями вперед, в понятном жесте мира. — Давай сначала поохотимся, а потом разомнемся, ок? Я готов посоревноваться с тобой во всем, что захочешь, но давай ты сперва утолишь жажду? — Договорились, — парень едва заметно вздрогнул, когда я оказалась с ним рядом. Слишком быстро даже для вампира — но аппарация сегодня давалась мне так легко, что было почти невозможно отказаться. — Ну ты и быстрая, — Эдвард спрыгнул рядом с нами, неподалеку был виден хмурящийся Джаспер. — Что-то не так, Джаспер? — парни ухмыльнулись. — Он беспокоится о том, что ты мало беспокоишься об охоте, — скаламбурил Эдвард. — Оу, — я медленно моргнула, легко улыбнувшись. — Ну, нельзя сказать, чтобы я об этом не беспокоилась, но… — беспомощно пожимаю плечами. — Я окклюмент, то есть управляю своим разумом и чувствами. Полностью подавлять их нельзя, да и невозможно, но самой выбирать, что чувствовать — пожалуйста. — Магия мне нравится все больше, — пробормотал подошедший эмпат. — А мне-то как нравится! Но, наверное, лучше будет, если я и правда поохочусь, чтобы создавать у вас меньше напряжения, — я это выпалила, а потом задумалась. Охотиться до этого мне доводилось, с отцом, мы ходили тогда по лесу — багряно-золотистому и выслеживали оленя. Но это было с магией, палатками и прочими радостями охоты обычных людей. — А как это делают вампиры? — Это просто, — Эммет едва заметно ухмыльнулся, увидев меня такой растерянной. — Тебе просто нужно положиться на свои инстинкты. Здесь нет людей в округе, поэтому прислушайся к себе, отыщи понравившийся запах и выпей кровь его обладателя. — А я послежу за тобой на всякий случай, — сообщил Эдвард. — Мы питались не так давно, поэтому сейчас просто группа поддержки. — Спасибо, сейчас попробую. Некоторые сомнения у меня были — неужели охотничьи инстинкты передаются вместе с ядом? — но я послушно закрыла глаза и втянула вкусный лесной воздух. Ни один запах не был приятным — таким, как в той спальне, например, — и все-таки что-то привлекательное я нашла. Мускусный, с ноткой пряности, и пахнущий листвой и лесом. Я помчалась в ту сторону, по следу этого запаха, который сейчас для меня был не менее ощутимым, чем если бы я его видела. Приматы, от которых происходят люди (я это запомнила, потому что такая идея происхождения была бесподобной. Так и вижу, как сиятельному Люциусу Малфою, гордящегося своей родословной, говорят о его предках-обезьянах) больше полагаются на осязание и зрение, а вот те же волки или кошачьи получают больше информации от обоняния. В вампирах же объединились и усилились все ощущения — я и видела просто прекрасно (мне больше не нужны были очки, ура!), и слышала, и обоняла. А еще, так легко было думать о нескольких вещах одновременно, будто обращение добавило ресурсов моему разуму. Думать об охоте, наслаждаться погоней и азартом, и в то же время, думать о научных трудах, когда-то прочитанных и подавлять жажду, чтобы она не завладела всем моим существом, было очень просто. Насколько далеко ушла цивилизация вампиров по сравнению с людской, ведь у них столько ресурсов? Подождите-ка, кажется даже отстала, кисло подумалось мне, когда я вспомнила Джеймса. Ладно, вроде бы я на месте. Замерев на ветке, посмотрела вниз, туда, где так притягательно билось чужое сердце, где горячая алая жидкость обещала мне освобождение от пожара в горле хоть ненадолго. Волк настороженно косился темным глазом, шевелил ушами, но меня пока не заметил. Почему-то жалости не было — может быть, из-за понимания, что если не он, то я убью человека? — и я легко слетела ему на загривок, одним ударом ломая позвоночник. Когда его лапы дрогнули и начали подгибаться, а из глотки рваться жуткий вой, я перехватила его морду под нижней челюстью, выгибая и открывая доступ к шее. Ну что, приятного аппетита? Прикрыв глаза, полностью сосредоточилась на ощущениях. Да, насколько же это упоительно чувствовать, как чужая кровь приносит тебе спокойствие и удовлетворение. А еще… Вот, да. Кажется, становится понятно, почему при кормлении жертва погибает, несмотря на то, что выпиваем мы не так много. Вместе с кровью, в меня впитывалось нечто, будто жизненная суть другого существа, без которой оно упало абсолютно мертвым. Я буквально физически ощущала, как это нечто, эта энергия заполняет мое тело и как ярче стал восприниматься мир. Мы, вампиры, действительно не люди, а больше паразиты, вынужденные существовать только за счет других. И понятно, почему люди более предпочтительная добыча — они живут дольше, чем многие животные, а значит, этой энергии должно быть больше. Это не было душой, совсем нет, просто энергия жизни, которую мы отбирали у других. Каллены стояли довольно далеко — просто наблюдали, чтобы я не ринулась в другую сторону, ища более приятную добычу и не подходили слишком близко, дабы не спровоцировать агрессию. Вампиры — хищники по своей природе, и кажется мне, добычу свою защищают более чем охотно. Глухое раздражение в груди только подтвердило это предположение, стоило мне представить, как подходит кто-то из них и посягает на мое. Нет уж, пускай своих ловят! Я облизала губы и осмотрела себя: вроде бы эта гонка по лесу, охота и сам «прием пищи» не сильно повредили моему внешнему виду, а штаны и футболка были испачканы чуть-чуть травой, кровь же я пила аккуратно. — Слушай, Астер, ты меня прям раздражаешь. Я уже думал, что ты хоть на охоте опозоришься, но нет! Такое ощущение, будто ты не первый раз это делаешь, — делано опечалился Эммет, испытывая на самом деле гордость. — Думаю, тебя нельзя назвать обычной новорожденной, все-таки ты из другого мира и не совсем человек, — Джаспер скупо улыбнулся. — Прекрасный был прыжок, ты молодец. — Хорошо справилась, Астер, — Эдвард улыбнулся, и я позволила себе впервые посмотреть на него прямо и не отрываясь. Еще увидев Карлайла, я решила переключаться на другое, чтобы не зависнуть на месте от их ослепительной красоты, но сейчас… И мускулистый, но остающийся грациозным Эммет, и поджарый, высокий Джаспер не шли ни в какое сравнение с Эдвардом. Его волосы отливали бронзой, а выглянувший солнечный луч заставил его кожу сверкать, будто она была посыпана алмазной крошкой. Я впервые видела вампира под солнцем и это зрелище меня потрясло, настолько они…мы, оказались прекрасными. Нечеловечески красивыми, ослепительно красивыми. И заглянув в чернеющие глаза, осознала. Убийственно красивыми. Вампиры — идеальные хищники, с их обостренными чувствами и физическими возможностями. Но, будто этого мало, у нас есть не менее грозное оружие — внешность, голос, запах. Мы как тот огонь, привлекающий бабочек, существа, созданные для охоты за людьми. Потому что только для них нужна была это внешняя привлекательность. Вот почему многие вампиры не хотят переходить на ту же «диету», что и Каллены, просто потому, что это в их природе. — Ты красивый, — это было просто констатацией фактов. Молодой бог, спустившийся… вернее, поднявшийся на землю, чтобы быть… кем? — Спасибо, — смущение парня было видно невооруженным взглядом. — Как и все мы. Хочешь еще немного поохотиться или вернемся? — пить больше не хотелось, но энергия так и бурлила во мне, хотелось движения, новых впечатлений. — Нет, пожалуй, пока хватит охоты, но…вы мне обещали соревнование! Давайте, кто первый прибежит до Западного Пика? Я не буду пользоваться аппарацией, честное слово! — и парни ухмыляются, переглянувшись. — Кто последний, тот дурак! — я хлопнула Эммета по плечу и стрелой помчалась на восток, даже не став обращать внимание на блики от собственной кожи. Успею еще насмотреться на себя, тут и так столько интересного! — В этот раз ты нас не обгонишь! — Мечтайте, неудачники! Думаю, это хорошо, что вампиры обычно селятся подальше от людей, иначе у последних был бы инфаркт от сверкающих теней, которые бежали по немыслимым траекториям с немыслимой скоростью.