Феникс

      Пройдя в огромные стеклянные двери, оказавшись в длинном и светлом вестибюле, я выхватила взглядом фигуру Асано — но, говоря по правде, сложно пропустить того, чей рост составлял больше шести футов. Он стоял возле стены, равнодушно рассматривая толпу перед собой, отстраненный и холодный, мало чем напоминая того мужчину, что предлагал мне встретить вместе Рождество. И этот вид придавал ему немало шарма — женщины только и оборачивались на него, окидывая плотоядными взглядами, пробуждая во мне не самые лучшие стороны.       Впрочем, подходить к нему они не решались, что было мне тоже понятно. Потому что, если бы меня попросили описать Асано двумя словами, это были бы слова «резкость» и «контраст». Черные волосы до поясницы, — настоящий черный цвет, какого никогда не будет у европейца, отливающий синевой, — были сегодня перехвачены лентой у самых кончиков, и челка обрамляла лицо, почти закрывая правую сторону. На этом фоне кожа его казалась ещё светлее, отчего глаза выделялись на лице двумя темными провалами, а черты заострились. И несмотря на молодость, четко выделялись морщины — я подозревала, не от смеха они образовались. Одет он был примерно также: кипенно белая рубашка, черный костюм и сочного винного оттенка галстук, в тон моему платью.       Видимо почувствовав мое пристальное внимание, Асано повернул голову, безошибочно находя меня взглядом. — Привет. Отлично выглядишь, Астер, — черные глаза потеплели, и мужчина притянул меня к себе, целомудренно касаясь губ. — Но это не на меня капают слюной половина присутствующих женщин, — я мягко усмехнулась, вставая по правую сторону от него. — Пойдем?       Открытие выставки мало отличалось от тех приемов, которые я посетила ещё в своем мире. Те же нарядно одетые женщины, те же мужчины, что знакомятся и обсуждают какие-то дела в неформальной обстановке, те же незаметные официанты — люди, хоть и не домовики, но тоже умели не привлекать к себе внимания, сливаясь с окружающим пространством, — из-за чего мое лицо вмиг стало пустым и доброжелательным, не давая прочесть никаких эмоций на нём. Что меня не сильно удивило — Асано преобразился подобным же образом. Хм, значит, подобные мероприятия не впервые для него…       Наблюдая за Элис, которая умело и старательно очаровывала гостей, рассказывая о своих картинах и чей серебристый смех раздавался то тут, то там, я поняла, что сейчас, в данный момент, она находится на своем месте и занимается тем, что ей действительно нравится. И что её и правда окрыляет возможность поделиться своим видением мира с другими людьми, и понимание того, что её творчество высоко оценивается, что оно важно. — У тебя какое-то слишком серьёзное выражение лица для этого вечера, — Джаспер встал рядом со мной, впрочем, не отрывая взгляда от любимой. — Задумалась о настоящем и будущем, — честно ответила я. — О точке приложения собственных сил. И о месте вампиров в мире. Вернее, о том, что исчезни мы — и это ничего не изменит глобальным образом. Потому что вампиры сейчас живут как призраки — такие же невидимые и такие же бесполезные. Я вот недавно сдавала экзамены и попался у меня один вопрос: «Перечислите основные признаки цивилизации». Думаю, ответ ты помнишь — все-таки не первый раз школу закончил, но задумайся вот над чем. Если выделить несколько основных характеристик, то звучат они следующим образом: культура и наука, социальный строй, экономическая система и общественный строй. А теперь ответь мне, каким из этих характеристик соответствует вампирское общество? У нас нет ни науки, ни письменности, нет государства, нет экономики. То есть, цивилизации нет. — Вообще-то ты не права, Астер, — Джаспер остро и внимательно посмотрел на меня. — У нас есть Вольтури, которые являются законом для вампиров. Есть Вольтерра, где они живут, и где они покровительствуют искусствам… — Не верно, — я слегка скривила губы. — Вольтури действительно создали законы для вампиров и следят за их исполнением, но вот остальное… Вольтерру создали люди и для людей, а вампиры живут там как захватчики. Покровительство искусствам? О да. Искусству людей, не вампиров. Я это специально уточняла у Элеазара, когда жила на Аляске. Я долго думала над вопросом, почему у вас, да и у меня тоже, есть страсть к созиданию — и не отпирайся Джаспер, я знаю, что половина картин здесь принадлежит твоей руке, — и почему остальные вампиры, этому не подвержены. И этот ответ — отказ от человеческой крови. Когда-то ты мне сам сказал об этом, помнишь? Меня только смущал один вопрос — каким тогда образом ещё не распались Вольтури, но Элеазар ответил и на это. Челси — вампир, со схожими твоим способностями, которая внушает всем членам их клана общность и единство. — Ты поэтому упомянула про точку приложения собственных сил? — проницательно спросил он после недолгого молчания. — Да, именно поэтому. Потому что в том виде, в котором мы существуем сейчас, жить просто неправильно, невозможно. Вспоминая Лорана, Джеймса, Викторию и Виктора, всех кочевников, я понимаю, что у них нет ничего. Только утоление жажды и первичных инстинктов, будто вампиры — это просто разумные животные. И ведь это самый распространенный образ жизни среди таких как мы. Знаешь, начнись сейчас война между вампирами и людьми, я буду на стороне последних. Просто по той причине, что люди развиваются, стремятся в будущее, а не застыли в статике, как многие из нас. — И ты хочешь предложить им всем поголовно перейти на животных? Забудь, Астер, на это они не пойдут. Как минимум, потому что вампиры, пьющие кровь людей, сильнее и быстрее, чем мы, — я улыбнулась и без зеркала знала, что улыбка у меня была недоброй. — Знаешь, Джаспер, есть замечательное слово — эволюция. До того, как по Земле распространился вид человека разумного, были и другие. Неандертальцы, например. Последние были сильнее и кровожаднее, а люди были хоть и слабее, но сплочённые. Заметь, неандертальцев на Земле не осталось, — Джаспер замолчал, ошеломленно смотря на меня, и следующая фраза была наполнена осторожностью. — Собираешься навязать всё это силой? — Что ты, — я покачала головой, покрутив в руках бокал с шампанским. — Но, согласись, кулак и добрая улыбка дадут лучший результат, чем просто улыбка. Я ведь в МИТ поступаю на специальность «Исследования науки и технологий» не просто так. Сначала, только потому что хотела понять, как люди достигли уровня развития, что я вижу. А сейчас я хочу учиться ещё для того, чтобы придумать, как интегрировать это в общество вампиров. И вообще, помочь это самое общество создать. Я начала задумываться над тем, чтобы присоединиться к Вольтури со своими предложениями, когда сформулирую их полностью. Думаю, с учетом моих способностей, они не откажутся принять меня. — А ведь глаза у тебя уже стали зелеными, — непонятно ответил Джаспер, темнея лицом. Элис что-то такое видела? — Не буду тебя отговаривать, потому что ты сейчас была смертельно серьезна… Только не торопись, ладно? — Ну, сейчас у меня есть очень весомый повод задержаться, — я перевела взгляд на Асано, который что-то обсуждал в стороне со встретившимся коллегой. Не успел парень что-то ответить, как к нам подлетела Элис. — Астер, Джас! Вы видели? — она широко улыбнулась, едва не прыгая на месте от возбуждения. — Им нравится. Действительно нравится! — Дорогая, это и неудивительно. У вас настоящий талант и совершенно естественно, что это признали, — я сжала плечо девушки, желая подбодрить. — И неужели ты не предвидела свой феноменальный успех? — В реальности все намного лучше, — авторитетно заявила она и посмотрела по сторонам. — И где твой человек? Неужели ты пришла одна? — На три часа, высокий мужчина с хвостом, — Элис перевела туда взгляд и её лицо мгновенно изменилось, выдавая полнейшее изумление. — Это же не тот, — как-то потерянно сообщила она. — А где же милый блондин с голубыми глазами?.. — Да нет, — я почувствовала, как напряглись мои плечи, а челюсть упрямо выдвинулась вперёд. Как бы не дорога была мне Элис, но решать за меня в таком вопросе я не позволю никому. — Тот. А милый блондин просто мой друг, и у которого, вообще-то, есть девушка. — О, прости, Астер, я ничего плохого не имела ввиду! — Элис примирительно улыбнулась, услышав мой тон и потупилась. — Просто, в тот момент, когда я отправляла тебя в Массачусетс, мои видения были немного другими, вот я и удивилась. Там ты вроде бы что-то колдовала со светловолосым парнем и была вполне счастлива, поэтому я интерпретировала все подобным образом. Твое будущее всегда было очень сложно видеть, а недавно я вообще потеряла такую возможность. Собственно, поэтому с планированием выставки и случились некоторые сложности.       Я не успела ничего ответить, потому что Асано наконец-то освободился и направился к нам. Заметив мое напряжение, он полоснул взглядом Калленов, и подойдя, приобнял меня рукой за талию, немного выдвигаясь вперёд в защитном жесте. — Элис, Джаспер — это Асано Рэй. Мой… — я немного споткнулась на следующем слове. — мужчина. Асано — это Элис и Джаспер. Они — моя семья. — Рад знакомству, — мой профессор, сохраняя безмятежное лицо, пожал руку Элис и Джасперу. — Астер про вас многое рассказывала. — Мы тоже рады знакомству, — ответила Элис, глаза которой просто сияли от почти не сдерживаемого любопытства. — Правда сказать о вас того же не можем, Астер вообще ужасно скрытная…. — У каждого из нас есть недостатки, — очаровательно улыбнулся Асано, не ведясь на провокацию. — Правда, Астер не рассказывала, какой у вас потрясающий талант. Эти картины — особенно «Волк в снежном лесу» — просто невероятны…       К счастью, Элис и Джаспер хорошо восприняли перевод темы и последующий обмен репликами был исключительно вежливым, но не особенно личным, что меня устроило более, чем полностью. Хватило мне личного на вечер, более чем. А поцелуи на небольшом балкончике под луной, куда мы вышли подышать воздухом, сняли остатки напряжения.       А Элис удивлялась зря — нет ничего более субъективного, чем чувства.

***

      В Киллингтон мы приехали почти в десять утра, потратив на дорогу всего лишь четыре с половиной часа, которые провели очень весело, знакомясь с музыкальными вкусами друг друга. И если честно, начинаю подозревать, что у Асано есть какой-то особый дар убеждения — иначе, каким образом всего за несколько часов я стала ярой фанаткой AC/DC? Впрочем, Nirvana тоже оказалась весьма неплоха…       Внутри бурлило предвкушение — во время покупки лыжного костюма, я наткнулась на одну вещь, которая поможет мне отомстить за мой проигрыш перед первым свиданием. Как говорится, месть — блюдо, которое подают холодным, а мое успело остыть сильно.       Ещё мне не терпелось вручить свой подарок, и, хотя я знала, что его оценить обычному человеку будет сложно, но меня распирала гордость за очередной шедевр (ладно-ладно, сам себя не похвалишь, никто не похвалит…), который мне удалось сделать. Артефакт в виде часов был сложнейшей вещью, которую я только создавала, и даже «Мираж» для вампиров с ней сравнить было нельзя. В одних часах — сколько времени я потратила, чтобы придать такую форму, ужас просто! — мне удалось совместить щит, регенератор, диагност (вот это точно было вершиной творчества. Потому что кроме постоянной диагностики организма человека, он диагностировал пространство вокруг носителя на несколько сантиметров, и если оно резко менялось, то будет срабатывать щит), накопитель, передатчик и сигнальная нить. Таким образом, если упадет кирпич или ещё что-то подобное, носитель не пострадает, благодаря щиту. Если носитель попадёт в драку и его ударят кулаком — щит не врубится до первой травмы, которую начнёт залечивать регенератор. Он, конечно, не сможет срастить сломанную кость, но поврежденная кожа тоже считается травмой, поэтому до серьёзных повреждений дело дойти просто не успеет. И на каждое срабатывание защиты будет реагировать сигнальная нить, а на мой артефакт-приёмник будет приходить изображение причины активации щита, чтобы я могла вмешаться. И вся эта прелесть не будет мешать жизни Асано или как-то привлекать к нему внимание. Я — гений, правда?       Ко всему прочему, внутри что-то сжималось от мысли, что на эти несколько дней мы с Асано будем совершенно одни. Без посторонних людей, без отвлекающих событий, на не очень большой площади, предоставленные исключительно друг другу. Я чувствовала, что это некая проверка, поворотная точка для нас двоих. И если мне будет комфортно с ним в подобных условиях, если мне не захочется сбежать или отгородиться, то нас ждет обстоятельный и долгий разговор о секретах, тайнах и предложениях. Решительно вздернув подбородок, я вышла из машины. Мой собственный Рубикон пройден.

***

      Киллингтон был настоящим раем для любителей снежных видов спорта: семь горных вершин, сто пятьдесят пять трасс, чудесные виды и много-много снега, созданного искусственно. Людьми. Без магии. — Так, сейчас оформимся — у нас забронированы апартаменты и можно идти на трассу. Так как искусственного освещения здесь нет, то покататься сможем только до четырех часов, — Асано прищурился, разглядывая снежные просторы. — Что ты предпочитаешь — сноуборд или лыжи? — Эм. Я не знаю, никогда до этого не каталась, — я немного смутилась, заметив, как изменилось лицо мужчины. — И согласилась поехать на горнолыжный курорт, — он тепло улыбнулся. — Ладно, тут много трасс для новичков… — Не переживай, я очень быстро учусь. К тому же, с координацией у меня все очень хорошо, как и с чувством равновесия. — Ну-ну, — не поверил Асано, направляясь в административное здание.       Оформили нас быстро, выдав ключи от одноэтажного домика, куда мы выгрузили свои вещи.       Дом был довольно просторный — и Асано учел все нюансы, так как в нем было две спальни, гостиная, уютная кухня и небольшая ванная. В гостиной даже стояла украшенная елка, был камин — сейчас не разожженный, низкие удобные диванчики и невысокий кофейный столик, а на полу лежал пушистый мягкий ковер. — Ого, тут действительно все подготовлено к Рождеству, — удивилась я. — Даже камин есть… — Я же помню, что ты говорила по поводу любви к этому празднику. И… — мужчина напрягся, странным взглядом смотря на поленья. — Давай обойдемся просто кондиционером? — Хорошо, — покладисто кивнула я. Спрашивать пока о причине не стала, подспудно понимая, что это не та тема, на которую Асано сейчас хочет говорить. После моего согласия он расслабился и заметно повеселел.       Вопрос с моим неумением стоять на лыжах решили быстро, наняв инструктора — молодого подвижного парня, который с фанатичным блеском в глазах рассказывал об отличиях лыж и сноуборда, и довольно доступно объяснил мне основные моменты. И менее чем через час, я вполне спокойно осваивала трассу для новичков, потому что с моими физическими данными это действительно оказалось просто, как я и обещала. Впрочем, вскоре мы с Асано перешли на среднюю полосу сложности, поменяв лыжи на сноуборд и вот тогда стало очень весело. И не только мне — азарт в самом мужчине тоже был, вызовы он любил и умел принимать, наслаждаясь каждой секундой нашего импровизированного соревнования.       Здесь, на склоне, Асано был таким свободным и спокойным, каким я никогда не видела его в городе. Это проскальзывало в каждом движении, в каждой умиротворенной улыбке, каждом взгляде. От этого становилось немного горько, потому что я не знала, что именно в его деятельности в городе вызывает то напряжение и агрессивность, которые я в нём чувствовала и которые он столь успешно подавлял. Что ж, надеюсь, мое незнание не продлится долго.

***

      Когда я вышла к ужину, Асано просто остановился на середине движения, а его лицо стало таким, будто его ударили по голове, каким-то растерянно-беззащитным, а потом от его взгляда мне даже стало жарко. Да уж, такую реакцию на довольно короткое платье насыщенно-красного цвета я даже не надеялась. Или это из-за высоких каблуков? — Я тут решила тебе немного отомстить, — невозмутимо сказала я, доставая из-за спины коробку с шахматами. — Сыграем после ужина? — Ага…. Ужин… Шахматы… — Асано на глазах брал себя в руки и потом он так многообещающе на меня посмотрел, что я даже немного забеспокоилась. — Как скажешь, Астер, — сказал он тоном «сама напросилась». Кажется, я чего-то не учла.       Ужин прошёл как-то быстро и несколько скомкано — мы постоянно бросали друг на друга долгие взгляды, и хотя старались не поднимать каких-либо важных тем, в воздухе сгущалось напряжение и предвкушение. Поэтому, когда мы наконец перебрались в гостиную и расположились на ковре за кофейным столиком, расставляя фигурки, я даже почувствовала облегчение. Очень ненадолго — потому что столик был не очень широким и от того, насколько близко был сейчас Асано, от его запаха, так сконцентрированного, от стука сердца, что я отчетливо слышала, от коротких, но почти обжигающих прикосновений меня просто вело, мысли медленно уплывали вдаль, порождая уже не очень смутные желания.       А ведь в эту игру можно играть вдвоем, дорогой… Я перекинула волосы за спину и медленно, чувственно улыбнулась, позволив своему лицу отразить все те эмоции, что испытывала. Асано тоже перестал прятать дьявольский блеск в глазах, снял пиджак, развязал галстук, расслабившись в ожидании моего хода. Партия началась. — С-4? А ты действительно патриотка, да*? — беззлобно подколол меня мужчина, отвечая конем на f-6. — Просто это даст нам весьма большое… разнообразие позиций, — я зеркально повторила его ход, выставляя своего коня. *С4 — это начало дебюта, которое стало так называться из-за английского чемпиона 19 века, Говарда Стаунтона. Поэтому подобный дебют и носит название «Английское начало».       Асано медленно покачал головой и предупреждающе посмотрел. «Не играй с огнём!» говорил его взгляд. Но разве интересно по-другому?       Ход… ещё один… Ах, вы решили использовать ферзя? Я выдвигаю своего и из-под ресниц наблюдаю за ходом мыслей на лице мужчины напротив. Так-так, решили обезопасить короля? Сделав ход, Асано смотрит на меня жарким взглядом, проходя им по голой коже рук, отчего я ощущаю его почти физически. Надеешься смутить меня? Нет-нет, здесь и сейчас — охотник я. Сдвигаю пешку вперед, готовя все к укреплению центра.       Мы играем молча, но слова нам уже не нужны. Медленно двигаем фигуры, раздумывая над каждым ходом — проиграть не хочет ни он, ни я. Смотрим друг на друга так проникновенно и голодно, что отдельным уголком сознания даже приходит удивление, как ещё доска не сгорела. И в какой-то момент к взглядам добавляются небольшие жесты, от которых обоих начинает потряхивать. Поправить воротник рубашки, расстегнув первую пуговичку. Поправить волосы, нарочито медленным движением проходясь по ним, с вызовом глядя в глаза. Облизнуть и закусить одну губу, опустив очи долу, скрывая опасный блеск. Азарт, возбуждение, страсть — эмоции бьют наотмашь, переплетаются таким тесным клубком, что дышать становится трудно. Но я наслаждаюсь каждой секундой — потому что нравится такая игра. Когда необходимо продумывать любой шаг. Когда игра ведется сразу на нескольких уровнях — и никто не сдается. Асано восхищает все больше, своей напористостью, хладнокровием, тем, что заставляет меня выкладываться на полную, и от этого крышу сносит чуть ли не хлеще, чем от физического влечения. Равный соперник, действительно равный и от того победа воспринимается ещё острее, ещё слаще. Интересно, если бы это была не партия в шахматы, а какое-то противостояние в жизни, это было бы также сладко? — Шах и мат, — с удовольствием сообщаю я, отгоняя последнюю мысль. Есть люди, с которыми ты никогда не захочешь сражаться, и судя по безжалостной манере ведения боя Рэя, он один из таких. — И, кажется, победителю полагается награда? — Кажется, да, — Асано медленно кладет короля на бок. — Чего желает победительница?       Схватив мужчину за воротник рубашки, я притянула его к себе, упав на спину. — Тебя.       Взгляд у него жгучий, бездонный и поцелуи в этот раз оказались бесстыдно-жадные, руки вездесущие, оставляющие след на всем моем теле, вплавляющими меня в Асано. От жара его тела от быстрого ритма сердца, от щекочущих ощущений, которые оставались от прикосновения его волос, я просто плавилась, сходила с ума. Не касаться самой, не прижиматься всем телом, сжимать шелковистые пряди почти на грани боли, ловя каждый хриплый вздох, почти что стон, было невозможно. Асано полностью заполонил собой мое сознание, его руки держали меня — и этого было мало, хотелось ещё больше, ещё острее. Не на один раз, не только сиюсекундно, а навсегда.       Но услышав тихий, почти незаметный хруст, я буквально застыла, испугавшись, и расслабившись только после того, как поняла, что это моя рука случайно задела ножку столика. Асано среагировал на мое движение тут же, остановившись, и несчастный столик все-таки не выдержал, подломившись, отчего фигурки посыпались в нашу сторону.       Асано навис надо мной, полностью закрывая своим телом, инстинктивно защищая. Его лицо отразило сложную гамму чувств, где вместе со страстью было очень многое — личное, сокровенное, глубокое, настоящее. — Это самая порнографичная партия в шахматы, которая только была в моей жизни, — доверительно произнес он, и, хотя слова предполагали шутку, тон его был очень серьёзным. Но следующие его слова, произнесенные тихим, проникновенным тоном, просто выбили из меня дух. — Знаешь, я долгое время думал над тем, что тебе подарить. И первым моим желанием было подарить тебе ключ от моего дома, предложить съехаться, — он вытащил из-за ворота серебряную цепочку, вместо кулона на которой болтался обычный металлический ключ и у меня просто перехватило горло от эмоций. — Как я уже говорил тебе раньше, я хочу тебя не на одну ночь. Хочу проводить с тобой вечера, делиться чем-то более важным, чем любимое блюдо, хочу засыпать и просыпаться с тобой. Для меня это все — не просто секс, Астер. Но в итоге остановился на подвеске с кусочком метеорита. Потому что, есть кое-что, что мне нужно тебе рассказать. Потому что я не хочу, чтобы мы встречались, и ты любила не меня самого, а придуманный тобой образ. Потому что я не собираюсь ломать себя, даже ради тебя и если ты не сможешь принять меня полностью, то нам лучше это выяснить до того, как все зайдет слишком далеко, — «когда придется вырывать друг друга с мясом» осталось недосказанным, но я прекрасно поняла. — Поэтому, в подарок ты получишь метеорит, а после разговора, если ты захочешь, то получишь ключ. — Знаешь, это обоюдно. Мне ведь тоже есть, что тебе рассказать, — я слабо улыбнулась и провела кончиками пальцев по лицу Асано, разглаживая хмурую складку на лбу, остро, как никогда до этого, понимая, что люблю этого человека. За эти слова, за подобную позицию, за то, что он является самим собой. — И что-то мне подсказывает, что это будет не просто признание в духе «Я верю в единорогов» или что-то в этом роде. — Хорошо, — он устало выдохнул и перехватил мою руку, помогая подняться. — Думаю, подобные разговоры лучше вести на свежую голову. — Ты прав, — нам обоим не хотелось портить праздничное настроение. Что ж. Завтра все решится. Но, почему-то, несмотря ни на что, я верила. Верила в нас обоих — ведь любить — это значит не только любоваться светом в человеке, но принимать и его тьму.

***

      Заключив соглашение, мы, не сговариваясь, решили не обострять ситуацию, как с шахматами, устроившись смотреть «Звездные Войны», которые прихватил с собой Асано. После второго фильма его незаметно сморил сон — все-таки день получился весьма богатым на впечатления, и я даже замерла, укутывая своего человека согревающими чарами и накинув плед, впитывая каждую секунду, что мы провели вместе, вспоминая как потеплело его лицо, когда мы обменялись подарками после полуночи. Правда, когда фильмы закончились, я долго сидеть, просто смотря за чужим сном, не сумела. К тому же, мне пришла одна забавная идея и мне потребовалось сделать несколько расчетов. Оторвалась я ненадолго — приготовила завтрак, и вновь уткнулась в справочник, освежая в памяти некоторые моменты… — Доброе утро, — Асано появился на кухне почти не слышно, перекинул мокрые, после душа волосы назад и тепло, как-то по-домашнему улыбнулся, подходя ко мне и присвистнул. — Ничего себе ты талмуды с собой таскаешь. — Доброе утро, — я смущенно улыбнулась, и закрыла книгу. — Да так, захватила с собой для легкого чтения… — То есть, древнюю книгу на латыни весом с половину тебя ты называешь «легким чтением»? — он смешно нахмурился, сдерживая улыбку. — Ладно, это не самая странная вещь, которую я слышал в жизни… — Просто мне пришла в голову одна идея, — я мечтательно улыбнулась. — Хочу световой меч.       Асано медленно моргнул. Открыл рот, закрыл. Тряхнул головой. — Световой меч… Ты хоть фехтовать умеешь, чудо? — Да нет, но научусь, если будет такая необходимость, — ничтоже сумняшеся выдала я. — Тут самое главное — сделать, но я пока слабо понимаю, как такое реализовать возможно. — И часто ты на досуге занимаешься созданием световых мечей? — а до меня внезапно дошло, что обычно люди световыми мечами не заморачиваются так серьезно. — Я вообще люблю мастерить всякие интересные штуки, — ладно, сначала завтрак, а потом уже огорошу своими талантами…       Но реализовать планы не удалось, так как у меня зазвонил телефон, на котором высветилось имя Элис. Я, поджав губы, посмотрела на трубку, понимая, что провидица не стала бы звонить просто так — знает же, с кем и куда я отправилась. И вспомнилось про «излом года»… — Прости, но я не могу не ответить, — извинилась я перед Асано, отходя к окну. — Привет, Элис. Что случилось? — Астер! Эдвард в опасности! — в голосе девушки звучала почти настоящая истерика. Я прикрыла глаза, подавляя недостойный порыв сказать, что так ему и надо, потому что нечего вставать в позу, когда речь идет о безопасности и отвергать всякие полезные артефакты. — Я видела, как на него напали Виктор и Лоран, и убили его! Астер, пожалуйста, только у тебя есть возможность его спасти! — Где он, ты смогла понять? — сухо уточнила, понимая, что вытащить этого идиота все-таки придётся. Мордред. — Техас, — Элис ответила без промедления. — Где точно, не знаю, но это были какие-то трущобы. И времени у тебя мало. Прости, Астер, но, если бы я могла в одно мгновение оказываться в нужном месте, тебя мы бы не потревожили. Тебе нужна помощь кого-то из нас? — Нет. Но, знай, я вряд ли смогу удержаться и не дать ему по зубам, — предупредила я, сбрасывая звонок. — Уходишь? — Асано смотрел осторожно и невесело как-то улыбнулся. — Может быть, я смогу тебе помочь? — Да, мне нужно будет уйти. Одному из Калленов нужна помощь, а я ближе всех нахожусь. Нет, я справлюсь сама, там… немного деликатное дело, — устало вздохнув, подошла к мужчине и обняла, прислонившись к его груди и вслушиваясь в размеренный ритм его сердца. — Прости, что из-за меня наши планы нарушились, но я помню о нашей договоренности. Поговорим, когда я вернусь? — Хорошо. Может быть, тебя подвезти до станции? — я легко поцеловала Асано и отошла, силой отрывая себя от мужчины. — Не надо, я вызову такси от администрации. Лучше позавтракай — не пропадать же моим трудам? И… захвати, пожалуйста, мои вещи, — я помню про наш разговор и не хочу его откладывать. — Будь осторожнее, Астер. Если что, я тоже неплохо могу выбить зубы, не забывай. — Это уж точно, — хмыкнула я, вспомнив драку. — Я тебе позвоню, как освобожусь, хорошо? — Буду ждать твоего звонка.

***

      Я шла за Эдвардом на некотором отдалении под невидимостью, решив дождаться, когда на него нападут. Во-первых, мне было лень летать по городу, выискивая Виктора и Лорана, так как Техаса ещё не было на карте. Во-вторых, смажется весь педагогический эффект, если я спасу Эдварда сейчас — пусть он наконец осознает, что поведение ребёнка может быть опасным для жизни. В-третьих, мне хотелось понаблюдать за действием дара Виктора вживую. Да, нехорошо так делать, но Эдвард столько неприятностей принес Калленам — пусть послужит немного на благо, даже если невольно.       Я не переживала, что не справлюсь — слишком во мне было много магии, которая пропитывает все мое тело, слишком много силы, даже часть которой могла когда-то убить Виктора. А Эдвард чудесно скроет мое присутствие — не думаю, что меня тут ждут.       Виктора и Лорана я заметила первой — с ростом силы, моя чувствительность к вампирам тоже возросла, и застыла, наблюдая. Так, подбираются со спины, невзирая на численное преимущество. Дар пока не применяют — Эдвард все также задумчиво рыскал по улицам, не думая даже замирать. Хм, а ведь телепат даже не чувствует их — не думаю, что он был бы так спокоен в такой ситуации. Только подойдя чуть ли не на двадцать метров, Виктор застыл, внимательно вглядываясь в Каллена. Активация — две секунды, понятно теперь почему он ещё не прославился в боях. Эдвард замер, упал — грузно, как срубленное дерево и Лоран кинулся ему на спину. Значит, Виктор сам двигаться во время применения не может, занятно.       Я шагнула, сбрасывая невидимость и перехватила красноглазого француза прямо за горло в полете, с удовольствием сжимая пальцы и отрывая голову. Все-таки иметь преимущества новорожденного вампира — это вещь, скажу я вам. — Нееет! — Виктор безумно закричал, а под моими ногами зашевелился Эдвард, приходя в себя. Но горе не поглотило его и соображал он весьма быстро. — Стой, только двинься или попробуй использовать свой дар, и он умрет. Его жизнь в обмен на мою свободу. Мне просто хватит желания, поверь. Я уже захватил этого травоядного своей силой, теперь расстояние не так важно. — Не надо, — подавив соблазн согласиться и швырнуть-таки Авадой, убивая двух зайцев одновременно, я внимательно посмотрела на белобрысого вампира. Даже если он уйдет сейчас — это ненадолго, а в следующий раз мы встретимся в тот момент, когда я захочу и без балласта. — Уходи, и только попробуй что-то сделать Эдварду. Поверь, тебе моя реакция точно не понравится.       Наблюдать, как он уходит, было тяжело, но у меня тут как раз испытуемый в себя приходит…. Получив результаты диагностического заклинания, поняла, что догадалась я правильно — Виктор действительно каким-то образом подавлял мозговую деятельность вампира. Зафиксировав параметры, я убрала свиток — надо будет подумать на досуге, как сделать полноценную защиту от такого, — и схватив Эдварда, аппарировала нас на ближайшую крышу высотки, засекая время, которое требуется силе Виктора, чтобы покинуть вампира. С учетом моих планов, мне нужно и подумать о создании подобного атакующего заклинания — ужасно изящная вещь должна получиться! Особенно, если подумать про массовость и степень воздействия…       Эдвард полностью пришёл в себя через три часа, почти не двигаясь и смотря расфокусированным взглядом в небо. Ещё раз использовав диагностические чары, поняла, что с ним действительно все в порядке. Странный какой-то «излом года», странная опасность, которой почти не было…. — Не ожидал тебя увидеть, — парень устало посмотрел на меня, зябко повел плечами и встал. — Привет, Астер. Спасибо, что спасла. — Привет, — лучезарно улыбнувшись, подошла ближе и коротко, почти без замаха ударила хуком справа, отчего его голова мотнулась и послышался отчетливый хруст челюсти. — Это тебе за Карлайла и Эсме. — Хук слева. — Это за твою безответственность, которая чуть не стоила тебе жизни. — И завершающим — апперкот. — А это — за мое сорванное свидание.       Подув на кулак, я почувствовала, что начинаю понимать Асано. Очень релаксирующее занятие, оказывается! Каллен смотрел на меня настороженно и даже сделал несколько шагов назад, будто опасаясь нового удара. — Свидание? — серьёзно, из всей моей речи он запомнил только последнее? — Ну, знаешь, это когда два взрослых человека встречаются и занимаются всякими интересными делами, — я намекающе подвигала бровями, отчего лицо вампира удивленно вытянулось. Асано точно на меня плохо влияет! — Ооо…. — Эдвард смешно округлил глаза. — Нет, если бы это было, то самое «ооо» про которое ты подумал, Элис бы до меня точно не дозвонилась. И вообще, интересные занятия — они разные бывают, — язвительно заметила я. — Ладно, а если серьёзно, надеюсь, ты понимаешь, что дальше так продолжаться не может? Эсми волнуется за тебя каждый день, опасаясь ситуации с Виктором, что и произошло в итоге. Все за тебя волнуются. Хватит бегать, Эдвард, ты же причиняешь боль своей семье. — Я знаю, но… Ты не поймешь меня и мои чувства, Астер. Я не хочу возвращаться, — он поднял лицо к небу, вокруг рта залегли скорбные складки, а глаза стали несчастными. Живое воплощение страдания просто. — Каждый день наблюдать, насколько они счастливы и понимать, что для меня это недоступно — это выше моих сил. Я не хочу чувствовать их жалость. И прости, ещё и ты постоянно напоминаешь мне о том моменте, когда я чуть не потерял Беллу и был бессилен что-то сделать, кроме как встать перед ней. — Великий Мерлин, — врезать Эдварду хотелось вновь. Он, дракклы меня подери, это серьёзно? — Честно говоря, я тебя действительно понять не могу, хотя нахожусь в немного похожей ситуации. Знаешь, я ведь тоже влюбилась в человека. И одна только мысль о его потере приводит меня в ужас. Я понимаю, насколько хрупки бывают люди, что они смертны, и иногда — смертны внезапно. Понимая это, мне хочется как-то его защитить, дать больше шансов для выживания, дать шанс прожить более долгую жизнь, без старости, без болезней… — И лишить его нормальной, человеческой жизни? — резко перебил меня он. — Возможной семьи, детей, вкуса пищи, привычного круга общения — всего этого ты хочешь его лишить из своего эгоизма? — Нет, — я вздернула подбородок, холодно смотря на Эдварда. — Я хочу дать ему выбор. Если бы я делала это из эгоизма — обратила, не спросив. И я не понимаю, почему ты до сих пор не осознаешь, что жизнь вампира может быть ничуть не хуже, чем человека. Мы можем любить, творить, делать что-то интересное, узнавать… В этом от людей мы — по-крайней мере, наша семья, не отличаемся. Ты ведь знаешь, что твоя Белла была бы рада стать вампиром — почему ты отказываешь ей в этом? — Чтобы она не стала монстром, который только и желает чужую кровь! Ей так будет лучше! Она должна прожить нормальную, полную тепла жизнь! — выплюнул он, смотря на меня со злостью. — То есть, с её выбором ты не желаешь считаться? Интересно, каково это, встречаться с человеком, которого даже не уважаешь? Или ты думаешь, что девушка, которая дважды почти подверглась нападению вампиров, которая видела новообращенную, не способна сделать простейшие логические выводы о вампирской природе? Ты действительно считаешь ее идиоткой или недалекой дурочкой? Или не настолько сильно её любишь? — Каллен дернулся ко мне, сжимая кулак и остановился на середине движения, тяжело, загнанно дыша, смотря почти с ненавистью. — Сука! Не смей так говорить о Белле! Ты ничего не знаешь, хладнокровная ты стерва! — так, он действительно в порядке. А то я немного забеспокоилась, когда он даже не попытался защититься от моих ударов. Нервная и двигательная функция в полной норме. Хм, правда тут надо делать скидку на эмоциональность самого вампира… — Да-да, — я равнодушно кивнула, даже не собираясь что-то оспаривать или доказывать. — Куда мне до великой любви Эдварда Каллена…       Я замолчала, почувствовав, как меня внезапно прошило беспокойством, а в разуме возникла картинка от сработавшей сигналки на часах Асано. Почему, думая об «изломе года», я полагала, что угроза касается только Калленов?       Все звуки затихли, а эмоции будто вымерзли напрочь, а в голове четко и спокойно возник поэтапный план действий. Не говоря больше ни слова, нацепила на Эдварда портал в квартиру Калленов в Нью-Йорке — пусть сами пытаются зачать у него совесть и логику, — и аппарировала через полстраны, совершенно наплевав, что так делать не рекомендуется.       Что делать не рекомендуется по-настоящему — так это трогать моего человека.