Феникс

Первым человеком, с которым должен был встретиться Асано стал Стив. В любых других условиях я бы ни за что не согласилась на такую абсурдную вещь. Во мне еще была жива память о том, чем закончилась подобное рандеву между мной и Беллой — и тогда прошло пару месяцев с моего обращения. Сейчас обстоятельства сложились иначе. Асано был вампиром три дня — что значительно все осложняло. Но Стив не вызывал в нем отрицательные эмоции, как Белла во мне — это было преимуществом. Собственно, сама эта встреча была условием Стива. Он позвонил два часа назад и сказал, что до сих пор не может принять решение, и потребовал встречи с Асано. Поэтому мы сейчас готовились к встрече с человеком. Первое, что мы сделали — это охота, пока кровь не стала выливаться, как из переполненного бурдюка. Охотился в основном Асано, впечатленный моим опытом, но я тоже напилась досыта. Во-вторых, «Мираж», помогающий сдерживать вампирские инстинкты плотно занял свое место на пальце Асано. А я приготовила несколько артефактов с щитами, которые делала в свою бытность человеком. Рисковать Стивом не хотел никто из нас. Когда было все готово, то я аппарировала на порог его квартиры. В этот раз мне повезло меньше. Невысокая старушка, похожая на божий одуванчик, стояла в коридоре и моргала по-совиному сквозь большие очки, смотря на мое прибытие. Легкий «Конфундус» сорвался с моих пальцев быстрее, чем она что-то сказала. Ее карие глаза на секунду расфокусировались, прежде чем она медленным шагом пошла к лестнице, рассматривая меня внимательным взглядом. У меня возникло стойкое подозрение, что пропади хоть одна вещь из квартир в этом доме, мой портрет будет на руках полицейских быстрее, чем я скажу «Мордред». К счастью, мне были нужны не вещи, а только человек, что ожидал меня за светлой дверью с цифрой «9», нарисованной ровно над глазком. Я слышала чужое сердцебиение и нетерпеливые шаги ожидающего Стива. Поэтому, дверь распахнулась сразу же, стоило мне аккуратно постучать. Было видно, что он действительно предавался размышлениям. Несмотря на четкий аромат мыла и геля для душа, Стив выглядел помятым. Лопнувшие капилляры в его глазах и заострившееся лицо сказало мне достаточно. — Привет, Астер, — он неловко улыбнулся, его рука взлетела к волосам в нервном жесте. — Как прошли твои дни? — Явно лучше, чем твои, — заметила я, рассматривая его неестественную бледность. Мерлин, сколько он спал за это время? — Да, — невесело рассмеялся он. — Можно так подумать. Ладно, я готов к путешествию в страшное вампирское логово. Он вышел за порог и загремел ключами, закрывая квартиру на замок. — Эй-эй-эй, не оскорбляй мой милый домик! — притворно рассердилась, и аккуратно взяла его за запястье. — Приготовься, я аппарирую нас. Стив нервно кивнул и зажмурил глаза. Легкое ощущение растягивания и мы оказались на дорожке к моему дому. Погода в Форксе опять не радовала — обледеневшая земля и туман сразу придавали окружающему пространству флер мистичности и мрачности. Впрочем, Стиву было не до любованиями красотами — его колени подломились после приземления и он уперся руками в землю, пытаясь сдержать свой завтрак внутри. Он побледнел настолько, что я нешуточно обеспокоилась тем, что он мог потерять сознание. — Дай минутку, все нормально, — Стив остановил меня взмахом руки. — Почему-то сегодня телепортация ощущается хуже, чем в прошлый раз. Учитывая состояние Стива, это было понятно. Не став ранить его гордость сильнее, я осталась на месте, доставая украшения из сумки. — Стив, прежде чем ты встретишься с Асано, пожалуйста, надень эти артефакты, — мужчина только хмыкнул, рассматривая яркий блеск серебра. — Чувствую себя принцессой, — буркнул он, надевая цепочки и браслеты со щитами. — Нельзя недооценивать новообращенных, — постаралась донести свою позицию я. — Вопрос с жаждой нам удалось решить и снизить ее максимально. Но исключать фактор интенсивности эмоций вампира нельзя, Стив. Я не хочу тебя терять только потому, что не сумела предсказать реакцию Асано. И он — тоже. — Я понимаю, — Стив опустил голову, выдыхая. Его плечи опустились, словно он отказался от агрессии, которая переполняла его все это время. — Прости, я немного нервничаю. — Все хорошо. Ты готов? Он кивнул и пошел по направлению к дому. Гостиная, в которой ждал нас Асано, уже была приведена в порядок. Сам упомянутый новообращенный сидел в глубоком кресле, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку. Король без короны, поражающий своей уверенностью. Но мне было также видно, как старательно неподвижно лежат его руки на подлокотниках, словно он опасался даже движением создать угрозу. Стив замер на пороге, рассматривая Асано. Даже с «Миражом» он довольно сильно отличался от себя прошлого — и удивительной симметричностью черт, идеальной кожей, более полными губами и более твердой линией челюсти. Вампиры были идеальными образчиками красоты, и «Мираж» убирал лишь самые видимые проявления — блеск кожи и неестественный цвет глаз. Поздоровавшись, Стив застыл на несколько секунд. Неловкая тишина повисла в гостиной, такая густая, что ее можно было пощупать руками. — Астер, нам с Асано требуется… некое уединение. Это возможно организовать? — наконец спросил Стив, не отрывая взгляда от Асано. — Полагаю, что в некотором роде это возможно. Извини, я не могу оставить вас наедине, но если мы разделим комнату щитом на две части, а небольшую область я зачарую на погашение звуков, то можно создать определенную конфиденциальность. — Это будет идеально, — согласился Асано и Стив заметно дрогнул, стоило первому открыть рот. У Асано-человека был прекрасный баритон. Асано-вампир обладал голосом, способным подчинять всех. Асано-вампир был собой, но он все равно отличался от себя прошлого. Полагаю, для Стива, который видел перед собой новую ипостась друга и хорошо знал старую, все это было странным. Не теряя время, я разделила комнату напополам обычным Протего, а кресло и софу отделила Муффлиато — заклинанием, которое придумал Север, что не позволяло окружающим услышать содержание беседы. Отойдя в дальний угол, спряталась между тенями, стараясь краем глаза отслеживать этих двоих. Стив передал мне несколько исписанных листов, на которых кратко резюмировалось все, что он знал о группе одаренных. Это была важная и нужная информация, которую мне нужно было попробовать узнать раньше. Что ж, лучше поздно, чем никогда. И спасибо Стиву, что он подумал об этом. Когда Стив сел на софу и заговорил, его лицо ожесточилось, а напряжение проявлялось во всем теле. Асано не изменился в позе и лице, но обрел ту неподвижность вампиров, из-за которой нас можно было принять за статую. Это явно был не простой разговор. И хотя мне не было слышно ни слова, так как их речь превращалась в настойчивое жужжание, тема их разговора была ясна. События последних дней, правда и решения, которые привели нас в текущую точку, оставили раны на них обоих. Я верила, что их связь, дружба — почти братство — сможет перенести урон, который был нанесен. Но будет ли восстановлено доверие, подорванное за эти дни — вот в чем вопрос. Часть вины за это лежала на мне. И я совершенно не представляла, что буду делать, если Стив решит отказаться от всего. Мне будет больно, но насколько больнее будет Асано, даже не хотелось думать. Они разговаривали долго. Солнце стало клонится к горизонту, сумерки стали заполнять помещение. Портреты, которые притворялись приличными картинами — то есть, обычными, не двигающимися, — уже успели несколько раз сменить позы. Я не особо скучала — мне было комфортно стоять, пока мысли о будущем крутились в голове. Впереди было всего несколько месяцев, за которые нужно успеть сделать очень многое, поэтому краткие мгновения спокойствия тоже были ценными. Ко всему прочему, стоял вопрос об одаренных, разговор с которыми предстоял позже. Его тоже не хотелось провалить. Но погружение в мысли не дало пропустить момент, когда Стив встал и вышел из зоны Муффлиато. Асано выглядел спокойнее и расслабленнее — и я почувствовала облегчение. — Я согласен на обращение и присоединение к тебе и твоему клану, Астер, — сообщил Стив. На лице его мелькнула слабая улыбка. — Но у меня есть одно условие. И ты, и мы с Асано должны будем пройти курс психотерапии. Время, которое я провел наедине с собой, было полезным. И позволило осознать, что мы трое довольно травмированы нашим прошлым. У каждого из нас есть проблемы, которые необходимо проработать. Я, например, не хочу терять друзей из-за проблем с доверием. Я заморгала, ошарашенная этим требованием. Это … было определенно не тем, что я ожидала. — Поддерживаю Стива, — отозвался Асано, глаза задумчиво мерцали. — Учитывая нашу сделку, я бы предпочел, чтобы твое ментальное здоровье оставалось стабильным как можно дольше. И хороший психотерапевт в этом определенно поможет. Если я не хочу, чтобы Асано убил меня — а я этого не хочу по многим причинам — то выбора у меня не было. — Хорошо, это приемлемое требование, — согласилась я. Надо подумать об этом на досуге. Вероятно, внедрить такую практику для всех, кто присоединится к клану Поттер, будет отличной идеей. До этого момента, мысль о терапии даже не приходила мне в голову. Учитывая опыт Элис, я немного углубилась в этот вопрос, но никогда не примеряла такую возможность на себя. — Ну и отлично, — Стив тряхнул головой. Его лицо скривилось в страдальческой гримасе. — А сейчас нам нужно в Мексику, да? — Я там справлюсь и одна, — я покачала головой, не желая травмировать его еще большим количеством аппарации и встречей с Рэйчел. — Лучше начни готовиться к исчезновению из мира людей на несколько месяцев. Стив облегченно выдохнул. — Ладно, так действительно будет лучше. Пошли, протащи еще раз мое тело через мясорубку… Бедный Стив и его непереносимость аппарации.

***

В Мексике закат уже наступил, показывая наглядно час разницы для восприятия людей. Сегодня истекли третьи сутки с момента моего предложения и предварительно созвонившись с Мирандой, я согласовала время своего прибытия. Меня ждали — группа была вся в сборе, опять собравшись в беседке. Чары трансфигурации еще не выветрились, поэтому место сбора осталось неизменным. Я внимательно разглядывала каждого человека — и не человека, как братья Неру и Рейчел Спрайт — чтобы угадать их реакции. Говоря откровенно, я была удивлена тем, что никто из них не попытался за эти дни сбежать. Но четкое мигание маячков, показывало, что они добросовестно выполняли условия нашей сделки. Ну, или я просто так очаровательна — страшна, — в своих угрозах, что никто из одаренных не решился на глупость. — Рада видеть вас всех, — поприветствовала их я, когда мы все уселись за стол. — Я согласен, — выпалил Грегори Кано, подтверждая свою огненную натуру. Рейчел закатила глаза — очевидно, такой энтузиазм испанца ей был не слишком приятен. — Что? — он возмущенно посмотрел на нее. — Я был согласен еще три дня назад, это вы думали до последнего. — Отлично, Грегори, — улыбка грозила испортить всю торжественность момента и мой образ. Но его непосредственность импонировала мне. — А что решили остальные? — На самом деле, — вперед вышла Миранда — довольно неожиданный человек в качестве парламентера. С другой стороны, она была деликатна и не пылала ненавистью, как та же Рэйчел. — Прежде чем дать ответ, нам бы хотелось услышать, что вы ожидаете от нас? — Замечательный вопрос, — мое одобрение стало для них сюрпризом — приятным. Но напряжение не покинуло их до конца. — Потому что у меня есть для вас определенная роль. Я хочу, чтобы вы стали членами моего клана — клана Поттер. У меня есть несколько целей, которые я хочу достичь. Построить город для вампиров — с вашими силами это будет легче. Показать на вашем примере, что жизнь вампира может быть интересной. Я не хочу, чтобы мы полностью отделялись от людей — я «за» обучение, школы, университеты, ученые степени и открытия. За любые достижения, которые вы можете получить. Превращение в вампиров не лишит вас личностей, только добавит возможности. Я хочу, чтобы вы стали авангардом нового стиля жизни — вампиры, живущие за счет крови животных, и не убивающие людей. И последнее — чтобы вы сражались за меня и мои идеи, если в этом будет необходимость. Последнее было тревожащим заявлением. Но я не хотела лукавить или говорить, что собираюсь обратить их не из-за способностей. Я хотела использовать их дары — и самое меньшее, что я должна была этим людям, это правду. «Викинг» Александр тревожно нахмурился. Его пальцы забарабанили по деревянной поверхности стола. Миранда только закусила губу и опустила лицо вниз, пряча выражение за волосами. Рейчел кивнула сама себе, явно предполагая что-то подобное. Челси — ее сестра, наматывала прядь себе на палец, смотря на меня склонив голову, как птичка. Киран и Ракеш переглянулись между собой, золотые чешуйки пробегали по их рукам — нервничали? Только Грегори выглядел безмятежным — ему было откровенно все равно. — И нам будет нужно делать это? — осторожно спросила Рейчел, ставя локти на стол и наклоняясь вперед. Взгляд ее был хищным — идея сражений с вампирами ей нравилась. — Сражаться за твои идеи? — Да, — просто ответила я. — Вероятно, скоро я буду вынуждена сразиться с Вольтури — нашими правителями. — Тогда я в деле, — широкая ухмылка расползлась по ее лицу и она откинулась назад. — Рэйчел! — Челси возмущенно посмотрела на полувампиршу. Та только пожала плечами. — Челс, я буду только рада избавить мир от еще одного кровососа. И если для этого надо слушаться приказов этой «Леди в Черном», то ладно. Судя по всему, это будет интересно, — и она отвернулась, смотря на меня с вызовом. — Но взамен, вы пообещаете, что научите меня сражаться с вампирами, леди Поттер. Нахальство — и кровожадность — этой девушки сбивали с толку. Но, дареному коню в зубы не смотрят. И идею с психотерапевтом нужно обдумать очень-очень тщательно, решила я. — Безусловно, Рэйчел. — Мы тоже согласны, — кивнули братья-близнецы, стоило согласится Рэйчел. Я даже не сомневалась в этом. — Я тоже, — Челси выглядела почти неохотной, ее взгляд с тревогой следил за сестрой. — Но, мое условие — это обучение и получение степени магистра. Я не для того работала столько времени, чтобы выкинуть все на помойку. — Я поддерживаю тебя в этом стремлении. Если твой самоконтроль к началу обучения будет превосходным, то не вижу причин, почему в этом году ты не можешь пойти в университет, — мягко ответила я. Мне были более чем понятны ее желания. Учитывая где, и когда мы встретились в первый раз, мне не хотелось отбирать у нее то, что она заслужила своим трудом. Челси немного расслабилась, но грусть не покинула ее лицо. — Не то, чтобы я против обращения, — тихо сказала она, рассматривая рисунок на своих ладонях. — Мне нравится идея того, что я не оставлю Рэйчел одну, спустя несколько десятков лет. Просто я не слишком горю желанием вступать в прямой бой. Мне не нравится сражаться. — Я понимаю тебя. Но и твой дар не боевого типа, поэтому мне будет достаточно того, что ты будешь работать на меня. Сражаться нет необходимости. Боевой силы у нас достаточно и без того. Миранда тут же вскинула голову, обрадованная услышанным. — Это правда? Сражаться нам необязательно? Я улыбнулась. — Сражения бывают разными, Миранда. Это не только прямой бой. Я совсем немного узнала о вас от Стива, и он сказал, что ты журналист и пишешь небольшие рассказы. Мне определенно пригодится в штате человек, который будет помогать мне управлять общественным мнением. Стив даже пошел дальше, выдав мне несколько статей, написанных этой «рыжей феей». Как он подчеркнул несколько раз, Миранда Вайберг была самым ценным приобретением среди всех одаренных. Ее резкие статьи были очень интересными и информативными, одну из них едва не номинировали на Пулитцеровскую премию. А ей было всего двадцать три. Человек, так хорошо обращающийся с пером, был мне нужен. И едва ли не больше, чем любой боевик. — Тогда я согласна. Пока меня не заставляют убивать, я готова сражаться на твоей стороне так, как умею лучше всего, — это было отлично. Оставался последний человек. Парень Миранды, Александр Страсгард, несмотря на дар, был не врачом, как можно было подумать, а фотографом, помогая Миранде на ее стезе журналистики. Сила исцеления — не слишком важный дар для вампиров — но для людей это было нужным и полезным инструментом. И у меня определенно было несколько идей, как этот дар использовать в будущем. Повернув к нему голову, я ждала его ответа. — Я готов присоединится на тех же условиях, что и Миранда. Никаких боев, только мирные занятия, — ответил он, играя желваками. — Я рада, что вы все сделали разумный выбор, — обрадовалась я. Позже, обсуждая всю логистику их обращения и подготовку к нему, не спускала глаз ни с одного из них. Несмотря на согласие, Александр и близнецы были рады этому меньше всего. Александр не доставит проблем — он был абсолютным пацифистом, пропагандируя мир без насилия — это было в его анкете. Оборотни были совсем другими и могли доставить неприятности. Но это было проблема будущего, которую я пока отложу, не прекращая наблюдать за ними. И попрошу об этом Элис. Мы условились встретиться через десять дней в Рейкьявике, откуда отправимся в Гренландию для обращения. Что ж, осталось завербовать последнего человека, который был мне нужен в клане Поттер. Мне было нужно встретиться с Беллой Свон.

***

Элис подсказала время, когда я могла встретится с Беллой в супермаркете. Моей задачей было просто мелькнуть перед ней и заинтересовать — дальше девушка сама меня найдет. В видениях Элис, мисс Свон решилась бы на посещение дома Калленов через две недели. Решение давно зрело в глубине ее разума — мне было нужно только ее подтолкнуть. Я стояла рядом с полкой овощей, когда с неприятным металлическим звуком, слева в меня врезалась продуктовая тележка. Девушка, поднявшая на меня взгляд, была лишь тенью той, что жила в моих воспоминаниях. Каштановые кудри, потерявшие свой блеск, собраны в неряшливый пучок. Под шоколадного цвета глазами виднелись черные синяки — напоминая о голодных вампирах (немножечко мертвых при этом). Полупрозрачная кожа обтягивала ее кости, на которых почти не осталось прослойки мышц и здорового жира. Но, самое главное отличие было в выражении лица. Эта девушка смотрела на меня не с ненавистью, а так, словно не видела. Ее расфокусированный взгляд и отсутствующее выражение говорило о том, что Беллы Свон за этими глазами нет. До этого момента я была абсолютно уверена, что ее обращение — только жестокая необходимость. Что я сделаю это, только потому, что когда-то давно, еще в бытность человеком пообещала это самой себе и для усмирения Эдварда. Что ж, Элис была права, как всегда. Перед своим уходом с Джаспером, она сказала посмотреть на Беллу — действительно посмотреть. И что я буду на самом деле рада обратить ее. Сейчас мне хотелось аппарировать в Нью-Йорк и сломать Эдварду Каллену челюсть. И спрятать Беллу так, чтобы он никогда ее не нашел. Когда я говорила о том, что вампир не уважает личность девушки, в которую был влюблен, то это было некоторым абстрактным знанием. Увидеть, во что превратила любовь этого мерзавца было совсем другой вещью. Любовь — и жалкое оправдание трусости, которое он выставил как знамя, оправдывая свои поступки такого рода, были для меня непостижимой вещью. Если бы я сделала что-то подобное с Асано — он бы никогда не простил. Я бы поверила скорее в то, что тот бы спланировал мое убийство, а потом развеял прах над тремя реками, для верности. Элис же говорила, что в ее видениях, Белла будет с Эдвардом. Прощение такого рода насилия за гранью моего понимания. Ну что ж, кто я такая, чтобы стоять на пути великой любви — или что у них вместо этого. Плохая новость для Эдварда в том, что с этого момента я беру покровительство над Беллой. Я не буду действовать как он и запрещать ей отношения с ним. Но перед встречей я дам ей достаточно инструментов, чтобы она начала осознавать ценность своей личности, собственных границ и научилась себя защищать. — Астер? — голос Беллы был похож на скрип несмазанного механизма. Она явно мало разговаривала в эти дни. И что хуже всего — она смотрела на меня, как на бога, Мессию, что снизошел в обещании прощения и рая. — Это правда ты? Это не галлюцинация или сон? — Белла, — я медленно моргнула, словно только осознала ее присутствие здесь. — Извини, мне надо идти. И быстрым шагом пошла к выходу, не обращая внимания на паническую просьбу остановиться. Хотя супермаркет в Форксе и не был особо многолюдным, но это не то место, где следовало вести задушевные разговоры о вампиризме и прочих прелестных вещах. Поэтому я аппарировала в дом Калленов, который не посещала со времен моего побега из Форкса. Ирония того, что я вновь оказалась на пороге особняка из-за той же девушки, из-за которой была вынуждена когда-то его покинуть, не ускользнула от меня. Но жизнь интересная штука даже в самые спокойные времена. Было странно смотреть на пристанище Калленов без его хозяев. Я до сих пор не могла воспринимать его как свой собственный дом, всегда чувствуя гостьей. Не помогли даже личная комната, полная безделушек. Зияющие чернотой провалы окон, пыль на поверхности чехлов — чего никогда бы не допустила Эсме, — и общая заброшенность создавали угнетающее впечатление. Словно с отъездом Калленов из дома высосали все краски, будто дементор радость из своей жертвы. Я смотрелась чужеродно среди этой темноты и громоздкой мебели, в тени которой легко могли прятаться боггарты, будь в этом мире чуть больше магии. Но этот дом был лучшим вариантом, потому что встреча с Беллой рядом с Асано не самая хорошая идея. Лес не рассматривался мною по ряду причин, не последняя из которых, была вбитой в меня привычкой решать вопросы. За чаем, как англичанка, которой я и была. Маленький нюанс в виде того факта, что мне чай был недоступен, не играл никакой роли. Я ввела код безопасности, отключая сигнализацию и щелкнула выключателем. Гостиную залил неестественный электрический свет, и пустота дома стала бросаться в глаза еще больше. Кухня была еще более пустой. Сколько раз на ней готовили? Думаю, если пересчитать по пальцам, мне не понадобится даже вторая рука. И это учитывая, что Эсми пару раз приглашала соседок-домохозяек на посиделки. Достав продукты, я начала готовить печенье и эклеры к чаю — вид Беллы вызвал во мне достаточный прилив жалости, чтобы желать ее накормить. Ну и еще, сахар даст ей силы пережить разговор со мной. Несмотря на тот факт, что меня выбила из равновесия правда, которую я прочитала на лице девушки, я не могла быть слишком милосердной. В отличие от одаренных ребятишек, с Беллой я должна играть по-другому. Ребятам обращение я навязала. Мисс Свон должна просить меня об этом сама, соглашаясь на все мои условия. И дело было отнюдь не в моих отрицательных чувствах — Мерлина ради, к той тени, что я увидела, их просто быть не могло. А в том, что слишком многое поставлено на карту. Обращение Беллы Свон решит довольно значимое количество моих текущих проблем. Конечно, первое — это Эдвард. Когда Белла будет следовать за мной, то любое нападение на меня, заденет и ее тоже. Неявный заложник, но от того не менее эффективный. Любовь прекрасное чувство. Но она делала нас уязвимыми, когда одна мысль о смерти возлюбленного ломала что-то внутри. Эдвард сам себе враг, когда решил оставить Беллу ее человеческой судьбе. Элис видела множество вариантов будущего. И у этой девушки было всего два пути: либо умереть, либо стать вампиром. Эдвард решил — за них обоих — что ее человеческая жизнь, очень короткая и несчастная, лучше, чем вечность вместе. Он обрек ее на смерть и себя тоже. Не думая, что это сделает с Карлайлом — и как много я могла сказать по этому поводу! Не думая, что это будет означать для остальной части его семьи. Не думая о том, что сама Белла хотела иного. И да, она была импульсивным подростком восемнадцати лет. Да, ее жизнь была в целом спокойной и защищенной. Но при этом всем, это не означало, что она не могла принимать решения и нести за них ответственность. По законам страны она была совершеннолетней — и хотя это не полное совершеннолетие, но она могла голосовать, водить машину, выходить замуж. Она была самостоятельным человеком и могла принимать собственные решения. В чем ей явно отказывали. Эдвард был старше Беллы почти на девяносто лет. Он не должен был быть импульсивным подростком. Он видел грязи и кошмаров больше, чем многие среднестатистические вампиры. Он постоянно обитал в головах людей — и нелюдей — и слышал самые страшные темные мысли, которые мы все разрешали себе наедине с собой. И рядом с ним был Карлайл — лучший человек, чем кто-либо из нас когда-то был или будет. Его свет, доброта и мягкая, но непреклонная убежденность в ценности каждой жизни, личности людей — он впитывал все это десятилетиями. Карлайл когда-то стал маяком для него — да и для всех нас, говоря откровенно. Потерянных детей, раненных жестокостью этого мира. Карлайл удержал его от того, чтобы выпить меня и Беллу, сдаться внутреннему чудовищу. Карлайл был его путеводной звездой в мире. И при этом он так легко отринул не менее важную вещь, которую пытался донести до всех нас этот мудрый вампир. У. Каждого. Есть. Право. На. Жизнь. Мы — не боги. Мы не имеем права вершить суд, решать — кто будет жить, а кто должен стать жертвой в нескончаемой погоне за насыщением. У людей есть право на выбор, даже если этот выбор — стать одним из чудовищ. Эдвард несколько лет отвергал идеологию своего приемного отца. Его недавние поступки показали, что он не до конца понял и остальные части. Что абсолютно смешно и горько, учитывая, что у него есть доступ к мыслям Карлайла. По идее, он должен лучше других понимать эту философию. Только знание не являлось пониманием. Рассуждать так, может быть, было и лицемерно с моей стороны — если вспомнить, что буквально несколько часов назад я склоняла людей к нужному выбору. Но этот выбор у них был — даже если очень маленький и плохой, и если бы они выбрали другой вариант, я бы приняла и его. Эдвард забыл об этом. Он решил, что знает лучше, отрицая будущее, которое видела Элис. Карлайл это позволил — он вообще предпочитал, чтобы все учились на своих ошибках, не навязывая свою волю. Жизнь была лучшим учителем, и Эдварду только предстояло научиться любить — и нести ответственность за это. А я с радостью побуду инструментом в руках жизни. Я была карающим мечом до этого, но быть дубинкой тоже не откажусь. Эдвард запретил обращать Беллу всем Калленам. Что ж, он упустил тот факт, что я Поттер. Вероятно, он полагал, что меня остановит тот факт, что мы с Беллой не были друзьями. Или банальная мораль — было слегка неэтично поступать так с человеком, на которого права заявил другой вампир. Этичность или конфликт с Эдвардом, который мог стоить мне Карлайла? Проблема выбора даже не стояла. И это было только одной частью решения. Когда тишину дома разрезал звук громко рычащего мотора, а в окнах отразился свет фар, я улыбнулась. Когда входная дверь распахнулась, открывая взгляду тяжело дышащую, бледную девушку, с огнем в глазах, моя улыбка стала еще шире. Когда я увидела в этих глазах отблеск невероятно могущественного щита — улыбка стала полной. Своей окклюменцией я не могла защитить никого, кроме себя. Но Белла — с ее щитом, о, она могла. И это было вторым ключом к моей победе. — Рада видеть тебя, Белла, — поприветствовала ее я, вставая с дивана. Игра началась.