***
Рин так и не узнала подробностей у Какаши - свободное время последней растащили все, кому не лень, и Рин на секунду даже восхитилась такой фантастической популярности. Хоть популярность и носила эффект "плюс-минус", потому что из друзей (если такую категорию вообще можно выделить) всё её свободно время себе хапнул, оказывается, чертовски жадный до внимания сестрицы Наруто (а входит ли он в такую категорию, или его лучше отнести к "семейной"?), а с работы - Тензо и Шисуи, с которыми Какаши тренировалась едва ли не денно и нощно, чтобы сколотить из образовавшейся компании достойную боевую команду. Ну и, конечно же, часть её времени сама Рин более чем благосклонно отдала Обито, потому что, ну, пора бы уже, нет? Так что Рин могла свободно пообщаться с подругой в ближайшее никогда, а не-свободно - в то время, когда им выпадало совместное дежурство у Наруто. С Наруто уже приходилось фильтровать свою речь, и хоть Рин и изначально не ругалась особо, то теперь даже о личных вещах поговорить было невозможно - не по годам шкодный и прозорливый ребёнок тут же сливал информацию в вышестоящие инстанции (читай, Минато) и потом выспрашивал у этих самых инстанций, что же такое "поцелуй" и почему Рин говорит о том, что хочет попробовать его с Кайто. Зато Рин часто виделась с Обито и товарищами по выпуску - те с великой радостью посещали её в нерабочие часы и звали прогуляться, например, до чайной или барбекюшной, чтобы Рин "совсем плесенью не покрылась в своей пропахшей хлоркой белой коробке". О том, что в хлорированной среде хрен что покроется плесенью, Рин говорить не стала и просто приняла тот факт, что её друзья - не медики и никогда ими не будут. Никогда. И почему вообще для них госпиталь Листа - стратегически важное и вообще незаменимое место! - пахнет хлоркой? Причём здесь хлорка, когда в помещениях пахнет медикаментами, травами и немного - спиртом? Ну ладно, каждый нюхает, как хочет; кто Рин такая, чтобы рушить чужие надежды на пахнущий хлоркой госпиталь. С такими мыслями Рин позволяет им думать, как хочется, и просто не отвечает на такие подначки; вместо этого она находит миллионы тем для подтрунивания над каждым из её друзей в отместку за такое отношение к госпиталю. Знала бы Какаши - наверняка бы уточнила, а точно ли Рин ирьёнин, а не будущий мстительный мировой захватчик. Может, в этом и было что-то злодейское, но Рин ведь не убивает никого - так, подшучивает слегка. Это же безобидно, верно? Решив, что она оправдана, Рин возобновляет свой путь до магазина - сегодня у неё выходной, а есть дома совсем нечего. Родители её разошлись каждый на свою работу, и теперь Рин предстояло приготовить что-нибудь себе на обед и всей семье - на ужин. Для такого задания покупка продуктов - первостепенна. Тёплое солнце ласково касается волос Рин, и та довольно улыбается, вскидывая голову - небо сегодня ясное, без единого облачка. В последнее время наступающая осень благосклонна к жителям Листа, одаривая их теплом и светом. Наруто из-за этого постоянно просился гулять, и их традиционно совместное времяпровождение теперь проходило на улице; наверняка даже сейчас он вместе с Кайто качался на полюбившихся ему качелях у самой Академии. - О, Рин! Рин опускает голову и поворачивается в сторону окликнувшего её Обито; тот стоит посреди дороги в своём боевом облачении, в накинутой на плечи толстовке и перчаткой на одной - правой - руке. Он слегка помятый, его бриджи - пыльные, и Рин понимает, что он только-только с тренировки. И что он, в таком случае, делает в центре Листа? До тренировочных площадок отсюда довольно далеко, а квартал Учиха - как раз по пути. - И тебе привет, - кивает Рин, притормаживая. Обито подходит к ней и лучится оптимизмом и радостью от случайной встречи. - Ты после тренировки? - Ага, - кивают ей. - Только-только закончил поединок с Какаши. Чёрт, она столько новых техник теперь знает! - Обито не то досадливо, не то восхищённо выдыхает и возводит взгляд к небу. - Видно, моим подарком она пользуется вообще бесперебойно. Нет, это не "досадливо" и не "восхищённо". Это - самодовольно. - Ты зазнаёшься, - заключает Рин. Обито тут же надувает щёки и смотрит на неё. - Совсем без стеснения уже такие вещи говоришь. - Ну я же не говорю, что Какаши стала сильной благодаря только моему глазу, - бурчит Обито; Рин от этого смеётся. - Хэй, ты чего?! - Да так, - машет рукой она, не желая вступать в перепалку: наоборот же, хорошо, если Обито чувствует важность своего подарка и ощущает свою причастность к нынешнему уровню силы Какаши. - А ты что делаешь тут? Отсюда до полигонов довольно далеко. - А, - тут же встрепенулся Обито, возвращая своему лицу довольное выражение. - Ну да, далеко. Но именно тут расположен ближайший магазин. - Магазин? - вскидывает бровь Рин. - Ну да, - повторяет Обито. - После тренировки перекусить чем-нибудь - самое то, верно? Вот я и пошёл. Рин мысленно отмеряет расстояние от привычного для них второго тренировочного полигона до местного магазина, куда шла и она сама, и мысленно соглашается - и правда, ближайший. И, правда, перекусить чем-нибудь питательным после большой энергетической траты - самое то. Но есть одно Но. - А что же ты не домой пошёл? - уточняет Рин. - Вчера же хвастал, что впервые приготовил удон, от которого у тебя даже не было изжоги. Обито вдруг чуть мнётся, чешет неловко затылок своей правой рукой и с улыбкой смотрит куда-то в сторону. Его вид чуть настораживает Рин и она начинает чуять подвох, центром которого наверняка являлась ещё одна их сокомандница. В такое состояние Обито могла вогнать только Какаши. - Это-то конечно, - подтверждает он. - Но у меня слишком страшный срач в доме, и приглашать туда Какаши как-то стыдно. Да и разве не странно будет, если я приглашу её? В смысле, парень зовёт девушку к себе под предлогом угостить... Рин таращится на Обито круглыми глазами и за раз осознаёт несколько вещей. Первое - Обито серьёзно воспринял свой промах относительно недавнего происшествия с Раем Флирта. Сама Рин узнала про эту историю со слов Асумы и Куренай, которые более чем охотно поделились с ней информацией во всех красках. Рин смеялась до боли в животе и до горящих скул, приняв это за довольно забавную шутку, которая не будет иметь никакого негативного влияния на дальнейшее общение Обито и Какаши - в итоге ведь всё кончилось хорошо, Какаши была довольна подарком, который она получила. Но, нет, последствия были, и Обито их сейчас более чем наглядно демонстрировал: он теперь старался свести какие-либо пошлые намёки или грязные фразы к минимуму. Даже, вот, не мог пригласить Какаши к себе, боясь, что это будет звучать двусмысленно и отталкивающе. Мысль о том, что если Какаши понравилась вторая книга господина Джирайи, то тут уж пора всерьёз задуматься о её вероятной испорченности, Рин благоразумно оставляет при себе. Пусть Обито сам потом придёт к этому; возможно, с посильной помощью самой Какаши. Вторая же вещь, которую Рин осознаёт - голоден-то вовсе не Обито, а Какаши. Иначе бы Обито и правда пошёл к себе - зазря тратить деньги он, всё же, не любил (да и бабушка его, судя по его же рассказам, экономии учила). Но раз так, то где сама Какаши? - А что же ты один? - спрашивает его Рин. - Если бы вы пошли вместе, то тогда бы смогли где-нибудь пообедать. Это бы даже походило на свидание. - Я хотел так, - Обито кивает. - Но у Какаши сил не хватало - я её на тренировке так измотал, что она просто упала под дерево и отказалась подниматься. Я мог бы её понести, но это ведь выглядело бы странно, верно? Потому решил сходить в магазин сам. Рин скептично изгибает бровь; пребывающий в состоянии эйфории Обито этого, кажется, даже не замечает. Какаши, да не хватило сил на повседневные дела после тренировки? Рин ли не знать, что её сокомандница всегда чётко рассчитывает свои силы, и обессиленной не остаётся никогда - у неё всегда есть минимальный резерв, который позволяет ей не оставаться беспомощной. Тем более, у неё в соперниках был Майто Гай, а их соревнования отнюдь не заканчивались на одной игре в камень-ножницы-бумагу - у них были и поединки тайдзюцу, и соревнования на скорость и на выносливость. И при этом (Рин помнила) Какаши вела этот счёт, пусть и с отрывом во всего пару баллов. То есть, ну, сил-то у Какаши достаточно, это уж точно. Но что же такое случилось на этот раз? Как бы сейчас не был силён Обито, не мог он так Какаши измотать, чтобы она отказалась вставать с земли. Тут было что-то... - Она просила что-то конкретное? - как бы мимоходом спрашивает Рин. - Ага, бутылку воды и упаковку сушёных слив. Тут точно что-то не так, Рин готова поставить на это свою карьеру ирьёнина. - Что ж, - заключает она. - Я тоже как раз в магазин шла, так что можем пройтись вместе. Если тебе не будет лень, поможешь донести мне пакеты до дома. - Ну, - тянет Обито, скосив при этом взгляд в сторону тренировочных полигонов. Он мнётся, а после улыбается Рин. - Только если быстро, договорились? Ещё бы, думает Рин, не быстро - наверняка если она начнёт подтормаживать, Обито будет её ненавязчиво и аккуратно торопить. Потому что, ну, Какаши ведь ждёт его, верно?***
Поговорить с Какаши Рин так и не может - состыковать своё расписание с расписанием Какаши оказывается чертовски трудным занятием, учитывая их общую занятость. Рин не то чтобы переводят, но дают возможность вести операции и заниматься тяжелобольными пациентами, а это тянет на, даже, повышение. Всё же в восемнадцать на всех правах управлять целой толпой ирьёнинов - почётно, определённо. Рин не может думать иначе. Возможности для прогулок испаряются на глазах - теперь в то время, как Рин могла сидеть с друзьями или Наруто, она или бегает от пациента к пациенту, или консультирует более молодых шиноби, которые тоже осмелились ступить на путь ирьёнина. Это не обучение в полном смысле слова и не наставничество даже, а так, вводный курс, от которого молодые люди (почти дети, ей богу) открывали рты и округляли и без того большие глазки. Рин чувствовала себя полезной и важной в такие моменты; может, ей и правда стоит заняться наставничеством? Вдруг это её? Может, она бы была наставником не хуже Какаши; может, она смогла бы найти себе такого же чудесного кохая, как Тензо. Мысли об этом воодушевляют и заставляют работать усерднее: Рин всё больше и больше времени тратит на расширение своей базы знаний в медицине, всё больше и больше практикуется в горячо любимом ею госпитале и с радостью консультирует более старших врачей на правах талантливой ученицы великолепной Тсунаде Сенджу. Рин тонет во всех этих приятных заботах, но, конечно же, про друзей не забывает - встречается с ними в свои перерывы, играет с Наруто после работы и наслаждается обществом Кайто по вечерам, хоть и всё это в гораздо более малых количествах, чем раньше. Всерьёз взявшаяся за тренировки Какаши днями пропадает на тренировочных полигонах и где-то в секретных бункерах анбу, где все они отрабатывают командные атаки и вырабатывают общую систему уникальных для отряда условных знаков. И то Рин всё это узнаёт не от самой Какаши, а из уст Обито, который взял на себя смелость лишить Какаши возможности тренироваться в повседневной жизни с кем-нибудь другим. Великолепно. Рин бы с удовольствием выловила Какаши где-нибудь на тренировочных полях, если бы у неё самой было на это время. Но пока ничего страшного не происходит, Рин решается оставить всё, как есть: всё же, никто тревогу не бил и панику не разводил, причитая о том, как плохо поступает Какаши; а на то, что она поступает как-то чрезмерно хитро, Рин готова была поставить почку. Потому что как-то слишком странно всё это пошло, потому что тут наверняка был какой-то подвох. Объект - хоть и косвенный - её дум приходит к ней в четверг утром, когда Рин расписывает одному из недавно попавших в госпиталь шиноби набор лекарств для полного восстановления: Обито без особых церемоний распахивает окно её небольшого кабинета на втором этаже и, сидя на кортах аккурат на оконной раме, взмахивает приветственно рукой. - Йо! - радостно здоровается он, а его губы разъезжаются в такой широкой улыбке, что шрамированная половина лица полосами идёт, так сильно натягивается кожа. - Сильно занята? - И тебе привет, - отзывается Рин, дописывая название препарата и поворачиваясь к окну лицом. - И уже не очень, но это ненадолго. Какими судьбами? Раз через окно, как обычно, то как друг, верно? Сейчас же Рин замечает его парадную, считай, форму - он в характерном чууниновском жилете, с протектором на голове, закрывающим пустую левую глазницу, одной перчатке (правой, разумеется) и с боевыми (полными, судя по виду) подсумками. В такой форме он выглядит старше и даже солиднее: в детстве, когда они только-только получили звание чуунинов и примеряли жилеты на пробу, он выглядел немного глупо. Сейчас же ему невероятно идёт - очень ярко ощущается, как они подросли за это время. Хотя, улыбка Обито так и не изменилась, и сияние его никуда не ушло. Ей богу, солнце; интересно, Какаши тоже так о нём думает? Сверкающий же Обито тем временем кивает живо головой. Видно, что он и сам доволен произведённым эффектом, да и наверняка получает невероятное удовольствие тоже. Интересно, как долго он стоял у зеркала и как долго красовался перед своими друзьями из клана, прежде чем прийти к Рин? - Как он самый, - подтверждает он. - Но я и не сильно надолго, так что не волнуйся. - Ты куда-то направляешься? - уточняет Рин, чуть наклонив голову вбок и оглядывая Обито. И правда, лощеный, ухоженный. Ей богу на парад или праздник выдвигается. - Уж больно красивый ты сегодня. - О, ты заметила? - скромно чешет затылок Обито; Рин хочется закатить глаза, потому что, алло, как такое вообще можно не заметить? - Это я на миссию. За столь долгое время, представляешь, я смог выторговать себе и только себе миссию класса А! Минато-сенсей вчера просто не смог мне отказать. И он снова немного самодовольно улыбается, вскидывает голову и задирает нос; гордость за собственную силу и новую миссию из него так и прут, сшибая с ног. Это довольно мило, как по мнению Рин - с такими мальчишескими повадками Обито кажется более живым и подвижным. А ещё - просто умилительным. - Я рада за тебя, - безмятежно заключает Рин, которая после моргает и смотрит на Обито. - Но как же ты уломал Минато-сенсея? Он ведь опасался отправлять тебя на миссии без сопровождения товарищей, разве нет? - Ну да, - кивает Обито, уводя взгляд вбок и теперь выглядя несколько недовольным. - Опасался, и крыть мне было нечем - типа, да, я и правда более сосредоточен, когда мне есть, кого защищать. И сражаюсь тоже гораздо лучше в такие моменты. Но, - тут он снова начинает сверкать. - Так было до вчерашнего дня! Вчера всё изменилось! Рин уже даже не спрашивает, а просто чуть наклоняет голову вбок и вопросительно изгибает бровь. Что же могло вдруг так резко изменить всю ситуацию? Вряд ли же Минато-сенсей просто взял и передумал с ничерта - их сенсей не такой, что уж говорить. Он основательный, последовательный, и в жизни бы просто так своё решение не изменил. Неужто Обито нашёл слова для того, чтобы переубедить их учителя? - Короче, - возбуждённо говорит Обито, наклоняясь вперёд и едва не вваливаясь из-за этого в помещение. Его распирает от восторга. - Я вчера тренировался с Какаши, - кто бы сомневался, хочет сказать Рин, но лишь кивает головой. - И мы после тренировки сидели под деревом, переводя дух. Там Какаши спросила, давно ли я был на сложных миссиях и почему. Она, конечно, всё сама наверняка знала, но она, видимо, хотела поговорить со мной об этом, - он смущённо трёт под носом, а после, спохватившись, продолжает. - А, так вот. Я сказал, мол, давно, и рассказал, что мне говорит Минато-сенсей. - наверняка с огромным возмущением, догадывается Рин. - И Какаши даже удивилась! И, представляешь, она начала меня нахваливать. И не только меня, но и мои навыки шиноби! Блин, не помню вообще, когда в последний раз она меня так открыто хвалила и хвалила ли вообще, но это было так... И, точно силясь показать, как это было, Обито блаженно жмурится, улыбается и сжимает руки в кулаки. Он выглядит невероятно счастливым, и сейчас Рин понимает, что безумно хочет узнать, что же именно Какаши наговорила Обито, раз произвела такой эффект. Да и какую, всё же, великую силу имеют слова Какаши перед уязвимым к ней Обито. - Ну, и я, вдохновившись её словами, пошёл прямиком к Минато-сенсею, - заканчивает Обито. - И там уже, немного переиначив слова Какаши, смог доказать ему, что я способен сейчас и в одиночку выполнять сложные миссии! Вот он мне и дал на пробу задание А-ранга. Круто, правда? Вот я и решил тебе сообщить, что на миссию иду - всё же, это ведь так здорово!.. А Рин слушает чужой восторженный говор, и не понимает, что ощущает. По факту, ей в пору бы радоваться, что её товарищу, наконец, позволили взяться за что-то серьёзнее, чем сопровождение гостей до границы. Тут правда было чему радоваться, но... Но собственные противоречивые ощущения надрываются, крича наперебой о том, что тут точно какой-то подвох. Как минимум потому, что Какаши и правда не имела тенденции кого-либо хвалить, да и тем более в таких объёмах, чтобы кто-либо в её монологе мог выцепить аргументы для спора с самим Хокаге. Определённо, определённо что-то не так. Рин уже не может думать иначе. Если она сегодня же не выловит Какаши где-нибудь в деревне, то она завалится к ней посреди ночи под двери её нынешней квартиры, потому что теперь разговор не терпел дальнейших отлагательств.***
Ни под какие двери ночью Рин заваливаться не приходится - она вполне успешно и без (кто бы мог подумать) проблем находит Какаши вечером этого же дня в рощице на горе с лицами Хокаге. Она расположилась под деревом, вольготно развалившись на мягкой и тёплой после палящего сегодня солнца траве и, кажется, находясь в лёгкой дрёме. Она выглядит умиротворённой, и, если бы не критическая ситуация, Рин бы обязательно дала Какаши выспаться. Но, нет, сегодня ситуация критическая, критическая как никогда, и это вынуждает Рин решительно подойти к Какаши, присесть на траву рядом с ней и потрепать её по плечу. - Хэй, Какаши, - обращается она, расталкивая подругу. - Проснись. - Я и не сплю, - бормочет Какаши, которая лениво приоткрывает единственный видимый сейчас глаз и смотрит прямо на Рин. - Так, отдыхаю. И что за срочность? - Я хотела поговорить с тобой, - не смутившись даже, в лоб заявляет Рин. - На счёт Обито. Какаши тут же теряет пусть и малую, но всё же долю своей ленности, садится ровнее, облокотившись о дерево, и кивает, мол, я слушаю, продолжай. Она понимает, о чём хочет поговорить Рин, хоть и не ощущает даже малой толики той серьёзности, которую ожидает увидеть последняя в чужом образе. В Какаши нет серьёзности, только расслабленное ожидание, и это, вопреки всему, даже чуть успокаивает Рин. Неужели ничего серьёзного не происходит? Она ошиблась, когда подумала, будто действия её друзей чрезмерно странные? - Я просто отметила, - медленно говорит Рин. - Что Обито стал вести себя немного по-другому. Он даже ходил ко мне в госпиталь с, представляешь, вывихом плеча! И я подумала... Рин замолкает, неуверенная в том, что должна сказать дальше. В смысле, что она подумала? У неё же не было ни одной конкретной мысли, только сплошные догадки да домыслы, не оформленные даже в цельные предложения - все они начинались с простого "странное" и заканчивались на "связанное с Какаши", но этого ведь недостаточно, чтобы сформулировать её опасения? В смысле, она даже сейчас сомневается в том, что мыслила она в верном направлении, так что тогда ей стоит сказать? Какаши молчит ещё недолго, ожидая, наверное, продолжения чужого предложения, но когда не дожидается, вздыхает и закидывает руки за голову, растрепав тем самым свой лохматый высокий хвост и возводит взгляд к небу. Оно ярко-рыжее, со множеством смежных оттенков, тёплое и, кажется, такое близкое; очень умиротворяющее зрелище. Какаши давно не выдавалось такого спокойного вечера, когда она могла бы полюбоваться красой окружающего мира. - Если ты про то, - тянет она. - Как он вызвал Гая на тренировочный поединок, то, не беспокойся, это не сам Обито захотел доверить плечо специалисту. Считай, я его сподвигла, так что он в норме. Больницы он всё также не выносит. Рин едва ли сдерживает нервную икоту; точно, она же сама делала выводы, что это только с посильной помощи Какаши Обито оказался у неё в кабинете неотложной помощи в роли пациента. Она же сама хотела узнать подробности у Какаши в своё время, да так и не смогла её выловить, а сейчас... а сейчас только-только вспоминает, какие выводы делала сама же. И смешно, и глупо; главное, не рассказывать никому о своей оплошности, а то люди начнут сомневаться в её навыках (не дай бог, конечно). - О, а не расскажешь подробнее? Я бы хотела узнать, какими словами ты убедила Обито наведаться в кабинет ирьёнина. - Рин смеётся; Какаши пожимает плечами. - Да ничего такого я и не сделала, - отмахивается она. - Просто как узнала про вывих и поединок, сказала, что хотела бы увидеть, как Обито одолеет Гая. Естественно, я знала, что просто так он этого не сделает, но если бы у него не было достойной мотивации, он бы даже не подумал о том, что ему нужно целое плечо для этого боя. Вот и всё. Так, думает Рин, она снова чувствует то странное чувство, и снова ощущает, что его центром является Какаши. Откуда бы ей знать, что её внимание - достойная для Обито мотивация? В смысле, она всегда была наибольшим тапочком из них всех, когда дело касалось социальных взаимодействий, центром которых являлась она сама. То есть, ну, Рин была уверена, что Какаши в жизни не подумает о том, что важна Обито, пока ей в лицо об этом не заявят. Она, что же, и в этом вопросе тоже ошибалась? Или Какаши это сделала интуитивно, не осознавая в полной мере, что её и только её слова могли произвести на Обито такой эффект? - А тот случай, когда недавно Обито бегал в магазин после тренировки? - на всякий случай уточняет Рин. Она обязана убедиться. - Об этом ты что-нибудь знаешь? - Разумеется, - совершенно беспечно подтверждают её догадку. - Ты же сама знаешь, что он тогда тренировался со мной. Или вы не встречались у самого магазина? - Встречались, - растерянно кивает Рин, но после хмурится и смотрит прямо на Какаши. - Но суть не в этом сейчас! Какаши вздыхает; Рин начинает замечать, что её несколько утомляет и даже напрягает этот диалог - её лицо не выглядит таким расслабленным, как в самом начале, да и атмосфера вокруг них становится такая же, как в допросной Ибики после захвата заложников. Рин никогда бы не подумала, что у неё в диалоге с Какаши будет такая вот атмосфера. Но, ладно, во имя чужого счастья и собственного спокойствия Рин готова и не на такое; тем более, это же временная мера. - Ну, - тянет Какаши, уводя взгляд в бок. Рин едва не давится вздохом: вот оно!.. - В тот день я довольно сильно вымоталась, о чём я сказала Обито сразу после тренировки. А пить хотелось тоже. Ну, и Обито сам вызвался сбегать до магазина и купить что-то перекусить; если ты боялась, что я заставила или вынудила его это сделать, то, увы, нет. Вот оно, повторяет мысленно Рин, вот где собака зарыта. Как бы Какаши сейчас это не говорила, Рин догадалась, какой у Какаши был тон и какие слова она подобрала для того, чтобы Обито и без прямой просьбы встал и пошёл за тем, чего хотела Какаши. И это, и правда, не вынуждение, не насильное навязывание своей воли. - Это манипуляция, - убеждённо говорит Рин. Лицо Какаши становится неопределённым, и по открытому глазу, по возведённому к небу взгляду и изгибу тонких бровей ясно читается "зачем я вообще открыла рот". - Ты манипулируешь им, Какаши. - Какое злое слово, - бормочут ей в ответ. - Я не делаю ничего предосудительного. Никто не страдает, а Обито и сам рад тому, что получается в итоге. Потому что, во-первых, Гая со здоровым плечом он и правда одолел, и, во-вторых, после того, как он вернулся из магазина, мы вместе довольно приятно отдохнули. Рин проглатывает готовые сорваться с языка слова, потому что, да, она не может не признать, что Обито нравится то, что он делает и что между ним и Какаши по итогу происходит. Рин не может отрицать то, что Обито и правда одолел Гая и что Обито потом с восторгом благодарил её за помощь в скорейшей реабилитации его плеча; не может отрицать то, что после того, как он помог ей с пакетами продуктов, он, окрылённый, нёсся обратно к Какаши с самым довольным выражением лица, какое у него бывает. Отрицать это глупо, но всё же... - А на счёт его миссии? - интересуется Рин, уже более спокойно глядя на Какаши; давление с её стороны и правда уходит, и на допрос это походит гораздо меньше. - Это же ты помогла Обито подобрать слова для того, чтобы убедить Минато-сенсея, верно? - Разумеется, - кивает Какаши. - У него были мысли по этому поводу, но он не мог собрать их в убедительной формы предложения. Ну, я ему и подсобила. - А по какому поводу-то? Что же ты раньше за это не бралась? На долю секунды между ними повисает тишина. - Я не была уверена в том, что в одиночной миссии Обито сможет верно рассчитать свои силы и не получит никаких ранений, - медленно говорит Какаши. - Потому и не торопилась. Да и, - она вздыхает. - В последнее время он насел на меня слишком сильно, потому я подумала, что нам было бы неплохо отдохнуть друг от друга. Отвлечься. Сложная миссия, о которой Обито грезил последние полгода - самое то, как мне показалось. Охереть, думает Рин, да Какаши же сослала Обито! Да ещё и признаётся в том, что устала от его настырности! Хотя, всё же, стоит признать, что Обито и правда не даёт Какаши проходу в последнее время - Рин (да и все их общие друзья) ведь единогласно решили, что они должны проводить больше времени вместе, а о том, что этого "больше" может быть слишком много, даже не подумали. То есть, да, Обито-то хорошо, а Какаши? Она была довольна тем, что Обито заменил ей общество всех остальных её друзей? Вряд ли. Оттого, видимо, и пошли такие манипуляции, по типу "сослать Обито в магазин" или вовсе на миссию А-ранга. И при этом же, Какаши права, Обито, наоборот, только счастливее. У него-то всё налаживается - с Какаши, вот, время проводит, на задание сложное отправили. Он-то счастлив. - Прости, - извиняется Рин, опустив голову. - Я и не думала, что так устанешь от него без нас. - Не извиняйся, - качает головой Какаши, которая, наконец, расслабляется снова и скатывается по стволу дерева вниз, обратно на траву. Она снова ложится на неё, удобно устроившись на земле, и глядит в темнеющее небо. - Я понимаю, что вы хотели как лучше для него и меня. Рин, упавшая в омут своих мыслей с долькой самобичевания (и правда, почему она раньше-то не думала о том, что общество одного лишь Обито для Какаши может быть не пределом мечтаний? Рин, вон, тоже ведь не с одним лишь Кайто общается, так что нечестно как-то, что об Обито она думала, а о Какаши - нет) выныривает от туда и быстро-быстро моргает. Последнее предложение кажется ей необычным, слегка странным даже, и это наводит её на одну фантастическую, казалось бы ранее, мысль. - Так ты заметила?.. Рин сознательно не заканчивает предложение, а Какаши это и не нужно. Всё же, она по праву считается гением, а чтение между строк - её, считай, второе имя. - Если ты о том, что я нравлюсь Обито, то, да, заметила. Охереть, повторно думает Рин, и больше не продолжает. Просто охереть. - Как ты узнала? - спрашивает она. - Как давно? И как вообще к этому относишься? - Если говорить про срок, - Какаши прикрывает глаза, вспоминая, видимо, цепочку событий. - То, наверное, с момента похорон госпожи Кушины. После того дня у меня были определённые догадки, но они не были подтверждены. Зато последний подарок Обито внёс ясность, так что как именно узнала, думаю, ты поняла. Последний подарок - видимо, Какаши имеет в виду вторую книгу господина Джирайи, которая Рай Флирта. Кто бы мог подумать, что та провальная (казалось бы) попытка Обито как-то намекнуть Какаши о его симпатиях достигнет своей цели, да ещё и в таком размере. То есть, получается, Какаши изначально не просто была довольна книгой - она и была удовлетворена тем, что её необоснованные догадки подтвердили. И теперь на основе этих знаний она вертит Обито, как сама того захочет. - Я балдею, - делает вывод вслух Рин. - Просто балдею. Какаши пожимает плечами, мол, ничего такого, и закрывает глаза. А Рин теперь сидит и думает, что, господи, и это Какаши ей говорила о том, что Рин ведёт себя как-то по-злодейски. Но теперь Рин, по крайней мере, сможет это крыть тем, что они друг друга стоят; зазря что ли лучшие подруги. Кстати, о птичках и взаимоотношениях... - Собираешься теперь что-то делать? В смысле, - Рин чуть мнётся. - Ты же теперь знаешь, что нравишься Обито... Какаши молчит и пока не отвечает; Рин начинает думать о том, что она до сих пор не до конца верит в собственные выводы. Всё же, симпатии Какаши всегда были чужды, а как с ними поступать она не знала и подавно. Да что уж там говорить, она и дружить-то нормально научилась лишь в тринадцать-четырнадцать лет, без всех этих загонов и лишнего гемора! Так чего, в таком случае, Рин от неё хочет? Очевидно же, что даже сама Какаши ещё толком не знала, как стоит действовать, она наверняка и сама в глубине души растеряна, она наверняка... - Да я и так делаю потихоньку, - тянет Какаши, заставляя Рин споткнуться о собственную мысль и замереть. - Возможно, с небольшим злоупотреблением собственного положения, конечно... Но в остальном я делать ничего не буду - всё же, из нас двоих парень он, а не я, и первой шаги делать я не обязана. Рин едва не задыхается; в каком это таком смысле? Она что, настолько уже не помнит, что Какаши из себя представляет? Они же подруги, ни с кем Какаши больше так хорошо не общается, как с Рин, так откуда же всё вот это вот у неё понабралось? Да ещё и так, что сама Рин это проглядела! У Какаши же не так уж и много времени лишнего, да и компания у них общая, и если бы вдруг пошли какие-то сдвиги в её сознании (в положительную сторону, в нашем случае) то Рин бы была первой, кто об этом узнал, если и вовсе не присутствовала при зарождении чужого осознания. Но она или проворонила момент, или Какаши и вовсе до сих пор шифровалась, причём настолько профессионально, что весь Лист вокруг пальца водила на протяжении всей жизни. - Я тебя недооценила, - всё же выдавливает из себя Рин. - Я и подумать не могла, что ты имеешь такие глубокие познания в этом вопросе. - А я и не имела их, до недавнего-то времени, - успокаивают её, но Рин, вопреки ожиданиям, легче не становится. Только, наоборот, хуже. - Ну-ну, сделай лицо проще. Я их из книги беру. И Какаши, перенося вес на один бок, достаёт и подсумки ту самую чёртову книгу, которая в последний раз едва ли не довела Рин до истерики, и вертит ею в воздухе, как флагом. Апогеем всей это свистопляски становится только то, что Рин вслух читает название, которое стоит у неё перед глазами. - Рай Флирта, - и после, как для закрепления, с нажимом переспрашивает. - Рай Флирта? Серьёзно, Какаши? Это твой источник достоверных знаний? - Тут была очень реалистично разыграна похожая история между двумя второстепенными персонажами, - пожимает небрежно плечами Какаши, абсолютно игнорируя чужое пренебрежительное отношение к предмету их обсуждения. - Меня зацепило, начала всматриваться, и вдруг узнаю себя и Обито. Конечно, с художественными изменениями и литературными допущениями, но отношения у них точь-в-точь наши. И у них это всё закончилось вполне однозначно. Какаши не говорит, как именно, и Рин готова её вслух за это благодарить - зная, что это, как бы, эро-роман, и без посторонней помощи можно догадаться, что взаимоотношения героев перетерпели изменения из одной плоскости в другую; горизонтальную (если ещё господин Джирайя решил не слишком извращаться). - И ты, - медленно продолжает Рин. - На основе этой книжки начала вертеть Обито? - На основе этой книжки, - едва не передразнивают Рин. - Я лишь убедилась, что нравлюсь Обито. Дальнейшие свои действия я продумывала сама, лишь с небольшой оглядкой на литературный опыт касательно вопросов первых шагов, например. А изначальные догадки с этим вообще и связаны не были никогда, так что не стоит ругать такое чудесное произведение понапрасну. Рин воет. Как на это реагировать она, честно, не знает. Возникшую в разговоре паузу Рин не знает, как заполнять, да и не уверена, чем именно это стоит делать. Какаши же расслабленная и спокойная, и Рин ей сейчас так завидует - у неё у самой в голове такой устрашающе-шумный поток почти бессвязных мыслей, что становится жутко. С чего начать хотя бы обдумывать или систематизировать информацию, Рин попросту не знает, потому что ей только что вывалили такую толпу ошарашивающих откровений, что ты пойди попробуй разобраться сходу и не почувствовать себя при этом идиотом. Рин же идиоткой себя чувствует, но пункт с "разобраться" всё ещё находится где-то за гранью её нынешних возможностей. - А про твой недавний вопрос, - вдруг говорит Какаши, которая складывает злосчастную книжку обратно в свой подсумок, медлит секунду и отворачивает голову от Рин, устремив взгляд куда-то в сторону скрывающейся за деревьями деревни. - Обито довольно милый. Весь устрашающе-шумный поток почти бессвязных мыслей тут же замирает в голове Рин и рассасывается сам собой; в сознании становится пусто-пусто. Рин не видит теперь лица Какаши (как же та благоразумно отвернулась, ничего не сказать), но кожей буквально ощущает, что чужие слова - серьёзные; что чужие слова искренние. Это было не такое "довольно милый", которое "довольно-милый-закоренелый-житель-френдзоны-без-права-на-выход", а которое "довольно-милый-но-большего-не-скажу-потому-что-знаю-что-ты-доносчик-но-не-сказать-не-могу". Это читается по жесту, по едва-едва изменившемуся тону, по образу и даже атмосфере, окружающей Какаши сейчас - такие вещи сложно, но не невозможно заметить. А Рин, всё же, довольно внимательная; по крайней мере, ей хотелось в это верить