Книжница

      Он вытолкнул ее за дверь и оглядел коридор. Тот оказался пуст, голоса парней слышались из-за соседней двери. Сердце Ольги не успело забиться быстрее от страха перед вампиром, компанию которого она еще не переносила. Дело было в том, что Клаус обратил на нее свой взгляд, вдруг изменившийся. Он стал более цепким, приказным и властным, словно перед ним не человек, а только что купленная вещь. Изменился и голос, ничуть не отставая от глаз. — Ты не будешь сопротивляться, а станешь послушной девочкой и сделаешь все, о чем бы я ни попросил. Но никогда не расскажешь об этом Кэролайн.       Заметив, как Ольга затряслась, он обхватил ее плечи руками и более спокойно добавил: — Тише, дорогуша, не бойся меня. Я не сделаю больно, — утверждал он, хотя на лице давно растянулась хищная улыбка.       Знаете, когда мужчина так смотрит на женщину, то тут, казалось бы, все ясно. Но он же не обычный мужчина. Обаятельный, харизматичный, притягательный — да, а еще наделенный сверхъестественной силой и зависимостью от алого коктейля. Вампиру не нужна была ни ее кровь, ни тело. С первым проблем не было, а второе он предпочитал получать иначе. Девушки сами хотели его, и к принуждению необходимости не было. Тем более Ольгу он не желал, не в его вкусе, слишком послушная. — А теперь пойдем со мной, ты мне кое-что расскажешь. Например, почему у твоей соседки такое недоверие ко мне.       Он перехватил ее за одну руку и почти выволок из общежития. Через пять минут пара сидела за самым дальним столиком в открытом кафе. Уже послав официанта, Клаус повторил свой вопрос, а брюнетка, как бы ни хотела молчать, оказалась вынуждена говорить. Это был один из тех периодов жизни Кэролайн, который она не вспоминала. Больше блондинка так не ошибалась. Уже не верила. — Это случилось на первом курсе, — неохотно начала девушка. — Она тогда только месяц отработала в «Vafell», но успела обзавестись постоянным клиентом. Он всегда выбирал ее столик и заказывал одно и то же. Однажды парень представился. Его звали Тайлер Локвуд, оказался студентом по обмену, но русский знал превосходно. Все у них закрутилось за месяц. Помню, как он фактически ворвался в кафе и выкрал ее с работы.       Солнце ослепило ее глаза, но когда картинка прояснилась, блондинка разглядела парня в черной куртке, уже открывшего для нее дверь серебристого автомобиля. — У тебя Порше? — не скрывала она своего удивления, смотря на машину широко открытыми глазами. — Не-ет, драгоценная, это — Porsche 918 Spyder. Есть разница. — У-у-у все ясно: это любовь всей твоей жизни, верно? — спросила она, скрестив руки на груди.       Таких как он она знала наизусть. Игрушки для них были самым важным, огромные средства шли только на содержание, не говоря уже о покупке. Алире не нравились такие люди, но нравилось кое-что другое. Чего она в принципе и захотела лишить Тайлера, когда увидела все это. — Нет, это просто машина, — пожал тот плечами и как-то бесстрастно осмотрел «любимую». — Любовью всей моей жизни станет девушка, взявшая мою фамилию. — Они были вместе достаточно долго, — Ольга продолжала рассказывать, а Клаус терпеливо слушал, подмечая важные для себя моменты. — Но потом что-то случилось, они крупно поссорились, и Тайлер назвал ее… сказал кое-что неприятное, после чего они тут же расстались. — Дорогуша. Не смей что-то скрывать от меня, — наклонился он вперед, зрачки вновь расширились. — Что он сказал? — Что она недостойная сирота, до которой никому нет дела, — тут же призналась брюнетка.       Стоило ей озвучить правду, девушку тряхануло. Как она могла? Сколько они прошли вместе, какую поддержку оказывали друг другу. Кэролайн до сих пор припоминала Иму расставание с Ольгой, все еще мелко мстила, чем тешила оскорбленную душу подруги. А чем на это ответила она? Предала ее, рассказав тайны прошлого. — Кэролайн, сирота? — нахмуренный Майклсон не поверил услышанному и переспросил. — Да, — со слезами в голосе подтвердила Ольга.       Раньше он как-то не задумывался над тем, что стало с семилетней девочкой, когда ее выбросило в чужой мир. Как она здесь жила? На какие средства существовала? Кто о ней заботился? Что вообще может делать маленькая девочка в такой ситуации? Только выживать. Видимо, это она делает и до сих пор. — Где сейчас этот Тайлер? — обозленно спросил Клаус, откинувшись назад. — Я не знаю. После их разрыва больше года назад мы с ним не пересекались. Возможно, он вернулся в Европу или штаты, не помню, откуда он там приехал. — Что же, хорошо, — он привстал и навис над девушкой. — Я вернусь за тобой через пару часов, оставайся здесь, и когда мы придем к Алире, помни о нашей сделке, если, конечно, не хочешь, чтобы она пострадала, — мельком улыбнулся он и покинул кафе.       На улицах поднялся ветер. Свободолюбивая и наглая стихия заглядывала в каждый уголок города, все щели и окна, за которыми разворачивались миллионы историй. Ему они без надобности, воздушный поток не обременен сроком времени, существование его бесконечно, как и память. Он хранит в себе все: счастливые улыбки, беспощадные злодеяния, горестные минуты. Ветер хранил все и забирал все.       Так и сейчас — одним легким движением он унес слезы Ольги на многие мили, жаль оставил боль в сердце.

***

      Вторник, к сожалению, был обременен нулевой парой по философии. Отмучившись с теориями Канта, блондинка одна из первых покинула аудиторию. Занудный тон профессора, сухой материал, который он не умел преподносить, жег слух и нервы девушки. Кэролайн спустилась на этаж ниже, к смежному коридору. Ей нужно было попасть в другой корпус по стеклянному проходу, возвышающемуся над внутренним садом. По обыкновению тот был пуст в это время дня, когда неторопливые студенты притаивались в кабинетах. Голубые глаза пробежались по насыщенной траве, еще не запыленной летней пылью. Центральное дерево тонуло в весенней зелени, отбрасывая мощную тень, частично скрывающую мужчину внизу. — Какого черта? — нахмурилась Кэролайн и поспешила в сад.       Выйдя в широкую дверь, она наблюдала, как вампир теребит в руках листочек, плечом прислонившись к широкому стволу векового дуба. Солнечный свет отражался от многочисленных окон здания, заливая зону отдыха. Мягкий, по-петербуржски бледный луч осторожно скользил по куртке мужчины, будто боялся побеспокоить и нарушить тем самым его покой. Даже природа боялась Майклсона, чего уж говорить о людях. Но не Кэролайн. То, что она испытывала было не страх, — недоверие. Лучшее, чему ее научила жизнь.       Хотя нельзя отрицать, что-то особое присутствовало внутри. Липкий холод? Еще более темный страх? Страх, который испытывает абитуриент перед неведомыми залами института? Страх путника перед изгибами одиноких дорог? Страх матери перед телефонным звонком в середине ночи, который оповестит о несчастье, связанным с ее сыном? Страх девочки перед посторонним, что, возможно, порождение кошмара? Страх перед неожиданным, незнакомым? Да пожалуй, это он. Страх перед неизвестным!       Почему она думает об этом именно сейчас? Сейчас, когда он смотрит на нее ЭТИМ взглядом. Кэролайн совершенно не понимала, что он означает, но отчетливо чувствовала, как с каждой секундой Никлаус пробирается под ее кожу, выуживая все тайны. А ко всему прочему, девушка непроизвольно вспоминала слова одного из лучших, по ее мнению, писателей: «Страх перед неизвестным — это одно; совсем другое, когда он принимает осязаемую форму. Ощущение страха вообще можно победить выдержкой или какой-нибудь уловкой. Но если видишь, что тебе грозит, тут плохо помогают и навыки, и психологические ощущения»*. Вот и блондинка терялась в обществе Клауса, твердя себе в мыслях, что он вампир, а она студентка, которая ничего не сможет сделать против. Но в силу своего характера сдержаться голубоглазая не могла: — Это уже похоже на преследование, — с иронией подметила она, поравнявшись с мужчиной. — Привет, Кэролайн, — очаровательная улыбка взыгралась со светлым взглядом. — Мило с твоей стороны уделить мне минуту. — У меня история и теория литературы, ты понимаешь, насколько тесно журналистика связана с этим предметом? — девушка не скрывала своей раздраженности.       Он полностью вышел из тени, по-доброму улыбаясь исподлобья, с намеком и интересом к правде посмотрел на ее непроницаемое лицо. Ему нравилось наблюдать, как она старается сохранять хладнокровие в его присутствии. Никлаус никогда полностью не понимал, играет она или нет, говорит правду или вертит всем, не исключая самого мужчину. Впервые чужая власть, желание обладать им не тяготило и не раздражало вампира, его это забавляло, натура Книжницы тянула к себе, словно хорошо спрятанный клад. — Ты говоришь это, потому что хочешь поскорее избавиться от меня или потому что идеально знакома и с этой дисциплиной, что дает тебе право опоздать?       Кэролайн опустила скрещенные руки и, закатив глаза, помотала головой. Он слишком хорошо понимал ее для такого короткого срока общения, раньше подобного не случалось. Если блондинка выбирала роль, то отыгрывала ее до самого конца, так и не раскрыв свое истинное лицо. С Майклсоном ей было сложнее: приходилось менять лица максимально часто, ибо с ним ее маски сами слетали одна за другой, приближаясь к критической отметке. — Зачем ты пришел? — нетерпеливо фыркнула она, посмотрев на наручные часы: время у нее пока было. — Узнать, как тебе знакомство с еще одной Книжницей? — Клаус вновь обратил на нее своеобразный прищур глаз. — Познавательно, — сухо ответила она, а руки опять расположились на уровне груди. — Почему ты злишься, дорогуша? — сделал он шаг вперед, а у Кэролайн все сжалось внутри, хотя внешне она не выдала волнения.       Сначала она молчала, прикусила язык, лишь бы не сорваться. Но злость взяли вверх. Эмоции нахлынули от скопившего внутри океана чувств и выплеснулись на несчастного вампира, который не ожидал услышать что-то подобное. — Я все жду, когда ты придумаешь тупую отмазку, чтобы я могла назвать тебя вруном.       Он не ожидал от нее такой… честности. Но не растерялся, вспыхнувшая блондинка только растравливала его интерес. — Кэролайн, выражайся яснее. — Я тебя умоляю, — протянула она, не сдерживая себя. — Образ дурочка тебе не идет, — глухо отозвалась, развернувшись к нему спиной. — Ты ведь знал, что я из твоего мира, когда нашел меня? — нарушила девушка тишину и устремила жгучий взгляд на мужчину. — Почему не рассказал? — А поверила бы? — не стал отрицать Клаус. — Ты итак особо мне не доверяешь, а если бы узнала про Эвалот, то и вовсе сочла бы сумасшедшим. — С чего ты взял, что я так не считаю сейчас? — кинула она презрительным тоном. — Брось, ты понимаешь, что все это реальность, включая НАШ мир.       Он видел в ней сомнения. Видел, потому что она хотела этого. Кэролайн давала ему понять, что ее доверие ему еще нужно заслужить, и сделать это будет непросто. Когда гримаса неуверенности сползла с ее личика, он предложил ей присесть на одну из лавок, та «тактично» отказалась. — Расскажи мне про Эвалот, — церемониться Кэролайн и не думала.       Майклсон довольно улыбнулся, снова он поймал ее на том же — информация. Конечно, ему хотелось бы верить, что это не единственная вещь, связывающая их, но он, в отличие от Кэролайн, был трезв рассудком и ясно видел всю картинку в целом. — Хм, чудесный мир, хотя бывает и лучше. Планета разделена на множество государств и заселенных территорий. У нас есть море и Черный океан, горные хребты Ж’енаг, пустынное королевство Умаро. Основная власть сосредоточена в руках трех кланов: маги, эльфы и вампиры. После войны Четырех веков, в эпоху которой последние потеряли большое количество людей, эльфы отстранились от управления. Словно крысы они попрятались по норам, улаживая свои внутренние конфликты и пытаясь избежать гражданской войны. Их место кто-то должен был занять: началась грызня. Пока я был там, лидировали некроманты и оборотни. По мне так никто из них не достоин: оборотни — бывшие рабы моего народа, еще хуже некроманты — спятившие колдунишки, заигравшиеся с магией крови. — Какой расизм, — не удержалась Кэролайн от едкого комментария. — Не подумай, что дело только в их истоках и предках. На Эвалоте запрещено кровосмешение, расам доступны браки помимо своих лишь с людьми, и то это считается позорным.       Это все объясняло. Вот почему так серьезны были обвинения против Клауса о его отце. Звание бастарда уничтожило бы Майклсона в глазах всех на Эвалоте, а не только семьи. Кэролайн понимала, из-за чего вампир бежал до суда. Озвучь дерзкие обвинения на глазах города… Любой бы постарался этого избежать. — А кто же такой ты?       Девушка сама не знала, хочет ли услышать ответ, да и зачем задала столь щепетильный вопрос. Он сам сорвался с ее губ, выдавая с потрохами. Вампир даже не шевельнулся. Казалось, для него было ответить также просто, как сказать, что небо голубое, только все было иначе. Он не хуже блондинки умел скрывать истинные чувства, чем и не поскромничал воспользоваться сейчас. Мужчина поднялся со скамейки и сделал несколько шагов в сторону Кэролайн. Широкие плечи загородили свет для нее, его силуэт сверкал из-за контраста, произвольно пальцы девушки сжались в кулаки. — Позвольте представиться, леди Кэролайн, Никлаус Майклсон-Каприйский, наследник императора и правителя Империи Лацфея, — поклонился в поясе, перехватил ее руку и оставил на тыльной стороне ладони тягучий поцелуй.       Сердце Кэролайн предательски затрепетало. Один легкий, пусть и слегка затянутый, поцелуй руки заставил девушку опешить и замереть с приоткрытым ртом. Это было так невинно, что блондинка уже и не знала, чувствовала ли она когда-нибудь такое? Все мужчины, с которыми она пересекалась, желали лишь одного и пытались получить это иными путями. А Клаус… если он и хотел чего-то, то выбрал весьма стратегический вариант действий. — Клаус… я-я… — она еле выговаривала слова, флер магии окутал ее, забрав все мысли.       Она смотрела в его глаза, наблюдала за улыбкой и не могла признаться самой себе, что крупно попала. Отрезвил ее писк мобильного телефона в заднем кармане джинсов. Кэролайн отпрянула назад, не поняв, когда успела так близко оказаться к вампиру, или же он встал ближе, и вырвала свою руку, которую почему еще сжимали цепкие пальцы. На плоском экране высвечивалось СМС от Ольги, которая цитировала слова преподавателя, обещающие разодрать блондинку, если та не явится в ближайшее время. — Я должна идти, — Кэролайн подобрала сумку, даже не помня, когда та упала, и не поднимала глаз, пока ее подбородок не перехватил вампир, заставив посмотреть на него. — Ч-что ты?.. — Еще секунду! — мягкие пальцы скользнули вниз, якобы случайно задев шею. — Ответь, чего ты боишься больше: зимы или того, что она в себе таит? — тихий, пленяющий голос пробирал до костей, смазывая приятным чувством томления.