***
Чак сидел на кухне бункера и краем глаза наблюдал за своими детьми. Кастиэль со свежеприведённым в чувство Дином спокойно и конструктивно строили планы на завтра. Дин временами принимался предупреждать ангела о предстоящих опасностях, а тот с блаженным видом всё выслушивал и местами вдумчиво кивал. Чак хмыкнул. Ни дать ни взять семейная парочка. Хоть сейчас в церковь. И да, он лично освятит союз молодых, вообще не проблема. Интересно, сами-то они сколько ещё комедию ломать будут? Может, подтолкнуть их? Или лучше не лезть, сами разберутся?.. Бог задумчиво закусил губу и решил повременить со вмешательством. Испортить он всегда всё успеет, пусть уж лучше сами… Пока. Творец обратил взгляд на второе своё чадо. Люцифер с Сэмом взаимно и молча страдали. Сынок ещё и папу костерил так, что пришлось заглушку поставить, иначе его божественные уши вполне могли и воспламениться от такого количества проклятия на их обладателя… Чак поморщился. Не то, чтобы это было в новинку или не заслуженно, но всё равно неприятно. Впрочем, вполне предсказуемо. И это не могло не радовать. Всё шло по плану… На кухне послышался звон разбитой посуды, и Чак мгновенно вернулся в тело. Донателло в ужасе прижимался к холодильнику, схватившись за сердце. Метатрон сидел за барной стойкой, облитый кофе, и скептично смотрел на свои осколки чашки, живописно разлетевшиеся по столешнице. Между его широко разведённых рук всё ещё мелькали электрические искры. Чак хохотнул и поднял бровь. Ангел криво улыбнулся. — Кажется, мне нужно ещё потренироваться, — раболепно резюмировал он — Всё знать и всё уметь это не совсем одно и то же… Бог фыркнул и щёлкнул пальцами, убирая беспорядок и одновременно вкладывая в бывшего писаря все необходимые навыки. — Ого, — выдал тот, осоловело заморгав. — Сейчас не время для честного и долгого обучения, не правда ли? Метатрон согласно закивал. — Абсолютно верно, Бо… Чак. Бог снисходительно качнул головой. — Будем надеяться, что всё пройдёт нормально, — скорее себе, чем Метатрону, сказал творец, вновь погружаясь в мысли. На первый взгляд, план был прост, как два цента: после того, как парни договорятся со своими подопечными и приведут их в назначенное место, Чак на время снимет барьер невидимости с пророка Амары, которая непременно это почувствует. Примчавшись к Редфилду, она узнает, где находится бункер. На случай, если она будет представлять угрозу Донателло, Метатрон нанесёт ей удар и прежде чем Амара сообразит, что произошло, уберётся вместе с Донателло от неё подальше. Получив информацию, Амара незамедлительно нагрянет в бункер, ожидая найти Чака здесь. Но в это время он уже будет вместе с командой в назначенном месте, надёжно скрытый барьером невидимости. Пустая беготня должна разозлить сестру, после чего её будет легко заманить в ловушку, где на неё обрушатся силы их маленького, но зубастого альянса. Это ослабит её достаточно, чтобы Чак смог нанести на одного из собравшихся Метку. На кого — пока знало только двое. Итак, пьеса была проста и незатейлива для всех её персонажей. Но, как известно, персонажи обычно знают значительно меньше, чем писатель. Вот и Чак знал немного больше, чем все остальные. В последний раз просмотрев линии вероятностей, Чак довольно улыбнулся. — Пожалуй, это будет лучший финал для «Сверхъестественного». — Что? — мгновенно среагировал писарь. Чак махнул рукой, давая понять, что ничего важного не сказал. Творец взглянул на часы. Половина первого. Почти время сотворения. Чак усмехнулся и повёл пальцами. На столе перед ним возникла небольшая коробочка, внутри которой содержался самый важный «реквизит» в его сюжете. Наведя энергетический контур, чтобы Амара точно не прошла мимо, Чак повёл рукой и коробочка вернулась в комнату Дина, где до этого и была. Бог прикрыл глаза и снова вернулся вниманием к плану, нетерпеливо ожидая начала действия. Занавес трепетал в предвкушении начала следующего, последнего акта постановки. Чак верил и надеялся, что на этот раз он всё сделал правильно.***
Кроули сидел на троне и мутным взглядом смотрел на тусклый свет факелов сквозь бокал с виски. Он сидел так уже несколько часов, поднимаясь лишь за тем, чтобы достать новую бутылку. Его попытка переворота потерпела сокрушительный крах — демоны больше не считались с ним. Близость конца света — очередного, но на этот раз неизбежного и неотвратимого — вскружила этим гнусным тварям головы и больше ни одна гнилая душа не боялась над собой расправы. К Кроули они приходили только для того, чтобы выразить своё отвращение, после чего беззаботно исчезали в клубах дыма — понимали, что по их следу уже никто не пойдёт — ведь все каратели исчезли в первую очередь, решив оторваться напоследок и забив на какие бы то ни было обязанности. Да и какие уж тут обязанности? Кроули бы сам так сделал… если бы у него были хоть какие-то душевные силы. Он не знал, что угнетало его больше — близость своей уже окончательной гибели или то, что на всё то, что он сделал для Ада, демоны ответили чёрной неблагодарностью и презрением. И ладно бы, если бы они просто презирали его — это ведь демоны, что с них взять? Такова их суть… Но! При таком отношении к Кроули они боготворили Люцифера. Настолько, что даже освободили его, несмотря на риск расправы. Несмотря на то, что Люцифер уже много раз показывал им всем, что демоны ему противны ничуть не меньше людей. Люцифер без жалости расправлялся со своими творениями… И, видит Бог, распнуться ему тысячу и один раз, если бы не макаки Винчестеры, падший стёр бы их всех щелчком пальцев после того, как добился бы своего. Неужели это было никому непонятно? Неужели постоянная прямая угроза существованию в глазах демонов была привлекательнее, чем милостивое и справедливое — ну, по крайней мере, более щадящее — правление Кроули? Да, Кроули оступался. Да, он забил на дела и укатил с Дином в закат, а потом долго собирал себя по частям. Да, он был «крысой». Да, он устранял конкурентов. Да, он ошибался… Но ведь он не стремился уничтожить всех демонов, засыпь их ладаном! Он трудился на их благо! Так почему Люцифера носят на руках, а Кроули каждая мёртвая шлюха поливает дерьмом?! Кроули злобно уставился на стакан, будто это он был виноват во всех его бедах. Чувствуя, что его слегка покачивает, Кроули поднял голову — его чуткий слух уловил чьи-то шаги. Демон прищурился, стараясь сфокусировать зрение. Это были очень знакомые шаги. — Воруешь мои трюки, Дин? Наконец из-за угла неторопливо показался главный мачо мира охотников. Кроули вскинул бровь, не оценив пафосность появления. А затем вскинул вторую, заметив необычную ауру защитную вокруг бывшего собутыльника. Демон бы даже сказал — эксклюзивную. — Я так понимаю, ты всё-таки нашёл общий язык с Люцифером? — язвительно поинтересовался король Ада — Выполняешь теперь грязную работу уже за ним? Дин колкость проигнорировал. Проигнорировал настолько, что Кроули даже начал трезветь, цепко оглядывая нежданного гостя. Лицо у старшего Винчестера было привычно решительно-безбашенное, но Кроули, собаку съевший на заключении сделок с различными отчаявшимися, мгновенно подметил тщательно скрываемую, точно болезненную усталость. Демон напрягся. Уж не запустил ли Люцифер свои шаловливые ручонки в мозги охотника? — Зачем ты пришёл? — уже серьёзно спросил демон. Дин прикрыл глаза и кивнул. — Вот теперь будем говорить. Кроули скептично хмыкнул. — Чего надо? Наша птичка оказалась птеродактилем похуже Амары? Дин медленно покачал головой, всем своим видом демонстрируя, что хозяин положения здесь он и времени у него вполне хватает на театральные паузы. Но сквозь эту топорную напускную вальяжность Кроули отчётливо видел — Дину было банально тяжело двигаться. Должно быть, говорить и думать — тоже. «Э как тебя развезло, Диана. Интересно, чем?» — Меня прислал не Люцифер, — наконец произнёс охотник. Кроули скептично подпёр щёку кулаком. — Ну да, а ауру тебе боженька наколдовал. Дин тонко улыбнулся. — Именно. Демон сделал большие глаза. Охотник фыркнул. — Заканчивай свою пьяную клоунаду, Кроули. Я серьёзно. Бог в игре. И он хочет тебя в команду. Демон многозначительно посмотрел на Винчестера, но увидев, что тот предельно серьёзен, даже соизволил отставить стакан. — Что ж, я слушаю. Поведай же мне, о славнейший из охотников, чего Всевышнему может быть надо от существа вроде меня.***
Люцифер был в скверном настроении. И окружение ангелов с клинками на перевес совершенно не способствовало его улучшению. Падший неприязненно посмотрел на кудахчущего уже добрых десять минут Иезекиля, которого Кастиэль спас в прошлый их визит. И прикинул, что одна показательная казнь может сильно ускорить процесс принятия верного решения остальными. Люцифер сжал кулак в кармане куртки. «Не надо» Архангел хмуро перевёл взгляд на своего напарника, выписанного папочкой в добровольно-принудительном порядке. Кастиэль смотрел на него большими щенячьими глазами, попадая в образ ничуть не хуже Сэма. Сэм… Люцифер злобно скривился, точно у него разболелся зуб, но руку разжал. «Спасибо» «Заткнись, иначе я тебя развоплощу. И никакие отцовские штучки меня не остановят» Кастиэль угрозу оценил и замолчал, предоставив Люциферу возможность вариться в собственных переживаниях, сколько ему было угодно. Решение Сэма злило и одновременно расстраивало, как ничто до этого. Во всяком случае Люцифер просто не мог вспомнить, когда испытывал нечто подобное в последний раз. А вот беспомощность была ему до тошнотворного знакома. Люцифер понимал, что проще убедить тётушку добровольно забраться обратно в клетку, чем Сэма в том, чтобы спихнуть Метку какому-нибудь фанатичному католику-отшельнику. Злился Люцифер и на Отца, который между сыном и мифическим общим благом снова выбрал последнее. Серьёзно, почему, когда Люцифер связывается с Ним, всегда остаётся у разбитого корыта? Неужели среди семи миллиардов человек нет никого, кто мог бы принять Метку вместо Сэма и не превратиться при этом в ходячую катастрофу? Почему Отец не поговорил сначала с ним?.. Вопросов было много. И, по большому счёту, было бы неплохо их задать Всевышнему, пока тот был в зоне доступа… Но у Люцифера сил не было на то, чтобы спокойно посмотреть Чаку в глаза, не говоря уже о каком-то разговоре. Получи, мол, сына, крылья с парочкой ласковых слов — и будь готов к ещё одному ножу под рёбра. А может и не одному. Сколько понадобится. Ведь твой папа — Бог, он не может иметь любимчиков… Люциферу было почти физически больно. Едкая обида, которая, казалось, стала затухать в последнее время, снова принялась жечь его изнутри, растревоженная новым предательством. И на этот раз Люцифер твёрдо знал, что кричать и кидаться на стены бесполезно — максимум, что он мог, это посвятить Дина. При мысли об этом Люцифер невольно усмехнулся. Что бы они сделали тогда? Вдвоём? Против Отца? Глупо. Надежда на то, что Дин мог бы вправить мозги Сэму, была безумна и ничтожна — Сэм был твёрдо настроен принести себя в жертву во имя человечества, а глядя на Дина, которого связь с Амарой медленно, но верно вгоняла в гроб, Люцифер бы на него даже доллара не поставил в споре с бодрым и готовым на идиотские подвиги младшим братом… — … вы оба запятнали себя грехом и пали. Говорить с вами — это хуже, чем пасть самим… Люцифер вынырнул из раздумий, точно акула, учуявшая кровь. По тому, как встрепенулись ангелы, а Кастиэль вцепился в него, Люцифер понял, что глаза у него покраснели. — Отцепись! — рявкнул он и встряхнул рукой, едва не подняв младшего товарища в воздух — Отцепись, я сказал! Я пока не собираюсь никого убивать, но если ты повисишь на мне ещё секунду, я за себя не отвечаю! Кас благоразумно отпрянул, однако его взгляд выражала крайнюю степень не уверенности в правильности принятого решения. Люцифер злобно зарычал, заставив ангелов вздрогнуть и вцепиться в клинки покрепче. Мысленно сосчитав до десяти, Люцифер выдохнул и прислушавшись к себе, счёл состояние относительно приемлемым для мирного разговора. — Значит так, комки перьев, — грозно оглядев собравшихся, проговорил дьявол — Смотрите внимательно. Медленно расправив восстановленные крылья, Люцифер с упоением вслушался в невообразимый шквал ангельского радио. — Как думаете, чья работа? — оскалившись, спросил дьявол. — Не может быть… — поражённо выдохнул кто-то слева. — Папочка вернулся, — изобразив торжественную молитву, падший воздел руки к потолку — И Он ждёт, что Его детки выслушают Его волю. Люцифер улыбнулся, медленно опуская ладони — ангелы смотрели на него с жадным нетерпением и отчаянной верой в чудо.