***
Сэм наблюдал за совещавшимися ведьмами с полным равнодушием, если не сказать, пофигизмом. Все его мысли были посвящены тому, что предстояло пройти ему… и Люциферу. Сэм вновь и вновь прокручивал в своей голове возможные варианты событий, взвешивал все «за» и «против», чувства близких и суровую необходимость… и безопасность. Да, они вроде как разобрались со своими отношениями и симпатиями. Да, Люцифер изменился — у Сэма не было в этом сомнений. Но как поведёт себя архангел после того, как Сэм вонзит нож ему в спину и — что самое страшное — оставит один на один со своей тёмной стороной? На это у Сэма не было ответа. И не оставляло его подозрение, что ответа нет даже у Чака. Сэм взглянул на ведьм, переругивающихся с тихим змеиным шипением, и подумал, что готов отдать правую руку на отсечение, лишь бы узнать, что будет после того, как Чак всучит ему эту чертову Метку. Сэм закусил губу. «Надо ещё раз переговорить с Люцифером, — подумал Сэм — Нельзя всё так оставлять. Я… я должен что-то сделать, чтобы он не воспринимал меня, как Чака…» «И как же ты планируешь это сделать, если по факту ты делаешь тоже самое, что и он?» — ехидно поинтересовался внутренний голос. Сэм зажмурился и сжал кулаки. Никогда ещё он не чувствует себя настолько погано. Даже смерть Джессики сейчас померкла по сравнению с тем чувством гадливой безысходности и самоотвращением, которое он сейчас испытывал. Что бы он не сделал… Всё закончится хреново. — Итак, лось, — вырвал его из размышлений надменно-визгливый голосок Ровены — могу тебя поздравить, мы согласны. Мы наладим связь с ковеном, вероятно, они нас поддержат. Где встречаемся?***
Люцифер мрачно смотрел на носившихся по Раю ангелов, то и дело кого-то подгоняя, а иногда и попинывая. Иногда в буквальном смысле. Хотя на самом деле падшему хотелось их всех без затей поджарить, перевернуть Эдем вверх дном, а потом спуститься вниз, устроить взбучку обоим Винчестерам и надавать папочке отменных тумаков. И пёс с ней, с Амарой! С апокалипсисом! Со всем! Обида и гнев желчью подступали к горлу. И на сей раз Люцифер даже не знал, что больше лишает его шаткого душевного равновесия — предательство Сэма, неизменный сволочизм Отца или то, что Люцифер просто не может выкинуть всё это из головы… Хотя нет. Пожалуй, он всё-таки знал, что было хуже всего. Хуже всего было то, что Люцифер никак не мог повлиять ни на первое, ни на второе, ни на, Амара побери, третье. Всё, что он мог сейчас — играть отведённую ему роль и сходить с ума от того, что скоро должно было произойти. Был, правда, ещё вариант вообще всё испортить, но отчего-то Люциферу эта мысль претила. Это он уже проходил. Результат был так себе. Рыкнув, Люцифер начал расхаживать по тронному залу, как заведённый. Голова, казалось, сейчас разорвётся. — Поругался с Сэмом? — нейтрально-заботливо поинтересовались откуда-то из-за спины. Люцифер обернулся и встретился взглядом с Кастиэлем. Архангел выгнул бровь. — И давно ты там стоишь? — спросил он. — Пришёл с тобой я, — вежливо напомнил ангел. Люцифер скрипнул зубами. — Я в курсе, Кассандра. Ты разве не ушёл с остальными исполнять приготовления к операции? — Приказа ты не отдавал мне, — с лёгким сожалением развёл руками мужчина. Люцифер закатил глаза и обречённо замычал. Всё. Финиш. Он что, стоял здесь всё это время, пока Люцифер вытаптывал себе персональную звезду славы? — Хорошо, милый. Я даю тебе приказ. Свали нахрен и не попадайся мне на глаза. Всё. Есть вопросы? Кастиэль отрицательно покачал головой. — Славно! — заключил архангел и отвернулся. — Могу я кое-что сказать прежде чем в покое тебя оставить? Сие времени много не займёт и я более тебя не буду раздражать. Люцифер клацнул зубами. Как же его всё бесит… — Хорошо, пастырь. Говори свою душеспасительную ересь и проваливай. У тебя есть минута. После этого я за себя не отвечаю. — Спасибо, — как будто бы действительно благодарно произнёс ангел — Мои слова, возможно, смех вызовут твой и раздражение, но взял на себя смелость о Винчестерах с тобой поговорить. Я знаю их немного дольше твоего и понимаю, как с ними бывает тяжело. Мне кажется, я в праве думать, что помочь могу тебе… и Сэму. Кас замолчал, будто выжидая чего-то. — Ну? — злобно выплюнул Люцифер — Я же сказал, у тебя есть минута. Неси всё, что тебе в башку взбредёт. — Хорошо, — как ни в чём не бывало согласился ангел — Тогда… Люцифер, Сэм любит тебя. А ты, как мне кажется, его. И… это тяжело. Винчестеры всегда лезут на рожон, всегда спасают всех и никогда не думают о себе. И о том, как больно видеть это тем, кто любит их. Ты в праве злиться, в праве упрекать, но… Пойми, они делают это не для того, чтобы сделать тебе больно. Они просто… не могут по-другому. Так же, как и не мог ты, когда пошёл против Отца. Ты ведь знал, что ничего хорошего не выйдет, но твоё желание свободы… Справедливости, в том её понимании, которое ты считаешь правильным… Не позволили тебе остановится. Ты рискнул всем ради того, чтобы доказать Отцу, что он не прав… Он вздохнул. Люцифер сверлил взглядом стену. — Мы все знаем, чем это закончилось. Вернее… мы все думали, что знаем, — с непонятным намёком закончил ангел. Люцифер невольно обернулся. Кастиэль смотрёл на него чуть с опаской, но весь вид его источал уверенность в своих словах. — О чём ты? — прищурился архангел. Кас поджал губы и потупился. — Быть может, я… Поехал крышей, как бы это Дин назвал… Но… твоя история не закончилась на падении, верно? Кас внимательно посмотрел на него, и Люцифера точно по голове ударило. На мгновение ему показалось, что Кастиэль действительно говорит что-то важное. Что-то, в чём и правда есть смысл. Тот, которого ему так не хватает во всём происходящем… — Продолжай, — приказал он. Кас примирительно поднял руки. На всякий случай, видимо. — Ты пал. Но ты поднялся. Твои крылья тому доказательство. И они же доказательство того, что Отец ошибался в тебе и в том, как всё закончится. Быть может… быть может и теперь у нас есть шанс? У Винчестеров? У того из них, кто примет Метку? Люцифер склонил голову набок и опасно прищурился. — «У того из них»? Кас отступил на шаг, кажется, стараясь не моргать. — Я… я не уверен, что правильно понимаю… Но я подумал, что Сэм хочет принять Метку вместо Дина и это причиной ссоры стало вашей. Винчестеры… постоянно жертвуют собой ради друг друга. Ты ведь знаешь. Люцифер ещё несколько мгновений смотрел на него, пытаясь понять, не врёт ли братец и не знает ли чего-то, предусмотрительно нашептанного папенькой на ушко… Но в конечном итоге понял, что тот чист. Просто в самом деле дохрена знает Винчестеров. И, видимо, Люцифера тоже. Архангел тяжело вздохнул и невольно сжал кулаки. — Ты прав, — не то, чтобы соврал, — Сэм… в самом деле хочет спасти своего брата-осла и всех остальных в придачу. И после этого укатить со мной в ад. На профессиональное поприще, так сказать. Кас поднял брови, видимо, не ожидав такого поворота. Люцифер развёл руками. — И я должен смотреть на это всё остаток вечности. Вот так вот. Кас опустил руки, сложив ладони на животе и скорбно наклонив голову. Люцифер едва удержался от смешка. Прям надгробный ангелочек, хоть сейчас на свежую могилку. — Я понимаю твоё негодование, — повторил Кастиэль — Но… как я уже говорил… Ты пал, но смог подняться. Наверное, я не ошибусь, если скажу, что это в некотором роде заслуга Сэма… Люцифер долго посмотрел на него и затем отвернулся. Он понял, к чему клонит Кастиэль. — Теперь пора мне ответить ему взаимностью, да? Помочь остаться человеком после того, как Метка окажется на его руке? Помочь подняться после падения? — Если они договорятся с Дином, — со святой наивностью непосвящённого оговорился Кас. Люцифер невесело хмыкнул. Посмотрел в сторону. Стиснул зубы. — Значит, я должен позволить ему влезть в это дерьмо, да? Типа свобода воли и всё такое, да? — Даже Отец не стал покушаться на твоё право выбора. Хотя в его случае это было и несколько… самонадеянно. Дьявол молчал. — А получится ли у меня? — Думаю, на этот вопрос ответить можешь только ты, — с понимающим сожалением донеслось из-за спины. Люцифер резко посмотрел на Кастиэля поверх плеча. — Твоя минута давно вышла. Вали. Ангел с тихим шорохом исчез. Оставшись один, Люцифер подошёл к окну, за которым был только яркий свет. Облокотившись на стену, он с напряжением глядел на него и ему нестерпимо хотелось, чтобы это идиотское сияние заменило ему мозг. Ни мысли, ни чувства… Ничего. Простояв так некоторое время и не дождавшись никакого результата, Люцифер со всей дури пнул стену и злобно плюнул себе под ноги. — Да чтоб вас всех!***
Амара кружила над планетой. Наблюдала. Ждала. Она чувствовала: Чак где-то здесь. Это сводило её с ума. Миллиарды лет… Одинокая. Преданная. Забытая… Во имя какого-то дурацкого мира. Во имя эго… И вот, теперь, когда она наконец на свободе, он ещё и прячется от неё… Наверняка вынашивал какой-то план, что-то придумывал, хитрил… А она всего лишь хотела встречи. Амара не знала, что она будет делать. Не знала, что будет говорить. Но она хотела этого. Хотела настолько сильно, что даже была готова продолжать свой полёт над Землёй снова и снова, не прикасаясь к ней. Она была готова дать брату возможность доиграть в свою игру. Всё, что угодно. Лишь бы снова увидеть его. Сказать. Спросить. Обличить. Понять… «Почему?» От начала всего они были вместе. Равные. Великие… Но брату зачем-то понадобилось создавать мир. Создавать тех, кто был слабее его. Несовершенных. Смертных… И ради этого он заточил её? Обманул и предал? Ради этого? Амара была в обиде. Это было почти больно, осознавать, что единственное любимое существо оказалось настолько малодушным и ничтожным, что заперло её в чёрный ящик… Но в то же время… В то же время Амара сомневалась. Она знала брата. И отлично понимала его натуру. Ведь у них было столько времени до сотворения бытия… И это не давало ей покоя. Мозаика не складывалась. Да, брат был тщеславен. Да, брат был труслив. Да, брат был жесток… Но всё же… Всё же ей казалось, что чего-то не хватало. Не хватало для того, тобы он мог принять такое решение. Неужели она ошибалась в нём? С самого начала? Неужели ошибается до сих пор? У Амары не было ответов. Но она знала, что как только увидит брата, то получит их. Даже, если ради этого придётся выбить их из него. Даже, если ради этого потребуется умереть самой… Неожиданно она замерла. Она резко взглянула вниз. Вовремя для того, чтобы увидеть вспышку. Короткую, слабую… Но несомненно божественную. Амара без лишних раздумий устремилась к ней. Что бы это ни было, оно приведёт её к брату.***
Донателло нервничает и не с первого раза ставит книгу на место. У Донателло мокнут ладони и ему очень хочется убежать, но он отлично понимает, что выбора у него нет. «Всё под контролем, не переживай» Хорошо звучит, да легче не становится. И даже то, что гарантию ему выдал лично Бог помогает мало. Да и как иначе, если он до сих пор, с самого начала этого дурдома, незаметно щиплет себя за руку, надеясь проснуться?.. Вдруг за спиной раздался громкий хлопок, а в комнате на мгновение стало темно. Потом он почувствовал боль в спине, а затем увидел над собой потолок и тёмную фигуру, медленно приближавшуюся к нему. Донателло осоловело заморгал, пытаясь вернуть миру чёткость. Попытался сесть, но не почувствовал под собой земли. С ужасом посмотрев вниз, он увидел пол и женщину в тёмном платье. Ноги похолодели от страха. — Я з-знаю, к-кто ты, — заикаясь, выдавил из себя профессор заученную реплику — и я т-тебе ничего н-не скажу. — А тебе и не нужно, — глубокий, пустой и жуткий голос, казалось, звучал прямо в его голове. Виски пронзила обжигающая боль. Донателло невольно зажмурился и попытался дёрнуться, но всё его тело было точно вморожено в лёд. Перед глазами во вспышке света замелькали обрывки фраз и образы, и с каждой сменой кадра ему будто били по затылку кувалдой. Канзас — Так просто? — с весёлым сомнением звучит боль в его висках — Даже не верится… Проверим-ка, не врёт ли братец. Неожиданно её лицо оказывается прямо перед ним, чёткое, словно лик смерти. Донателло смотрит в её глаза и не видит в них ни отражения, ни оттенка. Две чёрных воронки, которые уничтожают всё, что пападёт в них… Его — в том числе.***
Амара чувствует мягкое тепло души, готовой вот-вот влиться в неё и обрести покой. Готовой дать ей встречу, которую она так жаждет от начала бытия. Внезапно спину пронзает колющая боль. Не сильная, но достаточная, чтобы потерять контроль. Амара яростно оборачивается и бьёт на поражение, но сзади никого не оказывается. — Бай-бай, Амара! Ещё один резкий разворот, но всё, что она успевает увидеть, это вспышка. Гнев охватывает её с невообразимой силой. Тени клубятся вокруг и разносят хлипкое жилище в щепки. Секунда — и она взмывает ввысь, накрывая Землю куполом непроглядной мглы. Ещё секунда, и она в бешенстве низвергает на планету метеоритный дождь. Брат скрыл их! Он снова обманул её! Вой злости сотрясает вселенную и порождает десятки чёрных дыр, которые моментально исчезают. Не по её воле. Тьма скалится, медленно собираясь воедино. Брат видит её. Брат чувствует её. Ему это не нравится. Значит, он не уйдёт. Её дыхание остывает льдом на границе атмосферы Земли. — Что ж, Канзас, — она отталкивается и падает вниз, к своей цели — Так Канзас!