Путешествие Нагльфара

День быстро подошёл к концу. Новобранцам позволили рассмотреть корабль вдоль и поперёк и хорошо покормили (Тор удивился, насколько неплох оказался местный кок в мастерстве приготовления пищи в столь стеснённых условиях). Самое длительное время ушло на споры в кубрике: каждый хотел выбрать определённое спальное место, такое, какое ему нравилось больше. Тор стоял в стороне и ждал, когда споры утихнут, чтобы занять первый свободный гамак. Здесь было удобно, хотя он подозревал, что ночами может и мёрзнуть. К вечеру, когда корабль уже давно покинул бухту и теперь бороздил свободные волны, Локи собрал всех на палубе, чтобы рассказать план ближайших действий. Как оказалось, они должны перехватить три корабля: один будет плыть из Альвхейма с дорогими тканями, второй — из Свартальвхейма, с сундуками, доверху забитыми украшениями, а третий — из Ванахейма, с золотом и деньгами (эту новость команда встретила свистом и хлопками). При упоминании родного Ванахейма Тор невольно вздрогнул, но продолжил молча слушать Локи. Первое судно, по расчётам, они встретят к полудню шестого дня плавания. За это время каждый должен был доложить о своих боевых навыках, в особенности навыках ведения ближнего боя. Локи даже не поскупился выделить людей из своей постоянной команды, чтобы те устроили несколько тренировочных сражений. Именно в этом и состояла злая слава о капитане Локи, которого частенько называли одним из самых жестоких пиратов. Когда только появились первые слухи о новоявленном капитане, ходившем под чёрным флагом со своеобразным знаком в виде черепа, на котором красовался странный шлем с длинными рогами, о нём уже говорили как о будущей грозе морей. Первые корабли Локи брал без каких-либо обманных манёвров и предложений сдаться добровольно. Он просто открывал пушечный залп, а потом брал судно абордажем, не оставляя в живых никого, кроме одного-единственного выбранного матроса, чтобы тот, добравшись до суши, принёс вести о кровавом капитане. Тор слышал, что расправы были чрезвычайно жестокими. Поговаривали, Локи даже поощрял тех, кто предпочитал извращённые убийства, и накидывал проценты к доле тем, кто проявлял себя в сражении. Такая слава принесла хорошие плоды — в скором времени о капитане под «рогатым» флагом узнали практически все, поэтому многие суда, завидевшие его, предпочитали сразу опускать свои и сдаваться без боя. Порой Локи проявлял милосердие и оставлял команду в живых. Однако Тор не знал, насколько правдивыми были последние новости о плаваниях Нагльфара. Когда команда разошлась, Тор остался на палубе и ещё долго смотрел на Локи, стоящего за штурвалом. Ветер трепал его волосы, сливающиеся с тёмным ночным небом, взгляд был сосредоточен и серьёзен. Интересно, о чём он думал? В какой-то момент Тор даже усомнился во всём, что слышал о Локи. Он просто не мог представить его с кинжалом в руке и хлещущей кровью из только что перерезанной глотки какого-нибудь матроса. — Любуешься? — послышался рядом голос Вольштагга. Вздрогнув, Тор оторвался от размышлений и стряхнул наваждение. — Вспоминаю о том, что слышал о нём. Как-то всё… — Не стыкуется, верно? — догадался тот. — Понимаю. Сам не верил, что Локи именно такой, каким его рисуют в рассказах. Не обманывайся смазливой мордашкой, он тот ещё зверь. — Оно и ясно — не просто так же он заработал такую славу. В мыслях Тор провёл почти половину ночи, слушая мешающий рядом храп со всех сторон. Он не привык, чтобы рядом находилось столько людей сразу, поэтому предчувствовал несколько долгих ночей в мучениях от бессонницы. Рано утром их разбудили и выгнали на палубу, заставив до завтрака разбиться на пары и устроить тренировочные сражения. Тору достался Огун, который молчаливо развёл руками и уложил его на лопатки в первую же минуту. Дело было не в силе, а в неожиданности. Огун был ниже и худее Тора, но оказался ловчее в ближнем бою. Пришлось признать, что Тор просто более неповоротливый из-за своих габаритов, а не из-за того, что настолько плох в драке. И уже в следующем раунде подтвердил свои слова, доказав, что его преимущество в грубой силе. Огун оказался сбит с ног мощным ударом в живот, который оказался таким сильным, что Тор в первые мгновения до смерти перепугался. Подскочив к скрючившемуся на палубе Огуну, он помог ему подняться и даже был готов позвать корабельного доктора, однако тот отказался от помощи, заверив, что с ним всё хорошо. — Эй, новичок! — крикнул кто-то из постоянной команды. — Будешь так же вести себя на настоящем сражении — непременно получишь от капитана надбавку к доле! В тот момент Тор понял, что надбавка его практически не интересовала, а вот совесть мучила: он едва не причинил серьёзный вред своему товарищу. В мрачном настроении он провёл весь день, а потом боцман корабля — крепкий бритоголовый мужчина, которого звали Скурдж — отыскал его на корме и сообщил, что капитан приглашает Тора на ужин в свою каюту. Возражения не принимались. Тор в который раз вспомнил, что благосклонность капитана могла сыграть ему на руку, однако никаких мыслей, чтобы ею воспользоваться, у него не было. Он настроился полностью посвятить себя новому занятию, но в качестве обычного матроса и рядового участника команды, но вот ужин с капитаном — это был уже перебор. Однако портить с ним отношения тоже казалось делом слишком опасным, поэтому Тор, проторчав на корме ещё несколько минут, нехотя спустился по лестнице и оказался перед дверью, которую ещё ни разу не открывал. Ему разрешили войти после стука практически сразу. Тор перешагнул порог, огляделся и сел на свободный стул прямо напротив Локи, который неторопливо ел. — Зачем я здесь? — не выдержал он, когда понял, что Локи не собирается начинать разговор. Тот прищурился, слегка отодвинул тарелку и послал Тору такой взгляд, от которого почему-то закрутило живот. Ему показалось, что Локи вот так просто влез ему в голову и сейчас свободно копается в мыслях, знает его от и до и сейчас думает, как с ним поступить. Выдержав ещё несколько секунд, Тор с грохотом придвинул стул ближе к столу и вгрызся в кусок хлеба. Локи откровенно рассмеялся, и Тору пришлось поднять голову. — Почему ты всегда первым отводишь глаза? Боишься, что я укушу? Вытяну душу? Ещё что-то? Он веселился, явно заметив неспособность Тора долго отвечать на прямые взгляды. — Ты — капитан, — буркнул Тор невнятно, старательно жуя хлеб и запивая глотком рома. — И что? Думаешь, я только и жду, когда ты сломишься и отведёшь взгляд? — Мне… неприятно! — вдруг выдал Тор, хотя слово «неприятно» здесь совершенно не подходило. — Ты мне душу наизнанку выворачиваешь. Мне иногда кажется, что ты взглядом и убить можешь. Губы Локи тронула снисходительная улыбка. Встав, он обошёл стол, приблизился к Тору и с силой дёрнул на себя, подцепив пальцами подбородок. Он невольно повернулся всем корпусом, когда Локи бесцеремонно шагнул вплотную к нему, раздвинув колени. Тор вздрогнул и вытянулся, почувствовав, как колено Локи мягко, но настойчиво врезается в промежность. — Смотри на меня, — приказал он холодным тоном. И Тор не посмел больше опустить голову, хотя ощущал, как тяжело становится дышать и как скручиваются в тугой узел внутренности. Лицо Локи хоть и можно было назвать смазливым, как описал Вольштагг, но Тор сейчас был готов поспорить с этим утверждением. Локи был красив, но красота его имела много острых черт — сказывалось йотунское происхождение — и выразительный взгляд, который заменял слова. Им хотелось любоваться, но только тогда, когда он не смотрел в ответ. И сейчас, когда на него одновременно обрушился этот пристальный взгляд, странные мысли и давление в паху, Тор был готов взорваться от стыда, потому что чувствовал себя до ужаса неловко. В штанах стало тесно, и, судя по тому, как дёрнулись уголки губ Локи, тот это заметил. — Ты неплохо показал себя на тренировочном бою, — наконец сказал Локи, и Тор смог с облегчением выдохнуть. — Ты видел? — Я всегда наблюдаю за командой, — ответил он без тени улыбки, кивнул чему-то своему и отпустил подбородок Тора. — Не поведаешь, как такой, как ты, решил податься на пиратский корабль? Такой правильный, мысленно закончил Тор, а потом задумался: с чего бы начать? Да и стоило ли вообще? Капитан Локи явно проявлял к нему интерес, вот только Тор не замечал, чтобы подобные беседы проводились с кем-то ещё. Вольштагг сказал, чтобы он это ценил. Локи вернулся на своё место, а Тор продолжал бороться с возбуждением, которое постепенно стало сходить на нет. Он насмехался над ним — ни больше ни меньше. Однако озвучивать недовольство Тор не решился и попытался сосредоточиться на услышанном вопросе. — Зачем тебе история какого-то новичка? — Интересно, — и бровью не повёл Локи. — Ты же видел, в каком я был состоянии, когда мы впервые поговорили у таверны. Мог бы и не спрашивать… — последнее Тор сказал настолько тихо, что и сам себя не услышал. — Далеко не каждый, с кем я говорил, внимал моим словам и поднимался на борт. Я поставил тебе условие: ты принят в команду, только если полностью посвятишь себя мне. Покосившись на него, Тор коротко кивнул. — Я тебя услышал. — Поэтому мне интересно, насколько плохо закончилась твоя прежняя жизнь. Это просто любопытство и в то же время — уважение капитана к члену команды, — он снова отпил и откинулся на резную спинку стула, сцепив руки на животе. — Поведаешь? Тор не мог отказать ему. Просто не мог. Не потому, что это была просьба (или настойчивый приказ?) капитана, а потому, что этот человек действительно имел отвратительную способность подчинять одним лишь взглядом. Поёрзав на стуле и ненавязчиво потерев член сквозь штаны, чтобы хоть как-то ослабить напряжение, Тор решился на короткий рассказ о своей жизни, совершенно искренне считая, что в ней не было ничего примечательного. — Я был простым офицером в Ванахейме. У меня была невеста — Джейн, мы собирались пожениться в скором времени. У меня была прекрасная мать, которая долгое время жила одна, а потом приняла предложение руки и сердца от одного знатного человека, которого не интересовали юные особы, а вот с моей матерью ему было интересно, — Тор замолчал, переходя к самой печальной части истории. — Вот только он её подставил. Вернее, меня, потому что я изначально был его целью. Нашу семью обвинили в денежных махинациях. Джейн удалось меня предупредить, тайно отправив письмо, потому что я был в отъезде… но когда вернулся, ни её, ни матери уже не было в живых. Я бежал, вот только сразу стал мечтать о смерти и хотел было вернуться, но… Он не закончил. Перед глазами снова всплыла Джейн — такая, какой он её запомнил при жизни: улыбчивая, добрая, милая. Возможно, Тор был в неё влюблён, но никогда не задумывался о серьёзности своих чувств. Джейн могла стать ему хорошей партией, у них могла получиться прелестная семья с кучей детей, как и мечтала Джейн… Шумно втянув воздух через нос, Тор поспешно утёр увлажнившиеся глаза и вспомнил о присутствии рядом Локи. Тот внимательно смотрел на него и, казалось, почти не дышал. — Не считай меня сентиментальным дураком, — попросил Тор. — Жалеешь, что сам до сих пор жив, когда их обеих безжалостно убили? Он моргнул. — Жалею, что нельзя убить того подлеца дважды, — вдруг с яростью признался Тор. Локи удивлённо выгнул бровь. — Так ты отомстил? — прозвучало с утверждением. — Перед тем, как окончательно сбежать, я подкараулил его и вспорол брюхо, выпустив кишки наружу, а потом смотрел, как он подыхает и открывает рот, будто рыба на берегу. В глазах Локи мелькнуло нехорошее одобрение, однако Тор совершенно не придал ему значение. Сейчас он впервые признался в страшном преступлении, которое принесло не столько радость отмщения, сколько отвращение к самому себе. Крепко стиснув зубы, Тор уставился в стоящую перед ним тарелку. — Тор, — на его сжатый кулак легла прохладная ладонь Локи — тот перегнулся через стол, — ты поступил правильно. Не жалей ни единой секунды об этом. Не смей жалеть того, кто сломал тебе жизнь. — Я убил его потому, что желал этого! — подбородок предательски задрожал. — Самое страшное чувство на свете… — Тор, — снова прервал его Локи. — Сейчас ты на пиратском корабле. Здесь тоже придётся убивать. Если тебе это поможет, убивай из-за меня, из-за моих приказов. Из-за того, что должен подчиняться капитану. Убивай ради меня. Отдайся мне. И Тор в одно мгновение отпустил всё, что его тревожило. Это было не обдуманное решение, а словно вынужденный поворот судьбы. В нём всколыхнулось уже позабытое чувство, которое можно было назвать воодушевлением. У него снова появилась цель. Цель, смысл, ради которого стоило подняться на ноги и продолжать идти. У этого смысла были чёрные волосы, тяжёлый взгляд и приятный голос. Этот смысл держал его за руку и имел один из самых кровавых следов в истории. Но Тор его не боялся. Больше — не боялся.