Other side

Было сыро. Неприятная морось поливала пустынные улицы крошечными слезами, словно тяжёлое небо уже знало что-то, о чем жители странного городка Бейкон Хиллс даже не догадывались. Словно звёзды спрятались за дымчатые тучи лишь потому, что не хотели видеть того, что приготовила судьба для всех этих людей. Словно луна, глядящая на город свысока, качала своим стареющим телом, как бы вторя грустным звёздам. Группа учеников собралась на крошечном заднем дворе школы, в закоулке большого здания, куда не попадала досадная влага. Занесённая листьями, слабо освещённая площадка была больше похожа на декорации к печальному спектаклю. Впрочем, в некотором смысле это было и так. Энни прошелестела носком ботинка по жухлой листве и подняла глаза на друзей. Тео стоял у стены неподалеку от них, хмуро наблюдая за их разговором и думая о чем-то своем, а Кори, Мейсон и Энни ждали объяснения произошедшего буквально семь минут назад от Лидии. Банши внимательно слушала Кори, который все ещё инстинктивно сжимал окровавленную ладонь. —...а потом он ударил меня ручкой по ладони, — Кори не был напуган, он, скорее, не совсем не понимал, зачем Нолан это сделал. Мейсон кивнул в подтверждение слов парня, и они оба посмотрели почему-то на Энни. Данбар давно отключилась от реальности, потерявшись в рассказе Кори на том моменте, где он сел за стол. Очевидно, давно. — Э-э, да, — немного невпопад ответила она. — Так и было, — она кашлянула, отвлекая внимание от своего странного поведения. Никто, кажется, ничего не заподозрил. Энни сбило с толку буквально все, что произошло за этот вечер. Она ещё не до конца поняла, в какие игры играл ее разум, показывая напавшего на нее Тео, и что задумал Нолан и связано ли это с новым охотником. Ее немало пугало все происходящее, и ярким подтверждением ее эмоций были мокрые ладони и сердце, бьющееся в неистовом ритме. А ещё она явственно чувствовала внимательный взгляд на своей спине. Тео смотрел на нее сосредоточенно, можно сказать, тщательно изучал конкретную точку на ее спине, и Данбар невольно подняла глаза. При встрече с печальными зелёными глазами у Энни создалось впечатление, что Тео что-то знает, но делиться этим не спешит. Рэйкен всегда казался ей слишком загадочным. Она боялась начать его разгадывать, потому что обычно такие девочки, как она, безвозвратно теряются в таких мальчиках, как Рэйкен. Заканчивается все это предельно просто — девочка остаётся с разбитым сердцем, а мальчик, словно не обратив внимания, перешагивает через нее, стремительно удаляясь куда-то в туманный горизонт. Печальный, надо сказать, конец. Энни вдруг поймала себя на мысли, что пока мозг медленно разжевывает ей полученную информацию, она все ещё смотрит химере в глаза. Отчего-то этот факт вогнал ее в жуткую, густую краску, а странная полуулыбка уголком тонких губ, которой в следующую секунду одарил ее оборотень, заставила Данбар отвернуться и сделать вид, что носки ее модных ботинок очень интересны. Ощущение было таким, словно ее только что поймали за воровством. Но тот факт, что она пыталась украсть нечто теплое, незнакомое ей, пряное и очень приятное, доставляло немыслимое, глуповатое удовольствие. Хотелось снова поднять глаза, чтобы найти на его губах всю ту же фирменную, но адресованную только ей улыбку. Цель этого незамысловатого жеста с его стороны осталась для нее загадкой. Боже, только не говорите, что все это только что провернул с ней этот самодовольный химера! Потрясающе. —...нет, он не пытался причинить тебе боль, — долетели до нее слова банши, и Энни, опомнившись наконец, подняла глаза, лишь бы только больше не думать о Тео. — Он пытался, — Лидия на мгновение запнулась, обдумывая последующую фразу, — обнаружить тебя, — банши посмотрела на Энни и остальных. — Это был тест. — Который ты определенно завалил, — обеспокоенно сказал Мейсон, глядя на Байнта. — Половина библиотеки это видела. Был такой фонтан... — Да помню я, это же было пять минут назад, — раздражённо бросил Кори, скрестив руки на груди и недовольно засопев. Кажется, он не очень-то хотел слышать повторение странной истории. Дверь в библиотеку открылась, и из нее вышел перепуганный паренёк, который, завидев их, попытался занять подрагивающие руки лямками рюкзака. Наткнувшись на ранее незамеченного им хмурого Тео, мальчишка отшатнулся от химеры, как от огня, и поспешил скрыться за ближайшим поворотом, часто оборачиваясь на Лидию и их честную компанию. Кори грустно проводил его взглядом. Энни почти услышала, как Рэйкен раздражённо хмыкнул. Данбар не сомневалась, что он слушает все, что они говорят своим суперслухом и делает свои, никому не доступные выводы. Порой она даже немного завидовала своим сверхъестественным друзьям и Лиаму. — Зачем Нолан это сделал? — все никак не понимал Мейсон, озвучивая вопрос, мучивший всех их. Энни и Кори одновременно посмотрели на банши, ожидая услышать хоть какие-то догадки. Лидия уже знала ответ. Подняв проницательные глаза, она вздохнула. — Он боится, — тихо сказала девушка. — Меня? — окончательно испугался Кори, который ни в жизни не хотел быть чьим-то страхом. — Нас, — поправила его Лидия, и от этого всем стало ещё более некомфортно. В душу каждого закралось противное, липкое, студеное чувство. Оно напоминало то ощущение, когда вы подходите к бездомному щенку, чтобы покормить, а он испуганно жмется к ледяной стене, лишь бы только быть подальше от вас. Противный червячок сомнения в себе и во всем происходящим грыз их изнутри, оставляя за собой пучину пустых догадок. Мейсон и Энни обменялись тяжёлыми взглядами. Данбар медленно сдвинула брови к переносице, а голубые глаза подернулись вуалью непонимания. — Но Лиам говорил, — вспомнила она слова брата о первом видении банши, — что в твоем видении люди отвернутся друг от друга, разве нет? — Данбар совсем запуталась. Лидия с сожалением посмотрела на нее и осторожно положила руку на плечо Энни, словно пытаясь успокоить. Кажется, банши уже почувствовала, насколько Данбар тревожно. Энни не знала точно, могут ли банши быть эмпатами, но, кажется, они все же чувствовали не только скорую смерть. — Я думаю, я ошиблась, — горько сказала Мартин, обводя всех присутствующих взглядом, выражающим не то сожалением, не то с сердитую досаду. Люди стремительно сыпали из библиотеки небольшими группами, но эмоции, искажающие их лица, были абсолютно одинаковы. Дети, девушки, парни, даже парочка учителей, оказавшихся там по досадной случайности, глядели на них искоса, с недоверием и ощутимым страхом, который заставлял их обходить Кори, а вместе с ним и остальных, самой дальней дорогой. Мейсон и Энни смотрели на них в ответ, словно пытаясь доказать свою невиновность, но люди игнорировали их умоляющие взгляды, спеша уйти. Убежать. — Они отвернутся от нас. Лидия смотрела на них долго, и что-то в ее взгляде насторожило Энни. Словно Мартин видела в душах людей то, чего не видел никто больше. — Нам нужно уходить, — раздавшийся над самым ее ухом хриплый от долгого молчания голос Тео заставил Данбар ощутимо вздрогнуть. Она поймала на себе настороженный взгляд Мейсона, но предпочла сделать вид, что ничего не заметила. Не нужно другу знать... — Пока ещё не слишком поздно, — Рэйкен приблизился к Энни, и волосы на ее затылке шевельнулись от его мерного выдоха. По телу пробежали мурашки. Лидия смерила его недовольным взглядом, всем своим видом показывая свое отношение к Рэйкену. Гордая банши, похожи, никогда его не простит. Энни ее не винила. — Уходите, — сказала Мартин, поворачиваясь к Энни. — Желательно по отдельности. Мейсону лучше пойти с Кори, — девушка добродушно улыбнулась поникшим парням, — а Энни пойдет с тобой, — она буквально испепелила Рэйкена взглядом, ясно давая понять, что не доверяет ему ни на секунду. Энни мысленно поблагодарила подругу за своеобразную заботу, а Тео за ее спиной сдвинул брови, как бы намекая, что не особенно любит водиться с банши. Кажется, эта неприязнь взаимна. — Как только что-то станет известно, я сообщу тебе, — Лидия улыбнулась Энни. — Спасибо, Лидс, — только два человека могли называть так Лидию: Стайлз и Энни. Первый сейчас, сдав экстерном все экзамены, поступил в академию ФБР, начав обучение довольно успешно, и пока не мог ласково звать свою девушку. А вот как Энни оказалась в этом коротком привилегированном списке, девушка не знала. Мартин обняла ее. — Не бойся, — так, чтобы только Энни услышала, шепнула она. — Никто не причинит тебе зла. Непонятно, знала ли Лидия о чувствах Энни или же просто пыталась подбодрить ее, но Данбар поняла одно: тревога пока отступила. Мыслям вернулась некоторая трезвость, что сейчас было как нельзя кстати. Девушка распрощалась с банши и они быстро покинули школу. Правда, давящее ощущение неизвестности после произошедшего очень мешало всем, но поделать они ничего, к сожалению, не могли. Рядом с Энни шел Тео. Данбар искоса посмотрела на него, изучая сосредоточенное выражение его лица. Проследив глазами линию от обнаженной шеи до скрытого курткой плеча, Данбар остановила взгляд на кисти юноши. Почему-то прямо сейчас ей захотелось взять его за руку, переплести свои тонкие пальцы с его, сцепить ладони так, чтобы почувствовать себя хоть немного защищенной... Странно, ведь именно Рэйкен стал причиной ее сегодняшнего кошмара. Данбар тряхнула головой и тут же пристыдилась странного и совершенно ненужного сейчас желания. Но его раскрытой ладони, испещренной сеткой бледных вен, грубоватой и по-настоящему крепкой, так и хотелось коснуться. В чем, чёрт возьми, проблема?! Что за наваждение такое? Энни быстро отвернулась, чтобы не видеть Рэйкена вовсе, потому что он одним своим присутствием вызывал в ней слишком много эмоций. За гранью ее понимания, к сожалению. Она то боялась его до дрожи в коленках, то до такого же тремора в руках хотела коснуться. Они дошли до парковки в полном молчании. — Все будет хорошо, Мейсон, — сказала Энни, когда Кори сел к Хьюитту в машину. Парни выглядели довольно потрепанными и уставшими. — Не знаю, Энни, — Мейсон спрятал руки в карманы. — Понимаешь, после Дикой охоты и Ужасных докторов... — он пнул камешек носком кед. — Все надежды на лучшее кажутся недостижимыми. Ох, как Данбар его понимала! Все же очень тяжело быть всего лишь человеком посреди этого сверхъестественного хаоса. — Не переживай, — Энни похлопала друга по плечу. — Просто побудь с ним, и все. Разве это плохо? — мягко улыбнулась она. — Ему нужно отдохнуть. К тому же, вы давно не были вместе. Мейсон улыбнулся. — Да, точно, довольно давно... Спасибо, Энни, — он поднял на нее глаза, полные благодарности. — Ты всегда знаешь, что сказать. Данбар склонила голову в добром смешке. — Тогда до завтра, — она махнула рукой Кори, понуро сидевшему в машине Хьюитта, и поспешила к своей. По правде сказать, садиться в салон родной Тойоты ей совсем не хотелось, потому что она знала: напряжение, витающее между ней и Тео, никуда не денется, как по щелчку. Хотелось бы, конечно, но не в их случае. Кажется, нерушимые аксиомы и привычные устои не вписываются в их жизни вообще. Ясно, почему. Машина завелась только со второго раза. Энни уже подумывала обзавестись единственным гаечным ключом и "штукой, который клеит все", как Стайлз. Все под капотом его джипа было переклеено скотчем, а этот малыш пятьдесят четвертого года неплохо ездил и не раз спасал им жизнь. Они тронулись, и Энни плавно выехала со школьной парковки. В противоположную сторону от нее уехал Мейсон, и Энни проводила его машину коротким взглядом. Тео все это время смиренно молчал, в то время как Данбар ерзала на месте. Ей хотелось что-то сказать, спросить, вот только темы для разговора не шли в голову. Она не хотела говорить о произошедшем сегодня в кухне, но и желанием обсуждать поведение Нолана она тоже не горела. Девушка поймала себя на мысли, что просто хочет поговорить с ним о чем-то отвлеченном, не связанном ни с его прошлым, ни их настоящим, ни с тем, кем он являлся. Энни вдруг поняла, что она никогда не разговаривала с Тео именно так, просто, без сарказма, привычных подколов или раздражения. Стало ещё более неуютно. Рэйкена как будто и вовсе не волновало ощутимое напряжение в салоне. Он смотрел за запотевшее окно, откинувшись на сиденье, и, очевидно, все глубже погружался в собственные мысли. В которых для Энни, к сожалению, не было места. Данбар тихо вздохнула, отводя глаза. Она отвлеклась на Рэйкена непростительно, за что в следующий миг поплатилась. Перед капотом возник белый пушистый комок, который, как оказалось, был котом, и Энни, испугавшись, что вот-вот собьёт несчастное животное, вскрикнула и вжала педаль тормоза в пол. Тойоту бросило вперёд, отчего оба пассажира едва не встретились лицами с салоном, и машина остановилась. Белоснежный кот благополучно перебрался на другую сторону улицы юркнул за забор какого-то дома. Рэйкен, которого от сломанного носа спасла только мгновенная реакция, медленно выпрямился, приподнявшись на согнутых руках, и молча перевел шокированный взгляд на Энни. Данбар виновато посмотрела на него. — У вас что, напрочь отсутствует инстинкт самосохранения? — раздражённо дёргая бровью, спросил Тео, выпрямляясь в кресле и собирая выпавшие из открывшегося бардачка вещи. Имел он в виду, конечно же, их — Лиама и Энни. — Я просто... Не заметила сразу, — попыталась оправдаться Энни, но тут же рассердилась. — И вообще, ты исцелиться можешь, если что! Рэйкен бросил в ящичек бутылку воды, помаду и складной нож. Скептически осмотрев последнюю находку, он вновь взглянул на нее. — Я-то исцелюсь, а вот ты, — он приподнял подбородок в очевидном чувстве превосходства, — сомневаюсь. Энни фыркнула. — Нашел чем горд... Она не договорила, так как Рэйкен резко потянулся к ней. От неожиданности она вздрогнула и инстинктивно попыталась отклониться назад. Сидя в кресле, это было, конечно, не представлялось возможным, поэтому она просто смотрела на него, не понимая, чего он хочет. Химера как будто не заметил ее слабого сопротивления. Он потянулся к ремню безопасности и, перегнувшись через нее, взялся за собачку. Послышался щелчок. Данбар почувствовала запах влажных волос, шампуня для волос и мятной жвачки. Приятное сочетание оставило во рту сладкое послевкусие. Энни слегка покраснела. Тео выпрямился в кресле. Энни опустила голову и поняла, что Рэйкен только что просто-напросто пристегнул ее. Она почувствовала себя пятилетним ребенком, которого усадили в детское кресло. — Это... — Данбар уставилась перед собой, боясь взглянуть на химеру. — Зачем ты это сделал? — она завела машину, повернув ключ ослабевшими пальцами. — Я не хочу объяснять Лиаму, почему его сестра странным образом сломала нос, находясь в моем обществе, — просто ответил он. Энни выровнялась на дороге, попутно осознавая, что произошло. — Спасибо, наверное, — сказала она, все же глянув на него. Благодарность была искренней, надо признать. Тео промолчал, поправляясь в кресле. Данбар успела заметить, как он улыбнулся. Энни это польстило. Было приятно от мысли, что Тео, похоже, беспокоился за нее. Может, ей только так хотелось думать, но сейчас, находясь в этом небольшом салоне, Энни верила в это. Они проехали злосчастную улицу и свернули направо. — Кто это? Вопрос, заданный неожиданно, прозвучал громко в тишине салона, и Энни скосила взгляд на Рэйкена. — Я про собаку. Тео держал в руках фотографию угольно-черного пса с яркими, блестящими, зелёноватыми глазами. На фото пёс сидел рядом с голубоглазым мальчишкой лет одиннадцати, что лучезарно улыбался человеку за кадром. Кажется, полароидная карточка выпала из бардачка, просто они не заметили ее сразу. Энни враз погрустнела. Воспоминания накрыли ее с головой, возвращая время на пять лет назад. — Это... — комок в горле остановил ее на мгновение. — Балто, — вздохнула девушка, старательно пряча глаза. Воспоминания были светлыми, но болезненными. — Наша собака. Все малыши путали его с волком, — она усмехнулась, припоминая это. — Лиам его очень любил, — Энни сморгнула слезу, которая внезапно появилась в уголке глаза. — Он умер от старости четыре года назад. На обратной стороне, по-моему, дата есть. Рэйкен осторожно перевернул фото и ещё с четверть минуты молчал. Она заметила, как брови Тео дрогнули, складываясь домиком. — А... — химера осторожно вернул фото в ящичек, вложив в блокнот. — Ясно. Энни бы, возможно, подумала, что ему просто больше не хочется разговаривать, но последняя реплика Рэйкена прозвучала как извинения, в которых уместились и искреннее, приятное сожаление, и отголосок печали, и крошка понимания. Ей не за что было злиться. Повисла пауза. — Нужно позвонить Лиаму, — чтобы поскорее замять вновь появившееся напряжение, сказала Данбар. — Достань телефон, он в кармане, — Энни не могла сейчас сделать это самостоятельно, так как преодолевала опасный участок дороги, где проходил ремонт. Ухабы и ямы требовали максимальной концентрации. Рэйкен кивнул и достал из кармана ее куртки мобильник, проводя пальцами по экрану, усмехаясь смешной заставке котика. Вскоре химера положил телефон под лобовое стекло, недалеко от Энни, и включил громкую связь. Гудки шли, но трубку не брали. Раз, два, три долгих "ту-у-у". На седьмом гудке автоответчик голосом Лиама попросил перезвонить позже. Пассажиры переглянулись. — Может, связь не ловит? — предположил Рэйкен, когда Энни обеспокоенно взглянула на телефон. — Тогда было бы вне зоны действия сети, — отрицательно покачала головой она, уже зная отличия. Тео нахмурился, набирая Малию. "Абонент вне зоны действия сети", — услужливо подсказал автоответчик. То же самое случилось с вызовом абонента "Скотт". — Что-то случилось, — мгновенно поняла Энни. Скотт всегда отвечал, а если этого не происходило, то причина оказывалась довольно веской. Страх и тревога снова вернулись, накрывая ее с головой. Тойота набрала скорость, выворачивая на Мьюз Авеню. Впереди показался поворот. Вокруг было темновато, словно все фонари враз прекратили работать. До стрелки над поворотом оставалось меньше пятисот метров, когда их оглушил срывающийся, дикий, рвущий душу вой, полный боли и отчаяния. От неожиданности Энни едва не потеряла управление. Машину чуть бросило в сторону. Девушка мельком посмотрела на Тео. Его лицо побледнело, черты заострились, а сам оборотень сжал подлокотники до побеления пальцев. Уши вновь стали похожи на эльфийские и зашевелились, прислушиваясь. Энни хорошо знала и этот вой, и реакцию на него. А ещё она знала, что так воет только Лиам. Скорость уже давно была запредельной. Она нарушила минимум дюжину правил дорожного движения, но Данбар было абсолютно плевать. Ей нужно было туда, вперёд, куда звало неистово бьющееся сердце, туда, куда стремились звенящие, страшные, темные мысли. Перекресток показался сразу. Его сложно было не заметить, потому что яркие огни фонарей как будто специально были устремлены на пересечение двух улиц. Только один разбитый фонарь не работал. Но страшнее было другое. В слепящем глаза пятне света стоял Лиам. Растрёпанные волосы прилипли к мокрому от дождя лицу, а привычное добродушное его выражение как будто бесследно исчезло. Руки с выпущенными наружу когтями были красными, сбитыми, а запекшаяся на ладонях кровь была багровой, почти черной. Вместо привычных Энни прозрачных глаз ее брат смотрел ярко-желтыми, нездорово сияющими глазами. В темноте блеснули клыки. Перед ними — перед Тео, Энни и всеми людьми, которые собрались на треклятой дороге, — предстал хищник. За которым, как подумали все эти люди, лежали его жертвы — два худых тельца, два погибших подростка. Бретт и Лори Талботт, обнявшиеся на последнем вздохе. Энни ударила по тормозам совсем так же, как и десять минут назад, вот только теперь, похоже, им было не спастись. — Нет, не так, нет-нет-нет, — словно заевшая пластинка, прошептала Данбар, понимая, что только что произошло. Рэйкен на соседнем сиденье дернулся, услышав ее сбитый шепот. Данбар потянулась к ремню. Выйти, помочь, успокоить! Скажите, что это просто дурацкий сон! Это все нереально, нет! Застилавшие глаза слезы от медленного осознания происходящего резали взгляд, не давая смотреть на вещи трезво. Дрожащие руки мешали ей даже отстегнуться, и она бы не справилась, если бы Рэйкен, опомнившийся быстрее нее, не отщёлкнул кнопку сам. — Данбар! — схватив ее за плечи, рявкнул Тео ей прямо в лицо. — Мать твою, приди в себя! Энни затравленно взглянула на него, чувствуя себя как никогда потерянной. — Ты не понимаешь, — тихо произнесла она. — Его все увидели, его могут убить... — всхлипнув, добавила она, чувствуя, как слезы текут по лицу. Рэйкен смотрел на нее не то испуганно, не то разгневанно, но выпускать ее и не думал. — Слушай меня, — приказал он, чеканя каждое слово. — Сейчас у него нет никого ближе тебя. Никто не понимает его так, как ты, и никто никогда не поможет ему так, как ты. Поэтому сейчас ты прекратишь реветь, мы выйдем отсюда и ты вернёшь его, чтобы тот урод, кто это сделал, никогда больше не смел коснуться ни его, ни тебя, ни кого-либо из стаи, ясно?! — Рэйкен снова тряхнул ее, окончательно приводя в чувство. — Ясно?! Энни часто закивала. — Хорошо, — уже мягче ответил Тео и отпустил ее. — Идем. Энни поняла, что эта словесная пощёчина действительно сделала свое дело. Рассудок вновь можно было назвать здравым, а походку — твердой. Данбар вышла из машины. Одновременно хлопнули двери. Люди, стоявшие перед капотом, обернулись. Энни сделала твердый шаг вперёд, стуча каблуками по асфальту. Ещё один, и ещё, снова. — Расступились, — обойдя машину, грубо оттолкнул Рэйкен какого-то явно нетрезвого мужчину. Все было как будто в замедленной съёмке. Данбар приближалась к брату, игнорируя льющий дождь, бьющий в лицо ветер и тьму, которая окутывала их, даже несмотря на свет фар оставленных людьми машин. Энни уже была рядом с обратившимся братом, когда заметила за его спиной большой бронированный джип. Рядом с автомобилем стоял мужчина с грубыми чертами лица, чьи волосы были зачесаны назад и приглажены не то гелем, не то дождём. Но Энни интересовало не это. Капот его машины был весь в крови. Багровые потёки застилали даже стеклянные перегородки на фарах. Завидев взгляд Энни, мужчина, стоя в темноте, улыбнулся ей самой жуткой улыбкой, которой только мог улыбаться человек, и вскоре скрылся в салоне машины. "Ты". Энни все поняла, но рассуждать у нее не было времени. Людей становилось все больше, а Лиам не мог вернуться в человеческое обличье. Девушка, щурясь от ярких бликов, шагнула в пятно света. — Лиам. Она сказала это обычным тоном, не повышая его ни на секунду. Не потому, что боялась, а потому, что знала — Лиам слышит. Оборотень, рыкнув, обернулся на звук собственного имени. Капли воды слетели с прядей волос. Когтистая рука замахнулась на зовущего, но волк, поняв, кто стоит перед ним, заметно растерялся и замер. — Я знаю, что произошло, — мягко продолжила Энни, подходя к нему ближе. — И я знаю, что ты винишь себя в этом, — все было как обычно: Лиам злился, а Энни его успокаивала. Ничего не изменилось с тех пор, разве что только у Данбара-младшего появились клыки и когти. — Но это не так! Тебе страшно, да? — ещё шажок. Мокрые волосы мешают... Где-то на фоне Тео звонил в больницу. — Я знаю, что страшно, — это было ясно, как белый день. Энни, игнорируя холодную, липнущую к телу одежду, набрала в грудь воздуха для самых главных слов. — Но ты не один, слышишь? — Данбар протянула ему тонкую руку, которая казалась совсем крошечной по сравнению с лапой волка. Клыки, выпирающие из его пугающе раскрытой челюсти, пропали. — Мы вместе, — Лиам раскрыл ладонь, протягивая ее Энни. — Всегда вместе. Я обещаю, что буду рядом, обещаю, — когти сами собой втянулись, уступая место человеческим ногтям. Глаза вновь стали небесно-голубыми. Жёлтый свет покинул их в тот момент, когда Лиам взялся за руку Энни. Девушка притянула его к себе и обняла, облегчённо вздыхая. Она провела рукой по спутанным волосам брата и, почувствовав, что ее тянет вниз, осела вместе с ним на землю. Лиам прижался к ней, спрятав голову в сгибе локтя сестры, и тихо всхлипнул. — Энни, это я во всём виноват... Я не успел им помочь, я опоздал, опоздал, понимаешь? — беспорядочно шептал волчонок, и Энни чувствовала его сбитое дыхание. Ему было страшно. — Меня все видят, и тебя видят, я убийца, да? Я убийца... — Ш-ш, — словно младенцу, сказала она. — Тише. Тише. Я увезу тебя отсюда. "Я бы увезла тебя отсюда, из этого города, из этой страны, с этого континента, лишь бы только ты был счастлив". Человек в бронированной машине улыбался, отъезжая от места преступления, которое совершил он и только он. Энни не знала его, но ненавидела всем сердцем. Время застыло на этом перекрёстке. Застыл дождь, застыли лужи, застыли люди. Только приехавшие врачи мелькали белыми пятнами средь черной, словно вороново крыло, ночи. В тот вечер, незаметно для всех тех, кто стоял посреди политой дождём дороги, родились две самые страшные вещи: страх и ненависть. Они шли рука об руку по тихим улочкам, заражая всех обитателей странного города собой подобно вирусу. Бейкон Хиллс встал на краю пропасти. Каждый житель должен был решить сам, оставаться ли на на этом краю или сорваться вниз. Что решат они?