На страницах моих книг

— Тяните билет, — делая какие-то записи, Эвелина Юрьевна не подняла головы. Рыжий Валерка провел пальцами по столу и остановился на одном из листочков. — Номер? — Семнадцать, — парень мельком глянул на вопросы. — Оу-у-у, класс, — недовольный ах пролетел по аудитории, и студенты поняли: напрасно некоторые из них рассчитывали, что зачет будет легким. Здесь такое, видать, не прокатывает. — Следующий, — отстраненно кивнула преподаватель. Кира растерянно двинулась к кафедре. Обычно робела она крайне редко, но каким-то образом аудитория №212 действовала на нее пугающе. И дело было не столько в учительнице или самом помещении - давило что-то изнутри; с самого первого занятия она внушила себе, что этот предмет ужасен во всем, и теперь Кира отчаянно верила в собственные домыслы. — Прошу, — Эвелина Юрьевна жестом указала на разложенные билеты. Студентка взяла первый попавшийся: — Восемь. — Хороший выбор, — иронично заметила учительница. Ее бровь насмешливо изогнулась. — Ожидаю от тебя не менее достойную работу. Вопросительный взгляд Киры и коснуться не успел Эвелины Юрьевны, как строгий провокационный голос вызвал следующего. Девушка направилась к своему месту, по пути обернувшись на преподавательницу. И лишь один вопрос не давал ей в тот момент покоя: она ждет не менее достойную работу от нее или просто не менее достойную? Хорошие ответы от безымянного студента, или ее надежды адресованы Кире? Она молча опустилась за парту и взглянула на вопросы: «1. Особенности развития зарубежной журналистики 19 века. В чем состояли эти особенности? Конкретизируйте ответ примерами (1-2 к каждому из пунктов). 2. Наполеон и его политика в области печати. Раскройте вопрос на 5-10 предложений. 3. Карл Маркс и эволюция лозунга свободы печати. Раскройте вопрос и выразите собственное мнение». Лицо Киры исказил немой вопрос. Быстрыми обрывками тетрадных листов в ее голове пронеслись бесчисленные конспекты. Валерон за соседней партой просто сдался: отложив билет в сторону, он рисовал в углу тетради енота. Кира, оглядев его так, словно тот был умственно отсталым, закатила глаза: наверняка он опять чирякал своего уродливого зверька с подписью: «Когда вы ставите два, в мире умирает один енот!» Вот только если легкий на подъем преподаватель основ журналистики смог спустить это с рук, то в этом случае Кира сильно сомневалась. — Время пошло, — силуэт учительницы навис над студентами. — В вашем распоряжении час. Можете сдавать работы раньше, — окрестив учеников леденящим взглядом, она вернулась за кафедру. В голове Киры был полный кавардак; казалось, что все знания del'итом стерли из ее памяти. Она попыталась собрать разбросанные мысли воедино, но они лишь сильнее разбились на осколки рандомных фраз и обрывков предложений. И этот чертов аромат духов Эвелины Юрьевны, витавший вокруг нее, сводил с ума!.. Студентка крепко вцепилась в ручку, ставя номер «один». Вопрос был простым, к тому же она несколько раз повторила его перед входом, но те «легенды и мифы», что летали вокруг аудитории №212, перекрывали все. «Что ты за журналист такой будешь, если пасуешь перед такой маленькой проблемкой?» — грубо подумала о себе Кира. Взгляд машинально переметнулся на преподавательницу. И все-таки она изрядно давила своим присутствием. Собравшись с мыслями, девушка все же приступила к ответам на вопросы. Смято, рвано, кое-где неточно, но в итоге она выцарапала ручкой проверочную по «зарубежке». И это оказалось как раз вовремя: Эвелина Юрьевна поднялась из-за стола и объявила о завершении. Валерка, пририсовав к еноту сердечки, уверенно двинулся к кафедре; Кира проследовала за ним, и вскоре студенты оказались за пределами аудитории.