На страницах моих книг

— Ну? — улыбчиво протянул сокурсник, шагая по темной улице. Позади них шастали какие-то левые люди, которых Кира окрестила «муторными». И, несмотря на месяцы, прожитые в Москве, ей все никак не удавалось привыкнуть к бешеному ритму столицы. Здесь ночью не бывает так, как в Ярославле, тихо и безлюдно; здесь постоянно кто-то бежит вперед. — Что ну? — И что это было? — Было что? — Кира играла «в дурочку»: хлопала ресницами и делала вид, что ничего не понимает. Или, может, действительно не знала, о чем говорит Валерка. — Не тупи, — закатив глаза, цокнул языком парень. — Как ты умудрилась уломать эту стервозину на разговор? Подобранное к преподавательнице слово явно не понравилось студентке: — Она не стервозина, просто иногда бывает... — Стервозиной в меньшей степени? — парировал сокурсник. — Ну, как знать, Кир, я так лично в эти дебри лезть не собираюсь, пожить еще немного хочу. — Не смешно. — Ой, да брось, просто подбери ключ к этой терминаторше и считай, что все зачеты твои. — Я не собираюсь использовать это в личных целях, — Кира ускорила шаг. Хотелось просто поскорее вернуться в общежитие и избавиться от давящих вопросов Валерки. Он был явно не тем, с кем она стала бы откровенничать. — Ну, хозяин-барин, дело твое. Хотя я бы поразвлекся с ней по полной! Девушка предпочла промолчать, чтобы не ляпнуть чего лишнего. Валера почувствовал смущение; странное несвойственное ему чувство отразилось на лице легким стыдом за глупые замечания. — Ладно, не парься. Я так - дебил, и это вряд ли лечится. Кира и не заметила, как ответила словами преподавательницы: — Самокритично. — Ну, да, есть такое... к слову, как тебе та слезливая мелодрама by Денисер Антонов? — Вполне ничего так, у него красивые представления о любви. — А как по мне, так слишком сопливо. Он конченный романтик и слишком идеализирует отношения. Девушка удивленно вскинула брови: — Ого, как ты можешь сказануть умно. — Так не совсем же дурачок... ну, или совсем, просто иногда просветление случается. — Пусть такое почаще происходит, — улыбнулась Кира. — Но я с тобой не согласна. Он здорово показал в десятиминутном видео одержимость некоторых людей любовью. Такое бывает, когда человек ставит поиск своего соулмейта на первое место. — Не знаю, я никогда не парился с такой ерундой. Не верю я в эти «созданы друг для друга» и прочую ванильную хрень. Любви нет - есть секс. Кира охнула и рассмеялась: — Ничего себе у тебя рассуждения, Валер. Любой аромантик был бы в восторге! — Ну, про аромантиков ничего сказать не могу, а вот про... — Так, все, молчи, — хохотом ответила девушка и выставила руки вперед, — я ничего не хочу знать о твоей личной жизни. Валерка фыркнул: — Ну, и зря. Она куда интереснее всех фильмов вместе взятых. — Может, на следующий год и ты фильмец какой отснимешь? С такими рассуждениями ты вообще далеко пойдешь. — Может, и сниму! Ночная Москва казалась такой огромной, когда народу на улице стало чуть меньше. И в такие моменты Кира четко понимала, что этот город чужд ей, он неродной, в него не тянет. Но в нем живет та, которая... — Я нуждаюсь в том, чтобы меня любили, знаешь. Потому что без этого я чувствую себя полным ничтожеством и начинаю ненавидеть себя. Кто-то должен создавать противовес моей ненависти. Это как... я не знаю, это стрёмно звучит вообще-то, но просто, когда я забываю любить себя, кто-то обязан делать это за меня... господи, звучит чертовски эгоистично и тупо, — Кира толком и не понимала, зачем начала эту речь. Просто захотелось высказать. — Отстой. — Да не, все норм, — кивнул Валерка. — Ну, и как, есть кто на примете? Противовес, я имею в виду. Кира ошарашено распахнула глаза и нервно рассмеялась: — С чего ты взял? — Я просто спросил. Но теперь вижу, что ткнул пальцем в небо и попал в цель. — Не попал, - задор сменился нервным подергиванием плеча, — никого у меня нет. — Значит, нравится кто? — Что за допрос?! Валера взглянул на сокурсницу, и ей на секунду показалось, что он посмеялся над ее подозрительностью. — Что в этом такого ржачного? — Ничего. Просто ты не умеешь уходить от ответов. Грамотно, в смысле. Выдаешь себя капитально. Так что, — Валера обошел девушку и навис над нею, — признавайся: кто твоя жертва? — Да отстань ты, — фыркнула Кира, а ситуация становилась все забавнее, когда знакомый хитро заулыбался. — И чё ты лыбишься? — Дай угадаю. Это Андрюха? — Нет. — Тимур? — Дай пройти. — Чё, реально Тимур, что ли? Девушка попыталась выпутаться из объятий сокурсника: — Ага, люблю его больше жизни. Все? — Не-е-ет. Ну, тебе сложно сказать, Кир? Это же не Денисер, так что не стремайся... или... вот дерьмо, или это действительно он?! То-то ты его фильм так хвалишь тут! — И кто за язык меня тянул философствовать тут с тобой вообще? — закатив глаза. — Нет, это не он. И не ты, так что не рассчитывай и отойди. — Вообще-то, — возмутился Валера, — ты не в моем вкусе. — Правда? — Да. — Врешь. По глазам вижу, — она рассмеялась и извернулась, чтобы выпутаться. — Ну, серьезно, я не хочу об этом откровенничать. — Говоришь так, будто в Юрьевну втюрилась, ей-богу. Киру словно ошпарило, причем жгучий лед бросили прямо в лицо, и оттого она стояла и пыталась понять, как чертов кусок мерзлой воды может быть таким обжигающим до боли. Щеки разгорелись до ожогов. — Да ладно! — Валера выпучился. — Серьезно?! Юрьевна?! Нет, ты... ты сейчас шутишь или на самом деле? По эмоциям невозможно было прочесть, какие чувства переполняли парня. Но его всплеск явно заставил Киру понервничать. Скрываться от самой себя с этими мыслями и прятать их на задворках, а тут открыться, и кому? — И что будет, если серьезно? — она попыталась бросить пыль в глаза: переборов тупой страх, резко сделала шаг вперед. И остановилась. — Да ничё, просто... неожиданно и... нет, Кир, не прикалывайся. Ты сейчас на самом деле вот это все говоришь? — Я ничего не говорю. — Ты поняла, о чем я! — рыжий шут превратился из вечного смеющегося дурака в дурака, который на секунду стер с лица улыбку. — Ты что, из... ну, этих, что ли? — Кого этих? - ощущение, что сейчас начнется тирада о том, что все это неправильно и она ненормальная, больная и так далее, захлестнули Киру, отдавшись болью в плечах. — Ну, которые... Кир, короче, ты понимаешь! - сокурсница выжидающе наблюдала за Валеркой. Он отчаянно пытался подобрать подходящее слово, чтобы не обидеть. И это зацепило Киру. Неужели кто-то заботится о ее чувствах? — Прямота - это не твое, да? — она усмехнулась, но момент легче не стал. — Я просто не знаю, как правильно спросить такое. Обычно девчонки в моем окружении тащатся по мне, а не по конченным стервам из универа, тем более - преподшам! — И тебя, как понимаю, это отталкивает? — девушка хмыкнула и вскинула брови, но эта уверенность била ключом только внешне; внутри она, забившись в маленький уголок, кричала в пустоту, чтобы время вернулось назад. Валерка пошатнулся на месте и грубо всунул руки в карманы куртки: — Отталкивает ли меня девчонка, которая шарит в девчонках? Ты смеешься, что ли? Это же мои самые безумные фантазии в реальности! — Ты сейч... — она осеклась, увидев в темноте довольное лицо парня. — Прекрати представлять меня с ней в одной постели! — Я и не представлял... пока что! Но вообще, если отбросить то, что она последняя стерва, Эвелина Юрьевна так-то секси. Так что выбор понимаю. Сокурсник закачал головой, а Кира закатила глаза и с облегчением выдохнула. — Надеюсь, ты не растреплешь это по всему универу? — Я что, похож на сплетника? — пауза. — Нет, конечно, похож, да, но это не значит, что я буду бегать по универчику, как дебил, и орать о том, что ты втрескалась в преподшу. Студентка смущенно потупила взгляд в ботинки, но молчание вынудило ее вернуться к Валерке: — Спасибо тебе. — Да не за что, — парень почувствовал, как холод пробирается под куртку, и зашагал вперед. — Слушай, а ты когда-нибудь была в гей-клубах? — Бо-о-оже, — простонала Кира и поплелась вперед. Как чувствовалось, этот рыжий зануда не отвяжется от нее до тех пор, пока она не расскажет ему обо всех «ну... этих... ваших штучках». «Ну, сама виновата. Меньше трепаться в следующий раз будешь, философ хренов», — подумалось Кире, когда сокурсник начал засыпать ее расспросами и доставать дурацкими приколами.