На страницах моих книг

— Сессия на носу, — Эва, такая домашняя и простая, без своей боевой раскраски на лице, поставила кружку перед Кирой. Девушка укоризненно скривилась: — Почему ты постоянно пытаешься испортить мне настроение? — Я же не сказала ничего такого. О чем ты? — Да-а? «Кирюш, скоро зачет, не забудь подготовиться!», «Сессия на носу!», «А ты уже написала свою курсовую?» — студентка съехала на стуле. — Ты в такие моменты фору любой семидесятилетней карге дать можешь. Женщина подавилась смешком: — Почему? — Такая же невыносимая зануда становишься. — Хорошо, договорились, больше ни слова об учебе, — она демонстративно отпила горячий кофе и включила телевизор. — Поговорим о чем-нибудь другом. — Не-е-ет, — девушка вместе со стулом допрыгала до преподавательницы. — Так не пойдет. — Тебе не нравится и то, что мы не будем поднимать неприятную тебе тему? — Ты вновь включаешь в себе каргу! Я же знаю, что ты имеешь ввиду под этим «больше ни слова, поговорим о другом». Это значит, что ты обиделась, а я последняя идиотка, которая тому причина. — Ты утрируешь. Не последняя. Кира сначала действительно пыталась строить из себя серьезную, которая говорила о важных вещах, соответствовала моменту, но спустя пару мгновений, не выдержав, она рассмеялась так заливисто, чуть не навернувшись со стула. — Осторожно, — Эва ухватилась за плечо, когда девушка полетела назад себя. — Ты чего ржешь-то? — А ты не видишь? Мы с тобой ругаемся, как какие-то женатики. Так и представляю, — Кира сделала вид, что открывает несуществующий занавес. — Пятьдесят лет спустя: я шучу, что из тебя песок сыпется, а ты вспоминаешь, какой милой я была в молодости и в какую отвратительную старуху превратилась в итоге. Студентка кидала рваные фразы, смеялась на отдельных моментах до покраснения щек, пока вопрос, брошенный в лицо, не заставил ее замолчать: — А ты что, представляешь нас вместе через пятьдесят лет? Задорное настроение испарилось, будто его и вовсе не было. Кира растерялась: — Ну, в каждой шутке, наверное, есть доля правды, — рука смяла край майки. — К тому же через пятьдесят лет, будучи еще энергичной старухой, я бы могла прикалываться, что ты уже не старше, а старее меня. Женщина, что никогда не робела, стоя в упор со страхами, вдруг стала мягче в лице. За время знакомства с Эвой Кира привыкла, что рядом с ней та, что даст фору любой холодной стерве, если захочет, но в тот момент перед ней была Эвелина, которая смотрела на нее так, словно Кира - все. — И какой ты представляешь себя в будущем? — Оу-у, — девушка оживилась, — я буду одной из тех старушек, которые коротко стригутся и носят круглый год белые бриджи; я научусь играть в карты, чтобы дурить знакомых, и дам своей собаке какую-нибудь очень странную кличку. Знаешь, просто чтобы обо мне говорили, что я немного с приветом, но вообще четкая старушенция. Преподавательница улыбнулась: — А где ты видишь себя? — Точно не здесь. И не в Ярославле. Но я знаю, что у меня будет маленький домик, где во дворе поставлю такие прикольные плетеные качели. Выглядят они, конечно, мило, но на них вообще не покачаться, поверь мне, и поэтому они мне быстро надоедят в будущем, — задумчиво поморщившись. — Слушай, а есть такое слово - надоедят? Короче, неважно. Ты поняла меня. — А я есть... в смысле, в твоем будущем? Обычно такие вопросы задавались Кирой; Эвелина более спокойно относилась к их отношениям, без книжной романтики, думая, что пока есть возможность быть вместе - они будут, а дальше как пойдет. — Тебя я представляю ругающейся. Потому что я установлю качели там, где ты планировала поставить летнюю беседку. И ты будешь обижаться на меня, как сейчас, когда я буду состригать свои волосы, потому что... только что по твоей реакции я просекла, что ты не особо-то поддерживаешь эту идею, — девушка пожала плечами. — О, а знаешь, я назову собаку чем-нибудь вроде Бобо. Чтобы все приходили и такие: «Почему вы назвали ее именно так?» — а я бы отвечала, что это в честь ди-джея девяностых. Ну, я вроде как в лихие времена родилась... правда, в самом конце, уже на рубеже с нулевыми, но они-то вряд ли будут спрашивать об этом. — Ка-а-ак? — мгновение - и Эвелина сдалась, нотки обиды отступили. — Как все это вообще появляется в твоей голове? То механик, то сухая бабуля в бриджах. — Родилась в девяностые - знаю жизнь, — она напоказ скрестила на груди руки. — Или тебе что-то не нравится?.. — Нет, нет, все здорово. Кира поиграла бровями: — Так и знала, что женщины в бриджах - твой фетиш. — О, все, мне пора, — Эва поднялась и, прихватив завтрак, направилась в сторону гостиной. — Хэй, куда ты? — Тебя опять сейчас занесет непонятно куда, я же знаю. Как началось - так и не закончится, если вовремя не исчезнуть. — Я с тобой, — рванув следом, Кира запнулась о стул. — Эй, подожди, я тут в стуле запуталась. Да успокойся ты, не буду я больше ничего фантазировать! Эва! Я сейчас чай пролью на твой новый ковер, если не остановишься. Женщина цокнула языком: — Заканчивай блефовать и просто иди сюда. Не хватало еще, чтобы ты там навернулась.