***
Целая ночь ушла на то, чтобы разобраться со всеми формальностями и тонкостями опеки над новорожденными. Из дома я не вышла, так как молокоотсос, вместе с кроватками, колясками и сидушками для машины должны были прибыть только завтра. Что эти мужчины, а именно Тао и Франкенштейн заказали, я не особо интересовалась, так как мою просьбу о разнообразности цветов учли. За самым необходимым, то есть за подгузниками, марлями и влажными салфетками мы послали в круглосуточный магазин Киру и М-24, которые заодно и отвели детей по домам. Даже Шинву объявил, что хочет уйти к себе домой, что было для меня довольно подозрительным, учитывая, что моя подруга оставалась здесь. Правда, когда я после полуночи пошла проверить ее комнату, то только и увидела открытое окно и веревку из постельного белья. И вот к чему такие ухищрения, взрослая же девушка. Но, видимо, адреналина захотелось. Я молча вышла из комнаты, собираясь сделать вид, что я этого не видела. В конце-концов, что Шинву, что остальные ребята, достигли уже возраста согласия. Когда я спустилась вниз, то с изумлением отметила, что меня чуть не снесло вихрем. Я почувствовала, как мои ноги отрывают от земли, а щеки расцеловывают. - Ты молодец, - я улыбнулась, узнавая этот голос. - Хе-е-ен, - обняла его за шею, смеясь от щекотки, что вызвали его волосы. - Я прибежал, как только получил весть. Но вижу, немного опоздал, - благородный стушевался, а я только взлохматила ему прическу. - Не говори глупостей, ты как раз вовремя. В обустройстве быта лишняя пара рук всегда высоко ценится. Стоило мне только это сказать, как в дом вбежал запыхавшийся Раэль. Видать, Рагар действительно бежал со всех ног, раз так сильно обогнал младшенького Кертье, да и прическа у него была порядком растрепана, и причем, не только мной. Но я была безумно рада. Мало того, что это поддержка от особы, которую я очень уважаю и по-семейному люблю, так еще и действительно помощь. Пока оба Кертье были заняты детьми вместе с Сейрой, мы смогли спокойно сесть и распланировать пространство. Сделали небольшие изменения, передвинули мебель, чтобы было место на кроватки и пеленальный столик под стеной, а полки, которые висели над этим местом - сняли. На всякий случай. И когда мы сели за ужин, а благородные сюсюкались с детками, случилось неожиданное. У Кертье-младшего появился новый предмет гардероба, а именно - горящие "погоны". Огонь просто ни с того ни с сего появился у него на плечах. Сначала я замерла вместе со всеми присутствующими, но быстро настигло понимание, что он держит на руках Викторию. На инстинктах вытянула руку, поливая его водой, лишь чудом не залив водой близняшку. И только после этого почувствовала на себе множественные взгляды и эмоции недоумения. - Это не я, - немного пискляво произнесла, но посмотрев на Франкенштейна, увидела что он ну очень сомневается в моей невинности. Вот же предатель! - Мне тебе поджечь шевелюру, чтобы ты увидел и убедился как выглядит мое исполнение, притом нарочное? - я пророкотала довольно злобно, а ученый сразу смешался. - Нет-нет, не надо. Я и не говорю что ты нарочно, может ты случайно? - Ты шутишь, верно? - я отложила вилку, смотря на Франкенштейна, словно впервые вижу. - Я прекрасно себя контролирую. - Тогда откуда появился огонь? - тихо спросила Сейра, но ответа на этот вопрос никто не знал, и видимо поэтому наступила напряженная тишина. Правда, это был далеко не конец странностей сегодняшней ночи. Когда домой вернулись парни с памперсами и всякими этими распашонками, я вытащила один пакет с весело улыбающимся ребенком и посмотрела внимательно на Киру и М-24. Потом взяла пачку на вытянутые руки и стала зачитывать. - Подгузники Medium, премиум класса. Гарантируют сухую ночь благодаря особой системе абсорбции. 10-13 килограммов, - между нашей тройкой наступила тишина, парни по самому моему тону поняли, что облажались. Я вздохнула, внимательно на них посмотрев. - Даже не представляете, что вы сделали не так? - мои слова подтвердили кивком и я просто указала пальцем на обложку. - 10-13 килограммов. Это кто, простите, столько весит? - Так дети, - немного возмущенно отозвался М-24. - Я перед выходом проверял, они чуть вытянулись за это время, значит и набрали в весе. - Да, - легко подхватил логическую цепочку Кира. - А уж что-что, а считать мы умеем, три раза три с лишним - будет примерно десять. Так что вот. - О, понимаю, - я прикусила губу, притворившись что неизмеримо страдаю из-за ложного обвинения парней. А на деле ели сдерживала себя от дикого смеха. - То есть, предлагаете мне запихнуть сразу троих детей в один подгузник? - Мужчины поймали синий экран, видимо, осознавая где и как лоханулись, я же только по плечу их похлопала. - Ладно, не грузитесь, дети еще вырастут, используем. Но эта ситуация не отменила того факта, что нужны были подгузники правильного размера, и теперь мы за ними послали Раэля, правда внимательно описав на листочке что было нужно. Благородный справился на ура, хотя, кто бы без листочка не справился? Одобрительно хмыкнув, подозвала к себе Франкенштейна, и мы вместе стали менять пеленки, он - Генриха, а я - девочек. Из-за отсутствия опыта в этом деле задача получилась сложной, заняла много времени, но мы не сдались, пока не сделали этого идеально. Лично я еще и с ютубом на всякий случай сверилась, в то время пока Франкенштейн уверял, что он все сам. Тогда-то и произошло то, что заставило нас всех застыть в недоумении и задуматься над реальностью происходящего. Фрэнсис, которая лежала на диване и была вторая в очереди к этим небольшим гигиеническим процедурам, вдруг воспарила на пол метра над поверхностью дивана, и блаженно улыбалась сквозь сон. Быстрее всех из ступора вышел Франкенштейн, тут же подскочив и поймав дочку в объятия, а мы смотрели на это круглыми от удивления глазами. На место Франкенштейна встал М-24, отчасти, чтобы лучше рассмотреть происходящее, а отчасти чтобы следить за Генрихом, который мог и упасть с дивана, если бы начал ворочаться, пытаясь повернуться. - Что это было? - я отошла от шока, смотря на такого же как я шокированного Франкенштейна, чувствуя в своем голосе писклявые нотки, но понимая, что неспособна их унять. - Хмм... - Рагар приложил ладонь к подбородку, явно желая что-то сказать, но не зная, будет ли это уместно. Но, видимо, он решил все-таки отозваться, не иначе как из-за наступившей вокруг тишины. - Это все напоминает мне случай, в котором был замешан апаратчик из моего клана. У контрактора Ринеля была дочь, Агне... - Агне Магнис, - мы сказали это вместе с Франкенштейном, пораженно посмотрев на близняшек. Раньше меня не интересовали судьбы тех, кого когда-то поглотил Франкенштейн, за небольшими исключениями, конечно же, но теперь воспоминание всплыло из памяти моей личной шизы так явно, что я бы не отмахнулась от него, даже если бы захотела. Девушка, что умела парить над землей как благородная, которая какое-то время помогала Франкенштейну, пока не оказалось, что она все время была предательницей и помогла подстроить ловушку для него. Но теперь мне не важны были мотивы, только ее умения. А парить она умела над землей благодаря контракту, что заключил ее отец. Он, как и благородный Ринель, тоже пали жертвами Копья, Франки мстить умеет. Я пораженно посмотрела на Франкенштейна, заметив как он открыл рот, чтобы что-то сказать. - Дети контракторов тоже... - ... Могут быть наделены особой мощью, - я продолжила за своим любимым, переводя ошарашенный взгляд с него, на Викторию, что лежала на диване, открыв глазки, и сменив серьезное выражение лица на веселое, когда я повернулась к ней. - Телекинез, левитация... - ...Пирокинез, ментальный контроль, - теперь перебил меня он, и я с широко раскрытыми глазами посмотрела на детей. - У вас контракты с самими Ноблесс, не удивительно что способности детей так быстро начали проявляться, - добавил от себя М-24, а Кира посмотрел на него обеспокоено. - Боюсь даже предположить, что будет, когда они станут развиваться, - пораженно сказал наш оборотень, буквально рухнув на диван, бегая глазами по всем собравшимся. - Получается, Виктория обладает пирокинезом? - пораженно сказал Раэль, покосившись на свои плечи так, будто там сейчас должен был появиться огонь. - А Фрэнсис - левитацией, - добавил от себя, кивком подтвердив Рагар, и снова наступила тишина. - Дети благородных тоже с этим сталкиваются, - тихо сказала Сейра, забрав у застывшего в шоке Франкенштейна дочку и спокойно подошла ко мне, уложив Фрэнсис на диван, и вытаскивая из пакета подгузник. - Мы справимся с их обучением. Это еще не катастрофа, - удивительно, но спокойствие каджу Роярд было заразительным, и мы волей-неволей вернулись к своим занятиям. Но осадочек, все-таки, остался.***
- Вести у меня утешительные, - Франкенштейн подошел ко мне, пока я сидела в кресле за столом в лаборатории, просматривая медицинские карты детей, словно от скуки. После того как мы освоили подгузники, испортив при том почти пол пачки оных, я накормила детей, отрывая от титьки их уже спящих. К тому же отметила, что быстрым внутриутробным развитием дело не ограничилось, и малыши росли, в буквальном того слова значении, на глазах. За одни сутки это уже были не те беззащитные комочки, что мне приставили для первого кормления. Согласно нашим расчетам, до утра они уже подрастут настолько, что будут делать попытки держать головку, а к вечеру - сами будут пробовать перекатываться на бок. Такими темпами через пару дней будут пытаться ползать. Меня лично ужасал этот факт, что у них будет сильно укороченное детство, но теплилась надежда, что мы сможем подарить им с Франкенштейном все, в чем дети нуждаются. Ну, а то что вскоре они начнут ползать, и поймать их будет вызовом... Ну подумаешь, благо, нянек много, будем ловить. Я уже о себе не думала, гораздо важнее было с успехом воспитать из детей достойных людей. Но Франкенштейн был другого мнения, не уставая мне повторять что мое подорванное здоровье не позволяет мне на такое халатное отношение, и что если я не желаю о себе позаботиться, то он сделает это за меня. Вот потому сейчас и навис надо мной, как неумолимая расплата, и скалился мне, не иначе. - Теперь, пока кормишь детей, тебе необходимо придерживаться определенной диеты, но диете против почечнокаменной болезни и против диабета можешь сказать пока. Твое здоровье пришло в норму, я бы даже сказал, в его исходное положение. - Это прекрасно, - я сказала это довольно пришибленно, отчего наверное сложилось впечатление, что это сарказм, и даже улыбка не исправила этого, потому что Франкенштейн с озабоченным лицом придвинул ко мне стул, садясь на него, одним лишь взглядом выражая желание узнать причину такого моего пессимизма. Глубоко вздохнула, посмотрев проникновенно на любимого, но быстро поняла, что этого недостаточно, потому поймала его ладонь, показывая все свои чувства. - Это начинает меня медленно перерастать, Франкенштейн. Если во время беременности я просто не желала брать на себя эту ответственность, то сейчас от нее просто не сбежать, не скрыться, - я говорила быстро, словно боялась не успеть, словно меня кто-то сейчас должен был поймать и заткнуть. И успокаивающие поглаживания от любимого только усугубили это ощущение, похожее на стремительное падение. - Разве у тебя нету такого же? Посмотри как они быстро растут! - кивнула в сторону их медицинских карточек, чувствуя как на глазах собирается влага, а горло сжимает болезненный спазм. - Где при таком темпе поместить какую бы то ни было ласку, ленивые пробуждения, игры, в конце-концов?! - я взорвалась плачем, чувствуя как меня прижимают к груди, утешающее гладя по голове. - К-ка-ак я д-должна пода-арить им л-л-ласку, если я т-только-только о-осозна-ала что я их мат-т-ть? - кое как удалось мне это выдавить из себя, но содрогающие грудь рыдания делали эту задачу почти невыполнимой. С силой сжала плечи Франкенштейна, когда почувствовала как он меня подносит, перемещая себе на колени, и чувствуя поддержку, зарыдала всласть, временами чувствуя что впадаю в истерику и плач превращается в вой. Какое-то время мне дали, чтобы выплеснуть эмоции, и когда я лежала на груди Франкенштейна, тупо смотря в стену и то и дело резкими спазмами набирала воздух, меня стали немного тормошить, наклоняясь к уху. - У нас еще полтора часа свободного времени. Может хочешь расслабиться? Мы бы могли принять ванную, я думаю... - жестом прервала Франкенштейна, приложив к его губам палец и посмотрев на него крайне неодобрительно. - Во-первых, я не шутила насчет вазэктомии. Лучше тебе сделать это, если хочешь близости со мной. Ну или только в презервативе, больше детей мне не надо, - Франкенштейн хотел что-то сказать, но я просто схватила большим и указательным пальцем его за губы, механически не давая вставить слова. - Я еще не закончила. Во-вторых, вот такое "полтора часика" знаешь чем заканчивается в итоге? Вечным прерыванием в середине процесса, или сексом по графику. А меня такое только до стресса доведет, поэтому либо спонтанно, либо никак. А теперь говори. - Вообще-то, если бы ты дала мне договорить, то этого возмущения бы не было, - любимый посмотрел на меня укоризненно, а я только плечами пожала. - Я итак должна была сказать это, важный аспект как-никак. - И продолжая, я не хотел тебя склонять к сексу, а только хотел, чтобы ты расслабилась. Ты напряжена, многое на нас навалилось, а на тебя особенно, так что разрядка тебе необходима. Ты конечно вольна делать то, что тебе больше всего по нраву, но расслабиться должна, - от такого серьезного и одновременно озабоченного взгляда любой бы растаял, поэтому я обняла Франки за шею, жарко целуя. Его забота меня просто обезоруживает. Правда, не успела я толком углубиться в поцелуй, как в лабораторию вбежала Розария, вся запыхавшаяся. - Ольга, Франкенштейн! Гостиная, она... Пожар! - ведьма крикнула, заставив меня быстро вытереть лицо от слез и умчаться за ней, что было не просто, учитывая, что она использовала телепортацию. Когда я вбежала в зал, то отметила что точек возгорания было несколько, в разных местах. Дети плакали, Блостер орал, пытаясь потушить свою шевелюру, Родерик пытался сбить с него огонь, нацеливая в него атаки, но каджу все время вертелся, от чего только получал от бывшего правителя по шапке, что не помогало в тушении огня. М-24 рассекал кнутом направо и налево, а Кира бегал возле него, и тушил уже меньшие, рассеченные участки шторой, видимо, сорванной как первое что в руки попало. Кертье бегали с кастрюлями воды из кухни, но стоило им потушить одно кострище, как в другом месте в комнате снова вспыхивал огонь, словно по щелчку пальцев. Детей держали Инна Тимофеевна, Дмитрий и Алекси, видимо, прибежавшие на шум. Заметив, что подруга вернулась домой, я только вскинула бровь - не думала что ее маскировка зайдет так далеко. Кинув взгляд на Франкенштейна, что стоял за моей спиной и с бледным лицом наблюдал за разрушением гостиной не только огнем, но и бестолковыми благородными, я сжалилась, и решила не продолжать больше этого цирка. Сосредоточилась на своих силах, решая, что еще только потопа здесь не хватало, соединила связку воды с двойным ветром, превращая гостиную в помещение, полное льда, да до такой степени, что иней выступил на окнах. Все сразу встрепенулись от резкого холода и смены обстановки, смотря в проход, то есть туда, где мы находились. Временные няни прикрыли притихших детей от холода, а я сделала пару шагов вперед, слыша только как лед трещит под ботинками. Вышла на середину комнаты, щелкнула пальцами, снимая заморозку, и сделала оборот вокруг своей оси, медленный, изучающий. - И что за цирк со спецэффектами здесь имел место? - я пнула носком осколок кружки прямо под ноги Родерику. Благородный немного побледнел, от него пошли эмоции страха, что его разоблачили, и я поняла, что именно он приложил к этому руку. - Так мы потушить пытались, - буркнул Кира, а я не нашла чего возразить. Штора, конечно, не лучший выбор, но он, медленно, но верно тушащий огонь занавеской, действительно оказался одним из самых благоразумных из этой толпы. На шум прибежали Эшлин с Музакой, и оборотень громко свистнул, заценив масштабы, за что получил уничтожающий взгляд Франкенштейна. Из кухни выплыли оба Ноблесс с донельзя величественным видом, и Франкенштейн тут же подбежал к своему Мастеру. Я же только завела руки за спину, поймав ладонью ладонь и не сводила тяжелого взгляда с остальных, чтобы не подумали случаем что раз Франки отмер, то значит все, уже можно расслабиться. Нет-нет. Я провела взглядом, замечая что все-равно еще кого-то не хватает, и словно послушавшись меня, открылась дверь, в которую Тао, Такео, Урокай и Регис заносили запчасти будущих кроваток и сидушки для езды автомобилем. Правда все было выронено, кроме груза снайпера, что сдержался от этого порыва, стоило им только увидеть нынешнее состояние гостиной. - Шик, правда? - я саркастично молвила в сторону входящих, словно они тоже виноваты в произошедшем. - Что здесь произошло? Враги напали? - Тао подошел к стене, замечая под угольно поджаренными обоями тонкую борозду от кнута. - Здесь был Союз? - Не, хуже, - я махнула рукой. - Свои порезвились. Конкурс на пожарника года. Так разрушить комнату, вместо того чтобы тушить... И ведь никто не додумался устранить причину, - укоризненно посмотрела на толпу, отчего многие смешались, а некоторые застыли в непонимании. - Да как эту причину можно было устранить, если Вика с каждым разом в новом месте поджигала? - возмутился Родерик, откинув волосы. - Успокоить ее и понять, почему она так себя повела? - мои глаза встретились с глазами Сейры, что уже отличилась умением позаботиться должным образом о детях. - Девочкам приснился кошмар, - уверенным тоном сказала благородная, посмотрев на Викторию. - Фрэнсис и Виктория стали распространять энергию Копья, но видимо, когда поняли что папы с мамой нет, раскричались пуще прежнего и подключили свои способности. И начался пожар. Я только покачала головой, услышав это. В девочках явно души из Копья, и я осознаю что снились им отнюдь не пушистые детские монстры, только самые что ни на есть чудовища нашего реального мира. И что хуже всего, я не знала как себя повести. Будь это обычные дети, я бы бросилась их утешать, но если я это сделаю сейчас, не станет ли это сигналом для них, что такой способ хорош, чтобы привлечь наше с Франкенштейном внимание? Да и с другой стороны, имею ли я право отчитывать только Викторию? Она ведь не виновата в том, что получила такую силу, но с другой стороны, поджог устроила именно она. После таких невеселых раздумий я посмотрела на детей, что вполне осознанным и заплаканным взглядом смотрели на меня. В голове тут же появились картинки того, как воспитывала меня мать, и я тут же тряхнула головой. О чем я вообще думаю? Какая вина? Они еще маленькие, пусть и взгляд был ясным и эмоции понятными и незамутненными. Этим детям нужен особый подход, который ни одна книга не подскажет. И я найду ту дорожку, найду ключик к их сердцам. Подошла к Алекси, забирая Викторию, Франкенштейн уже держал на руках Фрэнсис. Уверенности в том, что я делаю, не было, но лучше было сделать хоть что-то, вместо бездействия. - Теперь все будет хорошо, - я покачала блондиночку на руках, от чего она радостно замахала ручками, сжатыми в кулаки. - Мама рядом. И папу со счетов не списывай, - огладила по голове малышку, улыбаясь ей, и чувствуя энергию Копья. Это не был Франки, или я, а сами детки выпустили эту энергию, причем, только девочки. Генрих только заинтересованно смотрел на это, остальные же насторожились. Я с улыбкой выпустила свое Копье, словно пытаясь показать, что девочки не одиноки в этом умении, как ни странно, чувствуя волну облегчения от других свидетелей этой картины.