Два плюс один

Марк давно так хорошо не высыпался, это он понял по небывалой лёгкости в спине и шее, ничего не затекало и не кололо. Мужчина стянул одеяло, оголив перевязанное бедро. Пальцами принялся оглаживать повязки, надавливая то здесь, то там. Болело меньше. Альфа взял лежащий у кровати мешочек с травами. Вкусно пахнущий мешочек, кстати. Очень ароматный. Габбен улыбнулся, поставив его на место.  — Как спалось? — поинтересовался Робби, замерев в дверном проёме. — Все ещё горячая?  — Намного лучше, спасибо, — искренне выпалил мужчина и засуетился, собираясь встать.  — Нет, — покачал головой омега. — Вставать нельзя. Я говорил с господином Бужуа, ремонт будет завтра. Сегодня лежишь целый день, понял? Ты до гнойников свою ногу довел! Не напрягайся, дай мышцам отдохнуть.  — Хорошо, — смущённо кашлянул Марк, подтыкая под спину подушку. — А где Лука?  — Завтракает, — улыбнулся Робби. — Давай сменим повязку. Сможешь спустить ноги на пол? Марк послушно сел, задернув ночную рубаху, и натянул на себя край одеяла. Он терпеливо сидел и, слегка улыбаясь, рассматривал омегу при дневном свете. Волосы снова чёрные. Нахмурившись, он запустил ладонь в чужую шевелюру и пропустил волосы сквозь пальцы. Жёсткие.  — Вчера они другими были, — смутился альфа.  — Я и сам не знаю, какого они цвета, — хохотнул Робби, присаживаясь на кровать и изучающе рассматривая повязку. — Вроде не сбилась. Я вот что придумал. Сейчас намажу тебя травами, после наложу новую. Если жечь будет или чесаться — скажи, не лезь руками. Хорошо?  — Да, — Марк застыл, увидев небольшие морщинки в уголках его глаз. Сердце почему-то сжалось, пропустив пару ударов. — Спасибо тебе за все.  — Не благодари, — смущённо засмеялся Робби, разогревая травяную гущу пальцами.  — Слушай, а где отец Луки? Он жив? — Габбену чертовски сильно захотелось забрать этих двоих с собой в столицу.  — Жив, но мы ему не нужны, — горько хмыкнул Робби, спрятав взгляд.  — Клянусь, бОльшего дурака и в цирке не сыскать, — сокрушенно выдохнул Марк. — Я вот так и не успел до войны младшего найти.  — Надеюсь, найдёшь, — искренне улыбнулся омега, растирая травы по красной коже, не касаясь открытых ран.  — Пап, а что это с дядей? — Лука непонимающе привстал на цыпочки, пытаясь рассмотреть получше.  — Иди, можешь потрогать, — Марк похлопал по простыне рядом с собой. — Видишь? Я же солдат, много нужно ездить. Это у меня карта, чтоб не заблудиться. Твой папа помог лес нарисовать, — кивнул на измазанные травами края ранения.  — Пап, — жалобно протянул мальчик, прячась за спину родителя. — Этот дядя думает, что я совсем глупый!  — Что за ребёнок! — засмеялся Марк и приподнял перевязанную ногу. — Ты определённо смышленнее многих взрослых.  — Да, он такой, — счастливо смеялся Робби, взъерошив сыну волосы. — Дядю на войне ранили, а я его лечу.  — На войне? А вы там желтых людей видели? На лошадях и со стрелами из огня?  — А как же, конечно видел. Но стрелы у них самые обычные, да и они совсем не жёлтые, — Марк снова лёг на кровать, откинувшись на подушку. — Самое, как по мне, в них необычное то, что их дети уже в три года уверенно держатся в седле. Не на обычном, конечно. У них есть специальные, маленькие кони, представляешь? Только для детей.  — А почему эти дикари были такими сильными? Если у них стрелы обычные и кони маленькие? — Лука заинтересованно забрался на кровать и придвинулся ближе.  — Их очень, очень много. На одного нашего солдата было три дикаря. Вот смотри, у нас есть не только солдаты, но и волшебники. У них тоже, но зовутся они шаманами.  — А что эти шаманы делают?  — Ну, первый встреченный мной шаман бился молниями. А ещё он призывал духов леса. Так они называют своих помощников, — Марк потрепал мальчишку по волосам. — И должен у тебя спросить. Лука, ты умеешь хранить секреты?  — Да! — обрадованно захлопал в ладоши мальчик.  — Они и не дикари вовсе, — подмигнул альфа. — В самом начале войны я был у них. И, скорее всего, снова поеду, как вернусь домой. У них нет наших городов из дерева и камня, их дома из шкур животных.  — Ого!  — Да, а знаешь, как-то раз нам повезло пробыть в штабе целую неделю без приказов, и мы с парнями пошли… *** Марк лежал на своём месте, листая единственную в доме книгу. Вглядывался в свете единственной свечи в рукописи. Наверное, цена её больше всей стоимости дома. Это альфа понимал по кожаному переплёту и тисненному орнаменту на страницах. Продай её Робби, смог бы несколько лет ни в чем не нуждаться. Бумага в принципе была ценнее золота. Мужчина старательно вчитывался в древний церковный текст, стараясь не хмуриться слишком сильно. Дед растил его с братом крайне верующими людьми, королевская библиотека давала широченный круг возможностей для этого — в книгах в основном и были религиозные текста, весь же остальной фольклор передавался от дедушек внукам, из уст в уста. И чем чаще Марк читал эти книги, тем больше возникало вопросов, на которые смущенный дед не знал ответов. Но и беседа с церковным настоятелем ничего не разъяснила. Тот бета лишь отмахнулся от ребёнка, посоветовав не сомневаться в слове Господнем и по возможности слепо уверить самого себя в верности сказаний. Марка это категорически не устроило. Но его брат, Томас, был иного мнения. Он ничего не имел против церкви, прекрасно понимая, насколько она важна. Как и вера для простых людей в трудные времена. Наверное, именно поэтому королём и стал Томас. Уравновешенный, не по годам мудрый и умеющий выслушать. Не сравним с некогда вспыльчивым и взрывным характером старшего брата. Марк отложил книгу, гадая, как там Томми. В последний раз он видел его за ужином, они обсудили предстоящую кампанию, вспомнили пару историй из детства, в особенности любимые обоими сказки повара про лесных чудищ, чёрных людей, магию Великого древа. И альфа помнил, как брат не хотел этой войны. А той же ночью он сбежал из дворца, спрятавшись в повозке с провизией. После он только по обрывкам фраз и слухам знал, что с королём все хорошо. Война помогла ему. В самый первый раз, когда он только ринулся в бой, его меч застрял в стволе дерева — на них напали из засады. И Марк как сейчас помнил, насколько сильным был его ужас. Он видел идущего на него человека, ощутимую ярость в его раскосых глазах и свои попытки вырвать, наконец, лезвие из дерева. Когда его товарищ, крича, набросился на дикаря, в тот же миг мир, казалось, взорвался. Неожиданно громкие звуки битвы, звонкие запахи сырой земли и потушенного в спешке костра. Все это перемешалось в нем и залило глаза. Марк с каждым таким разом все более отличными от прежних глазами смотрел на мир. Наверное, поэтому прошлый он был уже у горизонта, а не шёл рядом.  — Спасибо, — робко улыбнулся омега, остановившись у двери. — Луке этого не хватает. Разговоров с альфой.  — Понимаю. Я только рос без папы.  — Что случилось? Если это не слишком личное, разумеется, — Робби сел рядом, взяв в руки книгу.  — Умер при родах. И мне казалось, что отец, сам того не желая, видит в Томасе убийцу.  — Ерунда какая, — пожал плечами омега. — Вот дураки вы, дураки. Любой омега умрёт, если это спасёт ребёнка. И винить в этом сына, думаю, совсем не нужно.  — Лука спит? — Марк глянул на окно, уже давно стемнело.  — Да, он жутко переволновался, — засмеялся парень и отложил книгу на пол. — Ты уж попробуй поменьше жестикулировать, когда рассказываешь, ладно?  — Хорошо. Но без этого, — Марк широко развел руки в разные стороны. — Как я без этого покажу, насколько большие клыки у той горгульи были? А никак.  — Завтра тогда укладывать после таких историй будешь, — хохотнул Робби. — И сам засыпай, утром господин Бужуа придёт, к мосту надо, как я понял. Марк на это лишь признательно сжал чужие пальцы. Омега в ответ улыбнулся и кивнул, словно понял. *** Утро выдалось на удивление прохладным и пасмурным. Зябко ежась, Марк вышел из дома, осторожно закрыл дверь, стараясь не шуметь, и, как мог быстро, пошёл навстречу гонцу, ведущему за поводья двух коней. Анри уже приветливо махнул ему с начала улицы и размашистым шагом совсем скоро добрался до альфы.  — Как нога? — участливо поинтересовался Бужуа, пожав протянутую руку.  — Загноилась, чёрт бы её побрал, — хмыкнул Марк, похлопав лошадиный круп. — А так уже легче, дважды повязку менял. Не горит больше, и то хорошо.  — Ну и замечательно, — радостно улыбнулся бета, поддерживая товарища, пока тот закидывал здоровую ногу. — До дома, надеюсь, совсем поправишься.  — Да.., — нерешительно кивнул Марк, оглянувшись на беленный дом с зелёной дверью. — Скорее бы. Скакали до моста в полной тишине, все мысли альфы были заняты седлом. Немало усилий требовалось не просто удержаться, но и управлять конем без особых акцентов на левую ногу. Выходило плохо. Но скакавший рядом Анри держался совсем близко, готовый в любой момент протянуть руку и хотя бы смягчить падение. Альфа окончательно понял, что бета крайне надёжный товарищ. Наверняка к мосту он пойдёт дважды. Сначала с хромым на лошадях, после с остальными. Если бы шли все сразу, пришлось бы подстраиваться под не самую шуструю ходьбу Марка, продлевая и без того неловкое молчание. Тактичность, забота и воспитание. Редкая смесь, почти вымершая. Габбен уважительно хмыкнул, поняв, что этот бета не оценен до конца. Подумывая попросить о нем брата, Марк решил и дальше молчать о своей фамилии. Не стоит солдатам знать, что с ними едет старший брат короля.  — Вот, как видишь, мост совсем плох, — робко протянул бета, кивнув на размокшие и торчащие из воды доски, на обугленные взрывом и сажей столбы и опаленные веревки. — И я удивлён, почему ты не спросил про остальных.  — Я хожу медленно, все логично, — хмыкнул Марк, вцепившись в поводья. Надо бы спуститься и поближе рассмотреть останки многострадального моста.  — По манере речи ясно, что ты из знатной семьи. А значит, образования у тебя много больше трёх церковных классов, верно? — бета спрыгнул с коня. — Я надеялся, что ты изучал строительство, поэтому мы тут раньше остальных. И одни.  — И снова я тебя недооценил, — улыбнулся польщенный Габбен. — Я и в самом деле провёл три лета на севере, отстраивая погоревшее село. И столько же на западе, изучал морскую науку. Но дело не в семье, брат не хотел меня никуда отпускать. Я и тогда сбежал.  — Занятно, — облегчённо рассмеялся Бужуа.  — Вот смотри, — альфа кивнул на реку. — Она слишком широкая, ни одного достаточно длинного бревна не найдём, там, думаю, метров десять нужно. Да и не одно дерево понадобится.  — И вброд не перейти, — разочарованно протянул Анри. — Хорошо хоть, что берега не пологие, есть обо что опереться.  — Выхода у нас два. Либо строим плавучий мост, либо висячий. В первом случае сможем переправить повозки, но получится слишком ненадёжно, при паводках и ливнях его штормить будет как в океане. А во втором мы получим более надежную опору, но и ограничения по тяжести. Груженные телеги уже не пройдут.  — Расскажи подробнее, как их строить, там и решим, — Бужуа нахмурился, поглаживая лошадиную гриву.  — Может, соберемся? Чтоб все поняли. Да и вместе решим, что и как? Ну что, едем обратно?  — Я предупредил всех, что этим утром встретимся у реки. Скоро должны прийти.  — А как там Генри? — Марк развернул коня к селу. — Жив ещё?  — Нет. Сегодня почти перед рассветом сдался, — Анри все же повел коня к деревьям. Марк пустился следом, где бета так же придерживал его и поводья, помогая слезть.  — Со священником уже говорили?  — Нет. Он не нашей веры, не стали. Похоронили уже.  — Шустро, — протянул Габбен, вновь оперевшись на трость.  — Яму я ещё вчера выкопал, не мог его хрипы слушать, — стыдливо спрятал взгляд. — Он у леса лежит. Я и не знал, ставить ли крест. Натаскал цветов с поляны и камень какой-то во главе положил.  — Все верно. Наверху уж разберутся, чей он, — Марк ободряюще похлопал друга по спине. Неторопливый, а оттого очень приятный разговор затронул детство обоих мужчин, первые влюбленности и столичные мелочи, в плане отличных магазинов и лавочек на рынке. Общих знакомых, к счастью для альфы, не обнаружилось. Они старательно избегали войну, казалось, если не говорить об этом, оно само и забудется, исчезнет. Только вот она напоследок вгрызлась в ногу альфы и, безумно хохоча, растворилась. И Марк будет с каждым шагом её помнить. Габбен качнул головой, отгоняя ненужные мысли. Повисшее молчание, на удивление обоим, вовсе не было тяжёлым. Марк знал, что и бета это чувствует. Понимает их равность. Первым нестройную группу альф заметил Анри. Он кивнул на неё, Габбен обернулся.  — Эк его раскурочило! — простодушно хохотнул щуплый альфа с жидкими глазами. Весь какой-то хворый и серый. — И как мы его починим-то? Давайте плотов наделаем и по домам?  — Стюарт, — Анри грозно смотрел на смеявшегося. — Я разве не предупреждал? Говорил я с омегой, который тебя приютил. Что за синяки на его руках?  — А я что? Ему природой положено ноги раздвигать, — хихикнул мужчина. — И я герой, если что. Страну спас, как и его тощую задницу. Ему не на что жа… Договорить ему не дал стоящий сзади альфа, метким ударом в почки пригвоздивший наглеца коленями к земле. Он брезгливо вытер свой кулак, не вслушиваясь в доносящиеся снизу угрозы и упреки. Анри же молча посмотрел на Марка, кивнув на останки моста.  — Значит так, парни, я расскажу два плана, и мы вместе выберем лучший, идёт? — Габбен прокашлялся, подойдя к альфам. Ткнул тростью в лопатку уже лежащего Стюарта, вынуждая грудью упасть на холодную траву. Поставил на его спину больную ногу, не обратив внимания на полный ненависти взгляд, но услышал одобрительные смешки мужчин.  — Прости, но я всё-таки тебя прерву, — устало выдохнул Бужуа. — Эти омеги и старики пригласили вас в свой дом, дали нам еду и кров, почему же Стюарт решил, что он в праве взять кого-то против его воли? Я обещал доставить любого ублюдка к королю, и я сдержу своё слово. Сегодня вечером будет показательная порка. Надо, чтоб и жители видели, что не все солдаты такие. Иначе мы и в самом деле пересечем реку вплавь, вынужденные бросить телеги на этом берегу. У нас не будет еды, от дождя промокнем, а из-за ветра и холодных ночей заболеем. И пешком, хворые, мы не пройдём и десяти лиг, согласны?  — Да, — хмыкнул Луи, ударивший Стюарта мужчина, пнув его по ноге. — Я помогу с этой мразью.  — Так вот, — Марк все же убрал ногу со спины, напоследок как можно сильнее ткнув тростью в чужую лопатку. — Если строим плавучий мост, нужно будет по меньшей мере дюжину бочек засмолить и оставить их сушиться хотя бы на месяц. Тогда вода в них не проникнет. Якорей у нас нет, поэтому накидаем в мешки камней, завяжем как можно туже и прикрепим к бочкам. Так они и не уплывут далеко. Затем мы нарубим бревен, свяжем их вместе, прикрепим под них смоляные бочки и таким же образом сделаем вторую половину. Мост получится крайне неустойчивым и довольно слабым, но полгода, может, чуть больше он выстоит.  — А где столько бочек взять? А камней? Их тут и днём с огнём не найти…  — Камни не беда, у нас есть кони, можем привозить их из шахты в двух лигах отсюда. Вон она, — Марк кивнул на различимые деревянные балки из пещеры. — Больше проблем с бочками. Смолы столько нет.  — А второй мост? Он сложнее?  — Ну как сказать, — улыбнулся мужчина. — Нужно будет на обоих берегах в землю вбить толстые бревна и довольно длинные, достаточной силы для Ирны. Пары тут и там хватит, итого четыре. Вплавь перебрасываем канаты, крепим на этих бревнах. И уже после, досками, выстилаем сам мост.  — Вода-то шибко шустрая, — неуверенно хмыкнул Луи, махнув на Ирну. — Мост этот шататься будет как ненормальный.  — Не будет. На то он и висячий. Как минимум половину из нас отправим в лес за бревнами, вторая же начнёт плести. Нужны очень толстые, прочные канаты, понимаете? Решили не откладывать. Палкой Марк начертил примерный рисунок, как и куда кидать тросы, куда вкапывать бревна и насколько глубоки должны быть ямы для них. Доски решили содрать готовые, с тройки заброшенных домов, точнее, с их крыш. Канаты и веревки собрали со всего поселения, слишком тонкие сплетали вместе, затягивая узлы как можно туже. И всех сельчан предупредили о том, что будущий мост не простоит и до первой оттепели. Взамен пообещали им, что король наверняка направит все силы и ресурсы на восстановление разграбленной страны. *** Марк радостно улыбался, чувствуя приятную боль в своих натрудившихся за день членах. Он все так же с помощью Анри слез с коня. И уже остальные помогали стащить сопротивляющегося Стюарта с лошадиного крупа. Габбен сразу же понял, о каком омеге говорил Бужуа. Тот испуганно прижимался к коновязи, стараясь не сталкиваться взглядом с орущим альфой. Марк видел синюшные пятна на загорелой коже и шее. Ткнул локтем Луи, кивнув на парнишку. Мужчина тоже разглядел следы побоев и помрачнел ещё сильнее. Развернулся и аккуратным шагом пошёл к пострадавшему. Марк не стал досматривать. Ни к чему это. Он обернулся на уже привязанного к фонарному столбу альфу. Стюарт злобно косился на хмурых солдат и жаждущих расплаты жителей. Габбен не нашёл в толпе Робби и Луку. И хвала богам, не надо им такое видеть. Он похромал прочь от грозного беты, макающего кожаный ремень в воду. Но уйти с улицы ему не дал Ганс, молча мотнувший головой. Он кивнул на безмолвную толпу. И Марк его понял. Если он сейчас уйдёт, кто-то заметит, ему пририсуют образ такого же насильника, но хромого и трусливого. Выдохнув, мужчина развернулся и вцепился пальцами в бронзовый набалдашник своей трости. Анри, все так же молча обвел людей взглядом, как бы говоря, что вот он, здесь, перед ними. И держит слово. Солдат не стоит сторониться. Замахнувшись, он резанул со свистом воздух, мокрый ремень лизнул худую спину. Раздался отчаянный вопль забившегося в судорогах альфы. Марк видел, как Бужуа снова смочил ремень в ведре с водой. Ещё удар, громче крик. Удар, альфа уже плачет, вцепившись ногтями в деревянный столб. Удар, и изнасилованный им парнишка заревел, уткнувшись в спину стоящего рядом Луи. Удар, и Марк спрятал взгляд, отсчитывая секунды. Он слышал плеск смачиваемого ремня, задиристый свист и очередной крик Стюарта. Альфа повис без чувств после девятого удара. Анри в последний раз смочил ремень и снова стеганул по исполосованной спине. После бросил ремень на землю и, все так же молча, пошёл прочь. Марк же подошёл к ведру. Розовая от крови вода радостно сияла, отражая полуденное солнце. Габбен, разглядывая своё в ней отражение, едва приметно улыбнулся.