Через час после начала боя. В лагере бандитов.
— Сукин ты сын, ты сказал, что они легкая добыча, а мы уже потеряли половину моей группировки! — в гневе вскочив с места, кричал рыжеволосый мужчина. В шатре сидело больше десяти человек с такими же искаженными от гнева лицами многие вынуждено приняли участия в этом побоище и уже хотели сбежать при первой возможности, но увы… Ну, а рыжий больше всех бахвалился своими будущими успехами раньше времени, вот его подчиненным и выпал шанс нанести первый удар. Шамли был хитрым и расчётливым лидером и потому, когда он собирал людей на эту битву, то разрекламировал лагерь орков как кладезь чудесных артефактов и место, где можно разжиться немалой суммой в золоте. — Заткнись! Вы все получите достаточно золотых. Сегодня мы должны растоптать этих жуков: они не продержатся долго, ведь у нас подавляющее численное преимущество, — возразил лысый. С первого же слова стало понятно, что лысый этими «оптимистичными» словами лишь искусно пытается угодить своему лидеру, желая получить побольше, затратив при этом минимум сил. Пока бандитское руководство обсуждало планы атаки, Дариус и его приближенный с холма смотрели на поляну, где множество людей безуспешно пытались пробиться к открытым вратам, но с каждой такой попыткой лишь теряли все больше сил. Тактика Дурая была крайне проста: оставить ворота открытыми, делая из них отличную приманку, подобно красной тряпке для быка, а стена щитов будет выступать в этой ситуации как бы волнорезом стремящихся к воротам врагов. Тактика хоть и проста как пять копеек, но хитра: Дурай хотел сразу нанести сокрушительное поражение основным силам бандитов в первом столкновении, понизив тем самым мораль и без того трусливых и вороватых на руку людишек. Ну и по возможности целью плана было также снижение количества врагов при минимальных потерях в рядах орков. — Михаил, каковы шансы на выживание людей? — не отводя взгляда от поля боя, спросил Дариус. Оруженосец удивленно посмотрел на своего господина, ведь он действительно не понимал, как орки смогут одолеть такую толпу врагов, пусть даже они столь же сильны, как о них рассказывали сказки. Михаил хоть и отслужил большую часть жизни в регулярных войсках, но он никогда не посещал пустоши, где испокон веков жили племена орков. — Господин, не преувеличивайте, это обычные орки, пару часов — и они падут, все же у нас собралась огромная сила. Дариус ничего не ответил, но в голову его закрадывались мысли о том, что он не сильно хотел вступать с ними в бой, ведь умирать раньше времени нет никакого желания. Небольшая дружина Дариуса состояла из 100 рыцарей, и это с виду малое число солдат могло сутки оборонять маленький город от нескольких тысяч нападавших, но орки были другими, что-то в них Дариусу не давало покоя, словно кошки скреблись на душе.Спустя еще час, в строю нападавших.
Настрой сражаться у нападавших падал с каждой безуспешной атакой, постоянно умирали десятки бойцов, но орки, словно нерушимая и монолитная скала, не сдвигались ни на дюйм; гора трупов уже возвышалась по пояс, но команды на отступление от командиров людей все не было и не было, в стане нападавших начали появляться первые дезертиры.Оборона орков.
Дурай нервно ходил из одного конца линии обороны в другой, помогая подносить новые колья, а также заменяя и убирая старые. Каждый день тренируясь с ними, молодой командир понимал, что в таком темпе его подчиненные продержатся еще шесть часов, не больше, но он переживал не из-за этого: трупов скоро станет столько, что по ним можно будет перепрыгнуть оборонительную линию. — Толкаем тела! — стараясь перекричать шум битвы и стонов людей, проорал Дурай. И сразу же щитоносцы начали синхронно толкать гору трупов, но вдруг один из орков неудачно подставился, получив по руке мечом. Зеленая кровь тонкой струйкой потекла вниз по руке, кольчуга спасла от тяжёлой раны, но звенья рубахи лопнули под натиском меча. Радуясь пролившейся крови орка, бандит тут же открылся и получил стрелу между глаз, выпущенную из лука Дахаки. Он не понимал, почему Дурай не позволяет им стрелять, но уже через несколько мгновений из толпы вылетели ответные стрелы, явно выпущенные уже давно ожидающими лучниками врага. И за долю секунды старый охотник понял замысел Дурая. Натренированный Дахака рефлекторно отскочил, и стрелы вонзились в стену вышки. Орчиха, стоящая рядом с воткнувшейся стрелой, вытащила ее и увидела фиолетовую жидкость, стекающую с ее наконечника. Глаза Дахаки яростно засияли при виде этого, и он, отложив лук, взял в руки новый меч, названный дадао. Грубо изготовленный клинок длиной как раз с руку среднего орка и весом с молодого ягненка весело бликовал на солнце. — Да прибудет со мной благословение предков! Бессмертный, надеюсь ты увидишь мой подвиг, — с надеждой подумал Дахака. Что это было, глупость или же верное решение? Внушительных размеров тело сорвалось со стены и понеслось в толпу людей. Плотно стоящие бандиты ничего не могли сделать могучему орку, который словно ураган рубил налево и направо. С каждым взмахом его смертоносного меча отлетало несколько рук и ног, а иногда выпотрошенные внутренности разрубленных тел. Всего несколько минут длилась эта безумная пляска со смертью, но за это время клинок все-таки поразил стрелка, который прятался в толпе бандитов. Забравшись глубоко в тыл врага ради убийства опасного лучника, Дахака, в самом деле словно зеленый демон из сказок, с такой же прытью побежал обратно к укреплениям орков, попутно убивая зазевавшихся врагов. Это был последний гвоздь в гроб смелости бандитов. С криками и воплями целая толпа трусливых вояк разбежалась кто куда, попутно приговаривая что-то про «страшного орка» и «демона». В шатер глав банд вошел один из сбежавших и начал сквозь дрожь от увиденного ужаса рассказывать про произошедшее «явление демона» на поле боя. Рыжий командир вскочил со своего места и закричал в гневе: — Ну нахер, не буду я тут терять своих людей, катитесь-ка вы в жопу со своим сыном! — прорычал рыжий, указывая пальцем прямо на Шамли. C абсолютно спокойным лицом глава теневого мира швырнул в оравшего дротик, который тут же пробил сонную артерию — кровь полилась рекой, булькающим голосом рыжий попытался что-то проговорить, но быстро умер, оставив после себя только истекающий кровью труп. — Кто еще хочет соскочить? — совершенно невозмутимо спросил Шамли после хладнокровного и будничного убийства еще минуту назад бывшего с ним на одной стороне человека. Мертвая тишина воцарилась в шатре, и оставшиеся люди под страхом смерти продолжили строить планы сражения. Дезертиры продолжали бежать даже тогда, когда покинули расположение основных сил армии бандитов, и увидевшие это простые воры и насильники не очень-то и ободрились. В итоге, дух армии бандитов сильно упал, и уже многие не хотели подчиняться командам: то тут, то там по лагерю были слышны разговоры вроде: «Нам столько не платят, чтобы мы в эту мясорубку по собственной воле лезли… Вон, ты видел, какая куча трупов у ворот? Если мы туда сунемся, то там нас и положат, зуб даю!». Под шумок некоторые группки недовольных пытались сбежать, и некоторым это даже удавалось. После первой стычки прошло несколько часов, и дезертиров становилось все больше и больше, для пресечения чего Шамли объявил, что если еще кто-нибудь попытается сбежать, то будет убит на месте. Выполнение этой карательной задачи доверили рыцарям Дариуса, которые встали плотной стеной из стали, убивающей любого, кто к ней подходил. Пока руководство бандитов готовило свой коварный план, в лесу, на одной из ветвей большого размашистого дерева, сидели два воина, которые все это время наблюдали за сражением. — Ты видел, как крепка их оборона, как думаешь, мы смогли бы их победить? — спросил остроухий своего напарника. — Наша тяжёлая пехота снесла бы их карточный домик за мгновение, — уверенно ответил другой и сплюнул с ветви в сторону орочьего поселения. Пока два воина обсуждали прошедшее сражение, в подвале дома старейшины ЗулКаташ завершал свой первый в жизни прорыв на новую ступень развития. Благодаря прорыву вид старика стал совсем непривычным: местами седеющие остатки волос сменились черными, как сама ночь, локонами, физические показатели возросли, сама структура мышц стала толще и плотнее в несколько раз, из-за чего весь размер тела чуть уменьшился, но сила возросла вместе с мобильностью. Поддерживаемый светом Бога, а также будучи Оракулом, ЗулКаташ являлся представителем воли Адама в мире живых, и этот факт сам по себе увеличивал скорость его прогресса. Хоть орки от природы сильны, но они весьма плохи и медлительны в изучении техник развития и эволюциях на новую ступень. Однако орки клана Белого волка были исключением, ведь из-за смешения крови двух совершенно разных рас, они взяли себе лучшее от обоих видов, став абсолютно новым и доселе невиданным миром народом. Во временный лагерь воинов-орков ворвались уставшие от сражения зеленокожие с улыбками на лицах. Довольный гул от обсуждения битвы не затихал ни на минуту, но мрачное лицо Дурая портило всю картину, поэтому один из орков подошел к командиру: — Капитан, почему вы такой смурной, неужто жена не приголубила ночью? — от сказанного Дурай лишь слегка улыбнулся, а вот товарищи словно были готовы смеяться целый день. — Отдыхайте, возможно, скоро начнется очередное нападение, — сухой приказ капитана тут же был исполнен, и все орки дружно легли на заранее подготовленные кровати, тут же забывшись глубоким сном. Дурай мрачнее тучи зашел на склад, где лежали различные вещи обихода, но, начав шуршать коробками, привлек к себе внимание старушки орчихи, в деревне она была самая старая и мудрая, и именно она была главной повитухой у всех женщин племени. Никто не знал, сколько ей лет, даже самые пожилые орки племени помнили ее уже старой. — Что это забыл капитан армии на складе, когда в это время его прямая обязанность — топтать нашего врага? — с легкой улыбкой поинтересовалась старушка, подходя к Дураю. — Госпожа Миле, — Дурай уважительно склонил голову перед женщиной. — Да будет тебе, не называй меня госпожой, я всего лишь старая орчиха, — с легким смешком отмахнулась она. — Сегодня я видел много крови, смертей и отчаяния в глаза людей, но при этом заметил еще и какую-то странную дикую злобу. Я не понимаю, почему люди так жаждут смерти, они ведь знают, что мы сильнее их и мы не уйдем с этих земель, — Дурай уселся на одну из коробок и, опустив голову, проговорил свои мысли сквозь тесно сжатые зубы. Старушка сразу поняла, что горечь и непонимание мира захлестнули молодого командира. В этом не было ничего необычного: многие гордые воины прекращали свой путь битв и отправлялись в странствия именно из-за таких вот размышлений. Однако в мире, где правит только сила, такие мысли могут стоить жизни. — Эх… малец, ты многого не понимаешь, ведь ты родился уже в безопасных землях. В те времена, когда наши предки убивали и умирали тысячами, наш гордый народ скитался по диким землям многие столетия, и я видела, как не было и дня, чтобы охотники не вернулись бы с ранеными или, что куда хуже, с убитыми братьями. Там, где мы жили, не росла кукуруза и наши реликтовые деревья, и, если бы у нас не было той силы, что защищает и оберегает нас, мы бы с тобой никогда не встретились. Увы, мир жесток, и ты должен понять, что в этом мире либо ты убиваешь, либо тебя! Ты должен запомнить, что если ты дашь слабину, то все твои близкие и родные погибнут по твоей вине, а не из-за злобы врага, пришедшего к тебе на порог. Ты — сын клана Белого волка! Ты должен идти по своему пути с гордо поднятой головой и стать тем, кого мы, старое поколение, сможем назвать истинным потомством Белого Волка! Послушай, я расскажу тебе, откуда у нашего клана такое название. Однажды, тысячи лет назад, на континенте родился эльф. Он постепенно рос, и вскоре стал силен, как сотня его сверстников и умен, как самые умные ученые. Но вместе с тем был он преисполнен невероятной добротой: он не мог причинить вреда братьям своим на тренировках и даже своим врагам на поле брани, и поэтому все его любили, он жил в окружении друзей и любящих родителей. Но однажды все пошло прахом. Семья была зверски убита, друзья искалечены, сестры проданы в рабство… Горе, великое горе захлестнуло сердце его, он винил себя за то, что был добр к людям и позволил жить человеческому ребенку, который забрел в лес, убегая от лап волков, и увидел скрытое поселение эльфов. Именно это и обрекло близких того эльфа на смерть. Через год, из-за рассказов ребенка о чудесном поселении «остроухих людей», барон королевства собрал огромную армию и решил найти этот таинственный город, и тогда людьми управляли лишь два чувства — алчность и злоба. Отыскав город эльфов, они убивали и жгли все, что видели. Учитель мальчика был великим воином и ради спасения ребенка пробился через окружение множества могучих практиков Ци. Лишившись руки, старый воин вывел ребенка и спрятал на долгие годы в тайном убежище, где мальчик рос в уединении под присмотром старого воина, который сурово тренировал его изо дня в день. Этот эльф оказался настоящим гением, и уже через десять лет он смог стать практиком 8 ступени. Вскоре он отправился мстить своим обидчикам. В те времена королевства рождались и умирали чуть ли не каждый день, империи постоянно сменяли лидеров, а небеса — богов. За время долгих странствий этот ребенок получил прозвище «Белый волк» из-за своих белоснежных волос длиною до колен. Во всех империях знали, что если вы встретите воина с длинными белыми волосами, то нельзя ни при каких обстоятельствах его трогать, ведь это было равносильно смертному приговору для любого обидчика. И вот, в одном из путешествий эльф встретил юную девушку-орчиху, в которую влюбился с первого взгляда, даже несмотря на то, что она была больна и страшна даже по меркам красоты самих орков. Однако от их союза произошли совершенно иные существа — все еще орки, но красивые и сильные, все поголовно невероятно способные в любом призвании. С того дня клан Белого волка отправился в отдаленные земли для укрепления своих сил, и через 100 лет в клане уже было несколько сотен тысяч воинов-орков, и все они были потомками того самого Белого волка. Хорошие времена были, — горько улыбнулась старушка в завершение своего рассказа, медленно покидая амбар. — Но почему мы ушли с континента и отчего чуть ли не полностью вымерли? — громко спросил Дурай, но старушка словно растворилась в пустоте, слышен был только ее затихающий вдалеке голос: — Когда-нибудь вы узнаете полную историю своих предков, но мне уже пора к моему любимому. Сейчас вы в надежных руках, мои любимые дети… Молодой орк сам не понимал, почему слезы стекали по его щекам. Может, потому что это был день, когда мальчик стал мужчиной, а может, потому что дух матери клана наконец отправился на покой, к своему любимому, окончательно покинув своих детей. Рыдания продолжались еще долго, пока небо за окном окончательно не стемнело.