Замок.
В тронном зале дюжина старцев сидели вдоль длинного стола из красного дерева. Старик 1: — Мы не можем просто так снести такое оскорбление! Нужно направить первый гарнизон для зачистки! — ревел в ярости старец, нервно дёргая свою бороду. Старик 2: — Рисковать лишний раз тоже не стоит, если они убьют этого падшего дурака, то его отец нас казнит вслед за этим пацаном, — размеренно парировал другой старейшина. Старик 3: — Эту проблему надо решить деликатно. Отправим группу Доминика, — хриплый голос очередного старца сразу же остановил шумные споры всех остальных. Старик 1: — Ты спятил, этот способ не лучше, чем выпустить голодного зверя в клетку к овцам — у нас с ними было слишком много хлопот! Старик 3: — И что тогда предлагаешь? Дождаться, пока они убьют пацана? Да после его смерти нас ждет судьба не слаще. Вечером того же дня в тюремной камере. Старик 3: — Доминик, для тебя и твоих ребят есть работа. Выполните, и будете свободны. Закованный в цепи бородатый мужчина средних лет хищно улыбнулся и открыл глаза. В вертикальных, словно кошачьих, зрачках плясали опасные и не сулящие ничего хорошего огоньки.***
Тем временем Адам собрал тела погибших в бою солдат герцога и закопал их в глубокой яме. — Почему ты их закопал? Ты ведь не обязан этого делать: они хотели тебя убить, а ты обошёлся с ними, как со своими товарищами. Подошедшая девушка отвлекла его от мрачных мыслей и вернула в реальность. — Знаешь, вроде как немало времени уже общаемся, а я все не знаю, как зовут мою маленькую сестрёнку, — Адам лучезарно улыбался, пока рассматривал маленькое, мило порозовевшее от его слов личико. — Меня зовут Малика, а моего брата — Борин. Я хотела тебя пригласить к нам на ужин: завтра утром мы двинемся в путь, так что неизвестно, когда еще нам удастся вдоволь покушать. Адам одобрительно кивнул и последовал за Маликой. Солнце уже опустилось, суета деревни как-то сама собой затихла, и только изредка можно было услышать крики диких зверей в лесу. Мирно прошло время ужина, наступила ночь. Все жители деревни крепко спали. Луна поднялась высоко в небе, освещая долину. Приятный аромат вспаханной земли и свежей травы окутывал тело приятным, пробирающим до самого сердца флёром. Одна лишь эта ночная прогулка стоила всей его прежней человеческой жизни, всех его успехов. Такая тихая, размеренная жизнь куда больше ему по душе. Обойдя деревню по периметру, Адам заметил, что люди нагрузили огромные баулы вещей на коров и быков: телег на всех не хватало, но терять все нажитое непосильным трудом никто не хотел. Примерно час спустя дворовая псина отчего-то забеспокоилась, и начала нервно поскуливать. По спине Адама побежали мурашки, а в следующее мгновение лунный свет блеснул на кинжале, что на невероятной скорости устремился орку прямо в сердце. В ту же секунду Адам сгруппировался и не менее быстро отскочил. Кинжал, что должен был лишить орка жизни, со звоном вошел в стену дома по самую рукоять. Вкрадчивый голос послышался со стороны холма: — Может, вернешь мой ножичек? А то я слегка промахнулся. Адам не знал, как на это реагировать. Он понимал, что человек, способный вот так швырнуть кинжал и так точно метить в сердце в полной темноте, не считая тусклого света луны, несомненно, гораздо опаснее, чем все ранее встреченные им враги. Встав и отряхнувшись, Адам вытащил из стены кинжал и осмотрел его. Рукоять длиной сантиметров 10, ширина как у детского ножика, но при этом отлично сбалансирован. Тонкая работа была проделана и над лезвием — после столь жёсткого столкновения со стеной остался ровный разрез, словно нож пронзил масло, и при всем этом он даже не затупился После анализа оружия Адам решил быть предельно осторожным и внимательно следить за каждым движением врага. Как говорил отец: «Из каждой битвы старайся извлекать максимум информации и опыта». Так же ловко и быстро, как рысь, Адам выскочил на холм, за которым стоял низкого роста мужчина среднего возраста с нетипичным для местного климата цветом кожи. Густая растительность закрывала половину лица и самой заметной деталью на его лице были пара карих глаз с вертикальными кошачьими зрачками. — Ничего себе, да ты же вылитый кот! Наверняка ты — лучший убийца, которого они только смогли найти. Признаюсь, я польщён. Адам действительно был впечатлен. С первого же взгляда парень понял, что этот зверочеловек физически практически не уступает ему, а кое-где скорее даже превосходит. Орки сильны, но куда медленнее, чем зверолюди, да ещё и кошачьего вида. Кошак оголил ряд острых как бритва зубов и достал ещё пару клинков, которыми тот был увешан, как новогодняя ёлка гирляндами. — Твоя голова — моя свобода. Я, Доминик, убью тебя и верну свою излюбленную работу наемного убийцы. Тело Доминика беззвучно сверкнуло голубым сиянием и словно слилось с ветром, только изредка можно было заметить мерцание клинков. Адам резко выхватил меч и кинжал и отступил на пару шагов ближе к месту, на которое лучше падал свет луны. Лёгкий, почти неслышимый звук шагов, а затем быстрый, свистящий выпад клинка, который прорезал одежду Адама, пуская зеленую кровь. Орк, словно не заметив такой пустяковой раны, размашисто ударил в пустоту, откуда пришла внезапная атака, но меч лишь бесполезно разрезал воздух. Адам махал клинками во все стороны, стараясь задеть зверочеловека, но его скорость была куда выше, чем Адам даже мог предположить — на каждый его удар кот наносил два. «Ну же, думай… Он не может прятаться вечно, но и я не могу угнаться за ним. Черт, все, что я могу сейчас попытаться сделать — предсказать его шаг и ударить на упреждение», — мысли Адама беспокойно роились, словно пчелы в улье, но ничего полезного придумать так и не удавалось. Подготовка солдата не учитывала, да и не могла учесть противодействие зверю, двигающегося со скоростью ветра. Обмен атаками продолжался ещё десять вдохов, вся рубаха Адама была в многочисленных разрезах и уже пропитана потом и кровью. Внезапно Адам встал как вкопанный и просто начал ждать нового удара. Первый вздох… Пара ударов пришлись в грудь и живот. Второй вздох… Удар в шею и правую ногу. Третий вздох… Адам резко швырнул кинжал убийцы, тишину ночи нарушил сдавленный стон вывалившегося из воздушного потока с кинжалом в груди зверочеловека. — Как как ты смог предугадать?! — яростный крик проигравшего разбудил всех людей и животных в округе. Доминик из последних сил полз по земле, оставляя за собой обильную кровавую полосу. Адам твёрдой походкой подошёл к умирающему зверю. — Ты слишком полагался на свою технику и совсем забыл, что к ней можно просто привыкнуть и предугадать следующее движение. Годы практики и никакого обмана! Доминика рвало кровью при попытках встать, он силился подальше отползти от грозного орка, ужас застыл в глазах погубившего сотни невинных жертв убийцы. Адам, казавшийся ему слабым и тупым отродьем, оказался не просто его главной ошибкой, но и палачом. Прижав ногой грудную клетку кота, Адам начал задавать вопросы, на которые без проблем получал ответы. Жестокость допроса поразила товарищей зверочеловека, скрывающихся в лесной чаще. Забрав все ценное с тела Доминика, Адам, пошатываясь, побрел в деревню, где его уже ждали люди, которые с неподдельным беспокойством и волнением смотрели на орка. — Мы победили. Всего лишь одна эта фраза подняла боевой дух деревни. Крики радости разносились по всей округе, как внезапно лучик света пробил тьму ночи, освещая орка, и, ко всеобщему удивлению, полученные им раны начали светиться золотистым светом, затягиваясь прямо на глазах у всей деревни. Все, как один, не могли отвести от удивительного орка глаз. — Ну что вы на него уставились? Видите, наш спаситель устал! Лучше готовьтесь к отбытию, нам скоро всем в путь. Малика повела Адама к себе домой, где уже через десяток минут, разогрев воду, аккуратно смывала всю грязь и кровь с его тела. — Когда я доведу вас до места назначения, вполне вероятно, что я исчезну. Ты будешь скучать? Вопрос Адама удивил и в то же время расстроил девушку: за такой короткий, но насыщенный событиями промежуток времени девочка начала чувствовать к орку что-то большее, нежели просто дружба и благодарность. «Ну и пусть, что он орк, — думала она, — пусть мы бы не могли иметь детей, но зато он был бы моим!» Наивные мечты молодой девушки были разбиты одним единственным вопросом ее спасителя. — Я не хочу, чтобы ты куда-то исчезал, я хочу, чтобы ты остался с нами! Но если нет… Мы всегда будем о тебе помнить! Адам слегка опешил от слов Малики. Он не думал о девушке в таком ключе, для него она была лишь иллюзией, но ей это он, конечно, говорить не хотел — мало ли что могло произойти. — Ты же знаешь, я не из этих мест, и я не могу здесь надолго задерживаться, но ты для меня навсегда останешься моей маленькой милой сестричкой, — улыбка Адама хоть и осветила на мгновение её страдающее сердце, но грусть после его слов навалилась на девушку с двойной силой, и та выскочила из комнаты, оставив Адама одного.