Тридцать три несчастья и огненный хвост

      В уголке красовался наш фирменный значок: галочка, горизонтальная черта и такая же галочка в отражении, только на этот раз волнистая. Кривое зеркало. Смысл надо не только найти, но и перевернуть с ног на голову, додуматься до чего-то абсолютно противоположного. Зачем нам были нужны все эти сложности? Ведь куда логичней было бы просто шифровать письма.       Проблема была в том, что мы так уже делали. Нашей парочке изобретателей: Амониту и Кречету, в сущности было всё равно. Ещё бы, они ведь безвылазно сидели в нашей родной паутинной обители. Тёмный, Одинокий и Сапфир всегда могли оправдаться. Подумаешь, странность, загадочному брутальному парню прислали шифровку. Но в наших рядах была ещё одна личность с изящным именем Русалка.       Вообще Русалка была из пятой группы А, и задания у них были… Поинтересней, чем у меня. Они появлялись в жизни мужчин, ну, или по-оригинальному настроенных женщин как лёгкие, воздушные видения, очаровательные незнакомки и ещё с сотню всяких высокохудожественных определений. В них влюблялись. А как в таких не влюбиться?       Эх, вот была бы я пофигуристее, поаппетитнее, падали бы к моим ногам все: тёмные, светлые и даже серединные. Это же как можно: в понедельник — один кавалер, вторник — другому, третий в среду уже на свидание зовёт…       Безграничную фантазию пришлось-таки дёрнуть назад. И о чём я? Точно, пятая группа А. Им приходилось вертеться в изысканном обществе, ходить на романтичные свидания, весьма и весьма близко общаться с небедными мужчинами, которые были вполне в силах организовать и слежку, и шпионаж за объектом страсти.       А теперь представьте себе следующую картину маслом. Влюблённый мужчина учиняет обыск в комнатах очаровательной и таинственной девушки, — один флер романтики чего стоит! — и вдруг находит там зашифрованное послание. Какая мысль первой приходит в голову подозрительному аристократу? Измена, отношения на стороне и страстный герой-любовник. Мужчина в возмущении! А несчастной девушке-то что делать?       Такому ничего не объяснишь — слушать ведь не станет. Значит, доверие утеряно, задание провалено, в пору возвращаться к Паучихе с нерадостными новостями. Их курирует она лично, так что ни на какое меркантильное снисхождение Паука можно не рассчитывать. А признать поражение перед ней — последнее дело.       Додумались мы до такого развития событий не сразу. Вернее, совсем не додумались. Увы, но ни ребята, ни, тем более, я никогда не были знатоками суровой мужской психологии. Что до Русалки, то тогда она была не слишком опытной сердцеедкой. А жаль, потому что случилось всё именно так. Причём, в самом плохом варианте Русалкиного будущего.       Небо, как же она тогда влипла! Это было одно из самых первых её заданий, не такое уж и раннее, чтобы опасаться до паранойи, но и не для матёрой акулы. Объект был сложным, но без особых садистских, или шовинистских, или хоть каких-то типичных для объекта Паутины наклонностей. Дракон. Золотой. Но подругу тогда его принадлежность к рептилиям не оградила, и ей пришлось бежать. Не без нашей помощи, а шифровками мы больше не пользовались. — Может выпьешь чего, шельма? — Письмо у меня из рук выпало, глаза широко раскрылись, челюсть начала неуклонное падение вниз, к полу. Я смотрела на ведьму — такие колебания магического фона чую за тысячу шагов — и никак не могла найти связь между её магической принадлежностью и сочувственным тоном. — На тебе лица нет, — объяснила ведьма не многим старше меня.       А я, наконец, сообразила, что она была подавальщицей. Прыжок в прошлое явно не ускорял мои умственные процессы, зато теперь я могла расслабиться. Так-то это её работа, находить пьяниц в завязке, но с ввалившимися от былого бурного образа жизни глазами. Прямо таких, как я, если уже вторая личность за один день мне крепкие напитки предлагает. — Да не могу я, — я отмахнулась. — Так, на посидеть заскочила.       В неожиданно добросердечной ведьме приступ добросердечия ко мне погас. Она пожала плечами и отправилась… искать других потенциальных пьяниц. А я смущённо — всё-таки нехорошо таким письмом стол протирать, — подобрала бумажный лист и наконец принялась читать. То есть глазами перескочила на строчку ниже примечательного знака.       Приветствия не было. А зачем самописное перо на приветствия тратить? Но про вежливость они всё-таки не забыли.       «Дела превосходно, хоть наш друг и ушёл. Надеемся, что дальше будут ещё лучше. Хотелось бы поговорить лично, но сейчас, с твоим заданием, не выйдет.»       Значит, всё совсем плохо, а дальше может быть только хуже. Про друга оригинально завернули: вроде как я ушла, но, если перевернуть смысл, получится… Наоборот, пришёл?.. Нет сомнений, что Дикий уже там?       «Жаль, что не можем ничем помочь. Был бы у тебя близнец, чтобы ты уходила на задания, а он оставался с нами, Б-64 бы окольцевал. Или задарил бы чем другим, но уж точно не дешёвыми подделками под изумруды.»       Я уставилась на треснутую поверхность стола. Кто-то что-то понял? Причём тут свадьба? Моя свадьба, изумруды, близнец? По расплывчатым формулировкам прекрасно угадывалось особое двоемыслие информатора-Сапфира, но это знание никак не помогало осилить мне пропасть между моим и его интеллектом. В упор я в этом смысла не видела, то есть!       Ладно, ладно, надо успокоиться. Убить Сапфира я успею всегда, а сейчас надо подумать. Хорошенько так подумать, чего в обычной жизни я немного не умею.       Первая фраза — чуть ли не прямое заявление, что они могут меня спасти. У кого-то есть близнец. Вряд ли у меня, им бы было незачем это писать. Что может обозначать близнец? Собственно, свой прямой смысл, брата, родственника… Друга?.. Чем-то похожего на тебя друга?       Я ещё раз пробежалась глазами по убористым буквам — почерк Тёмного. И взгляд зацепился ещё за кое-что. Изумруд! Точно, ящерка ведь на нужном кулоне-артефакте изумрудная. Значит, Тьеровский кулон связан с загадочным близнецом-другом. У кого-то из них есть друг? У обоих? Мне нужно было вспомнить характеристику Тьера, желательно, прямо сейчас.       Я подалась вперёд, локтями облокотилась о стол, пальцами сжала виски. Ну и задачка — вспомнить всего один раз читанные бумаги, да ещё и найти там что-то загадочное. Честнее бы звучало «найти то, не знаю что». Понятия не имею, что эта фраза забыла у меня в голове, но сейчас она явно пришлась кстати.       После этой последней хорошей мысли было всё не так радужно: я пыталась вспомнить те моменты биографии, которые обычно нужны мне не были. Следовательно, их я не зубрила как имя, родственников или особенности характера.       Вообще можно было вспомнить, разумеется, можно, но не просто так. С помощью особых методик, которые все были детищем пятой группы Б. Другой вопрос и главная проблема были в том, что я их ненавидела. Все. Вот как-то не любила я игры с собственным подсознанием, интересно даже, почему.       Вздохнув, я выбрала самую безвредную методику, разработанную сочувствующим гением Амонитом. Выудила из не к месту пришитого к ткани рубашки кармана деревянную звёздочку с иероглифами по центру, подбродком окончательно легла на стол и начала гонять маленький тотемчик из руки в руку.       Вспоминать решила с самого начала. Долго, зато больше шансов откопать что-то получше Дня рожденья трёхсотлетнего прародителя рода Тьер. Событий и опорных пунктов было много, поэтому в какой-то момент я полностью выпала из реальности. Буквально: вокруг исчезли люди, прочая нечисть, шум, столы… Осталась только звёздочка и буквы поверх неё. Не иероглифы, настоящие буквы Тьеровского досье.       Добралась я до его выпуска из Школы Искусства Смерти, когда из самодельного транса меня нагло и без всякого уважения к древнейший… Нет, всё-таки просто древней профессии выдернули. И каким оригинальным способом! В меня просто кинули некое неопознанное, но на вид тяжёлое тело то ли тролля, то ли того же полукровки. Моя гипотеза про неподъёмную тяжесть этого увальня подтвердилась, когда стол с жалобным треском раскололся надвое… Слава небесам, не посередине. А то бы ещё приняла за знак высших сил. Меня спас отточенный за всю восемнадцатилетнюю жизнь рефлекс — от групповых свалок отпрыгивать, но этого прекрасного рефлекса не было у столика и у… Моего письма!       После этого щелчка я рванула обратно, поднырнуть под огромное тело и спасти свою единсивенную зацепку за удачу. Но сзади меня оказался кто-то не менее огромный, ухвативший меня поперёк живота и оттащивший назад. Я возмущённо обернулась к потенциальному самоубийце. — С ума сошла, что ли? — обнаружившийся позади демон с предложениями о сакэ был не менее возмущённым.       Я бы вызверилась, клятва на крови, что вызверилась бы, даже на такого прекрасного представителя крылатых. Но с груди демона — выше голову поднять в силу прижатости к кожаной жилетке было невозможно — мой взгляд плавно скользнул левее… Или, всё-таки, правее? При виде замершей в каком-то лихорадочном ожидании толпы в голове окончательно стало пусто. Какое уж лево-право, когда тут кого-то убить собираются?       Именно так наши смотрели на очередной бой из подвида подпольных. И обычно вскоре за этой картинкой шла вторая: крик Б-95 про красный уровень. Но тут не было внимательного к чужим страданиям Б-95 и стоп-слова, а была драка, и не из дружеских. Чтоб эти драки, преследуют они меня, что ли? — Кто, с кем? — чтобы выпалить этот вопрос на ухо демону, мне пришлось привстать на цыпочки. Хотя всё равно зря — и так не достала. — Шисовец чего-то с наёмник не поделил, — крики вокруг набирали обороты, поэтому он больше кричал, чем просто говорил. Или у него от природы такой голос был, и в домашней обстановке он только сдерживался? — А они народ такой… Неприкасаемый. — Наёмники? — удивилась я.       По красноречивому осуждению во взгляде поняла, что нет, таки не наёмники. Уставилась куда-то за его плечо и принялась как можно невинее насвистывать. — Шисовцы, конечно. Школа Искусства Смерти, отшибленные эти, неужели не знаешь?       Я вздохнула. Ну почему сразу не знаю, сказали бы нормально с самого начала, узнала бы. Только что ведь поминала. Я крутанулась в обхвате — никак по другому это назвать не получалось, — демона и уставилась на импровизированную площадку для боя. Там как раз объявилось второе действующее лицо. По виду сказала бы, что вампир, по манере двигаться, бешеным, ну очень уж нехорошим глазам и собственной интуиции передумала бы и подумала б на демоническое племя. Хорошо, что позади у меня был свой представитель отряда крылатых. — Это кто? — чтобы мой слабый голос услышали и придали ему какое-то значение, пришлось кричать. — Блаэд, — с каким-то непривычным уважением к клыкастым ответил… Крылатый.       Коротко так ответил, я сначала подумала, что ругается. — Ясно, — многозначительно протянула я.       Ясно не было. Причём к этой фразе стоило прибавить мерзкое слово «совсем». Единственное, что я поняла, так это то, что некий вампир из ужасного и неизвестного только сопливым ворюгам клана учится в Школе Искусства Смерти. — Берёшь слова обратно? — в это время мило оскалился вампир.       Что прохрипел тролль с неопределённой примесью в крови, я не расслышала. Явно что-то полунаглое-полупохабное, потому что идти на мировую вампир точно передумал. А потом было красиво.       Вообще большинство субъектов в притоне старика Ксерка были из Паутины. То есть знали обо всех её особенностях, могли в бессознательном состоянии назвать все сектора Серединки, где жили такие, как я — сироты с пятнадцати и до двадцати лет. А ещё здесь ценили силу. Любую: грубую, тонкую, изящную, даже словесную ценили, уважали и обладателя этой самой силы считали за своего. И иногда выходило так, что свой не имел к Паутине вообще никакого отношения.       Вот этот клыкастенький и был похож на такого своего. Силы в нём было — хоть миской черпай, но и народ из ШИСа мы не слишком-то жалуем. А дрался он и правда красиво, у меня аж перехватило дух. Был бы ещё противник равный, ну да ладно, полюбоваться и так было чем!       После пинка, что называется, от души, представитель рода Блаэд любезно дождался, пока его противник встанет. Мне в какой-то момент показалось, что сейчас он даже протянет ему руку как очередное издевательство, но до этого вампирчик всё-таки не опустился. Просто стоял безмолвной и весьма угрожающей тенью, пока тролль поднимался и немногим позже бросался на него. Отступил в самый последний момент, когда всем уже казалось, что хиленького вампирчика сейчас придавит не очень хиленькой тушей.       Изящный разворот, с которым вампирчик ушёл из-под атаки, всем, то есть нам, понравился. Мы взревели, окончательно определившись с фаворитом. Ну кто же не любит победителей? А в скорой победе клыкастого никто уже не сомневался.       Тем не менее, с этой самой победой вампир затянул. Умом-то я понимала, что он работает на публику, но в душе всё равно царапнулось какое-то разочарование. Ну что я могу поделать, если такой я человек? Мне подавай исключительно мгновенную победу.       Удары клыкастый наносил точные, но какие-то… В полсилы. Изящные, скорее даже, насмешливые уколы уже разъярённого тролля. Но и в них можно было разглядеть танец, такой завораживающий и неестественно прекрасный танец смерти с обыкновенным, вполне земным и материальным, созданием.       Неизвестно, когда бы закончилось это зрелище, если бы не раздавшийся с улицы истошный крик: — Ночная стража!       Я удивлённо посмотрела в окно. И правда, ночь! Нехило так я с письмецом просидела. Называется, десять минут на размышления с моей скоростью размышления.       На миг всё замерло… и завращалось вдвое быстрее. Ночная стража у Ксерка — это плохо; ещё хуже, что никто не предупредил заранее, где-то за день. Обычно ведь они всегда так делают, но сейчас стражи явно сунулись сюда сверх расписания. А улики и малость незаконных на территории Империи посетителей убрать никто не успел… Видимо, все разом подумали о том же.       Мой уже знакомый и родной демон, имени которого я так и не знала, как котёнка вздёрнул меня за шкирку и отбросил куда подальше. Я, как опытная кошка со стажем, упала на все четыре лапки. А когда обернулась, в руках демона уже плясал огонёк. Который в следующее мгновение он запустил прямо в тролля и вампирчика! Они едва успели отскочить. Я рванулась за письмом, но всем уже орали убираться на улицу, потому что загореться планировал уже весь зал.       Уничтожение улик было делом безусловным, поэтому и мне пришлось подчиниться. Зубы от обиды и злости на саму же себя я сжала крепко. Вот радость-то какая! Единственную надежду на даже не обязательно счастливую жизнь только что умудрилась угробить. Теперь-то что делать?       На внутренний двор высыпали всей толпой. Меня туда понесло бы и против воли, неуправляемым потоком. — Кто не хочет связываться с ночными — разбегаемся, — раздался над всей нашей вакханалией громовой голос, по-моему, даже моего демона.       Повторять дважды нам не требовалось никогда — все фразы с упоминаниями ночных стражей понимали с первого раза. Я тоже собралась кинуться к трём, как раз на подобный случай, дверям со двора, но тут мой своевольный взгляд абсолютно случайно зацепился за вампирчика… И у меня в голове что-то щёлкнуло. С оглушительным треском встало на место и сложилось в паззл.       Вампирчик из ШИСа, а кто директор сего желанного учебного заведения? Правильно, принц Хаоса Эллохар, который по совместительству является ещё и другом Риана Тьера, то есть его близнецом! Но ребята сказали ещё что-то про изумрудные украшения, значит, кулон не у Тьеров. «Был бы у тебя близнец, Б-64 задарил бы чем другим, но уж точно не дешёвыми подделками под изумруды.» Близнец есть. Так это что же, артефакт рода Тьер сейчас у Эллохара? В ШИСе?       Сразу после этой умной мысли умственную деятельность пришлось сворачивать, потому что, на горе остаткам гостей Ксерка, ночные стражи добрались и до внутреннего двора. Кстати, уничтожив при этом одну каменную стену. А как было ещё к нам пробраться, когда трактир позади полыхал? Вид у них был максимально решительный и радикальный. Нас явно намеревались под одну гребёнку и без исключения сунуть за решётку. Меня бы такое, особенно ночное, времяпровождение никогда бы не устроило, но так некстати вспомнилась неприступная ШИС, острая необходимость туда попасть, а рядом так вовремя оказался вампирчик…       Шаг — и я хватаю ничего не подозревающего клыкастого за локоток. Основательно так хватаю, чтобы не выбрался. Он шокированно уставился на меня, попытался что-то сказать… Не успел. — Драка, лорд Мерос, — ради такого дела даже старик Ксерк из своей норы выполз. Между прочим, она бы всё равно не загорелась, здесь схема отработанная. — Что поделать, сакэ крепкий оказался. Не желаете, кстати?       Неизвестный лорд Мерос, видимо, главный в патруле Ночной стражи, на взятку не дался. Наоборот, попытался испепелить Ксерка глазами, но Ксерк не испепеляться отказался. Многолетний опыт, как никак. — Зачинщики? — Лорд Мерос, ну всяко под сакэ-то бывает…       Завуалированный отказ Ксерка сдавать своих прошиб чуть ли не до слёз. Умилённых таких слёз. Да, этот предателей рядом с собой не терпит, они у него сразу в сточные канавы отправляются. Обычно не дышащими. Или дышащими, но бессознательными, поэтому это недоразумение быстро исправляется. — Я зачинщик! — выкрикнул вампир рядом.       У меня появились некие сомнения в его душевном здоровье, но сейчас жалость к клыкастенькому оказалась перебита личной меркантильностью. — Мы зачинщики! — гордо оповестила я.       На меня так покосились… Жалостливо. Ксерк — и жалостливо, это ж какой нонсенс! Даже лорд Мерос глянул снисходительно, недоверчиво так. Стало обидно. Я вздёрнула подбородок и покрепче сжала локоток клыкастенького. Вдруг сбежать надумает? Я бы сбежала. — Ну что ж, тогда вы оба задержаны до выяснения обстоятельств. — За что? — возмутился вампирчик. — Вред чужой собственности вы и за преступление не берёте? — съязвил Мерос и выразительно указал на полыхающий трактир. — Прошу за мной добровольно, пока на вас не надели блокирующие браслеты.       Особо довольным клыкастенький не выглядел, но моей радости хватало на нас обоих. Я махнула ребятам свободной рукой и широко улыбнулась. Живём ведь пока!