Тридцать три несчастья и огненный хвост

      Бамц! Арбалетный болт с тихим, но очень угрожающим звуком отскочил от стены. Я украдкой вытерла со лба испарину. Мимо. Опять мимо. Хорошо-то как, а было бы ещё лучше, если бы прямо сейчас я оказалась где-нибудь подальше от обстрела вполне настоящими арбалетными болтами.       В их настоящности я успела убедиться, когда парочка адептов унесла в целительский блок эльфийку с пробитым лёгким. Ну, или ещё раньше, когда эльфийка вдруг заорала, а потом внезапно упала без чувств. Если честно, до этого счастливого события всю затею с обстрелом воспринимала я больше в шутку… Но только до этого события. — Так что там… С кулоном? — дыша загнанной лошадью, захрипела я аккуратной гномочке, на вид не старше меня.       Да-да, кулон, тот самый, который мне нужно было вручить в загребущие лапки Паутины, был единственной причиной, по которой сейчас я вполне успешно изображала из себя мишень. Эх, а как хорошо всё начиналось!       Кир, который неожиданно оказался выпускником, потащил нас на полигон для обстрелов. Да, такой был, один из сорока местных. Пресловутый обстрел вёл не оборотень, иначе был бы нам смысл прятаться именно тут, но он договорился со своими приятелями с другого факультета. Факультетов здесь было тринадцать, об этом тоже Кир просветил. Не знаю, насколько хорошими приятелями эти двенадцатикурсники были Киру, но остаться нам позволили.       Пару минут мы втроём вполне мирно разговаривали, а потом явилась, собственно, дичь — третий курс. Именно тогда я услышала ужасную тайну, про которую, естественно, все знают — магистр держит в собственных комнатах страшный артефакт. Почему страшный? Ну, а как иначе, раз защиту усилил — проверяли опытным путём, — никого не пускает и рявкает на вопросы так, что у всех поджилки трясутся? Но по строжайшему секрету одна гномочка узнала от дриады Айшарин, которая, в свою очередь, — от возрождённого духа-хранителя Школы Тарага, под пытками, что артефакт — это кулон. Да не простой, а… Очень красивый. И да, ещё с ящеркой.       Я подумала-подумала и решила, что на описание моего кулона эти обрывочные приметы ложатся. В конце концов, на свете ведь не сотня артефактов-кулонов с ящерками? Гномочку решено было брать в оборот. Я прилипла к ней с вопросами как банный лист, но тут их курс позвали на расстрел… То есть обстрел. Да хоть эшафот, смысл всё равно не поменяется.       А гномочка, оказавшаяся Ликаси, вдруг взяла и пригласительно махнула рукой. Мол, присоединяйся, им не жалко, а я про кулон расскажу. Я бы, может, и устояла, но тут с обеих сторон насели Влад и Кир. Вообще мне стоило насторожиться, когда они слишком уж солнечно заулыбались на моё согласие. Я-то грешным делом подумала, что это они так подбадривают, а они просто предвкушали моё унижение. Или смерть. Уж не знаю, чего им хотелось больше.       Вот и вся грустная история, из-за которой несчастной наивной воровке из второй группы А Третьего сектора Серединки… Впрочем, досье на меня можно и пропустить, скачет под абсолютно настоящими арбалетными болтами.       Едва слышный свист рядом — и от выколотого глаза меня спасла только отработанная реакция отскакивания. Да я бы сейчас и не менее отработанную реакцию сбегания продемонстрировала, если бы не демоново задание! — А что с ним? — Ликаси изящно увернулась от очередного арбалетного болта. Болт летел по косой, поэтому секундой позже пригибаться пришлось уже мне. Не так изящно: дрожащие с непривычки ноги подвели, и я таки повалилась в грязь. Но знаете, грязь не такая уж большая плата за целое лёгкое! — Лежит спокойно в комнате у магистра. — М-м-м, ясно. — Нечеловеческим усилием я поднялась опять, скомканным движением вытерла выпачканные ладони о безвозвратно испорченные брюки. Не то чтобы раньше они были образцом моды или, хотя бы, аккуратности, но у них всегда оставался шанс… Раньше. — А комнаты магистра… — на очередном танцевальном па впечаталась в стену задней частью тела, пришлось прерваться на злое шипение, — где лежат? — Так в общежитии, — пожала плечами Ликаси. — На первом этаже, конечно, преподавательском. Правда, ночует он там редко, дела находятся… Поважнее.       Покосившись на неё, я так и замерла с открытым ртом. У такой милой гномочки показались вполне убивательноспособные клыки. Где-то я такие видела… А ещё она тихо зарычала. Ну ясно, магистра здесь любят и ревнуют нещадно. Я умильно улыбнулась. Как всё-таки это трогательно — любовь к руководству, откровенно, даже не прикрыто, страдающему приступами садизма.       А вот слова про комнаты магистра пришлись очень кстати. Надо бы наведаться… Нет, не сейчас, нескоро, когда всё уляжется, и про меня все забудут. К примеру, завтра, почему нет? У меня ведь есть энергетический слепок ауры магистра… Или нет? Я нахмурилась. Если по логике, то нет, значит… А значит это страшное — мне срочно нужна персона магистра Эллохара. Как можно ближе и как можно дольше. Ах да, ещё как можно быстрее, заряд в Крадущей Жемчужине не бесконечен, и ради меня энергия явно не постигнет тайну своего преобразования в замкнутом круге.       Обдумать заумное словосочетание, которое сквозь зубы часто саркастически цедил Кречет, мне не дали. — Шпилька, справа! — кто из прикидывавшихся друзьями предателей это выкрикнул, я не видела.       Смеялись они абсолютно одинаково, отвратительно по-лошадиному. Ещё бы выглядели так, я бы им всё простила!       Вне зависимости от наличия у Кира или Влада копыт, предупреждение подоспело вовремя. В самом мелком масштабе меня не подстрелили, в крупном — я наконец-то вытряхнулась из кокона и оглянулась вокруг.       Вокруг было… Нерадостно. До неприличных выражений нерадостно. Игра шла на выживание. Нет, конечно, по-культурному будет «на выбывание», но я-то знала правду. К тому же, можно вспомнить о том, что адептом, хоть здешним, хоть каким-нибудь, я не числюсь, соответственно, мою гибель на полигоне мир легко переживёт.       Но подумать об этом стоило до того, как все прицелы сосредоточились на мне. Вру, не на мне, а на оставшейся тройке выживших, куда входила и моя скромная персона. Ещё держалась Ликаси и какой-то парень. Думать о его расовой принадлежности времени у меня не было, но соль была не в этом. Соль была в том, что подтянувшийся к полигону народ разделился на два лагеря. Очевидно, по солидарности. Оказаться под испепеляющими взорами Бездна знает скольких малолетних… А может и не малолетних, это тоже Бездна знает, шовинистов никогда не было пределом моих мечтаний!       Следующая пара болтов летела под подозрительно перекрёстным углом. Подозрительно, потому что именно в этот самый момент слишком близко ко мне оказалась гномочка. Не знаю, как остальным, а мне вдруг сразу стало понятно — нас сталкивают.       Моё неповторимое движение перебравшего сакэ зомби, который к тому же ещё и неожиданно увидел перед собой самого Повелителя Ада, очередное изящное па Ликаси… Столкнулись мы хорошо. Я бы даже сказала, на славу, крепко так. Гномочка с клыками сама по себе росту была не слишком высокого, поэтому её голова заодно со всем весом втемяшилась мне в грудь и выбила оттуда весь воздух.       Я зажмурилась — от боли из глаз ощутимо полетели искры. Не спорю, пробивающими на слюну формами я никогда не отличалась, но после такого-то удара даже нулевой размер вспомнит о своей природе, не то что мой первый с половиной. Какая, однако, упитанная гномочка!       Но, когда пресловутая гномочка тонко вскрикнула, до меня дошло, какая по жизни я везучая. Ликаси на пару секунд застыла спиной к двенадцатикурсникам и сейчас просто заслонила меня от арбалетного болта. Добротным плюсом было то, что в животе у меня не обреталось острого чужеродного предмета, но вот минусом… Ликаси унесли. И под прицелом неизвестного количества двенадцатикурсников остались только я, неизвестный парень… И стена.       Присутствие молчаливой стены, конечно, успокаивало… Но не настолько ведь, чтобы и дальше размахивать руками и остальными частями тела с криками: «Я мишень»! Меня резко стукнуло гениальной в своей простоте мыслью: надо делать ноги. Резко обернулась, осмотрелась вокруг… И поняла, что спохватилась поздно. Отсюда если отпустят, то только в Бездну, и исключительно вперёд ногами. — Шпилечка, держись!       На удивление, голос был мужским. То есть, в общую картинку противоборствующих, женской и мужской, партий не вписывался. Присмотревшись, я даже разглядела подозрительно доброго наблюдателя. Им уже вполне ожидаемо оказался Кир. Я зло свернула глазами. Грехи замаливает, блохастый предатель… — И последний раунд! — решил поиздеваться кто-то из бесчувственной толпы. — Женщина против мужчины! Докажет ли…       Что кому-то из нас надо доказать, дослушать не получилось: крик перешёл в какой-то странный хрип. Видимо, шутника заткнули. Очевидно, не самым обходительным способом.       Мой взгляд медленно переполз на двенадцатикурсников с арбалетами. Очень вовремя.       Вж-жик! С тихим свистой с тетивы сорвалась смазанная клякса. Я бы не поручилась, что выйду отсюда целой, невредимой и даже без травм, не совместимых с жизнью. Единственным желанием было упасть вниз и зарыться в грязь. Желательно, с головой. Авось, не найдут и не достанут, потому что предчувствия насчёт именно этого болта у меня были ну совсем нехорошие.       Морально я уже почти подготовилась к увечьям, извинилась перед Тёмным за собственное тело, заранее пережила стенания и причитания Русалки, когда… Болт завис. Вот летел, а потом взял и завис. Медленно и плавно опустился на землю. И вслед за этим уникальным природным явлением раздался невозмутимый голос: — Я думал, что убивать гостей моего учебного заведения исключительно моя прерогатива. — Появление магистра Эллохара стало благословением. Для меня. Вокруг же разочарованно загудели. Эх, чтоб этих… Падальщиков! — Я ошибался?       Казалось бы, простой вопрос, ничего особо страшного не несущий, но вот тон… Тон магистр Эллохар умудрился подобрать такой, что недовольство утихло, резко так, мгновенно даже. Кто-то с нервами послабее уже предпринял первые из бесчисленных попытки побега… — И куда это мы отползаем? — ласково поинтересовался Его Смертейшество. Пригласительно-издевательски развёл руки, на полигоне весело затрещало синее пламя. — Ползём исключительно вперёд, ровным рядочком, не растягиваемся… — Но за что?       Забавное дело, личностей различной расовой принадлежности собралось немало, а заветный вопрос решился задать только Кир. Мне почему-то сразу вспомнились его слова о том, что магистр на него взбесится… Не мне одной… Но не Кирану Зохрану… Напор мстительности внезапно ослабел под укором жалости. Бедный невинный оборотень-инкуб… — Ты, Зохран, зря вылез, — улыбнулся магистр. — И правда, что-то я о тебе позабыл, нехорошо… Ничего, исправимся, личный портал построим… — Кир посерел. Или позеленел. Мне особо-то хорошо видно не было, но цвет лица у него явно изменился. — А вы… — магистр взгляд перевёл на любителей хлеба и зрелищ. — Официальная причина — коллективное и массовое опоздание на практические занятия. — А неофициальная? — пискнул кто-то тоненьким девичьим придушенным голоском.       Магистр протянул руку к пламени, отщипнул самый краешек, задумчиво повертел синие искорки в пальцах. — Вы просто меня бесите, — наконец ответил он. И улыбнулся. — И зубы мне не заговаривайте, ДарНахесс никого не ждёт…       На лицах адептов самого ужасающего учебного заведения Тёмной Империи я явно прочитала отчаянное желание, чтобы неизвестный ДарНахесс так и не дождался их. Более того, что-то мне подсказывало, что они были бы весьма благодарны ему, если бы он вообше забыл об их существовании.       Но непоколебимый магистр Эллохар был неумолим. Его жестокое, обветренное временем и практикой общения с адептами сердце не трогали жалобные причитания, портал одним за другим принял в себя всю толпу. Арбалетчиков тоже. Кир попытался было сбежать вместе с ними, перспектива ДарНахесса явно казалась ему предпочтительнее личного портала, но… — Зохран, уж в этот-то раз я о тебе не забуду, — радостно заверил магистр. — Сейчас не сворачивая, не предпринимая глупейших и откровенно позорных попыток побега, идёшь к себе. Тебя я сам позову. Потом.       Пошатывающийся оборотень на нас даже не глянул, просто взял и… Бросил. Ушёл. А мы остались. Я, клыкастенький и злой магистр, которого сейчас так некстати все бесили… — Теперь вы, юная сладенькая парочка. — Влад бесшумно подошёл ко мне. Вот вроде ничего и не делает, но вместе помирать всё не так страшно. — Чего бы с вами сделать, да так, чтобы навсегда пропало желание и водить связи со всякими… Отливами системы, и обсуждать чужие персоны на вшивеньком листочке, и бегать от справедливости…       За листочек было откровенно обидно, но встревать в горестные сетования о наших исключительных способностях находить себе проблемы на одно место было подобно безрадостному посмертию. Мы с клыкастеньким переглянулись. Выглядел клыкастенький, мягко говоря, не оптимистично. Узнал бы, о чём я думаю, убил бы, потому что мне надо было здесь остаться. Позарез. И любыми способами, под которые вполне подходил побег из-под бдящего ока секретаря Его Смертейшества и доведение того самого Смертейшества до состояния непроглядного бешения.