Не буди лихо
23 сентября 2020 г. в 09:33
Проснулась Татьяна Сергеевна резко и неожиданно, словно кто-то повернул в голове маленькое колёсико, с немилосердно громким щелчком запуская режим бодрствования. Проснулась в комке из сбившихся влажных простыней – свидетелей тревожного, беспокойного сна.
Серебряный свет двух лун, названий которых она так и не успела узнать, продолжением кошмара заливал чужую вычурную, неуютную комнату своим холодным ламповым сиянием, отбрасывая блики на резную, но от этого не перестающую быть казённой мебель.
Сердце билось в груди чародейки с такой силой, что, казалось, ещё чуть-чуть – и даже рёбра затрещат под покрытой испариной кожей.
Что же ей снилось такого страшного? От чего тело покрыто тонким слоем холодного липкого пота, а в горле саднит, словно от застрявшего где-то там, внутри, крика?
Дракон, разваливающийся на части, на глазах оборачивающийся мрачной руиной, сгоревшим остовом самого себя, сказочный Флорин замок, тени-ветви, шипастые гибкие стволы, ядовитые лепестки и листья, заворачивающие этот нереальный мир в самоё себя…
Рывком поднявшись и сев на кровати, Муха схватилась за горло. Нет, ничто, никакие стебли его не стягивают, жест был, скорее, инстинктивным. Так мы, по-детски дрожащие от кошмара, срывающимся голосом зовём на помощь маму.
Но мамы рядом не было. Зато была странная чужая комната, были две луны, был сказочно-страшный в ночной темноте замок, были тревожные сны и духота.
В комнате пахло извечными цветами – белыми лилиями, заселявшими многочисленные вазы и вазочки на полу, на трюмо, на тумбочках, а так хотелось сейчас, смывая остатки кошмара, вдохнуть чистого, прохладного, осеннего, сладкого, настоящего ночного воздуха – хорошо бы, конечно, чтобы ещё и пахнущего выхлопными газами, константными миазмами большого города.
Но это уж так, в идеале.
Кубарем скатившись с опротивевшей кровати, Танюша с блаженством опустила босые ноги на холодный каменный пол, для верности ещё и повозив по нему пальцами: вот так, мол, раз чувствую, значит – не сон, а реальность.
Дрожащей рукой смахнула со лба бисеринки пота – давно ей кошмары не снились, за день так голова устаёт, что только до подушки донести, сразу проваливаешься в блаженное небытие.
Лилии пахли невыносимо.
Чтобы не выкинуть стоявшую в изголовье кровати вазу с ни в чём не повинными цветами в окно (перед тётей неудобно, да и посольство из Подгорного королевство, загостившееся в замке, вряд ли очередную эксцентричную выходку полоумной девицы оценит), Муха спрыгнула с кровати.
Схватив в охапку пеньюар, потянула на себя балконные двери, впуская в комнату ароматы полуночного парка и подставляя разгорячённую сном кожу ласковому зефиру.
— Приснится же такое! – доверительно шепнула она темноте балкона.
— Какое? – немедленно поинтересовалась темнота.
Взвизгнув от неожиданности, Татьяна Сергеевна инстинктивно швырнула первым попавшимся предметом в дальний угол террасы.
Но так как «первым попавшимся» оказался зажатый в руке пеньюар, большого урона он удобно устроившемуся в плетёном кресле дракону не нанёс.
— Ты чего тут делаешь? – возмутилась Муха, после двух пропущенных ударов сердца обретшая голос.
Невозмутимый Веня, неизвестно сколько времени в нескольких метрах от неё, мечущейся, может, даже, похрапывающей во сне, просидевший, по-кошачьи медленно и сладко потянулся и принялся разглаживать складки на приютившемся на его коленях чародейском халатике – словно поглаживал домашнее животное, того и гляди заурчит пеньюарчик от таких ласк!
— Любуюсь видом, – белки глаз и обнажённые улыбкой зубы мелькнули в темноте, и Татьяна тут же прикрылась – тётино неглиже из тончайшего кружева (надо отдать должное вкусу феи, хоть с бельём-то не подвёл!) почти ничего не прикрывало, в предательском лунном свете выставляя сразу покрывшуюся гусиной кожей переводчицу практически… обнажённой.
Понятно, каким это видом гад ползучий тут любуется!
Мышкой юркнув назад в комнату, Таня тут же частично высунулась назад, обернувшись свисающей до пола занавеской. К сожалению, занавески на много не хватило, ну да и так сойдёт, чтобы наглеца, по ночам тут «видами» любующегося, прочь прогнать.
Тем временем, меланхолично зевнув, дракон, как ни в чём не бывало, намотал шёлковый пояс Мухиного халата на указательный палец – чародейка аж зубами скрипнула, мог бы вернуть, а не мять чужую, на прокат выданную, вещь, гадёныш!
Так, видит бог, она не хотела отношения выяснять, но разговор назрел, ох, назрел!
— Слушай, я вот просто понять хочу: тебе что, Флоры мало? – бочком выдвинувшись вперёд, начала разборку Татьяна Сергеевна.
— Вполне хватает, благодарю! – равнодушно отведя взгляд в сторону от выглядывающих из под занавески голых ног чародейки, лишь слегка прикрытых сверху, произнёс принц.
— Так чего же ты тогда…
— Когда?
— Всегда и другие наречия! Не перебивай! Чего ты на мой балкон припёрся?
— На твой балкон? – притворно удивился Веня, расслабленно полулежащий в кресле и поигрывающий поясом Таниного халата, точно гремучая змея хвостом.
— Да, на мой балкон, а до этого – в мой сон… – ляпнула Муха, не подумав, даже притопнув голой пяткой от досады.
Принц, подавшись вперёд, так, что лунный блик упал на лицо, отразившись в желтизне драконьих глазах, хитро улыбнулся, заинтересованно склонив голову. В сон, говоришь? Ну-ну!
Таня, ругая себя последней дурой, у которой язык бежит впереди мыслей, ещё больше нахмурилась.
А Веня вновь откинулся назад, опершись локтями на подлокотники кресла и сложив пальцы домиком – чисто психоаналитик из голливудских фильмов.
— Прости, племянница, что потревожил. Терраса у замка общая, а вот про сон твой, надеюсь, что неприличный, послушать любопытно!
И только Татьяна Сергеевна, натянув занавеску до предела, набрала в грудь побольше воздуха, приготовив свою наиядовитейшую отповедь, как снизу, из парковой темноты под самым балконом, раздался шорох раздвигаемых зарослей, сдавленное чертыханье и звуки прочищаемого перед театральным монологом горла.
Видимо, ночью в замке феи Флоры крепко спалось одному лишь разнесчастному крепостному зайцу!