Глава 1. Лагерь восходящей луны
11 декабря 2018 г. в 20:11
После того, как разъехались родители, ребят пригласили пройти в актовый зал на втором этаже. Все сразу заметно притихли. Темненький мальчик в черной шляпе наконец прекратил плакать, парень в кожанке чуть слышно цедил через зубы ругательства и крутил в пальцах сигарету. Два юноши в футболках с изображениями супергероев вполголоса перекидывались короткими фразами. По лестнице мы поднимались как на расстрел.
Актовый зал оказался небольшим помещением со сценой и черными пластмассовыми стульями, расставленными перед ней в четыре ряда. Окна были закрыты белыми жалюзи, и основной свет исходил от двух тусклых ламп на потолке. На белый экран над сценой проецировался слайд с приветствием «Welcome to Moonrise camp» на фоне облаков и радуги. Слащавая позитивность слайда резко контрастировала с общим гнетущим настроением, которое царило в комнате.
Ребята расселись, стараясь занимать места подальше от сцены. Высокий парень с надменным взглядом остался стоять, оперевшись плечом на стену у окна и скрестив руки. В первом ряду сели только двое: один с крашеными серыми волосами и второй с безвкусным галстуком.
Я занял место во втором ряду между симпатичным худощавым блондином и бородатым черным парнем, от которого пахло дешевым мужским дезодорантом.
Всего ребят в зале было около тридцати. По внешнему виду многих я бы даже никогда не подумал, что они геи, но больше всего меня удивило, что среди них была одна девушка. Почти все находились в напряженном состоянии, чувствовались недоверие и настороженность. Одного парня всего трясло, как будто от сильного холода, но никто не обращал на это внимания. В приподнятом настроении был только улыбчивый юноша в мешковатой одежде, от которого пахло травкой.
На сцену вышел директор, мужчина лет сорока с сединой на висках и осунувшимся лицом. Но его взгляд был живой и пронзительный, проникающий как будто прямо в душу. Рядом с ним встали еще трое взрослых, которые до этого координировали действия на первом этаже.
Директор начал свою речь:
– Приветствую вас в Лагере восходящей луны, – его мягкий голос оказывал успокаивающее воздействие на присутствующих. - Меня зовут Ксавье Крейн, и я являюсь директором лагеря и инициатором этого проекта.
Он представил своих коллег: мистер Гилберг, доктор философии лет тридцати в круглых очках, с редеющими светлыми волосами и козлиной бородкой; миссис Уильямс, подростковый практический психолог, которая днем встретила меня с мамой; и мистер Гуаданьино, историк искусств, который попросил называть его просто Умберто и который выглядел как модель с обложки «Men’s Health».
– Для начала я хотел бы сделать важное заявление, – продолжал директор. – Как вы уже знаете, в анонсе нашей программы заявлена конверсионная терапия, которая поможет вам исправить сексуальную ориентацию. Однако это не совсем правда. Наша программа направлена на помощь гомосексуальным молодым людям в принятии своей идентичности.
Блондин слева от меня облегченно выдохнул.
– Какого черта?! – закричал парень с первого ряда и вскочил. Он был в белой рубашке, заправленной в брюки, с галстуком в желто-зеленую полоску. У него была классическая короткая прическа и достаточно стандартная внешность. Про себя я его окрестил “мормоном” из-за внешнего вида.
Мистер Крейн сделал жест руками, чтобы он сел, и хотел что-то сказать, но парень его перебил:
– Вы обещали лечение! Вы не имеете права! – его голос звучал уверенно и звонко.
Лицо доктора философии исказилось от испуга. Историк искусств же бодро спустился со сцены, намереваясь утихомирить “мормона”, но тот резко отмахнулся от него и, выкрикнув: «Я ухожу» – покинул зал. В полной тишине были слышны его громкие шаги по лестнице.
– Я догоню его, – заверил всех Умберто и неспешно последовал за бунтарем.
За спиной я услышал тихий комментарий: «Позер» – и сдержанный нервный смешок в ответ.
Мистер Крейн выдержал небольшую паузу и продолжил, как ни в чем не бывало:
– Как я уже сказал, наша программа не предполагает коррекцию или, как выразился молодой человек, “лечение”. Гомосексуальность – это не заболевание и не отклонение. Вместо этого мы постараемся дать каждому из вас необходимую психологическую поддержку. У вас может появиться резонный вопрос: зачем же мы изначально пошли на обман, заявив другую программу? Дело в том, что нам хотелось привлечь подростков, которые больше всего нуждаются в поддержке, а также чтобы уберечь вас от настоящих методик конверсионной терапии, которая может быть крайне деструктивной для развивающейся личности.
– В рамках месячного курса, – подытожил директор, – вас ждет цикл лекций, психологические тренинги и многочисленные развивающие активности. Подробную информацию о расписании сообщит ваш куратор.
Он разделил нас на три группы. Меня определили во второй отряд, как и обоих ребят, сидящих рядом со мной: блондина звали Трой, а бородатого парня – Майкл.
Затем директор попрощался, пожелал удачи и попросил проследовать за вожатыми, которые должны были провести обзорные экскурсии для своих групп.
Миссис Уильямс, куратор второго отряда, повела нас по всей территории лагеря и подробно рассказывала про условия проживания: строгий распорядок дня, трехразовое питание, комендантский час с десяти вечера и до восьми утра.
Билли и Тед, ребята в похожих футболках, которые оказались знакомы через Интернет еще до поездки, шагали в авангарде группы и внимали каждому слову вожатой. Я инстинктивно старался держаться рядом с Троем и Майклом, чуть позже к нашей импровизированной компании присоединился кучерявый парень по имени Коннор. Все остальные в нашем отряде держались особняком.
Во время экскурсии почти никто не разговаривал и не задавал вопросов. Только Чарли, манерный юноша с длинными русыми волосами, собранными в пучок, размахивал телефоном и патетично сетовал на отсутствие мобильной связи. Но после того, как на его комментарии перестали обращать внимание, он замолчал и ходил с недовольным лицом.
Навигация в лагере была довольно простой: все здания и площадки располагались вдоль центральной брусчатой улицы, которая вела с востока на запад, от проселочной автомобильной дороги до спальных коттеджей. По одну сторону от улицы находились единственное двухэтажное здание, в котором проходило собрание, еще одно административное сооружение и небольшая столовая с кухней и уличной верандой. С другой стороны были парковка, спортивный корт и ухоженная площадка со скамейками и двумя просторными беседками. От них шла тропа к небольшому озеру в глубине леса.
Со всех сторон лагерь окружен сосновым лесом, а на севере виднелись невысокие горы. У забора густо росли можжевельник и жимолость, а в клумбах были высажены лиловые астры. Пахло сыростью, цветущим вереском, хвоей и тимьяном. Были слышны мелодичное пение птиц, шелест листвы, рев мотоциклов, проезжающих мимо по дороге. Многие лесные запахи и звуки оказались мне незнакомы.
Погода стояла облачная и по-весеннему прохладная. Мне показалось даже, что на природе холоднее, чем в Сакраменто – будучи в одной футболке, я за время экскурсии успел озябнуть. Так что я совсем не пожалел, что взял с собой осеннюю куртку.
Каждому отряду полагался один из трех деревянных коттеджей с зелеными покатыми крышами. Внутри были просторная уютная гостиная с декоративным камином и спальня с двухъярусными кроватями. Я занял верхнюю койку у дальней стены, с которой можно наблюдать за происходящим за окном, чтобы рисовать природу, не вылезая из постели.
Миссис Уильямс проговорила еще несколько правил, вывесила в гостиной расписание на неделю и предоставила нас самим себе до ужина, чтобы мы могли освоиться на новом месте. Многие сразу начали разбирать вещи, Чарли занял душевую, а коротко стриженный нервный Дэвид убежал следом за вожатой.
Я оставил чемодан в гостиной, накинул куртку и вышел на улицу. Рядом с коттеджем стояли клумбы с астрами и покосившаяся скамейка, которая выглядела так, будто вот-вот развалится. Окинув взглядом территорию лагеря, я прислонился спиной к стене дома и закрыл глаза.
К этому моменту я уже почти успокоился, буря внутри утихла. Мои самые страшные опасения не подтвердились: лагерь действительно выглядел достаточно мило, даже лучше, чем на фотографиях, а сотрудники показались приятными и учтивыми людьми. Я не до конца осознал заявление директора об отказе от конверсионной терапии и не понимал, чего ожидать от психологических тренингов, но сейчас мне не хотелось об этом думать.
Мои мысли были заняты другим. От осознания того факта, что все ребята вокруг нетрадиционной ориентации, меня охватывало волнение. Они совершенно разные, но каждый приехал сюда с той же проблемой, что и я. Меня распирало от любопытства, мне хотелось больше узнать об их жизни, чувствах, желаниях и фантазиях, чтобы сравнить со своими. Мне хотелось почувствовать себя таким же, как остальные – ощутить себя нормальным.