Добро пожаловать, или натуралам вход воспрещен

      В столовой было душно и пахло растительным маслом. По интерьеру пространство напоминало недорогой придорожный паб с дубовым паркетом и обоями под кирпич, с аккуратными деревянными столами и стульями с красными спинками. На стенах развешаны черно-белые фотографии гор Сьерра-Невада и большая физическая карта Западного побережья.       У линии раздачи стояла подтянутая пожилая женщина с бело-голубым платком на голове, которая дружелюбно приветствовала каждого и накладывала еду. На ужин были куриные стрипсы с картошкой фри или овощами. Напитки можно было взять из холодильника рядом с автоматами с газировкой и закусками – я выбрал апельсиновый сок.       Напряжение между ребятами заметно спало: почти не смолкали разговоры и начинали образовываться первые компании. Даже “мормон”, которого мистер Гуаданьино, видимо, сумел уговорить остаться в лагере, оживленно обсуждал что-то с ребятами из своего отряда.       Я забрал поднос с едой и подсел к Трою.       – Меня зовут Марк, – представился я, чтобы завязать диалог.       – Трой Парри, – улыбнулся в ответ юноша. У него была очень красивая и искренняя улыбка, которая располагала к себе. – Ты из Калифорнии?       – Да. Из Сакраменто.       – О, я тоже, – за наш стол сел Майкл. Его акцент выдавал в нем выходца из южных «черных» районов города.       – Я из Сан-Диего, – как будто оправдываясь, начал рассказывать Трой. – Но как только я закончу школу, то сразу же уеду в Лос-Анджелес.       – LA* сосет, – перебил его Коннор и занял место рядом со мной. Фраза прозвучала довольно грубо, но, похоже, это было проявление его темперамента. В поведении Коннора чувствовались решительность и несдержанность, но при этом он не производил впечатления задиры. – Он просто пожирает новых людей, не стоит идеализировать его.       Трой недовольно надул губы и хотел было что-то возразить, но не успел.       – Коннор Эдгертон, – обратился ко мне парень и крепко пожал руку. – Сиэтл.       – Говорят, в Сиэтле классное крафтовое пиво, – подключился Майкл. У него был низкий голос, густая черная борода, как у Рика Росса, и бритая голова, из-за чего он казался очень взрослым. Но его большие наивные глаза выдавали в нем добродушного и отзывчивого подростка. Его движения были немного неуклюжи: он часто капал соусом на стол и ронял стрипсы, шумно пил колу через трубочку.       – Да, но я больше люблю кофе, – у Коннора сильный и громкий голос, даже немного мелодичный. В нем чувствовалась необузданная внутренняя сила, животная энергия. Он мне чем-то напоминал Диониса: каштановые кудрявые волосы, зоркие карие глаза и стройное тело. Не хватало только венка из плюща и виноградных листьев.       – Там делают отличное имбирное пиво, – добавил Трой. С нежным взглядом, короткими светлыми волосами и тонкими чертами лица он в противоположность Коннору походил на Феба**. В его движениях была плавность, любые действия выглядели естественно и похоже на танец.       Мне показалось, что я слишком явно разглядываю собеседников, и увел взгляд в сторону. За соседним столиком сидел Чарли с парой ребят из первого отряда и той единственной девушкой.       – А что это за девчонка? – осторожно поинтересовался я.       – Это не девчонка, – усмехнулся Коннор и с плохо скрываемым презрением добавил: – Это парень, переодетый в девушку.       – В смысле? – озадаченно спросил Майкл. Он быстро справился со своей порцией и теперь вытирал салфетками запачканный стол.       – Он транс, – пояснил Трой, но Майкл только нахмурился и недоуменно потупил взгляд. Он как будто не понял, что значило это слово, но не стал переспрашивать.       – И остальные все, как я понимаю, геи? – мой вопрос прозвучал глупо и неуверенно, хотя я пытался подать его непринужденным тоном.       Трой ласково улыбнулся и посмотрел на меня.       – Мне нравятся и девушки, и парни, – слишком настойчиво выпалил Коннор и постучал пальцами по стакану.       – Мне только парни. А тебе, Марк? – пристально глядя мне в глаза, добавил Трой. От его взгляда я почувствовал стеснение и сексуальное возбуждение, отчего мне стало еще более неловко. На меня раньше никогда парни не смотрели с такой явной симпатией. Я перевел взгляд на Майкла – тот отстраненно потягивал колу через трубочку и будто не слушал, о чем мы говорим.       – Вроде бы да, – сильно смущаясь, невпопад ляпнул я.       Внезапно наше внимание привлек шум за столом у окна – там сидели ребята из первого отряда. Черноволосый юноша в кожанке кричал на коренастого рыжего парня в синей толстовке:       – Кто тебе дал право так к нему обращаться?       Рыжий вскочил и угрожающе навис над оппонентом, сжимая руки в кулаки.       – Как хочу, так и обращаюсь, – рявкнул он. – Понял, сука?       Брюнет резко бросился на соперника прямо через стол, одной рукой схватил за кофту на груди и, подтянув к себе, ударил кулаком в челюсть. Рыжий тоже начал бить, нанес пару ударов кулаками по ушам. Другие парни ринулись их разнимать, но растащить в стороны получилось не сразу – драчуны крепко сцепились друг с другом.       – Если еще раз, – пытаясь отдышаться и тряся головой как мокрый пес, угрожал брюнет, – то я тебя разъебу.       Рыжий в ответ только несвязно рычал, ощупывая рукой место удара. Он сплюнул кровавую слюну и отправился на выход. Мистер Гилберт подбежал к своему отряду и начал что-то взволнованно тараторить о недопустимости драк.       – Мне кажется, рыжий сам нарвался, – прокомментировал ситуацию Коннор. Никто за нашим столом не поддержал разговор на эту тему. Неловкое молчание прервали Билли и Тед, которые подошли к нам и позвали сыграть в «Манчкин» после ужина.

***

      Во время игры мы мало общались на личные темы. Поначалу Билли и Тед очень долго объясняли правила настольной игры, потом все наше внимание было сосредоточено на процессе. Я быстро разобрался, игра мне показалась простой. Майкл сильно тормозил, долго не мог вникнуть и, хотя Билли часто ему подсказывал, проиграл два раза подряд. Коннор же наоборот быстро влился и играл агрессивно, а Трой как будто поддавался и нередко не использовал полезные карты, которые могли навредить другим игрокам.       С нами в гостиной коттеджа сидел Перси, парень с длинной челкой и следами от прыщей на щеках, но он молча наблюдал за игрой и не вмешивался.       После двух продолжительных партий я ощущал сильную усталость – сказался вчерашний недосып и наступило эмоциональное истощение после насыщенного дня. Я отправился спать, но несмотря на переутомление долго ворочался и находился в тревожном состоянии между сном и бодрствованием.       Из полусна в реальность меня выдернул внезапный крик – у Дэвида случилась паническая атака при попытке уснуть на незнакомом месте. Теперь Трой пытался его успокоить, а Тед искал какие-то таблетки в своей аптечке.       От резкого пробуждения сонливость улетучилась. Боковым зрением я заметил за окном движение – видимо кто-то из учеников несмотря на комендантский час выбрался на улицу. Мне захотелось последовать его примеру, и я поддался спонтанному желанию.       Пока я спешно одевался, Дэвид уже успел успокоиться и снова лечь в постель. Я выбежал на улицу – уже стемнело и заметно похолодало. Несколько фонарей, вокруг которых роились мошки, слабо освещали территорию лагеря. Из леса доносились крики кукушек. Я быстрым шагом нагнал парня, который медленно шел в сторону беседок.       – Меня зовут Марк, – я решил использовать уже проверенную фразу, чтобы начать разговор.       – Эрик, – сухо ответил парень. Он оказался тем самым брюнетом в кожанке поверх белой майки и в потертых синих джинсах. В его руке зажженная сигарета, и хотя я никогда не курил, мне всегда нравился мягкий запах табака.       – Это ты сегодня дрался в столовой.       – Да, он много выебывался, – его голос звучал холодно и отстраненно, но темно-зеленые глаза были сверкающие и живые. Чувствовалось, что за маской безразличия скрывалась буря эмоций и полыхал огонь.       Мы подошли к ближайшей беседке. Эрик облокотился на перила и выпустил дым, который красиво развеялся в тусклом свете уличного фонаря. Ему явно было комфортно в одиночестве, и я почувствовал себя неуютно и неуместно. В соседней беседке тоже сидели двое ребят и, судя по голосам и смеху, они были пьяны.       – Как тебе здесь? – я все-таки прервал молчание.       – Отвратительно, – он говорил коротко и безапелляционно, как будто ставил финальную точку в диалоге.       – Почему? По-моему, здесь довольно мило, – я искренне не понимал его позицию. У меня были спорные впечатления от лагеря, но в основном положительные. Понимание того, что здесь никто меня не осудит за мою ориентацию, дарило легкое чувство безопасности, и я даже был почти готов признаться.       – Потому что это ебучая резервация, – фыркнул он, затушил сигарету о перила и выбросил окурок в сторону. – Мы не должны скрываться.       – Мы? – неуверенно переспросил я.       – Если профессор Крейн хочет помочь нам, то не нужно прятаться от внешнего мира. Да и его наивная афера с отказом от лечения нам еще аукнется, вот увидишь, – Эрик кисло ухмыльнулся и посмотрел куда-то в сторону.       Я проследил за его взглядом и увидел, что со стороны административных зданий к нам приближались двое мужчин с фонариками: мистер Гилберг и суровый охранник, похожий на Дэнни Трехо без усов. Вожатый с ходу напомнил про комендантский час и попросил отправиться спать. Пьяные ребята из соседней беседки начали огрызаться и препираться с ним. Эрик невозмутимо достал сигарету и закурил, а я решил вернуться в коттедж, чтобы лишний раз не нарываться на неприятности.