Вечность

      Троица битый час сходила с ума под музыку Мика Джаггера, Боуи и AC/DC.       Сначала все было достаточно невинно: близнецы притащили кучу всякой еды (у Евы складывалось ощущение, что они умеют доставать её из воздуха), и они тихо-мирно ужинали, запивая это всё клюквенной медовухой. Затем Джордж врубил на всю музыку, и они принялись танцевать. Сначала просто дурачились, а потом вошли в раж, и их было уже не остановить.       Ева с бокалом в руке забралась на диван, продолжая танцевать на нём, но потом что-то торкнуло в её голове, и она с размаху запрыгнула в распахнутые объятия Джорджа, который умудрился удерживать её до тех пор, пока не споткнулся о подножку брата. Все трое повалились на пол дружной кучей и, хотя они и разлили алкоголь, хохотали, как сумасшедшие.       — Идиот! — умирая от смеха, крикнул Джордж и толкнул брата, который, приподнявшись на локте, снова завалился на пол, хохоча, как ненормальный. Ева попыталась встать, но случайно поскользнулась и заехала острой коленкой в пах молодого человека. Джордж сдавленно охнул, чуть согнувшись.       — Господи, Джордж, прости! — она со сдавленным смехом опустила влажные руки на его щеки и коснулась лицом его лба. — Пожалуйста, прости!       — Это был очень опасный маневр, Хейг, — просипел тот, садясь на полу. — Очень!       — Такими темпами она лишит тебя еще пары конечностей! — громко сказал Фред, стараясь перекричать орущую музыку. Он навалился на парочку, закинул руки на их шеи и притянул к себе, больно столкнув Джорджа и Еву лбами. — Я всегда знал, что ты жестокая стерва!       Девушка вывернула руку и больно ущипнула того за бок. Фред резко отпрянул от них, зашипев, а Ева улыбнулась, салютовав пустым бокалом. Джордж, неотрывно на неё глядевший, вдруг потянул её за руку и поцеловал, сразу же превращая поцелуй во взрослый. Ева, немного распалившись, слегка царапнула его за бок, а Джордж в отместку прикусил её нижнюю губу.       — Э-эй, хорош, вы! — возмущенно закричал Фред, посылая в них подушку. — Для этого есть спальня!       Близнецы после этого сцепились в шуточной борьбе, а Ева, смеясь над ними, поднялась, наконец, на ноги и, подойдя к столу, закинула в рот кусочек помидора, машинально взглянув на виниловый проигрыватель, надрывающийся во всю силу. С лица её исчезла улыбка, но не успела она придаться воспоминаниям, как по её талии поползла рука.       — Скучаешь? — тихо сказал Джордж, резко прижав Еву к себе. Фред, выходящий тем временем из кухни, сделал вид, что его стошнило.       — А куда это он? — спросила Ева, повернувшись лицом к парню.       — Сказал, что сходит за ещё одной медовухой, — с улыбкой сказал Джордж, и девушка заметила шальной блеск в глазах своего парня. Она притянула его к себе, крепко поцеловав, а Джордж, потянув её за собой, плюхнулся на диван. Ева оказалась на его коленях, и он, поглаживая её голые ноги в шортах, смотрел на неё с нескрываемым наслаждением. Девушка, улыбнувшись, прижалась к его груди, закрывая глаза и чувствуя приятную сонливость. Из-за выпитого алкоголя ей всегда хотелось спать, и как только она переставала танцевать, обычно её сразу клонило в сон.       — Мне так хорошо с тобой, — сладко сказала она, обнимая Джорджа. — Очень хорошо.       — Так оставайся.       Ева открыла глаза, отметив эту перемену. Она немного приподнялась, взглянув в глаза Джорджа, и поняла, что не ошиблась. Он улыбался ей, однако в глазах его плескалось беспокойство, которое сейчас было особенно заметно. Они ни разу не заговаривали об этом с тех самых пор, как Ева появилась тут, но она прекрасно понимала, что в душе Джордж этого боится. Боится проснуться в один прекрасный день и увидеть свою кровать опустевшей…       — Останешься? — спросил он, уже не улыбаясь.       Ева провела кончиками пальцев по его лбу, носу и щекам, вглядываясь в его черты, а потом посмотрела прямо в глаза и тоненько улыбнулась.       — Останусь, — тихо сказала она.       — Серьезно? — спросил Джордж, словно не поверив своим ушам, и девушка с улыбкой кивнула. Парень схватил её в охапку и обнял так крепко, что Еве даже стало больно. Она слабо засмеялась, сильно зажмурив глаза и крепко его обняв.       — Та-да-ам! — Фред вернулся с новой бутылкой, пританцовывая. Ева обернулась к нему и, мягко поцеловав Джорджа в губы, соскочила с колен, увлекая его за собой. Счастливый парень потянулся за ней, и они собрались около небольшого столика с едой.       Фред открыл бутылку, наполнил три бокала и, взяв свой, внимательно взглянул на Еву.       — Итак, Снежок, пора бы мне уже что-нибудь тебе сказать, — заговорил он, а Джордж палочкой сделал музыку немного тише. — При всех твоих положительных качествах ты самая настоящая задница. Я долгое время недоумевал тому, что мой брат влюбился именно в тебя, ведь он мог выбрать любую девчонку, с любого факультета. Но я в который раз убеждаюсь в том, что Джорджи тот ещё мазохист, ведь он выбрал наглую девчонку, которая шпионила за нашей тренировкой по квиддичу, да ещё и со Слизерина! Шло время, я присматривался к тебе и с каждым разом удивлялся тому, что помимо тех качеств, за которые ты загремела к змейкам, в тебе есть другие, положительные. Но ты и так знаешь, что это за качества, а я не привык толкать дорогие речи, поэтому просто скажу тебе: с Днём рождения!       Ева с улыбкой покачала головой, Джордж хохотнул, обнимая подружку, и ребята столкнулись стаканами под свист Фреда. Но не успели они их осушить, как внезапно стало очень тихо.       — Мерлиновы треники, опять! — взвыл Джордж, бросаясь к проигрывателю, который по неизвестной причине прекратил играть. — Фред, он опять заедает, помоги!       — Момент! — Тот бахнул свой стакан на стол. — Без нас не продолжай! — крикнул он на ходу, обращаясь к Еве.       Девушка наблюдала за тем, как братья ругаются и возятся с инструментом, а затем отвернулась. Дрожащими руками она вынула из кармана шорт крохотный пакетик, и незаметно, чувствуя себя самой последней дрянью, высыпала его содержимое в чужие бокалы. Порошок тут же растворился в алкоголе, а Ева, не улыбаясь, спрятала мешочек.       Похоже, после этой ночи Фред сможет добавить в свой список много новых слов, ассоциирующихся с ней самой.

***

      Решение созрело практически в одно мгновение. Услышанная песня, конечно, была не единственной причиной, по которой она решилась на такой шаг.       Собирая сумку с вещами, Ева то и дело поглядывала на свежий номер Ежедневного пророка, где на первой же странице говорилось о том, что Пожиратели смерти устроили очередной террор. В связи с тем, что Министерство теперь находилось под контролем Волан-де-Морта, эта статья появилась там неспроста. Кому-то было просто необходимо, чтобы её увидели, и Ева догадывалась, кому. Ведь не зря этот выпуск пришелся именно на её День рождения.       Не выдержав, она схватила газету и зашвырнула её в мусорку.       Конечно, она понимала, что её провоцируют. Ева могла проигнорировать этот вызов, однако, стоило ей увидеть свою фамилию в газете, её охватила такая лютая злость, словно в голове переключили тумблер. Образ отца, психопата-убийцы, и того, кто написал ту мелодию, заставившую её плакать от переполняемых чувств, достигли пика противостояния, и терпение девушки лопнуло. Всё вдруг встало на свои места, и несмотря на то, что она была злой донельзя, ею руководствовал разум.       Всё просто.       Она не будет больше отсиживаться в укрытии и подвергать опасности других людей. Она примет этот вызов с тем, чтобы этот дурдом, наконец-то, закончился. Ей больше не хочется ждать, когда кто-то разберется с людьми, которые делали ей больно — она хочет разобраться сама.       От Аяно так и не было вестей, и это Еве тоже не нравилось. Она отправится в Японию и увидит собственными глазами, в порядке ли подруга или нет.       И она спасет Джорджа, на которого Сириус указывал в её видениях.       Теперь она отправится в свое путешествие.       Позади неё раздался беспокойный вздох, и спесь Евы немного поубавилась. Она обернулась, неспешно подойдя к крепко спящему Джорджу, и пообещала себе, что не будет плакать. Она присела на краешек кровати, осторожно убрала волосы с лица, но парень никак не отреагировал. Снотворное просто не дало бы ему проснуться раньше утра.       Ева опустилась к нему и прижалась лбом к его, закрыв глаза. Она слышала его дыхание, размеренное биение сердца и чувствовала, как спокойно поднимается его грудь. Её рвало изнутри от мысли, что она поступает так с ним. Джордж вовсе не заслужил этого, но Ева понимала, что если бы она попыталась уйти сама, то всё было бы намного хуже. И если после всего произошедшего он её возненавидит... девушка не хотела видеть это своими глазами.       — Что бы ты ни думал обо мне после этого, я люблю тебя, мой самый дорогой и добрый человек, — прошептала она, не открывая глаза. — Мне хотелось бы остаться тут с тобой, но ты лучше меня понимаешь, что я бы никогда не успокоилась. Я сделаю всё, чтобы спасти тебя, потому что дороже тебя у меня больше никого не осталось. Обещаю тебе. Ты будешь жить, чего бы мне это ни стоило.       Конечно, Джордж ничего не ответил ей, а Ева, чувствуя, как слёзы отчаяния рвутся наружу, провела рукой по его лицу и поцеловала в губы. На секунду ей показалось, что они шевельнулись ей в ответ, однако это было случайным явлением. Девушка шмыгнула носом, поднялась с кровати и, стараясь не смотреть на Джорджа, водрузила на плечо сумку.       Сириус всегда говорил, что человека определяет его выбор, но что бы он сказал о ней? Похвалил бы он её или наоборот осудил? Еве очень хотелось какого-нибудь взрослого совета, однако тех, кто мог бы его дать, рядом с ней не осталось. Поэтому с этих пор девушке предстоит самой решать, как жить.       Ева завела руки за шею и, нащупав цепочку, расстегнула застежку. В руках у неё оказался подарок Джорджа — янтарная капелька на цепочке, через которую они держали связь, когда она была в Хогвартсе.       Девушка прижалась к ней губами, после чего аккуратно положила на прикроватную тумбочку. И не смея больше задерживаться, покинула комнату, плотно прикрыв за собой дверь.       Ева не боялась, что её мог бы кто-то услышать, поскольку Фред, как и Джордж, мирно сопел в своей комнате. Девушка спустилась вниз по лестнице, оказавшись в магазине близнецов. В темноте стеллажи с диковинными товарами выглядели особенно жутко, но Ева списала это на взвинченные нервы и пережитое.       В конце коридора виднелась дверь, освещаемая черничным небом. Сейчас она казалась Еве каким-то страшным предметом, ведь она впервые за всю жизнь должна покинуть убежище и отправиться в самостоятельное путешествие. Постояв какое-то мгновение, раздираемая болью, страхом и предвкушением, она двинулась в сторону выхода, изнемогая от волнения.       — Что Джорджу всегда нравилось в тебе, так это безграничное упрямство и уверенность в собственной правоте.       Ева шарахнулась так, что чуть не сшибла стеллаж. Она сразу вскинула палочку на Фреда, сидящего в тени на тумбе со скрещенными руками. Посмотрев на кончик палочки, он с тихим смехом покачал головой, опустив её, однако Ева своё оружие не опускала.       — Брось, Снежок, — с улыбкой сказал парень, подняв взгляд. — Ты и в самом деле думала, что я бы тут сидел сейчас, если бы хотел тебе преградить путь?       — Что ты тут делаешь? — нервно спросила Ева, оглянувшись.       — Удивлена? — хмыкнул Фред. — Ну, всё просто. Я заметил, как ты подсунула снотворное, и не выпил его. Справедливости ради хочу заметить, что твои руки дрожали так, что я думал, ты провалишь свою авантюру.       — А Джордж что? — с подозрением спросила девушка, метнув взгляд к лестнице, боясь того, что оттуда может спуститься второй близнец.       — А что Джордж? — не прекращая улыбаться, спросил Фред. — Его ты опоила, и он спит себе спокойно. Надеюсь, он проснется до открытия магазина, а то мне не очень хочется работать одному.       Ева ничего не ответила, прилагая все усилия для того, чтобы её палочка не ходила ходуном от страха.       — Как я и говорил ранее, я знаю тебя куда лучше брата, а потому ожидал нечто подобное. Уж я понимаю и понимал всегда, что доверять тебе на все сто процентов нельзя.       Ева поджала губы, но в целом никак не показала своим видом, что её задели.       — Ну, что смотришь? — улыбаясь, спросил тот, соскальзывая с тумбы. — Слизеринцам верить нельзя, и ты не исключение. Сколько всего ты скрывала от Джорджа? Сколько лгала ему и игралась с его чувствами?       Ева попятилась, но Фред приближался к ней. Девушка заметила, что в его руках не было волшебной палочки.       — И вот, когда он доверился тебе окончательно, ты уходишь от него. Похоже, ты будешь уходить всегда, а, Ева?       Никогда прежде Фред не называл её по имени. Это так поразило девушку, что она на какое-то время отвлеклась, чуть опустив палочку, однако как только он сделал шаг к ней, снова выставила перед собой, словно и не было той секунды замешательства.       — Я не обязана перед тобой отчитываться, Уизли, — немного дрожащим голосом сказала она.       — Конечно, не должна, маленькая эгоистка, — усмехнулся рыжий. — Я ведь не твой парень. Оправдываться ты будешь перед Джорджем, когда вернешься.       До Евы не сразу дошел весь смысл его слов.       — Что? — переспросила она.       — Что слышала, — улыбаясь, сказал он. — Ты же не собираешься после своей авантюры заводить новый роман? Какой бы змейкой ты не была, я всегда считал, что ты не сердцеедка.       Ева тупо стояла на месте, не зная, как реагировать на поведение Фреда, а после, чуть опустив палочку, спросила:       — Теперь ты меня ненавидишь?       — В семье не без сквиба, Снежок, — улыбаясь, сказал Фред. — Это очень в твоём стиле: трусливо сбегать посреди ночи, никого не предупредив, но скажу тебе честно: если бы ты решила остаться тут с нами и на всё забила, я был бы разочарован. Ну, а он, — Фред кивнул в сторону второго этажа, где, ни о чем не подозревая, мирно спал Джордж, — разлюбил бы тебя через какое-то время.       Тишина, образовавшаяся после его слов, практически отдавалась звоном в ушах. Ева не плакала, когда спускалась сюда от Джорджа, решив, что поплачет за пределами «Вредилок», но сейчас она была близка к тому, чтобы нарушить своё обещание.       Фред распахнул объятия, улыбаясь ей какой-то странной улыбкой, и девушка, нерешительно постояв некоторое время на месте, подошла к нему. Парень сгреб её в охапку и обнял так крепко, что Еве и в самом деле стало дико больно. Она закрыла глаза, выпустив пару слезинок, и обняла близнеца, поневоле отмечая, что даже несмотря на то, что он близнец Джорджа, его прикосновения были совсем иными и вызвали другие чувства. Фред был ей словно старший брат, которого ей бы так хотелось иметь всю свою жизнь, и сейчас ей предстояло покинуть даже его.       — Я не злюсь на тебя. Ты поступаешь отвратительно, уходя вот так, но я не злюсь на тебя, потому что знаю твою сущность, — серьезно сказал он, тихонько покачивая девушку из стороны в сторону. — Удачи тебе, Снежок.       — Присмотри за ним, чтобы он не наделал глупостей, — тихо сказала Ева, сжимая его плечи. — И о себе не забывай.       — Есть, мэм! — хмыкнул Фред.       Ева поцеловала парня в щеку на прощание, и тот выпустил подругу из объятий. Девушка сморгнула слезы, широко улыбнулась Фреду и, поудобнее перехватив сумку, направилась к выходу. Когда она покидала особняк Альфарда Блэка, объятый огнём, она запретила себе оборачиваться, однако, открывая дверь сейчас, позволила себе эту слабость.       Фред махнул рукой на прощание, и Ева, кивнув, ступила за порог.       Воспоминания, связанные с неким местом, зависят от самих людей. И мы можем бесконечно любить и ненавидеть какой-либо город или дом только из-за того, что там был конкретный человек, тронувший нас до глубины души.       Ева покинула последнее пристанище, где могла быть в безопасности. Она мужественно шла по безлюдному Косому переулку, не смея больше оборачиваться. Было уже достаточно светло, и совсем скоро лавки будут открываться для посетителей. Через час с лишним проснется Джордж, сладко потягиваясь, проведет рукой по холодной кровати и осознает, что он один. Спросонья он ничего не поймет. Приподнявшись на локтях, он сонно оглянется, и его взгляд зацепится за камешек янтаря, лежащий на тумбе.       И тогда он всё поймет. Всё...       Ева качнула головой, стараясь убрать эту сцену из головы. Она всё-таки обещала себе, что какой бы путь она ни выбрала, она будет идти к нему без сожалений, но...       Она завернула в узкий переулок, прислонилась спиной к кирпичной стене и, давясь рыданиями, сползла на корточки, испытывая ненависть ко всем причастным её уходу, в том числе и себе самой. Ей хотелось биться в истерике, хотелось кричать, ломать всё, что попадется под руки, хотелось, чтобы проснувшийся Джордж выглянул из-за угла, схватил её в охапку и утащил обратно в магазин, где они бы вновь постарались абстрагироваться от всего и заснули бы в обнимку на его теплой кровати. Ей хотелось бы, чтобы кто-то ударил её по голове, и она забыла обо всех, кто испортил ей жизнь. Она очень хотела вернуться.       Но ведь от прошлого никуда не денешься. Кем бы ты ни был, оно всегда будет частью тебя. Оно будет преследовать тебя до тех пор, пока ты не сломаешься или не примешь его.       Ева, подавляя в себе позывы к очередным слезам и вытирая щеки, поднялась на ноги. Патрик необычайно мягко обвил её голову платком, чтобы её белые волосы не привлекали лишнего внимания. Она глубоко-глубоко вздохнула, выискивая в себе точку умиротворения с закрытыми глазами, а после, решившись, открыла глаза и выглянула из своего закутка. Косой переулок был таким же безлюдным и неживым, как и пару минут назад, но даже в темноте магазин «Всевозможных волшебных вредилок» был сущим бельмом на глазу.       Девушка послала ему воздушный поцелуй и, держа спину необычайно прямо, направилась к «Дырявому котлу», через который намеревалась выйти в город, полный опасностей.