Вечность

      Ева очень жалела, что у неё не было возможности трансгрессировать куда-либо, так как она не сдавала экзаменов и не получала разрешения на это. У девушки в Хогвартсе, пока она ходила на курсы вместе с Аяно, хорошо получалось перемещаться в заданное место, однако Ева была моложе всех своих однокурсников на год, а поэтому при всём желании не могла пройти экзаменов. Это было большой проблемой.       Но стоило девушке выйти через «Дырявый котел» в Лондон, как у выхода она тут же заметила пару, появлению которой даже не удивилась.       Вздохнув, Ева направилась к ним, удерживая сумку на плече. Одри направилась к ней, тогда как Айзекс остался стоять на месте. На улицах было намного светлее, чем в Косом переулке, однако из-за открытого пространства — намного холоднее. Ева поежилась и поморщила нос: на улице пахло сыростью от ночного дождика. Девушка так давно не прогуливалась по улице, что с тоской осознала, как внезапно пришла осень. Казалось, она только вчера сидела в своей машине и чувствовала легкий летний ветерок, прогуливающийся в саду в доме Уизли...       Одри замерла от неё в шаге, словно одернув себя за несдержанность. На её лице не было привычной улыбки, которой она обычно надеялась скрасить неловкие моменты, зато весь её облик выражал глубокое сожаление, от которого Еве стало некомфортно. Ей было неприятно от мысли, что кто-то из Айзексов мог видеть всё, что приходило с ней все эти дни.       И когда Одри вдруг заключила её в объятия, стало совсем неудобно, и Ева была рада, что они закончились раньше, чем она успела бы выбраться из них.       — Нам пора уходить, — сказал Айзекс, подходя к ним. — Мы привлекаем внимание.       — Да, конечно, — согласилась Одри, смутившись, и сделала шаг назад.       — Куда мы отправимся? — спросила Ева, не сдвигаясь с места.       — Туда, где мы сможем всё обговорить, — ответил мужчина и протянул ей руку. Ева, поколебавшись, взглянула назад, словно некто должен был подсказать ей правильный выбор. Однако позади неё не было никого, и тогда девушка вложила руку в чужую ладонь и в то же мгновение почувствовала, как её тело стиснуло со всех сторон.

***

      Трансгрессировали они сразу в незнакомую квартиру, которая не выделялась ничем особенным. Ева поняла, что это было временным жильем Айзекса и Одри, так как в квартире творился какой-то бедлам: вокруг были разбросаны вещи, сумки, в которых до сих пор кучей лежала одежда, однако по диковинным предметам можно было сразу понять, что квартира принадлежит волшебникам.       — Проходи, — мягко сказала Одри, приглашая её в кухню. Ева оставила сумку у порога и, разувшись, направилась в указанную комнату. Эта кухня тоже не выделялась ничем особенным, разве что у потолка порхала какая-то крохотная птичка с золотым оперением. Увидев её, Айзекс присвистнул, и птичка тут же приземлилась к нему на ладонь, и он убрал её в карман.       — Садись, — сказал он, заметив, что Ева на него смотрит.       Девушка села за стол, и чета Айзексов последовала её примеру. Волшебник заставил чайник с водой разлить им по чаю, однако никто из присутствующих к нему не притронулся.       — Ну что ж, начнем, пожалуй? — неуверенно проговорила Одри, взглянув на мужа. — Есть что-то, что ты хочешь узнать, Ева?       — В первую очередь я хочу знать, что именно вы хотите сделать с моим отцом, — сложив руки в замок, поинтересовалась девушка. — Я долго думала над тем, что можно сделать с ним во всей этой ситуации, и... я в тупике. Что хотите делать вы?       Айзекс и Одри переглянулись, и женщина, глубоко вздохнув, заговорила:       — Сайлагх дала нам задание избавить мир от Элайджи.       Ева не поверила своим ушам.       — Но вы ведь... вы хотели его спасти! — недоуменно воскликнула она, поочередно глядя на собеседников.       — Мы и сейчас хотим.       — Да, однако, всё не так просто, — добавил Айзекс. — Всё упирается в способность Элайджи. Ты знаешь, что это за способность?       — Отбирать у людей магические способности, — кивнула Ева.       — Именно. Подобные способности в некоторой степени аномалия, которой не должно было произойти...       — Но разве эти способности не передались ему от матери? — нахмурившись, поинтересовалась Ева. — Бабушка полагала, что Мэрил Хейг, его мать, обладала теми же способностями.       — Миссис Хейг никогда не обладала подобной силой, — с грустной улыбкой сказала Одри. — Этот дар Джи получил с рождения из-за того, что миссис Хейг переживала глубокую депрессию и подавленность во время беременности. Мистер Роджер Гринграсс не желал уходить из семьи, как бы того ни хотела миссис Хейг, и это очень тяжело сказывалось на её психическом состоянии.       — Ладно, допустим, но чем мой отец вообще может мешать Сайлагх? — спросила Ева. — Почему Волан-де-Морт со всем своим могуществом её не интересует, тогда как мой отец — да?       — Представь на мгновение, что Волан-де-Морт одержал верх над всеми своими противниками и захватил власть над всем происходящим, — сказал Айзекс.       — Он разве не уже...       — Люди всё ещё сопротивляются, — оборвал он её, — а если они это делают, значит, он ещё не одержал вверх. А теперь представь, что он всё же добился этого. Орден Феникса, сопротивление — всё уничтожено.       — Хорошо, я могу это представить, — сдалась Ева. — И?       — Подумай, какая роль была бы отведена Элайдже в этом мире.       Долго догадываться не пришлось.       — Отец лишал бы магии всех, на кого Волан-де-Морт указал бы пальцем, — тут же ответила девушка. — Это он делал и ранее. Что дальше-то?       — Если бы Волан-де-Морт был при власти, магии лишились бы все маглорожденные и полукровные волшебники. Выбор был бы один — вступить в ряды Пожирателей или же проститься с магией. Сначала бы это было в Англии. А затем подобно гнили, распростронялось бы и дальше. Это вызвало бы большой дисбаланс во всем мире. А Сайлагх, как ты знаешь, следит за равновесием. Сам по себе Волан-де-Морт, как ни печально, не представляет для мира такой опасности, как в паре с Элайджей. И сам он также догадывается, что он один способен разрушить мир собственными руками... и хорошо.       — Ладно, я поняла, — кивнула Ева. — Сайлагх хочет убить отца, но вы...       — Она не хочет его убить, — вздохнув, сказал Айзекс. — Она хочет лишить его магической силы специальным ритуалом, который провести можем только мы трое.       Повисло напряженное молчание. С колотящимся сердцем девушка смотрела то на одного, то на другого, понимая, что сейчас они, наконец, откроют ей правду о том, зачем Ева нужна им на самом деле.       — И что подразумевает собой этот ваш ритуал? — спросила девушка.       — Он лишит Джи магии, — ответила Одри, на лице которой не было улыбки. — Вся его магическая мощь, невероятные способности отойдут туда, откуда они и были взяты, а Джи останется простым человеком.       Еве этот план показался весьма заманчивым, однако в глубине души она чувствовала тревогу. Ритуал, ведущий к таким последствиям, наверняка несет собой мощный выброс энергии. И, согласно всем законам, чтобы получить что-то, нужно что-то отдать взамен. Нечто равноценное...       — Но, если мы совершим этот ритуал... — Ева боялась узнать правду, но всё же продолжала говорить. — Что будет с нами?       — В этом вся проблема, — Одри сложила руки в замок. — Способности Элайджи могут оказаться настолько мощными, что все мы можем просто погибнуть. Это самый критический случай.       — Однако, это не значит, что именно так и произойдет, — поспешно добавил Делмар, взглянув на жену. — Мы вполне можем...       Но Ева уже не слушала их. Злость и отчаяние начали бурлить в ней с новой силой, и она даже приподнялась на стуле.       — Но я не хочу умирать! — воскликнула она, с гневом и разочарованием глядя на чету. — Вы серьезно думаете, что предел моих мечтаний — отдать свою жизнь ради того, кто хочет моей смерти? Как вы вообще могли предположить, что я соглашусь на это безумие?       — Ева, мы тоже не хотим умирать, — терпеливо сказал Айзекс. — Сядь и дослушай нас.       Девушка боролась со своими эмоциями некоторое время, порываясь начать метаться по комнате, но, собрав всю свою волю в кулак, вернулась на стул.       — Мы тоже хотим жить, так же как и ты, — продолжил Айзекс, — поэтому Сайлагх предложила нам альтернативу. Мы должны уговорить Джи прекратить делать то, что делает он сейчас, и отказаться от этих способностей. Он должен будет принести Непреложный обет, который отгородит его от соблазна, и тогда все мы сможем жить в мире, но, самое главное, жить. Однако сделать он это должен как можно быстрее, потому что если в ближайшее время он продолжит лишать способности кого-либо, Сайлагх отменяет нашу с ней сделку, и мы должны будем применить этот ритуал.       Ева смотрела на него, затем на Одри, пытаясь понять, действительно ли они верят в реальность такого исхода. Но судя по их серьёзным выражениям лиц, верили.       — Но ведь это невозможно! — воскликнула она. — После всего совершенного он ни за что не согласится на это. Ему будет проще убить нас всех и жить себе дальше! Зачем ему отказываться от чего-либо ради нас?       — Затем, что ты его дочь, — сказал Айзекс так, словно это было очевидным. — А мы единственные его друзья. Элайджа, может, и кичился тем, что хочет убить тебя и нас, но он этого до сих пор не сумел сделать, хотя возможностей у него было множество. И к тому же, он не знает истины.       — Какой ещё истины? — с подозрением поинтересовалась Ева.       — И мы её не знаем, но о её наличии знает Сайлагх. Она говорит, что в жизни Джи есть тайна, которую не знает никто из нас, и даже он сам, и если узнает… это всё изменит.       — Прекрасно, так почему бы Сайлагх не поведать вам об этой тайне? — нетерпеливо спросила Ева.       — Потому что она не может этого сделать, — вздохнув, сказал Айзекс.       — То есть, рассказать вам всё необходимое о моём прошлом она может, а рассказать какую-то важную деталь из жизни отца, которая может спасти наши жизни — нет? — уточнила Ева. — И где в этом логика?       — Не пытайся искать в этом логики, в этом нет смысла. Это то, что мы должны будем узнать сами, и как можно скорее.       — Ну, а если мы этого не узнаем, то мы всего лишь погибнем! — Ева вскинула руки. — Подумаешь, какая разница! Погибнуть ради человека, который, не задумываясь, убил бы нас всех!       — Элайджа никогда не убил бы нас, — возразила Одри. — Ни нас, ни тебя.       — Вы шутите?! — Ева была вне себя от злости. — Да он почти убил меня этим летом в Хогвартсе, а помешало ему только то, что появилась моя бабушка! И Одри он почти убил во время перевозки Гарри в Нору! Вы сами не понимаете, что говорите, а если понимаете, но всё равно верите в него, то вы сумасшедшие! Я не хочу умирать ради этого жесткого животного...       — Довольно.       Это было сказано Делмаром таким тоном, что Ева осеклась, почувствовав что-то неладное. До сих пор она не знала всей силы Айзекса, но сейчас, глядя в его зелёные глаза, ей почему-то стало очень страшно.       Мужчина встал из-за стола и, неотрывно глядя на девушку, подошел к ней. Ева слегка попятилась.       — Решать тут, по сути, и нечего, — продолжил он. — Или ты возвращаешься в своё уютное гнездышко и доживаешь свои деньки в ожидании того, что Пожиратели нагрянут к вам и убьют твоего любимого Джорджа Уизли, или же ты проходишь весь этот путь вместе с нами, прикладывая все силы для удачного его исхода. Уговаривать тебя тут никто не станет. Мы просим твоей помощи, так как только ты можешь помочь в этом деле, однако ты отказываешь из эгоистичных побуждений, но в таком случае не жди помощи от нас — мы исчезнем, и никто из нас не будет тебе помогать. Если бы люди думали не только о себе, а о других, мир стал бы куда лучше, но этот свет рождает таких людей, как Волан-де-Морт и Маллиган, и это о многом говорит. Я решил, что ты не столь эгоистична, раз решилась на этот шаг, ведь ты готова была бросить любимого человека, чтобы сделать мир лучше, но вот ты отказываешься, а значит, ты не лучше других. Только выбор определяет человека, а не заложенные в нем качества, и выбор стоит за тобой. Мы приступаем к делу с тобой или без тебя. Решай.       Во все глаза Ева смотрела на Делмара, затем взглянула на Одри, выглядевшую расстроенной и взволнованной одновременно. Девушка бросила взгляд на Айзекса, после чего пулей рванула к балкону на свежий воздух. За всё время, что они беседовали, стало уже достаточно светло и даже солнце вышло из облаков, словно желало подарить Лондону последние летние деньки. Ева облокотилась на ограду, глядя вниз, где жизнь маглов шла полными ходом: вся эта серая масса торопилась на работу, машины сновали туда-сюда, периодически подавая сигнал друг другу, и вся эта рутина казалась такой тошнотворно спокойной, что не верилось в то, что эту страну охватила война.       Ева, всё ещё слыша в голове голос Айзекса, судорожно выдохнула и, опустившись на корточки, прижалась лбом к замерзшим рукам. Ей было так страшно, что она еле сдерживала дрожь в коленях.       Она как некстати вспомнила бабушку, которая так не хотела её сближения с этими людьми, и в который раз удивилась её проницательности. Джордж тоже этого не хотел, и даже если бы узнал о грозящей ему опасности — не отказался бы от неё, рассмеявшись смерти в лицо. Все они оказались умнее.       Ева открыла глаза и посмотрела в пасмурный горизонт. Решать тут уже действительно нечего.       С трудом поднявшись через некоторое время, она вернулась в кухню, где Одри и Айзекс по-прежнему оставались на своих местах. Казалось, она выбежала секунду назад, хоть это было не так.       — Сколько времени Сайлагх дала на выполнение этого... задания?       Ева избегала смотреть на Айзекса, а потому её взгляд был прикован к Одри.       — Несколько месяцев, — ответила она. — К началу лета мы должны решить эту проблему любым способом. Однако, если Элайджа продолжит лишать магии людей за этот период, Сайлагх может отказать нам в сделке, и тогда мы все будем вынуждены прибегнуть к ритуалу.       — Понятно, — слегка дрожащим голосом сказала Ева. — Я отправлюсь с вами, однако есть несколько условий.       — Говори, — сказал мужчина.       — Я хочу, чтобы Джордж был спасен, — сказала Ева. — Не знаю, как вы это устроите, но он должен жить. Любой ценой.       — Само собой, — согласился Айзекс, переглянувшись с женой. — Что дальше?       — За всё время нашего путешествия вы не лжете мне. Я не могу доверять вам полностью, но если мы принесем Непреложный обет, то я хотя бы буду знать, что вы говорите мне правду.       — Справедливо, — согласился Айзекс. — Что-то ещё?       Ева глубоко вздохнула и продолжила:       — Перед всем этим делом нам нужно посетить Киото.       Одри и Айзекс переглянулись, и тогда мужчина сказал:       — Неужели ты не поняла нас? Мы должны как можно скорее узнать тайну твоего отца. У нас нет времени на это.       — Зачем, Ева? — Не слушая Айзекса, спросила женщина.       — В день свадьбы Билла и Флер Редсеб нагрянул во «Вредилки» и предупредил меня, что если я буду работать с вами в команде, то он убьет Аяно. Она не отвечала мне практически всё лето, и мне надо знать, что с ней произошло.       Одри и Айзекс переглянулись, и Ева поняла, что сейчас они откажут.       — Я отправлюсь с ней, — неожиданно сказала Одри мужу. — Лучше разобраться с этим по-быстрому, чтобы ничто не мешало нашей цели.       По лицу Айзекса было видно, что ему эта идея ему вообще не по душе. Он смотрел на супругу со смесью недоверия и удивления.       — Ты серьезно хочешь отправиться туда? — спросил он.       — Да, я хочу, — спокойно сказала женщина.       Между ними явно происходил какой-то немой диалог, который Ева никак не могла распознать. В конце концов Айзекс сдался и первым отвел взгляд.       — Так значит... всё нормально? — неуверенно спросила девушка, глядя то на одну, то на другого.       — Если бы оно было так, — грустно улыбнувшись, сказала женщина. — Но так или иначе, время идет, и нам нужно торопиться.       Ева глубоко вздохнула и посмотрела на своих спутников, с которыми теперь ей предстояло провести своё путешествие, такое сложное и полное опасностей. Она пыталась вспомнить, что ещё она могла бы внести в клятвы Непреложного обета, но как назло все её мысли крутились в основном вокруг Джорджа. Ей было важно обеспечить ему защиту.       Клятва «не лгать» подразумевала, что они должны говорить ей одну правду, а то, что они будут защищать её, понятно и так, ведь она нужна им живой для ритуала. После Непреложного обета девушка сможет подробно расспросить об этом таинственном ритуале, не боясь, что ей солгут…       Но всё же Еве казалось, что она предусмотрела не всё, и это не давало ей покоя, словно назойливая муха над ухом. Она не знала, чем ещё могла бы обезопасить своё путешествие, и сейчас, когда до заклинания оставалось всего ничего, она судорожно вспоминала о тех моментах, о которых она, возможно, помнила недавно, но забыла. Но ничего другого не шло ей в голову.       Она глубоко вздохнула и подняла на семейную пару глаза. Они терпеливо ожидали, когда девушка будет готова и не давили на неё. Ева заглянула в черные глаза Одри, которой она всё ещё не верила, но в глубине души всё же восхищалась, и в зеленые «лисьи» глаза загадочного Делмара, который теперь пугал её, однако вместе с тем выглядел надежно. Этим людям Ева должна будет доверить свою жизнь и даже больше: жизнь того, кого она так сильно полюбила.       Правильный ли шаг она совершает?       Ева надеялась, что да.       Время, как назло, текло медленно и мучительно. Зазвенели волшебные часы, отбивая ровно девять раз, и Ева почувствовала боль в душе. Именно в это время открывались «Всевозможные волшебные вредилки»...       Это придало ей решимости.       — Я готова, — тихо сказала она, протягивая руку. — Остался Непреложный обет.