Вечность

      Как только девушки выбежали в коридор, их чуть было не снесла делегация идентичных друг другу мужчин в идеальных черных смокингах.       — Аяно-сама!       В следующее мгновение они выстроились в идеальную шеренгу перед японкой, которая не растерялась и спросила, что происходит. Ответил ей один из мужчин, но на этот раз знаний японского не хватило Еве, чтобы уловить суть сказанного. Но по одинаковым черным катанам, которые подчиненные её подруги держали в руках, она понимала, что тот взрыв и звук сирены не сулили ничего хорошего.       Кавагучи отдала какие-то приказания, после чего группа прибывших разбилась на несколько поменьше, и одна из них в то же мгновение трансгрессировала. Оставшаяся половина мужчин синхронно поклонились, на что Аяно ответила им тем же, как и Ева: с запозданием. Японка повернулась к Хейг и коротко сообщила:       — В один из наших секторов проникли посторонние, кто именно, ещё неясно, но догадаться не сложно. Мне нужно найти отца и доложить ему обстановку, после чего я отправлюсь в сектор и расправлюсь с этими уродцами. Ты возвращайся обратно в гостиную, все остальные должны быть там. Как найдешь чудачку и Вуда – тут же трансгрессируйте и не возвращайтесь.       — Но Одри… — попыталась было возразить Ева, но подруга её тут же перебила:       — Некогда, не спорь! Делай, как я сказала, а мы расправимся с ними сегодня! Я дам тебе знать сразу, как только смогу! Пока!       И с этими словами Аяно трансгрессировала, а Хейг, поколебавшись мгновение, направилась в обратную сторону, лихорадочно припоминая, какой дорогой они с Кавагучи покидали гостиную. К счастью, нашла она её очень быстро, но внутри к её досаде никого не оказалось. Она чуть не взвыла от отчаяния и, повернувшись, обратилась к своим временным телохранителям:       — Ясмин-сама доку деска?       Один из них молча трансгрессировал, и Еве только осталось надеяться, что он отправился на поиски миссис Шаффик. Меньше чем через минуту он вернулся и что-то сказал Еве, но та не поняла ни слова. Они явно ожидали от неё каких-то действий, но Хейг не могла знать, каких именно, из-за чего ей хотелось вцепиться в волосы от отчаяния.       — Вакаранай!— проговорила она, вспомнив нужное слово, и мужчины, смекнув, указали в сторону дверей. Ева поняла, что ей нужно было куда-то идти, и когда один из телохранителей стремительно направился по указанному направлению, Хейг ринулась за ним, опуская руку на волшебную палочку. В кои-то веки она была при ней в самый ответственный момент, но спокойнее от этого не становилось.       Ева ворвалась в помещение, освещаемое большими экранами, на которых отображались виды камер, утыканных по всему огромному дому Кавагучи. В помещении находились Ясмин, Вуд и группа из трех человек за компьютерами, однако Одри в помещении не было. Как только Ева появилась там, миссис Шаффик облегченно вздохнула.       — Ну наконец-то! — воскликнула она. — Где Аяно?       — Она сказала, что хочет доложить обстановку мистеру Кавагучи и расправиться с нарушителями.       — Что за девчонка! — воскликнула женщина и, что-то сказав одному из прибывших подчиненных, уперлась в стол перед большими экранами синхронно с хлопком трансгрессии. Ева тем временем встала рядом с Вудом, словно желала зарядиться той аурой спокойствия, которая от него исходила, а Оливер, почувствовав состояние подруги, обнял её своей медвежьей лапищей, прижав к своему боку.       Хейг тоже взглянула на экраны. На них она видела проекцию дома семьи Кавагучи, напоминающего одноэтажный лабиринт, и мигающую красную область, где, судя по всему, и произошло проникновение. На экране отображалась бойня: самураи Кавагучи сражались с волшебниками своими катанами, но силы были неравны, и они падали один за другим. Ни Аяно, ни кого-либо из знакомых Ева не видела, и её это немного насторожило. Она была уверена, что это за ней прибыли братья Маллиган или даже сам отец, но никого из них не было.       — Ну просто сходка выпускников, посмотри на них! — фыркнула миссис Шаффик. Она была в бешенстве. — И кто ещё! Неудачник Роули, которого опускали головой в унитаз, пока он не побежал к Темному Лорду, и ошибка аборта Макнейр, который репу от своей башки не отличит?!       Она ринулась к микрофону и яростно что-то сказала на японском. Ева с трудом поняла, что она требует применения магии против Пожирателей.       — Миссис Шаффик, чего они хотят? — осторожно спросила Ева, боясь разозлить женщину ещё сильнее.       — Сначала мы решили, что вся заварушка из-за тебя, но, похоже, они сводят счеты именно с нами, — ответила Ясмин, не поворачиваясь к Еве. — Видимо, наши агенты в Британии совершили какой-то серьезный прокол, раз Темный Лорд не поленился отправить на другой конец света своих неудачников. Чёрт бы вас побрал, где отряд магов?! Зачем вы отправляете мечников на верную смерть?!       Осекшись, она повторила то же самое на японском, и Ева судорожно вздохнула. Ей казалось невероятным то, что причина нападения была только в этом, но потом она вспомнила о существовании другого человека.       — Олли, а где Одри? — спросила она, взглянув на друга.       — Сказала, что хочет помочь, — ответил парень, но было поздно, поскольку экраны вдруг полыхнули огненным лассо, и в поле зрения на мгновение показалась знакомая фигура маленькой женщины. Миссис Шаффик, заметив её, с восхищением присвистнула.       — Ну надо же, две волшебных палочки, — проговорила она, внимательно наблюдая за гостьей. — А я было подумала, что они ей для красоты нужны.       Было видно, что отрицательное отношение к Одри у хозяйки дома никуда не пропало, но, по крайней мере, немного улучшилось. Впрочем, как только несколько секторов вдруг замигали красным, а потом потухли, окрасившись в серый, Ясмин заорала не своим голосом:       — Что она творит?! Она что, решила мне весь дом спалить?!       Ева пришла в ужас, вспоминая неуклюжесть и разрушительность миссис Айзекс, так что не могла утверждать, что дом Кавагучи с такой защитой вообще в безопасности. Ясмин снова что-то затараторила в микрофон, но Ева, понимая, что это бесполезно, сказала:       — Миссис Шаффик, она не знает ни слова на японском!       Женщина мгновение поразмыслила и сказала по связи, чтобы к Одри направили Аяно.       — Говорила я Торанаге, чтобы отправил всех своих учить английский! Чтоб его эту гордость самурая! — в сердцах выругалась женщина. Ева нервно хмыкнула, в чём её подержал Вуд, и в следующее мгновение на экранах мелькнула Аяно. Еве стало немного спокойнее.       — Кавагучи прямо отжигает, — сказал вдруг Вуд, указав Еве на один из экранов, и та увидела, как сражается её подруга. Японка молниеносным движением отрубила ногу одному из Пожирателей и сразу же ринулась дальше. Ева почувствовала тошноту, но Вуд только ухмыльнулся.       — Горячее зрелище.       Миссис Шаффик смерила парня таким взглядом, что тот сразу же спрятал свою ухмылку.       Ева тем временем, заламывая пальцы в нервозном ожидании, искала взглядом знакомые лица, но не находила никого из них, что её настораживало. Могли ли приспешники Волан-де-Морта и в самом деле проделать этот путь, не зная, что Хейг оказалась здесь?       — Какого черта сектор три открыт? — заругалась женщина, и Ева заметила, как по одному из коридоров неслись три Пожирателя смерти в масках. Девушку пробила дрожь от мысли, что это могут быть те самые знакомые враги, но этого узнать не было возможности. Когда она только увидела эту троицу, её начало что-то беспокоить, но заметив, как миссис Шаффик ринулась к выдвижной двери в сопровождении тех подчиненных, которым Аяно наказала охранять Еву, прочие мысли вылетели у неё из головы. Напоследок Ясмин крикнула:       — Если заварушка доберется до «мозга» — трансгрессируйте, не ждите эту чокнутую!       И с этими словами небольшая делегация покинула помещение. В комнате стало как-то тихо, даже переговоры японцев за компьютерами не могли затмить голос взбешенной хозяйки, в чей дом решили вторгнуться посторонние люди.       — У тебя есть палочка? — поинтересовался Вуд, и Ева недоуменно посмотрела на него.       — Конечно. А что?       — Ну, у меня нет, — спокойно ответил тот, только что карманы не стал выворачивать, и у девушки пересохло в горле.       — Как? Почему? — воскликнула она.       — Япошки отобрали и только биту мою и оставили, — пояснил Оливер, указывая на свою вратарскую помощницу. — Так что если надо будет трансгрессировать, то только с твоей помощью.       Ева разозлилась.       — У тебя выветрились мозги, Вуд?! Я не сдавала экзамены!       — Не ори, — поморщился парень, не смутившись. — Давай тогда сюда свою палочку. Я помогу тебе трансгрессировать отсюда.       — Да не могу я тебе её дать, потому что моя новая палочка не дается в руки никому, кроме меня!       Повисло неловкое молчание. Обоим стало понятно, что они оказались в ловушке, и, если сюда всё-таки доберутся Пожиратели, им придется несладко.       Вспомнив про то, что Одри рассказывала о ругару и их волосе в волшебной палочке, Ева всё-таки вынула свою и протянула парню. В ответ на недоуменный взгляд она сказала:       — Попробуй. Вдруг, получится.       Но палочка ожидаемо обожгла руку Вуда, и тот с шипением выронил её. Ева, вздохнув, подобрала её, убеждаясь в том, что Оливер не в родстве с этими оборотнями.       Некоторое время продолжалась какая-то неразбериха. Ева не могла понять, что происходит за пределами комнаты, и даже переговоры людей не давали ей никакой ясности: они говорили слишком стремительно, чтобы девушка могла вникнуть в смысл сказанного. Но вдруг одна из женщин повернулась на кресле к Еве, и той стало не по себе.       — Хаяку, хаяку! — закричала она с огромными глазами, полными страха, и Ева успела только переглянуться с Оливером, как дверь позади неё открылась.       Не зря она так переживала. Похоже, вся эта шумиха предназначалась только для того, чтобы отвлечь внимание всех могущественных волшебников от защиты Евы. Компьютеры за её спиной взорвались, заискрившись молниями и ликвидировав несчастных, которые сидели перед экранами.       — Приве-ет! — протянул Иизакки, ступая на порог, но Вуд вдруг сделал молниеностный выпад и обрушил на голову того свою вратарскую биту. Маллиган, не заметив его, не смог увернуться и рухнул на пол, а Оливер продолжил лупить его. Ева так опешила, что позабыла о существовании второго близнеца, который неожиданно схватил девушку со спины и представил к её горлу палочку. Всё это произошло так быстро, что никто не успел среагировать. Вуд, заметив Еву, замер с занесенной битой над головой, и Иизакки тут же вскочил на ноги, весь окровавленный и немного шатающийся.       — Ублюдок! — закричал он и одним взмахом палочки заставил Оливера отлететь в другой конец комнаты. Ева закричала, вспомнив, как этот человек убил когда-то её бабушку, но Вуд, врезавшись в стену, упал на пол и издал мучительный стон. Ева облегченно и судорожно выдохнула: он был жив!       Иизакки тем временем, повернувшись к брату, выдал:       — Я никого не убивал, как ты и просил, Ред! Куда теперь?       — Домой, — коротко сказал Маллиган, косо взглянув на лежащих и не двигающихся подчиненных семьи Кавагучи. — Забери у неё палочку!       Ева с отвращением наблюдала, как Иизакки, нахально облизнувшись, подошел к ней и сунул руку в задний карман её джинс. И каково было её удовольствие, когда он заорал не своим голосом, отдернув обожженную ладонь.       — Что это было, тварь? — закричал он, обращаясь к Еве.       — Пошел ты, ублюдок! — прошипела она. — Ты больше никого не убьешь моей палочкой!       Иизакки разозлился, но ничего не мог поделать. Он беспомощно посмотрел на брата, и Редсеб, удерживая Хейг одной рукой, второй достал её палочку. Она жгла ему руку со всей ненавистью Евы к преступнику, но тот, выдержав, всё же сунул её в карман своей мантии.       Всё это повторялось снова. Её вновь с легкостью поймали в сети и вели куда-то. Ева подумала, что они не трансгрессировали только потому, что им необходим был портал, добросивший бы до «дома», который явно находился не в Японии. Пока они направлялись в неизвестную сторону, Ева лихорадочно соображала, как избежать подобного исхода. Она дождалась, когда они окажутся на достаточном расстоянии от Вуда, чтобы того не могли взять в заложники, и прямо во время бега в коридоре резко дернулась в сторону, намереваясь сбежать. У неё бы ничего не вышло, но вдруг Патрик, шарф-метаморф, о существовании которого она забыла, бросился прямо на лицо Редсеба и начал его душить.       Пока Иизакки истерил и пытался помочь своему брату, Ева, не удержав равновесия, вывалилась в бумажную перегородку, кубарем прокатившись по деревянному полу. Перегородка скрывала собой огромный внутренний сад, и девушка, изнемогая от боли, с трудом поднялась и побежала прямо по гальке в другой конец сада, к которому не прикасалась рука человека.       — А ну вернись, сука!       Ева бежала так быстро, что даже мысленно не успевала послать Маллиган-младшего. В опасной близости от неё что-то взорвалось, и Хейг отскочила в сторону, не сбавляя скорости, и продолжила свой путь. Так быстро она не бежала ещё никогда в жизни, но в кои-то веки у неё все получалось. Она добралась до другого конца и уже дотронулась перегородки, как вдруг перед ней всё резко взорвалось.       Ева почувствовала, как ударная волна отбросила её обратно, и она со всей силы рухнула на спину, проделав в слое гальки глубокую борозду. Всё тело ужасно болело, да так, что было больно вздохнуть. Взрыв оглушил её, и она не слышала ничего, только странный свист в голове, отзывающийся чудовищной болью. Зрение было ужасно размытым, но в сумеречном небе она увидела появление черного силуэта. Какие-то громкие голоса доносились до её слуха, но она не могла распознать ни их владельцев, ни то, что они говорили. Её грубо подняли чьи-то руки и водрузили, словно тушу. Ева увидела какое-то красное пятно перед собой и, нахмурившись, долго не могла сообразить, что это было такое. И когда её зрение стало медленно приходить в норму, она увидела, как красное пятно обретает знакомые черты...       Это был красная разорванная ткань. И Еве резко ударило в голову воспоминание, как тепло улыбающаяся бабушка надевает на неё красный шарфик, связанный ею, когда внучка впервые возвращается из Хогвартса в новый год…       И тогда до Евы дошло, что это был истинный облик Патрика.       Хейг пришла в ярость. Несмотря на то, что голова у неё болела как никогда сильно, девушка с такой силой пнула того, кто её удерживал на плече, что этот человек от неожиданности выронил пленницу, и она упала на гальку.       — Ева, беги!       Это был голос Аяно. Хейг дернулась на зов подруги, но та орудовала катаной, всеми силами пытаясь уничтожить Иизакки, который вновь оказался её противником. Аяно была изранена и кое-где обожжена пламенем Одри, а потому отточенные годами движения были непривычно неловкими. Иизакки хохотал и скакал из одной стороны в другую, с легкостью изворачиваясь и дразня её. Даже отсюда Хейг видела, что хладнокровную Кавагучи это бесило. Он говорил ей что-то, что выводило её из себя.       В побеге Евы воспрепятствовал Редсеб, крепко схватившийся за её ногу. Девушка принялась вырываться, лягаясь, но как бы больно не было Маллиган, которому девушка со всей силы заехала ногой в пах, он был в выигрышном положении. Один взмах палочки, и Ева проиграла. Ей оставалось биться только в собственном сознании, а на деле она не могла пошевелить и пальцем.       Редсеб постепенно пришел в себя и, превозмогая боль, поднялся на ноги и беспрепятственно поднял Еву — и на плечо. Хейг судорожно думала о том, как вырваться из оцепенения, но в голову ей приходили только вспоминания о четвертом курсе, когда лже-Грюмм учил их блокировать заклинание Империуса. Это всё было не то.       — Ну что, узкоглазая сучка, уже не выходит меня достать, да?       Хейг вспомнила о том, что Аяно всё ещё сражается с Маллиган-младшим, и в собственном сознании запротестовала так сильно, что это отозвалось резкой вспышкой головной боли.       Редсеб поудобнее перехватил девушку, повернувшись к сражающимся, и Ева вдруг заметила отражение Аяно и Иизакки в застекленном окне.       — Заканчивай, — крикнул Редсеб, и что-то в груди Хейг больно кольнуло.       Иизакки, оскалившись, сделал выпад к японке, и в его руке что-то блеснуло. Аяно совершила атаку, но Маллиган скользнул у неё под боком и уклонился от удара, замерев за спиной противницы. В руках у него был окровавленный кинжал.       Всё замерло.       Ева безвольно наблюдала за тем, как Аяно поджала плечи, выронив свою катану и медленно обернулась, взглянув на подругу. Внизу живота у неё растекалась алая смерть, словно сеппуку, совершенное обесчестенным самураем. Сердце Евы замерло в ожидании неовратимого ужаса, когда она смотрела в глаза лучшей подруги.       Губы Аяно приоткрылись, и она, что-то шепнув, рухнула на землю и больше не шевелилась.       Снова эта сцена.       Немой вой Евы поглотило внезапно сжавшееся пространство, а со следующим вздохом девушка просто бессильно повисла на чьих-то руках, жадно глотая воздух. Маллиган трансгрессировал, вернув способность девушки к движению, но перед глазами блондинки всё ещё виднелся выжженный силуэт, словно от лампочки в темноте. Время словно остановилось вместе с трансгрессией, но в чувство её привел новый хлопок в лопнувшей тишине.       А затем победоносный клич.       — Да! Победа! — заорал Иизакки, выбросив руки вверх.       В голове Евы щелкнул тумблер от этого голоса.       Нож блеснул в темноте, и Ева с ревом вырвалась из ненавистных объятий Редсеба, всем естеством стремясь к его младшему брату. Она запечатлела в своей памяти смену счастливо-безумного выражения лица на испуганное и ошеломленное, когда Ева замахнулась на него ножом старшего Маллиган. Иизакки неловко увернулся, а Хейг рухнула на пол, ощутив резкую боль в бедре. Отплюнув волосы, она резво вскочила, игнорируя боль, и сквозь пелену слез издала отчаянный рык. Иизакки, осознав, что та его чуть было не пырнула, опасно расхохотался, приводя девушку в большее бешенство.       — Гляди на неё, Ред! — насмешливо обратился он к брату. — Кажется, она решила, наконец, убить нас!       Ева бросилась к нему, но боль пронзила ее бедро, а Редсеб ленивым движением палочки выбил из ее рук оружие под истерический хохот Иизакки. Девушка неловко упала на колени, совершенно безоружная и жалкая перед этими людьми, которых она ненавидела так, как никогда не думала, что сможет ненавидеть. Слезы градом полились из её глаз, как бы она ни хотела не выдавать свою слабину. Дрожащими руками она попыталась подняться, однако невыносимая боль пронзила всё её тело. Она вырвала её из сознания, убивала всё, что было важным мгновение назад, раскаленными иглами пронзая каждую клеточку тела, и заставляла молить о смерти. Прекратилась она так же внезапно, как и началась, но Ева не могла пошевелиться, распластавшись на полу. Её тело всё ещё отзывалось судорогами и дрожью, а чьи-то голоса звучали словно за стенкой.       Это было полным поражением.       Запоздало в голову Хейг пришла мысль, что за все ушедшие года ничего не изменилось. Сколько бы она не старалась стать сильнее, заканчивалось всё тем, что она оказывалась безоружной и поверженной. Вокруг гибли близкие ей люди, а она так и оставалась девочкой у речки, смотрящей на объятое пламенем мирное селение в Африке и на палачей, возвышающихся над смертью.