***
С собой Ева не брала ничего: Одри «обрадовала» тем, что в том месте не понадобится ничего, включая одежду. — Материальные ценности отвлекают от погружения в своё сознание, — бесхитростно сообщила она. Ева не чувствовала себя так унизительно с тех пор, как за ней в душе наблюдал Маллиган-старший. Хейг обнажилась до победного, сняла даже подарок Сириуса — серебряного петушка, который не снимала с тех пор, как впервые надела. Чувствовала она себя при этом максимально беззащитно и паршиво. Но благо, что Одри на время дала ей невесомую мантию, чтобы та спокойна дошла до места назначения, и Хейг тут же в неё укуталась. — Куда мы идем? — поинтересовалась она спустя время, направляясь за женщиной сквозь заросли тропических деревьев и лиан по едва распознаваемой дорожке. — К пещере забвения, — туманно ответила Одри. — Это место — проводник в твоё сознание. На полпути к ним откуда-то из деревьев присоединился Айзекс, чему девушка была недовольна. Если присутствие его супруги она ещё могла выносить, то его она просто терпеть не могла, ещё и притом, что одежды на ней было меньше, чем когда-либо. В конце концов, за зарослями показался берег небольшого озерца, и сквозь листья Ева приметила вход в огромную каменную пещеру. Сердце тут же скакануло к самому горлу от страха, и Хейг даже притормозила, думая о том, что просто сошла с ума, раз добровольно согласилась пойти на это. Даже небольшое разъяснение Одри не придало ей ясности: она до сих пор понятия не имела, с чем придется иметь дело. Её замешательство заметил Айзекс и, холодно хмыкнув, ядовито поинтересовался: — Что, уже передумала? Ева бросила на него безынтересный взгляд и направилась дальше, решая, что отвечать ему нет никакого смысла. Открывать свои страхи она не собиралась, пусть он и так заметил их. У самого берега девушка остановилась и вопросительно взглянула на Одри, где-то в глубине души слабо надеясь, что это не та самая пещера. — Тебе туда, — всё-таки подтвердила та с легкой тревогой. Хейг уже взялась за завязки на плаще, но вспомнила о присутствии мужчины, стоящего позади. — Отвернись, — сказала она, пронзив Айзекса взглядом. Делмар, закатив глаза и выставив ладони в жесте «да пожалуйста», повернулся спиной, и тогда Ева стянула с себя плащ, возвращая его Одри. Хейг колебалась какое-то мгновение, а затем, тяжело вздохнув, опустила ногу, но и тут её поджидало волшебство: стопа не вошла в воду как обычно, а уперлась в твердую поверхность, будто озеро было покрыто невидимым льдом. И тогда девушка, неуверенно ступив на неведомую опору, неспешно направилась к пещере, совершенно не оглядываясь назад, чтобы не терять решимости. Пока Ева как следует наблюдала за тем, что творится у неё под ногами, она забыла о том, что впереди, пока её не накрыла большая тень. Хейг подняла голову, глядя в зияющую дыру огромной скалы. У самого входа в неё с сильным гулом затягивало воздух, будто это место приглашало Еву зайти и принять свою судьбу. И девушка, завороженная этим гулом, сделала первый шаг во тьму. Она шла и шла, понимая, что каждый шаг, ранее отдающийся шлепком по воде, постепенно стихает, тьма вокруг становилась будто глубже и сильнее, а гул, который она слышала раньше, был на самом деле не гулом, а чьими-то голосами. Ева не понимала, что они говорят, их было слишком много, но казалось, что она уже где-то слышала их. Хейг попробовала сосредоточиться на каком-нибудь из голосов, но так и не смогла разобрать ни слова: это был не то шепот, не то крик — и мужской, и женский, но ничего конкретного Ева разобрать не могла. Она была уже не совсем уверена, что продолжает идти, потому как перестала чувствовать своё тело. Ева была так заворожена этими голосами, что даже тьма, в которой она до это чувствовала себя до ужаса беззащитно, больше не пугала: напротив, она казалась такой привычной, будто старый и любимый плед. И в какой-то момент девушка закрыла глаза (или подумала, что закрыла глаза) и окончательно растворилась в небытие.***
Ева распахнула глаза так резко, будто ей приснился худший из кошмаров, и села, огромными глазами оглядываясь по сторонам. Вокруг было совершено незнакомое, но самое обычное место: песчаный берег, омываемый теплыми волнами, залитое огнем небо с медленно наливающим красной медью солнцем. Ветер тихонько шевелил листву на деревьях. А ожидала девушка чего-то большего. Хейг скосила взгляд, осознавая, что в этом месте одежды на ней так же не было, из-за чего она по-прежнему ощущала себя до неприятного беззащитно. Стараясь не думать о том, что может встретить на пути, она поднялась с теплого песка, стопами утопая в нём, и, воровато оглянувшись, направилась вдоль берега. Шум лизавших берег волн почти не приносил успокоения, и девушка, плотно скрестив руки на груди, ощущала возрастающее раздражение. Почему, пока была возможность, Ева не спросила у Одри, в каком направлении необходимо идти? Что ей здесь делать? Хейг оглянулась по сторонам, будто что-то должно было послужить подсказкой, но этот мир, так называемая «ступень» (если, конечно, это была уже она), не казалась какой-то необычной или волшебной. Ева машинально шла вдоль черты влажного песка, не рискуя подбираться, впрочем, ни к воде, ни к плотной рассадке деревьев, которая, как казалось, следит за ней. Ей было предпочтительнее идти по тому пути, который она по крайней мере видит своими глазами. Море, конечно, манило, но Хейг также не могла знать, что представляют эти таинственные воды, потому рисковать не хотелось, а дремучих деревьев она попросту опасалась. Мало ли, что она может там найти? «Интересно, — подумала она, бросив осторожный взгляд на замершее на горизонте солнце, — если в мире Сайлагх час равен одному дню в реальности, то как же тогда течет время здесь? И течет ли оно вообще?» Ева снова почувствовала легкую досаду от того, что не поинтересовалась об этом, однако вдруг боковым зрением заметила нечто прямо перед собой, и все её мысли тут же испарились. Она замерла, как вкопанная. На песчаном берегу в нескольких метрах от неё на спине лежал никто иной, как Джордж Уизли. Со странно задумчивым для него выражением лица парень, не глядя пошарив рукой в песке, нашёл гладкий камешек, после чего с ленцой забросил в воды. Еву он ещё не заметил. «Вот и первая крупица, — с трогательной и одновременно немного грустной улыбкой подумала девушка, с жадностью впиваясь в слегка смазанные месяцами черты лица. — Тебя просто не могло не быть в чертогах моей души». Не испытывая больше никакого дискомфорта от своего внешнего вида, Ева словно во сне направилась в его сторону, осторожно и мягко перебирая ногами. Её охватывало особое волнение и предвкушение того, что вот сейчас Джордж заметит её приближение и переведет взгляд... и действительно, это произошло. Уизли вздрогнул и повернул голову к Еве. Та заметила, как он смутился, и от этой реакции захотелось по-настоящему засмеяться, чего не было уже очень давно. И зачем она так переживала насчет этого места? Оно просто прекрасно. Джордж сел на песке, завороженно глядя на девушку, а Хейг остановилась всего в шаге от него, нерешительно глядя на молодого мужчину. Рыжий, не улыбаясь, протянул свою ладонь, и Ева осторожно коснулась её кончиками пальцев, ощущая, несомненно, самое настоящее прикосновение, отдающееся теплым покалыванием по коже. И тогда она провела пальцами по ладони до самого запястья, чувствуя с гулким эхом по всему телу, как знакомые мужские пальцы сомкнулись на её руке. Колени затряслись, и девушка неспешно присела на корточки, не сводя жадного взгляда с Уизли, будто боялась, что он может в любой момент исчезнуть. — Джордж, — одними губами прошептала Ева имя, которое так давно не произносила. — Это ты. Уизли растерянно улыбнулся. — Конечно, я, — сказал он и потянул её на себя. — Иди ко мне. И Ева, позабыв обо всем, что ей говорили ранее, покорно опустилась к нему, касаясь дрожащей ладонью лица. И будто бы не было всех этих мучений и месяцев разлуки. Будто шестнадцатого октября, после бурной вечеринки по случаю её совершеннолетия они с Джорджем просто вернулись в комнату и закрыли за собой дверь на ключ. Ева и не задумывалась всё это время о том, как сильно не хватало ей именно его прикосновений, близости с ним, и как сильно она оголодала по нему за эти месяцы. Уизли усадил её на себя, прижимая за талию всё теснее и не переставая покрывать мягкими поцелуями её голые плечи. От обилия переполняющих чувств Еве хотелось плакать и смеяться одновременно, но она лишь неумело отвечала на его ласки, обхватывая его торс ногами и цепляясь руками то за плечи, то за волосы, с каждой секундой вспоминая всё четче, как это было в то время. — Хейг, — прошептал Джордж сквозь поцелуи, которыми он покрывал лицо девушки. — Хейг, знаешь, каким счастливым ты меня сделала? Ева тихо засмеялась, целуя его в губы. — Я так скучала по тебе, — проговорила она, каснувшись его лба своим. — Очень скучала, Джордж. — Я рядом, — сказал Уизли, опуская веки и улыбаясь. — И буду рядом, потому что ты согласилась остаться со мной и не оставила ради посторонних людей. Хейг замерла. Отстранившись от парня, она посмотрела в его блаженное лицо и внезапно пересохшими губами выдохнула: — Что? Её сердце гулко колотилось от закрадывающейся догадки, а Джордж, казалось бы, и не замечал этого. — Я рад, что ты решила остаться со мной, — сказал он, мягко опуская ладонь на её щеку. — Я думал, ты решишь сбежать от меня или что-то в этом роде, но когда ты сказала, что останешься со мной... в общем, ты и сама знаешь, каким счастливым меня сделала. Он потянулся к ней за поцелуем, но Ева увильнула. Она глядела на него влажными глазами, и Уизли, считав эмоции, недоверчиво хмыкнул, склонив голову вбок. — Что такое? — поинтересовался он. Но Хейг не могла и слова выдавить. Она смотрела будто бы в лицо того самого Джорджа, который только-только услышал её ложь пару месяцев назад. Она сказала тогда, что останется, хотя уже тогда знала, что уйдет, и влюбленный по уши парень поверил ей, даже не заподозрив подвоха. И сейчас, глядя в его глаза, Хейг вдруг вспомнила, где именно она находится, и что перед ней не настоящий Джордж, а только крохотная частица его души. Которая всё ещё верит, что Ева осталась с ним. — Но ведь на самом деле я уже ушла от тебя, — тихо сказала она, отползая от парня, который всё ещё пытался удержать её. — Я ушла, Джордж. Какая-то тень беспокойства пролегла на лице Уизли, но затем он улыбнулся и подполз к ней, сложив ноги по-турецки. Лохматый, рыжий, в песке, с влажным блеском в глазах. Её Джордж. — Что за глупости? — спросил он. — Ты уже сказала, что останешься. Мы отпраздновали твое совершеннолетие и вернулись обратно в мою комнату и заснули вместе. — А потом ты проснешься, — тихо сказала Ева, стиснув руки между коленями и опуская голову, — и поймешь, что я тебя обманула. Солнце всё ещё наливалось краснотой, едва касаясь краешка горизонта, однако Хейг чувствовала, будто оно и вовсе зашло. Подул прохладный и вечерний ветер, заставивший её тело покрыться мурашками. Ева глядела куда-то вниз, на уровне коленей Джорджа, но даже так чувствовала на себе его пронзительный взгляд, которого так боялась. А рыжий всё молчал. — Ты лжешь, — недоверчиво сказал он. — Лжешь. — Нет, — тихо сказала Ева. — Я ушла. Девушка хотела поднять голову, посмотреть ему в глаза, но ей было страшно и совестно это сделать. Она хотела встать и убежать прочь из этого кошмара, ставшего вдруг реальностью, от этого молчаливого Джорджа, от этой позорной наготы и дурацкого заката, созданного словно в насмешку над тем временем, когда они, счастливые и молодые, ехали на её машине по бесконечной дороге. — И как? — как никогда прохладно спросил Джордж, отчего Ева вздрогнула. — Ты добилась, наконец, чего так хотела? Обрела свободу, о которой мечтала? Хейг взглянула на рыжего. Она ожидала, что увидит осуждение в его взгляде, злость или расстройство, однако ничего этого не было. Джордж перед ней был спокоен и глядел на неё в ожидании. Казалось, он уже даже не был удивлен. — Нет, — ответила девушка. — Ещё нет. Но я никогда ещё так не жалела о совершенном мной поступке. Какая-то неясная эмоция пролегла на лице парня, но в ту же секунду оно снова стало спокойным. — А что же я? Ева грустно улыбнулась. — Я не знаю, Джордж. С тех пор, как я ушла от тебя, прошло почти три месяца. Может быть, ты будешь пытаться найти меня, но у тебя ничего не выйдет, — проговорила девушка, очень медленно, по миллиметру подползая к нему. — Я отправлюсь в Японию, но там меня схватят Маллиган. Они разнесут особняк Кавагучи и убьют Аяно, за которую я так переживала, а я проведу у них в заточении больше двух месяцев, — её голос переходил в дрожащий шепот, а сама она, осторожно касаясь щеки Джорджа, прижалась своим лбом к его. — Там я узнаю, что Маллиган убили мою маму, и за это чуть не убью Иизакки, почти замарав свои руки. А потом, когда придёт отец, Редсеб бросит меня к стае ругару, — Ева опустила веки, пытаясь вспомнить, действительно ли это были ругару, или только сновидение. — Туда за мной придут Айзексы, и мы отправимся к госпоже Сайлагх. И когда я только-только начну проходить это испытание... наступит как минимум март, Джордж. И за всё это время я буду видеть тебя только во снах. Ты не найдешь меня, моя любовь... «Или не захочешь сделать этого...» — подумала Ева про себя, не в силах озвучить эту мысль. На её запястье резко сомкнулись мужские пальцы, и Хейг раскрыла глаза, глядя на Джорджа. Он вдруг внезапно обнял её, прижав к себе, будто хотел задушить на месте. Ева чувствовала, как его колотит от переполняемых эмоций: злости на неё за то, что обманула, на себя — что оказался так глуп, на Маллиган — что причинили ей так много боли, и на её чертового отца, который не дал им быть вместе. Девушка ощущала эту ярость, волнами исходящую от любимого в эти мгновения, но как бы ни был зол Уизли, он всё равно обнимал её и прижимал к себе будто в надежде, что в этот раз сумеет остановить её. И как же ей было грустно от того, что и на этот раз у него ничего не выйдет. Джордж, будто прочитав её мысли, ослабил хватку и отстранился, уводя взгляд. Ева глядела на него, но тот смотрел на горизонт за её спиной, почти утопившим солнце. — Тебе пора, — только и сказал он. Ева хотела ещё раз обнять его, прикоснуться и поцеловать, но понимала, что не может этого сделать. Джордж был прав: ей действительно было пора уходить. Девушка поднялась, снова утопая в уже остывающем песке, и неспешно направилась дальше, краем глаза замечая, как низко её мужчина опустил голову… — Я вернусь, Джордж, — проговорила она одними губами, пройдя некоторое расстояние. — Вот увидишь. И хоть он уже не мог её услышать, а она его, ей всё же показалось, что ветер прошелестел напоследок: — Сомневаюсь… Ледяной ветер взвился над песчаным берегом, поднимая в воздух пыль, и Ева вдруг обернулась, но Джорджа на берегу уже не было, словно он испарился вместе с песком и пылью. Хейг постояла на месте какое-то время в ожидании, что Джордж сейчас выйдет из-за деревьев, но в глубине души понимала, что этого не произойдет, потому как ушел вовсе не он, а она сама. Об этом никто не говорил, это нигде не было написано, но Ева чувствовала, что первая ступень была ею пройдена. И только сейчас она осознала, как тяжело будет проходить последующие и чего ей это будет стоить. Судорожно вздохнув, Хейг обхватила локти и поплелась дальше, надеясь, что путь в скором выведет её к следующей ступени. Вокруг становилось всё холоднее и ветренее, и это доставляло ей куда больше физических неудобств, чем душевных терзаний о внешнем виде. Солнце уже ушло, позволяя небу окраситься в грязный черничный цвет, и её путь становился всё менее различимым. И вдруг Ева увидела белоснежные и извивающиеся кольца в нескольких метрах перед собой. Сраженная внезапной догадкой, Хейг замерла, до боли в глазах вглядываясь в них, а затем, успокоившись, направилась к ним с совершенным спокойствием. Кольцами оказалась огромная змея на песчаном берегу. Она лежала на боку с открытой пастью и тяжело дышала, и когда Ева подошла прямо к её голове, отливающей перламутровым блеском в лунном свете, то увидела, как серый глаз с вертикальным зрачком остановился на ней. Ева почему-то не испытывала к ней никакой жалости. — Что, тебя тут совсем не кормят, да? — спросила бывшая слизеринка, обращаясь к змее. Та не шевельнулась в ответ. Хейг оглянулась по сторонам и заметила, что среди колец этого создания есть и другие, более прозрачные и менее блестящие, и тогда девушка поняла, что это было сброшенной кожей. На ощупь она была мягкой и тонкой, словно змея линяла совсем недавно. Возникшая идея заставила Еву оглянуться в поисках чего-то острого, и вскоре девушка нашла острый камень. Хейг вернулась к коже, напоследок взглянув на змею, будто бы спрашивая разрешения, но та лишь отвела взгляд, будто говоря тем самым, что ей всё равно. И тогда Ева вонзила острый камень в сброшенную кожу, чувствуя, что занятие предстоит не из легких. Пора бы уже обрести хоть какую-нибудь одежду, пусть даже это будет змеиная кожа, от которой ранее Хейг непременно отказалась бы.