Вечность

      Сириус Блэк сделал глубокую затяжку и медленно выдохнул никотиновый дым. Сквозь эту пелену даже в темноте был виден блеск его глаз, которыми он смотрел на Еву в этот момент. Та, поколебавшись, подошла ближе, сжимая ручку чемодана. Блэк мельком оглянул её с головы до ног и покачал головой.       — Ты выросла, — сказал он с хрипотцой и, удерживая сигарету во рту, стянул с себя кожанку. — Не нужно тебе ходить в таком виде.       И с этими словами мужчина накинул её на плечи Хейг. Та сразу же ощутила тепло, отзывающееся стаей приятных мурашек, и спрятала руки в рукава, утопая в запахе Сириуса, таком знакомом когда-то.       Блэк коротко ухмыльнулся.       — Так-то лучше, — и с этими словами раскинул руки, будто хотел объять весь мир. Ева вспомнила, как однажды на астрономической башне он сделал похожий жест, после чего камнем рухнул вниз, но, выкинув это из головы, она со слабой улыбкой обняла его, утыкаясь щекой в горячую грудь. Сильные мужские руки не сразу обняли её в ответ, будто Сириус забыл, что это такое — ощущать прикосновение, но потом Ева всё-таки почувствовала себя в западне этого объятия. И ей сразу же стало спокойно.       — Значит, ты — моё следующее испытание? — поинтересовалась девушка, заглядывая в лицо Блэку. — Третья ступень?       — Нет, — сказал он, коротко взглянув на свой мотоцикл. — Я здесь для того, чтобы помочь тебе сократить путь до неё.       — Ты подвезешь меня на нём? — с плохо скрываемым восторгом спросила Хейг, так же взглянув на железного спутника Сириуса. Тот, увидев её реакцию, усмехнулся.       — Только если не боишься.       Ева хмыкнула в ответ, подойдя к мотоциклу. Сириус сел первым и оглянулся через плечо, приглашая девушку сесть позади. Хейг, отправив чехол со скрипкой за спину на прочном ремне, уселась, обхватывая торс Блэка и утыкаясь в плечо подбородком.       — Скажи-ка мне, — начала она, чуть наклоняясь, чтобы видеть лицо водителя, уже готового завести мотор, — ты здесь, потому что это часть плана или это наоборот планом не предусмотрено?       Блэк отвернулся.       — Я здесь потому, что я не просто какой-то отпечаток собственной души, а значительная её часть. Это позволило мне сохранить свой рассудок, катаясь по темным уголкам твоего сознания, — ответил Сириус, сжав рукой сцепленные у себя на животе ладони девушки. — Я лучше кого-либо знаю эти места. А потому не мог не прийти на помощь, почувствовав твоё появление.       Хейг улыбнулась и снова прижалась щекой к его спине, опуская ресницы.       — Я и забыла, каково это, когда ты выручаешь меня.       Сириус издал сиплый смешок и завел мотор. Угрожающий рев заглушил шум листвы и ветра, которые так нервировали девушку прежде, но голос Блэка она слышала всё ещё очень хорошо.       — Я никогда не прекращал делать этого.       И с этими словами его нога оторвалась от асфальта, и мотоцикл тронулся.       Некоторое время никто ничего не говорил. Ева наслаждалась быстрой ездой, бешеным ветром, который трепал волосы и свистел в ушах. Ночной пейзаж стремительно менялся, в нём не было ничего необычного, на чём можно было заострить внимание.       Хейг понимала, что Сириус оттягивает момент, когда та начнет задавать вопросы. Ева буквально сквозь одежду чувствовала его напряжение, но, даже опасаясь этого, он всё равно приехал к ней на выручку. Душа Сириуса, которую она пленила по незнанию, как и говорила госпожа Сайлагх, даже при этом стремится её защитить несмотря на причиненные страдания.       Подумав об этом, девушка улыбнулась.       — Это ты помог мне выбраться из последней ступени? — спросила она, вытягивая голову. — Собачий вой, который привел меня в чувство. Это был ты?       — Да, — ответил Сириус, не прекращая следить за дорогой. — Я ждал до последнего, надеясь, что ты сможешь преодолеть тягу к новым вкусовым ощущениям, но с чревоугодием почти всегда так — стоит начать и потом сложно остановиться.       — Значит, ещё немного, и я бы попала в лимб?       Блэк коротко кивнул.       — Так или иначе, ты уже прошла начальные две ступени, и это приличное достижение, но расслабляться не вздумай. Это лишь начало твоего пути. Блуд и чревоугодие относятся к «плотским» грехам, а теперь мы спускаемся глубже, в твоё сознание, и следующие ступени будут связаны именно с ним.       — А ты, значит, видел образы всех моих грехов? — спросила Ева, снова пытаясь заглянуть ему в лицо.       — Видел, — сказал Сириус. — Но раскрыть их содержание я не могу, иначе в твоём испытании не будет никакого толку. Ты должна сама понять, как вернуть магию.       — Это я понимаю, — с кивком сказала Хейг.       — Одно только могу сказать насчет будущих ступеней, — проговорил Сириус с каким-то изменившимся тоном, от которого девушке стало не по себе. — Будь внимательна в самом конце. Это очень важно.       Ева кивнула, но говорить ничего не стала, пытаясь представить, какие испытания могут ждать её в самом конце, если Сириус предупредил насчет внимательности.       — Постарайся не задерживаться на месте и как можно скорее вникать в смысл своих грехов. Там, где это необходимо, держи свои чувства в руках, а в иных местах открой их.       — Я пойму, когда это надо будет сделать?       — Только если захочешь, — ответил Блэк.       — Хорошо.       Они продолжали свой путь в молчании. Ева обратила внимание, что небо словно начало светлеть, и от этого ей стало боязно. По каким-то причинам она почувствовала, что как только солнце покажется из-за горизонта, Сириуса на тот момент с ней рядом уже не будет. Инстинктивно девушка сильнее прижалась к его спине, боясь снова оставаться одной, но в душе понимала, что это ничего не изменит. А значит, времени у неё осталось не так много.       — Люпин рассказал мне о том, что ты любил мою маму, — сказала Ева, на этот раз не стремясь заглянуть в лицо мужчине. Через руки она почувствовала, как тот вздрогнул.       — И? — только и спросил он.       Хейг долго формулировала ответ, стараясь донести свои чувства и мысли на этот счет.       — И ничего, — наконец, ответила она. — Я думала сначала, что ты привязался ко мне только из-за нашей с ней схожести; потом я ужасно злилась на тебя за то, что не сказал мне это при жизни, а теперь... я не держу на тебя зла, Сириус. В том, что ты любил маму, нет ничего плохого, и я понимаю, почему ты так и не смог сказать мне об этом. И я не буду ничего у тебя спрашивать. Твоё прошлое — это только твоё прошлое.       — И ты не хочешь ничего знать об этом? — в голосе Сириуса звякнуло легкое изумление.       — Это не моё дело, — без всякого сожаления в голосе сказала Ева. — И я не отплачу тебе за все страдания и оказанную помощь, своими вопросами приводя в неприятное положение. Что бы там ни происходило между тобой и мамой, для меня это неважно. Я всё равно буду любить тебя всегда, Сириус.       Блэк промолчал на её слова, но Ева не обиделась. По каким-то невидимым признакам она чувствовала его благодарность.       — Но всё же есть кое-что, что я ещё хочу узнать, — спустя недолгое молчание сказала Ева. — Там, на Астрономической башне ты пытался предупредить меня о смерти Дамблдора? И что в этом будет так или иначе замешан Драко?       — Да, — с легкой неприязнью ответил Сириус. — Я пытался дать тебе понять, чтобы ты держалась от этого змееныша подальше.       Ева понимала, что смена его тона была выражена прижизненным отношением ко всем Малфоям в целом, но сейчас ей было важно другое.       — Если это так, то каким-то образом ты знаешь, что ожидает меня в будущем. Ты можешь мне что-то рассказать об этом?       — Я думаю, ты и сама знаешь ответ на этот вопрос, — с легким вздохом сказал Сириус.       — Но ты предупреждал меня о том, чего я знать не должна, — сказала Ева, нахмурившись. — Значит, ты так или иначе играл не по правилам.       — Да, — с неохотой сказал Сириус. — Мне было плевать, что это запрещено правилами, для меня было важно не дать Лире погибнуть, поэтому моя воля вылилась в то, что ты увидела на Астрономической башне. То видение было самым реальным из всех.       — Да, — согласилась Ева. — Но я была слишком глупа, чтобы понять твоё послание. Я смотрела только на оболочку, не пытаясь вникнуть в смысл. Я не извлекла никаких выводов из увиденного.       — Это уже неважно, — сказал Блэк. — Проведя в твоём сознании большее время, я вдруг понял, что это было бесполезно с самого начала. Ты могла пойти другим путем, возможно, могла бы предотвратить её гибель, однако я осознал, что сколько бы вариантов развития событий ты ни выбрала, некоторые вещи просто неизбежны. Я мог бы быть рядом с тобой там почти постоянно, но Лира так или иначе умерла бы в течении нескольких месяцев. Не от рук той твари, так от чего-то другого.       Сириус замолчал, будто тем самым давая Еве переварить информацию, а затем сказал:       — Мы все просто люди, самые обычные. Мы никогда не были всесильны, и это нормально.       Хейг закрыла глаза и уткнулась лбом в его спину.       — Ты изменился, Сириус. Бродяга, которого я знала, никогда не сказал бы нечто подобное.       Впервые за время их встречи Блэк рассмеялся. Этот хриплый смех, похожий на собачий лай, больно кольнул какие-то струны души девушки, отчего ей стало чрезвычайно тоскливо.       — Хочешь сказать, я стал старым пердуном, волчонок? — со смехом спросил Сириус.       — Наверное, — со слабой улыбкой сказала Ева. — Но это уже не так уж и важно.       — Да, пожалуй, — согласился мужчина, посмеиваясь.       Ветер продолжал бить в лицо, и Хейг, крепко сцепив руки, почувствовала, как её одолевает сонливость, которой было невозможно противиться. Вокруг стало уже почти совсем светло, но солнца всё ещё не было видно. До прощания с Бродягой оставались считанные мгновения.       — Сириус, — сквозь сон пробормотала Ева, опуская ресницы, — ты же на самом деле любил меня? Не просто потому, что я была дочерью Иннанель?       Хейг отчаянно боролась со сном, потому что ответ на этот вопрос был очень ей важен. Эта мысль давно снедала её, словно червь — сочное яблоко, но как бы она ни старалась остаться в сознании, битва была проиграна. Не успела Ева услышать ответ Сириуса, как сознание резко рухнуло в сон.

***

      Когда Хейг распахнула глаза, сперва поняла, что лежит на чем-то очень холодном и твердом. Ева тут же вскочила, не до конца придя в себя после сна, и оперлась рукой о каменную стену, чтобы не упасть. Ледяной ветер обдувал её со всех сторон, и девушка поежилась, плотнее запахивая кожаную куртку Сириуса, которая, к счастью, не исчезла.       Лишь мельком оглянувшись по сторонам, она сразу вспомнила место, в котором находится, поскольку какой-то период времени находилась здесь практически безвылазно. Сердце сразу наполнилось щемящей тоской и теплотой одновременно, и Ева дыхнула в руки, желая согреть. Астрономическая башня всегда была до жути ветреным местом.       Хейг поняла, кого встретит в этой «ступени» ещё до того, как вышла на обзорную площадку. И действительно, здесь она сразу же увидела непривычно высокий силуэт у самого ограждения, опирающийся руками в черных кожаных перчатках на перила и глядящий на окрестности, прилегающие к школе.       Ева выдохнула, нахмурившись, и человек обернулся.       Как же он изменился за те месяцы, что они не виделись. Малфой был бледнее и худее обычного, с темными синяками под глазами. Даже его волосы и без того бесцветные, казались особенно тусклыми в этой обстановке.       Но судя по взгляду Драко, думал он примерно о том же самом.       — Это ты, Хейг? — недоверчиво спросил он, оторвавшись от ограждения. — Это правда ты?       — Я, Малфой, — ответила та, делая несколько шагов навстречу. — Ты очень изменился.       Слова, которые застряли в горле у парня, похоже, были такими же, но всё же он промолчал. Ева всё и так прочитала в его ошеломленном взгляде, которым он оглядывал её с головы до ног.       — Что они с тобой сделали? — спросил он, подняв на неё взгляд.       — Кто? — нахмурившись, спросила Ева.       — Маллиганы. Они пытали тебя?       Повисла пауза.       — Откуда ты знаешь про Маллиганов? — недоумевала Ева.       — От Астории, — ответил тот, и девушку передернуло. Он назвал это имя с какой-то изменившейся интонацией, отчего Хейг вдруг стало странно не по себе. — Они с сестрой одни из первых узнали о том, что произошло в Японии, и она сказала, что Маллиганы схватили тебя в плен. Ты сумела сбежать?       — Что-то вроде этого, — уклончиво ответила та, не желая вдаваться в подробности. — На самом деле моё времяпровождение там было в основном неприятным, поскольку меня несколько месяцев держали взаперти. В целом же это было довольно-таки… безболезненно.       — Ну да, — неожиданно тихим голосом отозвался Драко, опустив взгляд на её оголенные ноги, и тогда Хейг поняла, что он скользнул взглядом по её новым шрамам, полученных в ходе драки с Иизакки.       Малфой отвернулся, глубоко вздохнул и снова задержал взгляд на том прекрасном виде, что открывался им с самой высокой точки замка.       — С тех пор, как прошлым летом здесь случилось то, что случилось… — вдруг отозвался Драко, и Ева поняла, что он имеет ввиду смерть Дамблдора, — я поднимался сюда лишь однажды. И то против воли.       — Можно представить, — отозвалась Ева, встав вровень с ним. — А раньше-то это место ассоциировалось с иным.       — Да, — согласился Малфой. — Но произошедшее перечеркнуло всё хорошее, что здесь было.       — Если подумать, то в основном мы здесь выясняли отношения и безбожно пререкались, чем приятно проводили время, — невесело рассмеялась Ева, и тень слабой улыбки проскользнула на лице Драко.       — Иногда я думаю, что эти дни были самыми лучшими в моей жизни, — тихо сказал он и перевел взгляд на девушку. Хейг глядела на него в ответ, совсем не удивляясь. Она прекрасно понимала, что после всего, что произошло с ним с конца пятого курса, иного вывода нельзя было сделать.       — Мне очень жаль, что тебе пришлось вынести всё это, — сказала Ева, обхватив локти руками. — Ты не заслужил этого.       Но Драко слабо улыбнулся.       — Наверное, всё-таки заслужил, — ответил он. — Помнишь, в начале пятого курса ты назвала меня мерзавцем, не познавшим жестоких уроков жизни?       — Я не говорила такого, — сказала Ева.       — Но наверняка про себя думала именно так.       — Не исключено, — хмыкнув, сказала девушка.       — Тогда я не придал значения твоим словам, а теперь понял, что ты имела в виду, — продолжил Драко, вновь переведя взгляд к туманному горизонту. — Наверное, всё это должно было произойти, чтобы я мог измениться и хоть немного понять, с чем ты жила с самого рождения.       Хейг вспомнила, как Сириус говорил о неизбежности некоторых вещей, происходящих с человеком, и задумалась, а мог ли Драко избежать участи, уже произошедшей с ним? Был ли хоть один вариант развития событий, в котором ему не нужно было становиться Пожирателем смерти вместо отца и переносить невзгоды, обрушившиеся на него в течение шестого курса?       Но следом за этим Ева осознала, что Малфой был прав. Это были одни из тех неизбежных вещей, которые должны были помочь ему измениться. Бабушка всегда говорила, что безболезненный урок не имеет смысла, и Ева всегда верила в это, находя доказательства раз за разом.       Но меньше жалеть Драко она не могла.       — Нам только семнадцать, и в дальнейшем уроков жизни мы хлебнем сполна, — неожиданно сказала Ева, легонько коснувшись его плеча. — Просто надо продолжать бороться.       Драко потупил взгляд, а затем, подняв голову, сказал:       — Твой отец ищет тебя.       — Мы с ним уже пересекались, — сказала та. — Он не смог сразу убить меня, и эта заминка лишила его всякой возможности.       — Он приходил сюда, и здесь мы с ним говорили о тебе.       Хейг удивленно уставилась на него.       — К тебе? — переспросила она, и тот кивнул. — Зачем? Что ему от тебя было нужно?       — Я не уверен, но кажется, он как будто хотел… — было видно, что Малфою трудно сформулировать свой ответ, — узнать тебя лучше.       — И поэтому он пришел к тебе? — с сомнением проговорила Ева.       — Маллиганы сообщили ему, что мы встречались. И он пытался понять, что ты нашла во мне, но, — Малфой усмехнулся, — в этом я ему мало чем мог помочь. Я и сам не знаю.       Ева фыркнула, но отвечать не стала, так как волновало сейчас другое.       — Чем закончилась ваша встреча?       Драко повернулся, что заставило девушку перевести на него взгляд.       — Я сказал ему, что люблю тебя, — ответил Малфой. — И потом он чуть было не убил меня.       Ответ парня застал Еву врасплох. Хуже всего было то, что эти слова заставили её сердце отозваться слегка учащенным биением, и это было действительно паршиво. Она пыталась прислушаться к собственным ощущениям и поняла, что слова юноши доставили ей странное и необъяснимое наслаждение.       Неприятное чувство кольнуло напоследок, однако Ева отмахнулась от него, как от назойливой мухи.       — Ты в самом деле сказал ему это? — спросила она, тоненько улыбнувшись. — Не знала, что ты такой смелый.       — Я… — Малфой открыл рот и осекся, смутившись, — сам не ожидал этого. Я думал, ты погибла, и решил, что он пришел поглумиться… я был не в себе.       — Почему ты решил, что я погибла? — спросила девушка, слегка нахмурившись.       — Астория, — и снова это неприятное чувство, — так сказала.       И вдруг Ева начала догадываться, чем это чувство вызвано.       — Она нравится тебе? — спросила она, и Малфой дернулся.       — Нет! — поспешно ответил он, пряча взгляд. Ева улыбнулась.       — Тебе не нужно скрывать свои чувства, — начала она, но вдруг Драко схватил её за руки и прижал к себе. Такой прыти девушка никак не ожидала, а потому дернулась.       — Это неправда! — покраснев от злости, сказал Драко, сжимая ладони девушки сильнее. — Всё не так, как ты думаешь… Мы просто общаемся и всё.       — Драко, — серьезно проговорила Ева, и парень тут же умолк, — я хочу, чтобы ты знал, что меня это не трогает, правда. В смысле, это здорово, что она тебе нравится. Астория — классная, уж получше многих известных нам слизеринцев.       Хейг чувствовала, что говорит это не вполне от души, но разумом понимала, что нужно всё сделать правильно, не поддаваясь мгновению слабости.       — Я люблю Джорджа, — сказала она, и почувствовала, как нечто сильное теплится у неё внутри. — Я давно уже поняла это, и это чувство стало для меня куда более взрослым и осознанным, чем наши с тобой взаимоотношения. Я не жалею о том, что когда-то мы были влюблены, и мне жаль, что я тебе, возможно, делаю сейчас больно. Но мы оба слишком много пережили и уже находимся на разных путях. Мы давно уже не так близки, как когда-то, и уже никогда не будем. Да и, думаю, ты сам это в душе понимаешь.       Хейг забрала руки, и Драко не стал её останавливать, понурив голову. Холодный ветер продолжал дуть, будто намереваясь подхватить собеседников. И Ева поняла, что пора завершать встречу.       Несмотря на противоречивые чувства, она всё равно ощущала, что движется в верном направлении. И это напоминало ей крохотный огонек в темной пещере, к которому непременно нужно стремиться, чтобы найти выход.       — Ты не пожалеешь о своём выборе, — уверено сказала Ева, нерешительно опустив руку на плечо юноши, — и будешь счастлив. Но сейчас главное — пережить эту войну. Сделать правильный выбор там намного сложнее, чем в любви. Ты понимаешь меня?       Малфой взглянул на неё и коротко кивнул. Ева убрала руку.       — Я должна идти дальше, — сказала Хейг, кутаясь в куртку Сириуса. — Где тут выход, Драко?       Парень заметно помрачнел, а потом кивком указал на ограждение, с которого когда-то очень давно Сириус сбросился камнем вниз, ужасно испугав девушку. Ева нервно хмыкнула, вспомнив о том, что тогда Драко бросился на помощь, решив, что она хочет покончить жизнь самоубийством, а теперь же сам предлагает сброситься.       Хейг глубоко вздохнула, набираясь смелости, и сделала несколько шагов к безумию, как вдруг Малфой схватил её за плечо. Ева обернулась.       — Скажи, — проговорил он, — это происходит на самом деле или мне это только снится?       Драко разжал пальцы, но взгляда с девушки не спускал. Хейг слабо улыбнулась, поправив слишком большой для неё рукав.       — Просто сон, Драко, — соврала она. — И ничего больше.       И, отвернувшись, она разбежалась и прыгнула. Ограждение перед самым соприкосновением с телом растворилось в черном дыме, и Ева, зажмурившись, сосредоточилась на ощущениях от стремительного падения, не прекращающегося ни минуту, ни несколько спустя.       «Эта ступень была какой-то уж слишком легкой, — подумала она, заметно приободрившись. — Но кто бы мог подумать, что он до сих пор влюблен в меня?»       Ева вновь ощутила то странное чувство, но в отличии от прошлого раза, оно было совсем крохотным, словно выветрившимся из неё вместе с падением. Хейг поняла, что это чувство было сродни ностальгии, которой просто нет места в настоящем. Свой выбор она уже давно сделала в пользу Джорджа, в любви к которому не сомневалась, а всё остальное — напрасные переживания, пересилить которые было легко благодаря чувству.       «Это как вынырнуть из неглубокой реки, — подумала она. — Легко, если как следует оттолкнуться от дна».