Вечность

      Лицо Джорджа было всё ещё перед глазами Евы, пока она слепо бежала вперед вдоль длинных коридоров. Его глаза, его губы, россыпь веснушек, нахмуренные брови. Тот упрёк, который был в его взгляде, она никогда не сможет забыть.       — Ева. Я хочу, чтобы ты понимала кое-что.       Они почти дошли до конечной цели, и почему-то именно сейчас Одри решила заговорить с ней. Ева перевела на неё безынтересный взгляд, стискивая волшебную палочку. Как никогда прежде она казалась ей бесполезной.       — Я защищу тебя, чего бы мне этого не стоило. И всё для этого сделаю. Но мне нужно, чтобы ты тоже была настороже.       Ева промолчала. Она прекрасно понимала, что Одри права, но заставить себя сосредоточиться на чём-то другом было практически нереально.       — Я чувствую, как тебе тяжело. Но мне необходимо, чтобы ты пришла в себя. Слышишь меня? — продолжала женщина.       — Я тебя слышу, — ответила Ева.       Может быть, то, что произошло между ней самой и Айзексом, действительно заставило её понять состояние девушки. Но Ева чувствовала себя настолько далекой от неё, что не могла просто так это признать.       Раздался оглушающий грохот где-то совсем близко. В мелькающих окнах Ева видела, как спадает магический щит — это означало, что настоящая битва начинается именно сейчас.       — В каких областях магии ты сильна? — нервно спросила Одри. Она тоже заметила падение защиты.       — Я не знаю. Ничего особенного.       — Думай! — резко отозвалась Одри, привлекая внимание Евы к себе. Никогда прежде она не говорила с ней в таком тоне.       Ева насильно выгнала образ Джорджа из головы, пытаясь припомнить что-то особенное в её способностях.       — Бабуля учила меня основам колдомедицины. Я немного разбираюсь в боевой магии… действительно немного.       — Ладно. Держись позади меня. В колдомедицине я вообще не смыслю, так что я рассчитываю на тебя. Поняла меня?       Ответить Ева не успела. Она вдруг почувствовала резкий холод, проникающий через кожу и кости в саму душу. От знакомого ощущения её передернуло, и она мигом вспомнила все мучавшие её образы. Каменную Арку, окровавленную ладонь и хриплое дыхание человека, который до последнего не желал мириться со смертью.       Одри затормозила, но Ева неожиданно для себя вырвалась вперед. Где-то внутри неё улыбался Сириус — нахально, с прищуром и так по-доброму, как это видела только она.       Ева выбросила руку с палочкой перед собой, и это чувство пролетело от сердца сквозь волшебную палочку.       — Экспекто Патронум!       Худой волкодав отогнал первых дементров, проскользнувших в замок, и теплый воздух вернулся в легкие почти в тот же миг. Ева выдохнула полной грудью, наблюдая за образом сияющего пса. Взглянув на Еву в последний раз, тот махнул хвостом и испарился в воздухе так же быстро, как и появился.       — Ты не говорила… — Одри прочистила горло, и Ева обернулась к ней. — Ты не говорила про Патронус.       — Мне давно не приходилось его вызывать, — сказала она, неловко поведя плечом.       — Ну что ж, владеешь ты им явно лучше, чем я, — мягко заметила Одри, продолжив направление к месту боя. — И нет ничего удивительного в том, что он принял именно такой облик.       Ева последовала за ней, но значения последней фразы понять не смогла. Да и на это не было времени — впереди мелькали первые голубые вспышки заклинаний. Внутри неё что-то чертыхнулось.       Одри вырвалась к плотному заслону защищающих волшебников, и Ева чуть было не потеряла её из виду — настолько быстрой и проворной та была. Сквозь разрушающийся хрустальный барьер по небу уже летели дементоры, а по деревянному мосту рвались их враги. Вспышки заклинаний сверкали со всех сторон, и Ева видела, как в панике некоторые из волшебников не могут вызвать своих Патронусов. Ей и самой было не по себе — страх снова сковывал её изнутри. И не дементоры были тому причиной.       Она перевела взгляд на Одри, которая стояла почти в первом ряду этого отряда.       — Всем назад! — неожиданно крикнула она, и многие из толпы отступили. Ева заволновалась — от этой женщины можно было ожидать чего угодно.       Ева уже видела, как первые егеря приближались к ним через деревянный мост.       Одри выкинула руку с одной из палочек, пряча за спиной другую, и Ева ощутила лёгкий трепет в животе.       Негромкий свист, и багровая вспышка пламени ослепила всех присутствующих. Этим можно было бы восхититься, если бы не громогласный и мгновенно оглушающий грохот, заставивший Еву вскрикнуть и зажать уши ладонями. Во все глаза она смотрела, как взрывы чудовищной мощности обрушились на старинный мост, и с ужасающим треском и угасающими криками жертв он рухнул вниз словно в замедленной съёмке.       Взволнованный ропот прошелся по волшебникам, и Ева нерешительно отняла ладони от ушей. На какое-то время внимание всего вокруг было приковано к этому событию.       Одри опустила руку и сразу же направилась к образовавшемуся обрыву. Дым и полыхающее внизу пламя не давали разглядеть картину через пропасть полностью, но Ева не сомневалась, что оставшиеся на той стороне маги вскоре придумают способ добраться до замка.       — Сверху! — раздался чей-то крик.       Ева вскинула голову, замечая плотный ряд вновь приближающихся к ним дементров, про существование которых она успела забыть. Она не успела уйти в себя, как десятки волшебников вокруг выкинули руки с палочками. Серебристо-голубые существа взметнулись в небо, озаряя всё вокруг своим ярким светом, и Ева не смела задерживать своего волкодава от этой битвы.       Он взмыл в небо со всей своей яростью и мятежностью духа, и, вопреки ситуации, в которой они оказались, это приносило странное умиротворение.       Движение справа привлекло внимание Евы, и она взглянула на Одри. Она вскинула руки с палочками к небу и произнесла заветное заклинание.       Два пухлых енота наперегонки взмыли в чёрное небо вслед за огромным псом, и Одри сощурилась от яркого света, странно посмотрев на Еву. От её взгляда той стало как-то не по себе, и она поспешила сосредоточиться на заклинании и всей битве.

***

      Айзекс считал, что знал всё об отчаянии. Он сполна вкусил все плоды этого гложущего чувства, будучи сыном Гарика Оливандера, супругом Одри Уильямс и отцом так и не рожденной Озиан Айзекс. Каждое утро он просыпался и надевал кожаную перчатку на металлический протез — главный символ его отчаяния.       Он помнил, как пытался спасти Одри, магия которой разошлась из-за беременности. На восьмом месяце они были готовы ко всему, но не к тому, что невероятная сила супруги начнёт сжигать ребенка прямо в чреве.       Айзекс знал, что должен был спасти Одри даже ценой Озиан.       И он спас. Но потерял не только дочь, но и руку, которая держала волшебную палочку.       Айзекс мотнул головой, отгоняя мелькнувшие воспоминания и стискивая ладонь в перчатке с характерным скрипом. Ему как никогда следовало быть настороже.       В битве он практически не принимал участия, предпочитая молчаливо стоять в стороне. Пока воздух вокруг него наполнялся ужасом отчаяния, Айзекс чувствовал себя так, словно возвышается над всем этим. Ему не было никакого смысла сражаться со всеми ними, поскольку для него эта битва не имела значения. Как и прежде, он считал, что приход сюда был большой ошибкой — но противостоять в уверенной в своей правоте супруге был не в силах.       По пути к главным воротам он испытывал жгучую ярость, переполняющую его до самых краёв, но очень скоро он смог взять себя в руки. Среди сотен студентов и членов «Ордена Феникса» он увидел человека, из-за которого и оказался в этом самом месте, и вид этого взбалмошного подростка почему-то мгновенно отсудил его голову.       Не нужно было обладать даром легилименции, чтобы прочувствовать волны бушующей ярости, его окружающей. Джордж Уизли был явно не в себе, и обстановка, в которую он угодил, только подстёгивала его злость. Молодой и свирепый зверь с горящими глазами носился по всей территории, и каждый его нерв был накален до предела.       Айзекс следил за ним практически не отрываясь. До сих пор тому сопутствовала удача.       — Осторожно!       Парня снесли с ног, и на его место рухнула часть каменного стража, которую в ярости швырнул один из великанов на мосту.       Айзекс и пальцем не пошевелил, когда двое рухнули в паре метров от него.       — Спасибо, — ошарашенно пробормотал Джордж, поднимаясь и стискивая плечо темнокожей студентки. Растрёпанная, с безумным блеском в глазах, она была так вовлечена в происходящее, что не придала своему поступку большого значения — лишь тихо хлопнула того по предплечью, и ринулась в новый бой. Джордж проводил её недолгим взглядом.       Обстановка накалялась с каждой секундой. После того, как волшебный барьер пал, через каменный мост к ним приближались великаны. Каменные стражи Хогвартса оттесняли их как могли, но те обезумевши рвались вперёд, и сейчас они были на полпути к своей цели. Айзексу казалось, что среди водоворота разных звуков — криков, взрывов, грохота и хлопков заклинаний — он слышал скрежет многовекового моста. Он будто норовил рухнуть в любой момент.       Джордж отразил новое заклинание и мотнул головой. Его волосы были мокрыми и грязными от пота и пепла, и тот рывком провел рукавом по лицу. И в этот момент заметил Айзекса. Он смотрел прямо на него, прислоняясь плечом к колонне.       Айзекс знал, почему Ева всё ещё цепляется за жизнь, и эта причина стояла перед ним прямо сейчас. Практически обезумевшая от ярости и обиды.       Такая лёгкая мишень, что даже смешно.       — Веселишься?       Джордж отвернулся, показывая тем самым, что собирается игнорировать выпады своего неприятеля. Айзекс улыбнулся.       Джордж явно понимал, что он появился здесь из-за просьбы Евы, и это бесило его ещё больше. Айзекс был для него значимым триггером, но он всё равно пытался держать себя в руках. За это к нему можно было бы отнестись с должным уважением.       — Что ж, я могу это понять.       — Проваливай отсюда! — рыкнул Джордж, и в следующий миг пригнулся — вспышка зелёного заклинания просвистела мимо него. Он послал собственное почти в тот же миг.       — О, уже скоро.       Внутри что-то разгоралось. Айзекс действительно мог сполна ощутить все переполняющие этого парня эмоции — в его возрасте он мало чем от него отличался. В такие моменты неведомая сила струилась по всему телу, гоняя по венам горячую кровь и заглушая внутренний голос рассудка. Тебе всегда мало, и хочется ещё. Скопившаяся за тягучие месяцы ярость находит свой выход в этом человеческом месиве, и тогда к человеку приходит удовлетворение. Он находит себя в этом безумном хаосе, и нет ничего более важного этого чувства.       Какая-то девчонка рухнула неподалеку от него, и Джордж вдруг отвлёкся, и с криком «Кэтти!» помчался к ней. Айзекс с прищуром наблюдал за тем, как некогда взбешенный и не обращающий ни на что внимание парень тащил девушку в безопасное место — подальше от внутреннего двора в замок. Та шипела со слезами на щеках и зажимала окровавленную ногу.       Айзекс тенью двигался за ними вдоль колоннады клуатра.       — Терпи, Бэл! — прорычал Джордж, применяя к ней какое-то заклинание. Та вскрикнула, но в следующий миг успокоилась. Похоже, он сумел прибегнуть к анестезии. — Ходить сможешь?       — Минуту, — сдавленным голосом произнесла девчонка и, вынув волшебную палочку, применила что-то из колдомедицины. Рана затянулась, но не полностью, однако этого было достаточно, чтобы Кэтти Бэл поднялась на ноги и ринулась в новую битву.       Айзекс проводил её равнодушным взглядом. Этой девчонке не выжить в битве.       Джордж видел, что Айзекс был поблизости, но, делая вид, что его тут нет, направился вслед за девушкой.       — Ну и как, Уизли? У тебя получается выбросить её из головы?       Джордж метнул на него быстрый взгляд, но останавливаться не стал. Айзекс думал о том, что со стороны его придирки выглядят нелепо, но это было не так важно.       — Тебе какая боль? — грубо отозвался тот.       — Никакой, — ровно ответил Айзекс, медленно двигаясь за ним. — Но всё правильно, Уизли. Истеричным девочкам вроде неё редко везёт в подобных заварушках.       Джордж словно наткнулся на невидимое препятствие и так и застыл на месте. Айзекс мысленно приготовился.       Он обернулся и вперил в мужчину практически безумный взгляд.       — Что тебе от меня нужно? — сощурившись, спросил он.       — Ничего, — ответил Айзекс.       — Херня, — резко сказал Джордж и сделал шаг вперёд. Айзекс хорошо видел, как того колотило. — Ты прицепился ко мне и пытаешься трахать мне мозг. Что тебе надо?!       Уголки губ Айзекса дёрнулись, и он почти не глядя отразил вспышку чужого заклинания. Джордж даже не вздрогнул — настолько он был поглощён своим оппонентом.       — Честно говоря, я думал, что ты отреагируешь более эмоционально, — признался Айзекс, опуская руку с палочкой, но не убирая её очень далеко. — Вероятно, я переоценил значимость этой девчонки в твоей жизни.       — Отъебись от меня! — процедил Джордж, с трудом сохраняя остатки самообладания. — Мне плевать. Иди и делай с ней, что хочешь!       Парень развернулся и стремительным шагом направился прочь. Айзекс не рассчитывал на крепкую выдержку у парня, но Джордж сумел его удивить. Осознание пришло к нему в следующую секунду, и тогда он понял, что иного варианта у него нет.       — Уже скоро, — ответил он. — В этом и был весь план.       Как бы Айзекс ни был готов к возможной дуэли, предотвратить происходящее он все же не смог. Молниеносное заклинание Джорджа снесло его с ног, и почти в следующий миг он кучей рухнул в паре метров от первоначального места. Несмотря на темноту в глазах, соображал Айзекс как никогда остро. Каждый нерв был натянут до предела, и исключительно за счёт этого он отразил алую вспышку заклинания. Он рывком перекатился и вскочил на ноги, стараясь сфокусировать зрение, но неожиданно в грудки его плаща вцепились жилистые руки и рванули его на себя. Джордж не казался ему физически сильным, однако скопившаяся и подогретая словами Айзекса ярость давала ему небольшое преимущество. Это осознание пришло в голову вместе с кулаком, который обрушился на его лицо с неистовой мощью.       Такой подлости Айзекс не вытерпел, и заклинание из его палочки отбросило Джорджа от него. Тот не только умудрился удержаться на ногах, но и не выронил волшебной палочки. На секунду они посмотрели друг другу в глаза, и Айзекс подумал, что очень давно не видел такого лютого взгляда.       — Что такое, а, Уизли? — крикнул он. — Выходит, не так уж тебе и плевать?       Он мог убить Джорджа в любой момент и принести Еве его голову. Это убьёт последнюю надежду не только в ней самой, но и в Одри, ставшей неожиданно мягкотелой к девчонке.       Ева точно захочет умереть, если Джордж Уизли умрёт. Таков и был его план, и для его осуществления необходимо лишь одно заклинание.       Джордж отвечать не стал, но его выражение лица говорило красноречивее слов. Он оборвал их короткую передышку новым выпадом, к которому Айзекс уже был готов и с лёгкостью отразил. Взмах палочкой, но парень отскочил в последний момент — взрыв чуть не разрушил одну из колонн. Джордж, чуть ли не спотыкаясь, послал неизвестное заклинание. Рикошетом отразившись от невидимого щита, оно впиталось в землю, после чего на нём в секунды образовалось какое-то шипящее болото. По едкому запаху серы Айзекс тут же осознал, что это была кислота.       Он смятённо взглянул на Джорджа, который, не останавливаясь, уже натравливал на него новые заклинания, и понял, что о Еве в этот момент он уже не думает.       В состоянии слепого исступления он был готов идти до конца.       Одним взмахом руки Айзекс предотвратил эту попытку — Джордж рухнул на камни, выронив волшебную палочку. Парень не растерялся и тут же перевернулся, чтобы схватить её, однако Айзекс был проворнее.       Нет уж. Умереть сегодня, не достигнув многолетней цели, он не имеет права.       Полностью безоружный Джордж перевернулся на спину, вперив яростный взгляд в противника. К нему уже начало приходить осознание того, что должно произойти дальше, но врождённое непокорство мелькало в его глазах как никогда ярко.       Было бы проще всего применить Смертоносное заклинание исподтишка — в такой суматохе никто бы даже не понял, что произошло. Не было никакого смысла в том, чтобы дразнить взбалмошного, но способного подростка, и вынуждать его принимать эту бесполезную дуэль. Айзекс корил себя за слабость человека, который никогда прежде не убивал, но иначе он был не способен разогреть в себе эту решимость.       — Ничего личного, парень.       Он даже убеждал себя в этом, однако в глубине себя чувствовал, что это не совсем правда. То и дело Айзекс выхватывал из потока мыслей представление лица Евы, когда та узнает о смерти этого парня.       И это было приятно.       Тело пронзило миллиардами раскаленных игл, проникающих до самых костей, и Айзекс в одно мгновение потерял всё: разум, равновесие и оружие. На нестерпимую вечность эта невыносимая боль вырвала его из сознания, почти вынуждая молить о смерти. Он никогда не знал, что умеет издавать такие страшные звуки.       Когда пик этой муки сошел, отголоски этих болезненных ощущений все ещё занимали центральное положение в сознании Айзекса. Каждый вздох отдавался тупой болью, но понимание уже начало медленно закрадываться в голову. С хрипом перевернувшись, Айзекс обнаружил тёмный смазанный силуэт, который приближался к нему.       — Не могу утверждать того же.       Внутри что-то кольнуло. Айзекс узнал этот голос.       На его плечо опустилось что-то твёрдое и рывком заставило перевернуться на спину. Обливаясь потом, Айзекс болезненно охнул. Зрение фокусировалось очень медленно, но он понял, что палочка неожиданного гостя была направлена прямо в его сердце.       — Где она?       Айзекс сомкнул веки, стиснув зубы в болезненном порыве. Похоже ему предстояло узнать об отчаянии кое-что ещё.