***
— Что ты хочешь этим добиться? В последние годы Редсеб редко ощущал в себе такое обширное чувство неконтролируемой ярости. Ему казалось, что дни безумного зверства в душе остались далеко позади, но сейчас он вновь ощущал себя тем озлобленным на мир мальцом, который хотел улицы кровью окрасить, лишь бы жить по собственным правилам и понятиям. Он смотрел в глаза Айзекса, которого ненавидел так люто, и хотел вдавить пальцы в его глазницы. Что изменилось? Безумная вакханалия вокруг разворошила его и без того нестабильный разум? Или же он никогда не становился хоть на сикль более вменяемым? — Ты ничего не изменишь. Уже ничего! Какое-то подобие улыбки вытеснил Круциатус, который он подарил без сожалений. Вид корчащегося Айзекса приносил сладкое удовлетворение, которое Редсеб не чувствовал очень давно. Слишком долго он подавлял в себе это. — Где она? Редсеб как никто знал, на что способен Круциатус, когда ты ненавидишь по-настоящему. Первое заклинание приносит нестерпимую боль, но последующие гораздо более мучительны именно потому, что губитель входит в раж. В какой-то момент крик жертвы достигает такой высокой частоты, что раньше у Редсеба волосы на затылке шевелились. Айзекс издал такой вопль. — Ты ошибаешься, если надеешься вытерпеть эту боль, — тихо сказал Редсеб. — Я даже не начинал. В подтверждение его слов чуть влажная ночной испариной плитка воспламенилась по кругу, словно живое существо. Оно беспрекословно подчинялось Редсебу и ждало случая разбушеваться в полную силу. Айзекса трясло так, что он даже не пытался это сдерживать. Мучительный взгляд мазнул по волшебной палочке, которую уже объяло пламенем. Многолетняя спутница с пищащим треском умирала от рук врага, но Редсеб ни на секунду не терял бдительности. Это выводило его из себя. Огонь угрожающе зашипел, распространяясь в высоту, и новый поток Круциатуса вырвал чудовищный вопль. — Меня устроит лишить тебя разума перед тем, как ты умрешь, — продолжил Редсеб. — И, сдаётся мне, этого ты боишься даже больше. Пытка прекратилась, но Айзекс стонал и рычал так, словно до сих пор ощущал миллиарды кинжалов и игл во всем теле. Редсеб стиснул челюсти. — Больше ты ей вреда не причинишь. Огонь наконец добрался до ноги Айзекса, заставив того закричать вновь так оглушительно, что закладывало уши. Запахло жаренным, и Редсеб стиснул кулаки, вонзив ногти в старые шрамы. Земля неожиданно ушла из-под ног, и он резко рухнул на землю. Пламенное кольцо издало высокий рык и притихло, исподтишка продолжая сжигать штанину Айзекса. Редсеб приподнялся, сразу же замечая неподалеку Джорджа Уизли. Он успел забыть о его существовании на короткий миг, но воинственный вид того мгновенно его отрезвил. — Отвали от него! И ни капли сомнений. Он был готов защитить ублюдка, который всего десять минут назад пытался его убить. Какая нелепость. Редсеб незаметно взмахнул палочкой, и невидимая сила отбросила Уизли на несколько метров, заставив того удариться спиной о колонну. — Не лезь, — бросил Редсеб, поднявшись. Он не сомневался, что тот его услышал. — Тебя это не касается. Ему с трудом удалось подавить новый приступ ярости. То, что Айзекс сцепился именно с этим Уизли, Редсеба несильно удивило — более значительной бреши в ментальной защите Евы было не сыскать. Но то, что этот наглый засранец считает нужным мешать ему в защите его же возлюбленной, чуть было не вывело его из душевного равновесия. Если бы он и в половину не был так дорог ей, Редсеб позволил бы Иизакки убить его ещё полтора года назад. — Итак, ты готов говорить? — поинтересовался он, возвращаясь к Айзексу. Умственно он немного пришёл в себя: взгляд его был замыленный, но вполне осознанный. Редсеб не сомневался в его живучести, и именно этого состояния он и добивался. Айзекс мало что мог сделать со своим телом сейчас, однако разум его был крепок. Его губы беззвучно зашевелились, и Редсеб сощурился, напрягая слух до предела. Айзекс явно пытался что-то сказать, но не смог совладать с языком и связками. Стиснув палочку, Редсеб опустился на корточки перед жертвой. Тот собрался из последних сил, чтобы что-то сказать, но странно дернулся и неловко плюнул в сторону Редсеба. Кровавый плевок не достиг получателя, и он, задумчиво на него взглянув, посмотрел на Айзекса. Вытянув левую руку, Редсеб закатал рукав, на котором алели дорожки от Непреложного обета. Айзекс чуть нахмурился и дернулся. — Напрасно вы считали, что Элайджа бросит её на произвол судьбы, — тихо, но очень вкрадчиво заговорил Редсеб. — Он здесь и ищет её. И найдёт, потому что уже знает, что вы хотите с ней сделать. И если твоя жена с ней, Элайджа не остановится ни перед чем. Ей конец, Делмар. Элайджа прикончит твою жену и глазом не моргнет. Эти слова заставили его забиться в яростном отчаянии. Он не мог говорить, но Редсеб сквозь взгляд читал все проклятия, ему адресованные. Как и всегда, ему было на них плевать. Джордж Уизли возник из ниоткуда, но о его существовании Редсеб уже не забывал. Жёлтая вспышка разбилась о голубой купол на сотни молний и засверкала в воздухе, словно бенгальский огонь. Ему и говорить не нужно было о своих намерениях — всё было видно в его глазах. Редсеб чувствовал, что его терпение остановилось на последней ступеньке перед черной пропастью. Он поднялся с корточек. — Хорошо, — пробормотал он, сосредотачивая на Уизли всё свое внимание. — Хорошо. Редсеб не рассчитывал на то, что эта схватка будет долгой, но Уизли, сморщившись, сделал какое-то резкое движение и весь мир утонул во тьме. Гвалт чужих голосов и общий шум потонул в гнетущей тишине, и Редсеб ощущал только холод и трепетный ветерок откуда-то со спины. Он резко обернулся, выдыхая лёгкий пар. Отчетливо он ощущал только собственное тело, чувство опоры под ногами, но всё его инстинкты, накаленные до предела, были бесполезны. Он не слышал абсолютно ничего. Редсеб присел и напряг слух до предела. Над головой пролетело что-то жужжащее, вспышкой молнии скрылось во тьме. Редсеб мгновенно послал заклинание туда, откуда оно прилетело, но ничего не произошло. Заклинания «Люмос» не действовали, как и любые аналогичные. И вдруг Редсеб очень отчетливо вспомнил, как год назад Малфой-младший вел за собой их шайку сквозь непроглядную тьму в Хогвартсе. Ярость пронзила его бедную голову и пламя объяло его, освещая злое лицо. Он был уверен, что убийство Иннанель навсегда изменило его, однако сейчас он чувствовал, как что-то некогда прочное внутри ломается с оглушительным треском. Он понял замысел Уизли, и это взбесило его окончательно.***
Пролетев мимо небольшого черного купола, Джордж рухнул на колени у немощного Айзекса. Тот мазнул по нему нетрезвым взглядом и промычал что-то невнятное. В голову Джорджа отчетливо лезли мысли о том, что было между ними до прихода Маллигана, но заткнув их в задницу своего сознания, он резко тряхнул своего недруга. — Вставай, туша! — рыкнул он, прикладывая все свои усилия для помощи. — Я не утащу тебя самостоятельно! Айзекс явно пытался протестовать, но Джорджу было на это плевать. Его руки действовали против разума, который всё продолжал вопить о тупости его действий. Перекинув здоровую руку Айзекса через свое плечо, Джордж приподнялся на колени и, шипя, вытянул свободную руку с палочкой. — Вингардиум… Левиоса! Сука! Заклинание сработало лишь наполовину, но этого было достаточно, чтобы Джордж смог подняться на ноги и зашагать в сторону замка. В клоаке, в которой они оказались, всё ещё не было других людей, и он начал судорожно продумывать путь, куда может забросить этого мужика. — Иди отсюда… Среди всего мычания Айзекса Джордж отчетливо понял только эту фразу. Поудобнее перехватив его руку, он продолжил свой путь, обливаясь потом и изнывая от боли в спине. Если бы кто-то сейчас остановил его и спросил, зачем он спасает Айзекса, Джордж ничего бы не смог ответить. Он и сам не знал. Может, он среднестатистический представитель Гриффиндорцев, который никогда не думает перед тем, как что-то сделать. Может, он просто тупой. А может, он так испугался своих намерений во время их сражения, что сейчас просто не мог оставить его умирать… Джордж ступил на ступеньку и простонал от отчаяния. Чертовы лестницы! — Да заткнись ты! — прорычал Джордж на мычание Айзекса. — Он ищет её… — А то я не знаю! — рявкнул он. Неожиданно что-то грохнуло за их спинами, и Джордж метнул быстрый взгляд за плечо. В черном куполе были отчетливо видны ужасающие вспышки огня, которые искривляли ровную оболочку. Уизли быстро понял, что ловушка, которая была рассчитана на более длительное время, рухнет с минуты на минуту. Отчаяние поглотило его так, что по ступеням он чуть ли не побежал. — Уходи, — продолжал бормотать Айзекс. — Если он найдет… конец. Предсказание недруга напугало Джорджа, но он не успел ничего предпринять, поскольку звук позади дал ему безошибочное понимание происходящего. Он неловко обернулся, чтобы увидеть, как из тьмы Перуанского порошка и огненного сгустка вырвалось нечто, что неслось прямиком к нему. Джордж успел только выпустить Айзекса из своей хватки, как черная тень со всей силы столкнулась с ним и повалила на ступени. В глазах резко потемнело, и шея отозвалась такой острой болезненной вспышкой, что он даже звука издать не мог. Слишком больно это было. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем зрение началось возвращаться к нему. Джордж чувствовал, как что-то мешает его движениям, и смутная тень над ним давала представление, что его кто-то удерживает. В горло упиралось что-то вроде карандаша… палочка! Лицо Редсеба выплыло из пелены, и на секунду Джордж забыл, как дышать. Он никогда не видел его вживую, и впечатление, которое он производил, было по-настоящему неизгладимым. Даже если бы Джордж не знал, кто он такой, по неуловимым признакам и чудовищным вибрациям он бы безошибочно понял истинную суть этого человека. Убийство для него ничего не стоило. За спиной у Маллигана были слышны странные хрипы, которые привлекли к себе внимание. Джордж скосил глаза вниз, замечая Айзекса у подножья лестницы. Изгибаясь в предсмертных муках, он нечеловеческим взглядом смотрел на Джорджа. Искривлённые пальцы руки страшно тряслись у рукоятки ножа, воткнутого в его шею… Джордж сильно дернулся, но возвышающийся Редсеб надавил палочкой на его шею так, что у него перехватило дыхание. Тяжело сглотнув, он подарил ему самый уничтожающий взгляд, на который был способен. Никакого впечатления на Маллигана это не произвело. Айзекс затих в то же мгновение, и Джордж ощутил странный спазм в горле. — Не говори, что успел подружиться, — голос говнюка был таким высокомерным, что на секунду Джордж представил на его месте Люциуса Малфоя. Это лишь поддало огня в кровь. — Что тебе надо?! — прошипел Джордж. Он начал судорожно пытаться придумать, как выпутаться из этой ситуации. Пальцы скребнули по запыленным ступеням, и он понял, что потерял свою палочку. Маллиган молчал, внимательно разглядывая его лицо, и Джорджу поневоле приходилось рассматривать его в ответ. В целом молодое, но замученное, с первыми морщинами лицо хладнокровного ублюдка не внушало ему ничего, кроме острой неприязни. Он смотрел на него так, будто хорошо его знал, и Джорджа это выводило из себя. Маллиган не мог не знать, какие отношения связывали его и Еву, и он был почти уверен в том, что сейчас тот начнет пытать и его, чтобы узнать местонахождение девушки. Джордж стиснул челюсти, мысленно готовясь к невыносимой боли. Капелька пота стекла по виску и затерялась в волосах. Но Маллиган всё никак не приступал к пыткам. Его лицо выражало странную неприязненность, источника которой он не мог понять. Они настолько сильно ненавидят Еву, что ненавидят любого близкого ей человека? Джордж вспомнил про миссис Блэк, и хоть эти мысли и казались ему нелогичными, судя по всему они были правдивы. Редсеб, налюбовавшись видом своего пленника, заговорил вновь: — Что надо? — задумчиво переспросил он. — Очевидно, в очередной раз сделать за тебя твою работу. Джордж растерянно нахмурился, в какой-то момент решив, что ослышался. — Что ты несешь? — грубо спросил он спустя недолгую паузу. Вспышка боли была такой стремительной и мощной, что к ней нельзя было приготовиться и за сотню лет. Джорджу всё казалось, что миллиарды кинжалов впиваются в него уже целую вечность, и даже внутренние органы содрогались от адских спазмов. Это было по-настоящему невыносимо. Он не понял, в какой момент пытка прекратилась. Джордж не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть: эхо мучений всё еще отдавалось волнами по всему телу. Откуда-то из недр души обрывками фраз доносился голос его мучителя. «Ты трусливый гордец, неспособный перешагнуть через собственный инфантилизм. Ты возобладал над чужим телом, но в душу даже заглянуть не удосужился.» Джордж издал мучительный стон, почти не вникая ни в одно сказанное им слово. Он не к месту думал о том, сколько Еве пришлось пережить таких пыток, прежде чем она превратилась в кусок человека с безжизненным взглядом. Они рвали её на части из года в год, пока не сделали той, на кого он даже смотреть без боли не мог. Редсеб Маллиган сделал. — Подонок, — на тяжелом издыхании прошипел Джордж. — Ты поплатишься за это! — Тяжело принять неправоту, когда думаешь только о себе, — тихо сказал Редсеб. — Если бы ты делал всё, как надо, никуда бы она не ушла. Всё это — твоя вина. Ева провела с ним два месяца, в течении которых Маллиган промывал ей мозг чувством вины и неоправданных ожиданий. Он ещё хуже, чем папаша, грезивший о её смерти. Джорджа колотило так, как никогда в жизни. — Ты до сих пор жив только потому, что она пока ещё нуждается в тебе. Я собираюсь в последний раз спасти её для того, чтобы она могла прожить долгую жизнь. Но рано или поздно она познает разочарование в тебе. Джордж уже не слушал ни слова из того, что он сказал. Боль постепенно отступала, и словно в замедленной съемке он увидел, как Редсеб поднимается с колен. Джордж выдохнул, собирая все остатки моральных и физических сил. Он что, уходит? Его вдруг кольнуло острое сожаление, когда на миг он вспомнил последнюю встречу с Евой. Если бы он не строил из себя обиженного слюнтяя, а переборол все свои сомнения и просто поцеловал её на прощание, может, сейчас бы он ни о чем не жалел? Тогда Джордж не понимал в полной мере, что они могут никогда больше не увидеться. Сейчас он осознал это со всей неотвратимостью. Он судорожно выдохнул, закрывая глаза. Чужая тень скользнула по его лицу. Сердце билось так быстро, словно боялось остановиться и не отработать отмеренного срока. Джордж не мог позволить Маллигану найти Еву, даже если это последнее, что он сделает. «Прости, Хейг. Мерлин, прости.» Резко развернувшись, он схватил Редсеба за ногу и потянул вниз. Равновесие того пошатнулось, и Джордж, неловко сгруппировавшись, потянул его вместе с собой. Они кубарем повалились вниз по ступеням, сцепившись так, словно ненавидели друг друга больше всего на свете.