Принципиальный обмен

Письмо, начатое в воскресенье, было победно завершено к четвергу. Иван с довольным видом поставил точку и отложил листок в сторону. - Уверен, ты написал про нас кучу гадостей, - до странного радостно произнес Джонс. - Не угадал! – Брагинский потянулся так, что в костях послышался тихий хруст. – О Яо я ничего плохого сказать не могу. Свернув ненавистный листок, Иван быстро сунул его в конверт. Видеть письмо он больше не мог. - Было бы неплохо сделать еще и фото, - пробормотал парень. – Вы не знаете кого-нибудь, у кого есть фотоаппарат? Хором соседи дали утвердительный ответ. Яо тут же оживился и бросился к тумбочке, чтобы продемонстрировать Брагинскому свой новенький полароид. - Где сфотографировать? – спросил он. Вану явно не терпелось испробовать свою технику. - Давай прямо здесь, - пожал плечами Брагинский. – Фред, иди сюда. - Это фото маме или сестре? – уточнил Джонс. - Маме. - Тогда можно не переодеваться. Альфред быстро подсел к Ивану и, забросив руку ему на плечо, широченно улыбнулся. Комнату озарила вспышка. - Ну, что там? – Джонс нетерпеливо подскочил. - Подожди, - буркнул Яо. Для него первое фото было куда волнительнее, чем для Фреда. Могло статься, что он зря потратился. Наконец, когда нужное время прошло, Ван извлек из коробочки черную карточку в белой рамке. - Не получилось? – тут же разочаровался Альфред. В ответ Яо лишь скорчил довольную морду и продемонстрировал соседям четкий цветной снимок. - Ха! Да я круче Харрисона Форда. - Даже не знаю, как вас сравнить, - усмехнулся Ван и присел на свою кровать, чтобы в который раз углубиться в чтение инструкций к фотоаппарату. Снимок ему понравился, но явно могло получиться и лучше. Альфред, быстро отойдя от минутки самовосхваления, направился к шкафу за курткой. - Ван, у меня для тебя подарок! – объявил Джонс, выудив что-то из кармана. Яо насторожился. Тон соседа предвещал какой-то подвох. Альфред же походкой триумфатора пересек комнату и, остановившись около кровати Вана, бросил на покрывало кольцо. Яо лишь мельком взглянул на изящное украшение. Ему не нужно было всматриваться, чтобы узнать этот предмет. Повисла тишина. Джонс тихо ухмыльнулся, но уже в следующий миг он был сбит с ног. - Ты урод! – орал Яо, нещадно колотя Альфреда, едва успевавшего уклоняться от ударов. – Какого черта? - Да на тебя смотреть тошно было, придурок! – сумел ответить Джонс и тут же получил кулаком в нос. Иван, слегка опешивший поначалу, пришел в себя и вцепился в спину Яо. Как бы Альфред не достал его за неделю, наличие трупа в комнате было нежелательно. Лишь спустя пару минут Вана удалось оттащить от Джонса и заставить сесть за стол переговоров. - Не такая, как все! – ехидно процедил Альфред, вытирая кровь с носа. – Обычная она, Яо. Только ты все усложняешь. - Лучше заткнись, - странным охрипшим голосом прошипел Ван. - Я замолчу, но кто тогда тебе расскажет, что Санты нет? Веришь всякой ерунде! Даже смешно. - Альфред! – вмешался Иван. – Скажи, кто тебя так обидел в жизни? Брагинский едва ли понимал смысл потасовки, но смутно догадывался, что искать опять-таки нужно женщину. - Мама недолюбила, - буркнул Джонс. Говорить что-либо еще он не собирался, поэтому схватив куртку, пожелал удачи Вану и заявил, что уходит на работу, так как отпуск у него закончился. Яо проводил соседа гневным взглядом и, как только дверь захлопнулась, обессилено опустил голову на руки. - Это ведь не мое дело, да? – спросил тихо Брагинский. - Пустяк, - ответил Ван. – Теперь уже пустяк. Не понимаю, как так можно? Конечно, мне рано было ее ревновать, но довериться этому ублюдку… Верх тупости! И я дурак. Напридумывал себе. У нее ЭТО кольцо, видите ли! Дала клятву - забрала клятву обратно. Все пустяк. Невольно в голове Брагинского закрутились мысли об оставленной дома Наташе. Разумеется, в ней он не сомневался, но все-таки… *** В просторной квартире, одной из тех, что отводятся для бывших военных, успевших дослужиться до высокого звания, раздался телефонный звонок. Трель его разбудила женщину лет сорока пяти, спавшую в этот момент на диванчике в зале. Тяжело поднявшись, она поправила пояс халата и без особой спешки направилась к аппарату. Спокойная жизнь началась у нее совсем недавно, но от расторопности женщина отвыкла быстро. - Наталья! – позвала она, как только выслушала первую фразу звонившего. Девушка отозвалась не сразу. Комната ее находилась в дальнем краю квартиры, да и голоса прекрасно перекрывала играющая пластинка. - Гражданка Арловская, вас к телефону! – женщина придала тону командный оттенок, перенятый когда-то у супруга. - Кто там? – лениво произнесла Наташа, выходя из своей спальни. - Брагинский твой, - шепнула женщина, прижав трубку к груди. – Иди быстрее. Все-таки с Америки человек звонит. Повторять на сей раз не пришлось. Наталья бросилась к матери, едва не сбив телефонный столик. - Ваня?! – воскликнула она, хватаясь за трубку и жестом прося женщину уйти куда-нибудь. - Наташа? – раздалось сквозь помехи. - Ваня! Как ты там? – от волнения девушка просела на пол. - Со мной все в порядке. Сама как? - Я уже безумно соскучилась! - Это не продлится долго, - попытался успокоить парень, но этот аргумент никогда не работал. - Полгода, Ваня! - Ты преувеличиваешь. Половина учебного года короче. К тому же, сейчас уже октябрь идет. - Знаешь ли! Я же беспокоюсь. Мало ли что может произойти… Убедившись, что мать все-таки ушла, Наташа тихо спросила о главном: - А американки… Они, наверное, все такие модные, да? - Что за вопросы? – в трубке послышался смех. – Знаешь, сколько у меня здесь дел? Мне не до американок. Наташа с трудом сдержала улыбку, прикусив нижнюю губу. - Пришлешь мне открытку? – спросила девушка. - Да хоть две! - И маме пришли, - тише прежнего шепнула Наталья. - Можно подумать, от этого ей больше станет нравиться «Иван откуда-то с Урала»? - Дурачок! Ты ей нравишься. Она просто виду не подает. - По секрету скажу, что мне она тоже нравится. За неделю у Натальи была подготовлена целая куча вопросов, но вдруг треск помех сменился протяжными гудками. Связь оборвалась. Девушка некоторое время еще смотрела на молчащую трубку, а затем с улыбкой, застывшей на лице, направилась в зал. Конечно, разговор закончился никак, но он хотя бы состоялся. *** Альфред вернулся рано утром, когда остальные уже собирались на лекции. Вид его оставлял желать лучшего. И походка говорила о том, что парень едва держится на ногах. - Не скучали? – на удивление бодро спросил он, сбрасывая куртку на пол. Ответом ему было демонстративное молчание. Яо собирал принадлежности для душа, Иван перекладывал тетради. - Вау! Мне кажется, или здесь против меня назревает союз? И вновь ответа не последовало. Ван прошел мимо, даже не взглянув на Джонса. Словно его и не было в комнате. Вскоре послышался шум воды. Убедившись, что Яо больше их не слышит, Иван все-таки пошел на разговор: - Зачем тебе это было нужно? – спросил он вполголоса. - Неужели! – всплеснул руками Джонс и плюхнулся на кровать. – Я уж думал, что и ты век молчать будешь. - Альфред, мне тебя, похоже, никогда не понять, - все так же тихо продолжил Иван. – Объясни смысл своих действий! Он ведь твой друг… - Друг? – Джонс встрепенулся. – Нам просто досталась одна комната. И вообще! Он благодарить меня должен за то, что открыл ему глаза. - А девушку тебе не жалко? Напускное веселье как-то резко сошло с лица Альфреда. - Да в глаза я его Кэтти не видел с того вечера, - выдал он совершенно неожиданный ответ. - А кольцо? - Увидел в церковной лавке и решил подшутить над Ваном, - спокойно ответил Альфред. – Заметь, я ведь ничего ему не сказал. Он сам на меня набросился. - У тебя ужасное чувство юмора, - сделал вывод Иван. Говорить что-то еще он не собирался, так как велик был риск сорваться подобно Яо. - О да! – протянула довольно Джонс. – Я такой гадкий, что готов записаться в собственный фан-клуб. - Это неправильно, - все-таки не смог промолчать Брагинский. Бросив свои тетради, он развернулся к Альфреду. – У тебя ужасное отношения к людям. Ты подумал о том, кем теперь в глазах Яо стала Кэтти? - Либо у тебя языковые трудности, либо ты действительно говоришь как герой детского фильма. - У тебя какие-то проблемы? – разговор вновь вывернулся наизнанку. - Святой отец, я не ожидал оказаться на исповеди, - Альфред все-таки поднялся из лежачего положения, чтобы иметь возможность сверлить собеседника наглым взглядом. - Исповедь? – не понял Иван. – Ну, да… Но речь не о том! Ты ведешь себя как обиженный подросток. - Допустим, - прикинув что-то в уме, согласился Джонс. – Что еще про меня расскажешь? Я считаю всех девушек шлюхами, потому что моя мать водила в дом мужиков, пока отец на работе? Или у меня вообще нет отца, поэтому я вырос таким раздолбаем? Мне будет очень интересно послушать твою версию моей биографии. - Я думаю, что все у тебя в порядке, - после некоторых размышлений пришел к заключению Брагинский. - Просто избалован не в меру. И девушки тебе попадались специфические. Хотя, наверное, они тебя стоят. - Наверное, - Альфред вновь лишь беспечно пожал плечами. - Ты хоть помнишь, сколько их было? - Могу назвать поименно. - С трудом верится. - Вызов принят! Итак, Саманта, – Джонс принялся загибать пальцы. – Джули, Молли, Рэйчел, Стеф… Упс! Список закончен. Вновь повисло молчание. Альфред широко улыбался, словно намекая, что пора хвалить его за праведную жизнь, а Иван лишь с недоверием разглядывал лицо собеседника. - Судя по твоим рассказам, я ожидал услышать что-то более внушительное, - признал, наконец, Брагинский. - Просто Рэйчел была крайне интересной личностью. Почти все мои рассказы о ней. - Рэйчел… - повторил имя Иван. – Значит, это она та девушка из кабинки для фотографий? - Она, - кивнул Альфред. - И история об индейском кладбище тоже связана с ней? - Про это лучше забудь! – Джонс закрыл лицо руками. – Даже мне вспоминать стыдно. Просто запомни, что все, выглядящее как бред, связано с этой девушкой. - Вы бы могли стать хорошей парой, - усмехнулся Брагинский. - Иди к черту! Она конченная дура. Хотя с ней и было весело. Видимо вспомнив очередной эпизод, Альфред подавился сдержанным смешком. - Как же тяжело с тобой, - вздохнул Иван и, взяв сумку, все-таки распрощался с соседом. Впереди ждал очередной долгий день, наполненный до отказа делами. Благо, в последнее время стрелка будильника привыкла к магнитному полю Северной Америки и больше не искажала время. Выйдя на улицу, Брагинский наткнулся на уже знакомую машину, припаркованную практически на нижней ступеньке. Одним краем она задевала заборчик, огораживающий клумбы. От столкновения треснуло стекло на фаре, и чуть поцарапалось крыло. - Доброе утро, Иван! – раздался голос хозяина авто. Бонфуа шел со стороны дороги и поздоровался, будучи на достаточно большом расстоянии. - Как тебе наш университет? – поинтересовался француз, подойдя. Хоть говорил он с Брагинским, взгляд его блуждал по машине. - Почти привык, - коротко сообщил Иван. - Как соседи? – Бонфуа наклонился к переднему бамперу и недовольно цокнул языком. - Они… Нормальные. - Это хорошо, - протянул мужчина. – Хорошо, что в этот раз только фара… Ты не записался на мой курс? - Простите, но я уже говорил, что как-то не интересовался вашей темой, - признался Иван. - Спасибо за честность, - машина, кажется, по-прежнему занимала все мысли Бонфуа, однако он не прекращал диалога. – Я бы хотел поболтать с тобой в непринужденной обстановке. Всегда привлекала ваша идеология. - О чем вы? - Заходи как-нибудь, - француз выпрямился. – Я живу недалеко. Артур может показать тебе мой дом. - Сейчас у меня полный завал… - Если вдруг тебе наговорили про меня всяких гадостей, можешь взять для подстраховки Вана или Джонса, - Бонфуа дружелюбно улыбнулся. – Пожалуй, пойду спасать ключи, пока от моей машины еще что-то осталось. И француз скрылся за дверью общежития, оставив Ивана размышлять о загадочных «всяких гадостях».