Принципиальный обмен

      Время пошло быстрее, и это чувствовалось. Первые недели проходили для Ивана безмерно долго, дни тянулись. Нельзя сказать, что он скучал или не знал, чем себя занять. Напротив, он вертелся как белка в колесе, чтобы везде успеть. И успевал. Но отчего-то Ивану вдруг стало казаться, будто бы он опаздывает по всем фронтам. И это тревожное, неусыпное предчувствие заставляло его гнать машину как можно быстрее. Благо, на ночной трассе встречные автомобили почти не попадались. «Форд» застрявший на положении между прогнившей развалюхой и раритетным авто, плохо слушался. Управлять им было довольно тяжело. Под капотом что-то глухо стучало, а внизу - заунывно скрипело.       Брагинский остановился возле поворота, чтобы свериться с картой. Джонс продолжал спать на заднем сидении, свернувшись так неестественно, что даже просто смотреть на него было тяжело. Время и вправду убыстрилось, поэтому самые глупые решения перестали обсуждаться. Альфред упомянул о Вегасе вскользь, не особо рассчитывая на авантюру.       Тринадцатого декабря Иван получил первую зарплату, утром четырнадцатого числа Джонсу выдали аванс. Сумма получилась почти смехотворной, если сравнивать с прежним доходом Альфреда, но и ее вполне хватало на нехитрый отдых. Поэтому уже вечером четырнадцатого декабря прямо перед носом задремавшего Джонса на тумбочку со звоном упали ключи от машины. Альфред готов был отказаться от всего, увидев недобитый «Форд» напротив подъезда к общежитию. Но автомобиль не посрамил имя своего праотца и без особых проблем преодолел значительную часть дороги.       - Просыпайся, - Брагинский потрепал Альфреда за колено. Джонс оторвал от кресла помятое лицо и, сильно щурясь, уставился вперед.       - Где мы? – спросил он.       - Где-то в Неваде, - ответил Иван. – Точнее не скажу.       - Все-таки заблудился?       - Нет. Просто не вижу рядом ничего, что могло бы служить ориентиром. Мы проехали чуть больше половины пути. И я хочу немного поспать. Давай поменяемся местами.       Альфред растер лицо руками и выбрался из машины. Вокруг и вправду не виднелось ни единого ориентира, кроме сбитого дорожного знака в канаве. На много миль вокруг простиралась безжизненная пустошь с редкими травами; далеко на востоке поблескивал огоньками неизвестный маленький городок. В темноте земля казалась совсем черной, а небо – непривычно глубоким.       - Поздравляю, ты близко подобрался к нашим ядерным полигонам, - Альфред хлопнул по крыше авто и рассмеялся. Кроме его звенящего смеха ничто не нарушало пустынную тишину.       - Я рад, - ответил Иван.       Со всех сторон тянуло ночным холодом, но ни один из молодых людей не спешил вновь сесть в машину. Оба молча смотрели в разные стороны. Иван – на перекресток, Альфред – в небо.       - Там спутник, - сообщил Джонс, указав вверх.       - Это удивительно?       - Нет. Просто совпало… Альфред не договорил. Застегнув куртку, он прошелся вдоль дороги. Шорох шагов звучал раздражающе громко.       - Почему мы стоим? – спросил Джонс.       - И вправду…       На миг Альфреду показалось, что Иван тихо смеется.       - Я думаю, это хорошее место, - бодро произнес Брагинский и развернулся к Джонсу лицом. – Ни одной живой души вокруг. Спокойствие во всей красе.       - А мне кажется, что здесь бесплатные парковочные места для НЛО, - ответил Альфред.       Джонс теперь ясно видел Ивана, стоявшего в свете фар. Он больше всего походил на скорбящего призрака, и облик этот выглядел естественно и жутко.       - Поехали дальше, - быстро проговорил Альфред и шагнул к передней дверце. Но как только он потянулся к ручке, Иван схватил его под локоть.       Возможно, дело было в дикости царившей вокруг пустоши, или в темноте ночи, рассекаемой одними лишь звездами, но воображение Джонса продолжало рисовать картины загробного мира. Он смотрел на Ивана в отражении на стекле дверцы и видел глазницы, потонувшие в тени, четко очерченные холодным светом фар черты бледного лица. Альфред вцепился пальцами в ручку.       - Я уже и сам себя боюсь, - выдохнул Иван.       - Ты слишком много анализируешь.       - А тебе, можно подумать, все дается легко!       Брагинский попытался развернуть Джонса, но тот ловко избавился от хватки.       - Ты непробиваем, разумеется, - Иван отступился. – Я не говорю сейчас о той каше, которую мы заварили. Это половина беды… За последние месяцы произошло столько невменяемого бреда, что лучше мне в голову пустили автоматную очередь!       Альфред , стиснув зубы, продолжал смотреть в отражение.       - Сначала ты, потом университет… Месяц на меня все смотрели как на чудика! Этот магазин и твой бордель… Куча каких-то странных людей, каждый из которых со своей совершенно долбанутой историей! Моя сестра позвонила мне и сказала, что выходит замуж. Сказала, чтоб я сошел с ума. Да я уже не дружу с головой! Потому что кто-то просто мастерски вскрыл мне черепную коробку и смял ко всем чертям мозг... Альфред! Развернись хотя бы, когда я с тобой пытаюсь серьезно говорить!       Джонс разжал пальцы и чуть повернул голову. Бледность сбежала с лица Ивана. Он стоял посреди дороги, нервный, раскрасневшийся, тяжело дышащий.       - Мне жаль, - тихо произнес Альфред. – Наверное.       Вдали послышался рев мотора, но сама машина так и не появилась. Однако с этого момента место перестало казаться безлюдным. В конце концов, приблизительно в семи милях на восток есть крохотный светящийся городок. При всем просторе, вокруг не амазонская сельва и не бескрайняя Сахара.       Иван вновь схватил Джонса за руку и притянул к себе. На сей раз Альфред не стал сопротивляться, лишь устало прошаркал по асфальту подошвами кроссовок и уткнулся носом в чужое плечо. Иван крепко обхватил его.       - Я ненавижу тебя, Фред, - прошептал он в самое ухо. – Просто знай, что ты единственный человек на свете, которого я так люто ненавижу.       - Ты… - Джонс прижался губами к щеке. – Ты тоже не подарок. ***       - Есть вопросы? – без эмоций лектор окинул взглядом аудиторию. Перед ним, едва держа сонные головы, сидело две дюжины парней. Единственная девушка группы подхватила простуду, но ее отсутствие никак не сказывалось на всеобщей активности. Если поначалу она и вызывала интерес, то к концу семестра настолько плотно слилась с коллективом, что потеряла всякое женской очарование.       - Тогда все свободны.       Гремя стульями, парни выбрались из-за своих мест и в спешке начали собирать принадлежности.       - Эдуард… Задержитесь, пожалуйста, на минутку, - попросил лектор, когда юноша попытался протиснуться к выходу.       - А? Что?       - Не волнуйтесь так. Присядьте, - мужчина указал на первый ряд. Поставив сумку на пол, Эдуард занял свое место. Просьба не вызывала у него никаких опасений. Обычно, если кто-то из преподавателей просил его задержаться, то речь шла о сломавшейся мелкой технике или о предстоящей конференции. Но встревоженное лицо лектора заставило парня немного напрячься. Мужчина встал перед своим столом, упершись в край руками, и пристально уставился на Эдуарда.       - Что-то с проектом? – спросил парень.       - Нет. С ним все в порядке, - преподаватель поправил очки с толстыми стеклами. В них его темные глаза казались нелепыми и огромными.       - Не поверю, что вы не можете что-то починить, - Эдуард выдал неуверенный смешок.       - Нет, не в том дело…       Тон мужчины заставил студента замолчать и даже выпрямиться в спине.       - У меня вопрос личного характера, - произнес лектор. – Это касается твоей свадьбы.       - Чего касается? – не понял Эдуард.       - Брось, Эдик! Обращаюсь к тебе не как к моему студенту, а как к просто хорошему парню… Повремени с этим делом. Девушка, если любит, никуда не денется. Подождет. А женишься, там дети пойдут, семейные хлопоты. Работать на семью придется. Какая тебе тогда учеба? А ведь ты явно талантлив!       Лектор сделал паузу, ожидая реакции парня, но Эдуард так и замер с глуповатой улыбкой на лице.       - Понимаю, ты не ожидал, что эта информация так быстро просочится… Мне про свадьбу наш декан сказал.       - Декан? – кровь мигом отлила от щек парня. – А ему кто сказал?       Мужчина ткнул пальцем вверх, и этого было достаточно, для того, чтобы Эдуард медленно сполз вниз.       - Он меня и попросил поговорить с тобой. Подумай хорошенько. Тебе всего семнадцать лет, в голове еще ветер гуляет. Я, конечно, понимаю, что Ольга Константиновна – девушка видная. Ничего не говорю про вашу разницу в возрасте…       - Вы уже сказали, - услышав знакомое имя, Эдуард приободрился. Толком не понимая, в чем дело, он почувствовал себя причастным к какому-то маленькому преступлению.       - Вы не так давно знакомы. Нужно подождать, дать себе остыть, подумать…       Лектор мял руки, и голос его звучал жалобно и жалко.       - Но я не могу так просто взять свои слова обратно, - парень привстал.       - Я все понимаю! Вы честный молодой человек, но такая спешка… Вы очень удивили всех нас. Думаю, можно как-то мирно решить этот вопрос с Ольгой Константиновной.       - Ничего не могу вам обещать, - Эдуард умело изобразил оскорбленный вид.       - Будь благоразумен. Твои родители, наверняка, хотели бы, чтобы ты сначала закончил университет.       - Родители? – юноша встрепенулся. – Вы им ничего не сказали?       - Нет, мы не можем настолько вмешиваться в личную жизнь студентов.       - Хорошо. Не говорите пока. Вдруг все передумается.       Лектор кивнул. Его молчание означало лишь то, что более он вопросов не имеет. Выждав чуток, Эдуард направился к выходу.       - До свидания.       - Постой, - будто бы спохватился мужчина.       - Что еще?       - Ну эти свадьбы к черту! – вдруг выпалил лектор. – Четыре раза был женат. Весело только в первый месяц.       Эдуард осмотрел мужчину с ног до головы: щупленький человек в очках, одетый в не по размеру огромный костюм. Он выглядел нелепо и казался уставшим. Эдуард хотел было уйти молча, но слова вырвались сами собой:       - А вы не берите замуж красивых, тогда и поживете. ***       - Подъезжаем, - сообщил Джонс, но спавший Иван даже не пошевелился. После разговора на дороге Брагинский не проронил ни слова. Устроился поудобнее на заднем сиденье и быстро уснул.       Не дождавшись ответа, Альфред остановил машину и перелез назад.       – Ты живой? – Джонс похлопал Брагинского по щеке. - Или американская атмосфера все-таки убила советского пришельца?       - Убила, - сонным хриплым голосом ответил Иван, не открывая глаз.       - Приходи в себя, спящая красавица, - певуче произнес Альфред. После легко поцеловал сомкнутые губы и опустил голову на грудь Ивана.       - Может, поедем еще куда-нибудь? – спросил Брагинский.       - Ты предлагаешь просто спустить все деньги на бензин?       - Нет. Еще можно купить еды на заправке.       Иван опустил руку на согнутую спину Джонса. Оба думали о чем-то своем и не спешили продолжать разговор. Болтало только неумолкное радио, желавшее доброго утра всему Западному побережью. Рассвет брал свое. Менялись краски чистого неба, а огни пылающего вывесками Вегаса быстро затухали. Лас-Вегас стоял впереди стеной мелких построек и многоэтажек.       - Раз уж мы здесь, то стоит заехать в город, - сказал Джонс. – Просто взглянем, что он из себя представляет. Никогда раньше не был в Вегасе.       - Думаю, нам нет разницы, где торчать оставшиеся пять дней.       - Пять дней? – Альфред поднял лицо.       - Да, уже пятнадцатое.       Сразу взбодрившись от своих же слов, Иван поднялся и сел. Джонс занял место рядом.       - У нас не так много денег, - проговорил Альфред. – Нужно найти казино, где есть игры для таких же нищих, как мы. Один знакомый давал мне кое-какие адреса…       - Я совсем не умею играть в покер и прочее, - Иван запрокинул голову. В солнечном свете он казался более живым.       - Я ведь рассказывал тебе правила.       - Смутно припоминаю… Стрит флэш - это хорошо. Пара – плохо, но никто об этом не должен знать.       - Говорят, что новичкам везет. Может, блэкджек?       - Может, зайдем в казино на экскурсию? - в тоне Ивана не слышалось особо желания веселиться.       - Нужно было взять фотоаппарат у Вана. У тебя бы было фото на фоне пальмы.       - Ничего страшного. Съезжу в Сочи.       Альфред взглянул на Ивана с явным испугом, но Брагинский был абсолютно спокоен.       - Давай договоримся в течение этих пяти дней не вспоминать о твоем отъезде? – предложил Джонс.       - И ты не будешь вспоминать? – Иван перевел взгляд на Альфреда. Парень нервно дернул плечами.       - Садись за руль, - выдохнул Брагинский.       - Куда едем? Может, лучше дождаться вечера…       - Перекусим где-нибудь.       - Давай купим тебе кроссовки.       На лице Ивана выразилось непонимание.       - Что? – Джонс рассмеялся. – Ты говорил, что хотел бы купить себе кроссовки.       - Никаких американских шмоток! - едва ли не провозгласил Брагинский и тут же мягко улыбнулся. Точно так же, как и в первые дни, когда многие вещи вызывали у него искреннее непонимание. Альфред вновь разразился смехом и, крепко поцеловав Ивана в щеку, перелез на переднее сидение. Никаких американских шмоток… Значит, Брагинский в порядке. ***       Вернувшись с кухни с банкой варенья, Ольга принялась разливать чай по кружкам. Эдуард лежал на койке, глядя в потолок. Точно так же, как и десять минут назад.       - Меня отчислят, - механическим голосом произнес он.       - Брось, Эдик! – Ольга приставила к столу второй стул. - Лучше выпей чайку.       Парень приподнял голову и поправил очки.       - Из чего варенье?       - Малиновое. Было в последней посылке.       Не дожидаясь Эдуарда, Ольга заняла свое место у стола. Парень полежал еще с минутку, а после, поняв, что утешать его больше никто не собирается, последовал ее примеру.       - Вы на самом деле женитесь? – спросил он.       - Пока ничего не ясно, - ответила девушка. – Мы не успели толком договориться. Да и столько с этим проблем…       - Это же ГДР! Наши братья… - Эдуард запнулся. - Почти. Сплошь и рядом люди женятся…       - Все равно – страшно, - Ольга тяжело вздохнула и, опустив глаза, ткнула в варенье хлебной корочкой. – Что дома скажут?       Эдуард поддержал Брагинскую печальным вздохом.       - А мне что скажут? Отчислят же…       - Никто тебя не отчислит, дурик! – Ольга почти возмутилась и непременно повысила бы голос, если бы не жевала в этот момент.       - Но я ведь правду сказал! Знаю его последнюю жену… Она французский ведет. Такая принцесса, что не подступиться. День и ночь следить за ней нужно. А он? Странно, что вообще такие крепости берет. Ясное дело, что удержать не сможет. Я ж ему дельный совет дал.       - Хочешь тоже дельный совет дам?       Капелька варенья на мизинце отвлекла Ольгу на миг. Осторожно слизнув ее, девушка закончила:       - Без спросу не давай дельных советов. ***       К вечеру Лас-Вегас преобразился. Если днем он казался серым и сухим, то после заката заиграл яркими красками и будто бы ожил. Музыка лилась со всех сторон, как в праздник, хотя на деле была обычная будничная среда. Звездное небо скрылось за светом рекламных вывесок, и улицы наполнились людьми. Город напоминал сотворенную безумным архитектором новогоднюю елку; он сверкал тысячами гирляндных лампочек и взрывался неоновыми фейерверками.       Выйдя из казино, где проторчал весь день, Иван застыл на месте. Изменения казались настолько сильными, что можно было усомниться, в том ли городе он оказался. Вероятно, он перепутал двери и попал в другое измерение.       - Я бы пожалел, что мы не взяли фотоаппарат Яо, но это все равно не зафиксировать на пленке, - восторженно произнес Брагинский.       - Угу, - только и выдавил из себя Джонс. – А время здесь и вправду идет по-особому. Не думал, что мы так долго играли.       - Главное, что мы не остались в минусе.       - И кого ты должен благодарить?       Иван не ответил, но лишь потому, что засмотрелся на открывавшийся перед ним вид.       - Слышал, раньше из города могли любоваться на ядерные взрывы, - сообщил Джонс.       - А сейчас?       - А сейчас… - Альфред разворошил волосы. – Сейчас можно посмотреть на фламинго. Здесь есть одно казино…       - Фламинго в обмен на ядерные взрывы? – Иван глухо усмехнулся.       - Эй! Это забавные птицы… Давай попробуем найти это казино.       - Только пешком.       Альфред без споров согласился. Он и сам успел устать от машины и от замкнутого пространства без окон. Хоть Лас-Вегас и был крупнее всех привычных Джонсу городов, дышалось в нем легко и свободно. Возможно, сказывалась особая атмосфера вседозволенности, беззакония, разгульной и разбойной жизни. Было в городе нечто от Чикаго первой четверти века. Альфред почти очаровался.       - Город Грехов, говоришь? – Иван прервал мечтательный полет Джонса.       - Так его называют… - рассеянно пробормотал Альфред.       - Это уже третья церковь, которая нам попалась за двадцать минут, - Брагинский указал в сторону небольшой часовенки.       - А что? Очень даже гармонично… А если серьезно, это часовня только подтверждает название города. Здесь без лишней волокиты можно обвенчаться беглым парочкам.       - И стоит ли так бережно хранить сомнительные традиции, если всякий только и норовит их нарушить? – потеряв интерес к церкви, Иван направился дальше.       - Брось! Традиции – это вроде как…       - Скажи, что это красиво, - Брагинский рассмеялся. – Ты совсем не похож на человека, которому есть какое-то дело до традиций.       - Мне есть до них дело! Чтоб ты знал, во многих вопросах я довольно консервативен.       - Например? Ты считаешь, что нужно есть индейку на этот ваш праздник… Как он называется?       - День Благодарения. Я не о том. Не могу так сразу привести пример… Вернее могу, но это будет звучать совершенно глупо.       - Ты постоянно говоришь глупости.       Иван встал напротив Альфреда, преграждая дорогу. По мимике Джонса без труда можно было определить степень его душевных терзаний. Он усиленно пытался вспомнить хоть что-нибудь. Брагинский не отводил взгляда, и спешить ему было некуда. Маленькая стрелка на наручных часах медленно подбиралась к одиннадцати, следовательно, в запасе оставалось чуть больше четырех дней, чтобы просто добраться до аэропорта. И, кроме ответа от Альфреда, ждать, в принципе, было нечего.       - Простите, вы не могли бы нам помочь? – из ниоткуда вдруг появилась девушка в коротеньком белом платьице. Тем самым капитуляция Джонса была отсрочена.       - Что нужно сделать? – сразу же вызвался Альфред. Иван устало выдохнул и перевел взгляд на крохотный скверик с пальмами.       - Можете сфотографировать нас с мужем около фонтана? – девушка указала на низкорослого молодого человека в сером офисном костюме.       - Да, конечно, - Джонс кивнул и принял протянутый фотоаппарат. - Что здесь нажимать?       - Вот тут кнопка…       Альфред сделал три снимка, и незнакомка осталась довольна.       - Мама убьет меня, когда узнает, что мы с Джаспером все-таки обвенчались! – девушка рассмеялся по-деревенски и от души. – Мы живем совсем рядом с Вегасом. Надеюсь, она предполагала такое развитие событий… В любом случае, мы уже поклялись в верности. А клятву ничто не сотрет. Правда, Джаспер?       Молодой человек молча кивнул, и вскоре оба скрылись за ближайшим домом, будто бы их не было. Альфред проводил пару взглядом, и вернулся к Ивану, который все это время внимательно разглядывал пальму.       - Вот, еще один пример быстрого брака, - Джонс развел руками. – Куда пойдем дальше? Ты еще хочешь посмотреть на фламинго?       - Мне нужно с тобой поговорить, - произнес Иван.       - Только не это! – Альфред поднял взгляд к небу. - Не нужно сейчас распускать сопли или объяснять прописные истины. Мы ведь договорились, нет?       - Хорошо, - Брагинский поморщился. – Просто посидим.       - Но только без разговоров!       - Я буду молчать, - Иван приложил руку к груди и прошел в сквер.       Островок зелени застрял меж двух ничем не примечательных зданий. С одной стороны был жилой дом с рестораном на первом этаже, с другой стороны – административная постройка третьего сорта. Пальмы росли здесь лишь благодаря невероятному чуду. Большую часть времени они находились в тени. По бокам планировались клумбы, но цветы на них так и не выросли. Поэтому на выложенной камнем площадке торчали лишь два бетонных барьера, заполненных сухой землей. В центре сквера располагался маленький фонтан. Вода в нем мелкими струйками сбегала с искусственной горы и вновь поднималась по невидимой системе внутренних труб. В темноте воду почти не было видно, лишь журчание наполняло холодный воздух. Иван сел на край клумбы, Джонс опустился рядом.       - Я бы не отказался сейчас чего-нибудь выпить, - глядя на фонтан, произнес Альфред.       - Без разговоров, - напомнил Иван.       Сразу же Джонсу захотелось отпустить какую-нибудь шуточку о том, что Брагинский сегодня особенно жуткий. Или о том, что он чертов северный медведь... Но Альфред сдержал порыв. Молча и без движения они сидели некоторое время. Не больше минуты, но слишком тягуч был воздух, царивший в темном сквере. Иван чуть придвинулся и сжал в руке запястье Джонса. Альфред был почти расслаблен и от того казался мягким, но стоило ему пошевелиться, и сразу же проступали твердые мышцы под кожей.       От вывесок здания напротив в сквер проникал оранжевый свет. Иван едва ли не полностью находился в тени, и он с трудом различал черты лица Альфреда. Такое положение придавало некоторой смелости и казалось привычным. Куда проще не замечать устремленного на тебя взгляда. Когда-то давно, безвольно лежа на скрипучем жестком диване, Брагинский так и не решился открыть глаза. Но он ясно помнил, что пружина под износившей обивкой упиралась ему в лопатку (после осталась ссадина). Так же ясно Иван помнил на ощупь и плечи первой женщины. От тяжелой работы она была слишком крепкой… Если бы Брагинский озвучил вслух свои мысли, Альфред, наверное, назвал бы его идитом. И был бы прав. Трудно не сравнивать первых и последних, но некоторым воспоминаниям лучше не вырываться наружу. Иван переложил руку на плечо Джонса и прикрыл глаза. Сейчас Альфред был довольно плотно одет, но вспомнить на ощупь его обнаженное тело не составляло труда. Он тверже первой женщины, но вовсе не жесткий. У него мягкие волосы, однако по истечению неизвестного времени на кончике подбородка проклевывается редкая жесткая щетина. Альфред пахнет человеком, и никак иначе Иван этот запах обозначить не может. Иногда примешивается ароматизированное мыло или шампунь. Запах шампуня держится чуть дольше. Только однажды им удалось в какой-то мере «опробовать» тела друг друга. То, что происходило в ванной в момент празднования переезда Вана, более всего походило на пробу. Звенели сброшенные на пол полки, растекалось мыло из опрокинутых флакончиков, трещали швы дешевой майки. В абсолютной темноте два человека опытным путем доказывали себе, что взаимная близость им не противна. Первые порывы захлестнувшей головы страсти сменились неуверенностью и взаимным отступлением. Они просто не знали, что делать друг с другом. На время оба отстранились. Благо, темнота скрыла неловкость. После они еще долго сидели бок о бок, не произнося ни слова и осознавая, насколько в их отношениях все не так.       Отпустив Альфреда, Иван расстегнул куртку и начал что-то искать во внутреннем кармане. Джонс безучастно ждал.       - Повернись, - попросил Брагинский. Альфред свободно выдохнул. Было что-то особое во взаимном молчании, но от слов становилось легче. Иван потянул ткань куртки на груди Альфреда.       - Что ты делаешь?       Щелкнула застежка, Брагинский аккуратно разгладил образовавшиеся на толстом хлопке складки .       - Это твой значок? – уточнил Альфред, скосив взгляд вниз.       - Да, - кивнул Иван. – Я его снял, когда устроился работать в магазин… Валялся в кармане… Не беспокойся, в него не встроен датчик слежения за гражданами СССР.       Улыбка на лице Альфреда дрогнула, и весь он напрягся.       - Не бери в голову, - отмахнулся Иван. – Просто пусть он будет у тебя.       - Нет, постой! - Джонс зажмурился. – Я должен отдать что-то взамен.       - Не должен….       - Что-то равноценное. Ты ведь его всегда носил на груди. Я помню, что по утрам ты перецеплял его на одежду, в которой планировал пойти.       Альфред осмотрел все карманы, но в них не было ничего, кроме вороха конфетных фантиков и колпачка от ручки.       - Будь я проклят! - выдохнул Альфред и сунул руку под ворот куртки.       - Если это то, о чем я думаю… - начал было Иван, но Джонс приложил палец к его губам.       - Наклони голову, - попросил он.       - Альфред! – Брагинский отодвинулся. – Я не возьму это!       - Да меня самого немного трясет от мысли, что я отдаю тебе крестик, - Джонс рассмеялся, как обычно делал это в минуты неловкости. – Что тебе стоит его принять? Я не прошу тебя проходить какой-нибудь обряд.       Иван не ответил. Альфред сидел перед ним и натянуто улыбался, держа крестик на вытянутой руке.       - Это просто украшение, - проговорил Брагинский.       - Называй так, как тебе удобно. Но мне бы не хотелось, чтобы это было просто украшением.       Иван поджал губы, но все-таки принял ответный подарок. Не решившись надеть его, он сунул крестик во внутренний карман.       - Отлично, - Брагинский дернул плечами. – Выходит, я обменял комсомольский значок на нательный крестик.       - Посмотри на это с другой стороны, - на сей раз Джонс улыбнулся по-настоящему беззаботно. – Я обменял нательный крестик на комсомольский значок. Но ведь от этого ничего не изменилось?       Иван рассеянно кивнул.       - А теперь… - Альфред наклонился вперед. - Предлагаю завалиться в какой-нибудь отель. Не подумай… Я помню, что мы два нелепых создания, а дальше дурацкого рукоблудства у нас не зайдет, но мне безумно хочется целоваться. Не люблю делать этого на улице.       Джонс поморщился, изображая брезгливость.       - Ах, ну да… - задумчиво произнес Иван. - Ты ведь у нас консерватор.