×××
— Юнги, нам нужно поговорить, — сказал господин Мин зашедшему в дом сыну. — Я скоро ухожу, так что быстрее,— отрезал Юнги, усаживаясь на диван в гостиной. Отец присел рядом. — Послушай, мне кажется это перебор. Ты не живёшь, ты существуешь, было ошибкой давать тебе столько денег. Ты здоров как бык, так зачем же губишь своё здоровье? — Юнги лишь насмешливо хмыкнул. — Когда это тебя стало волновать моё здоровье? — Я виноват и прошу прощения за это. Я работал, хотел, чтобы ты ни в чём не нуждался… Но ты, видимо, совсем пренебрегаешь моим трудом. Тебе двадцать четыре, ты бросил медицинский университет, всё, что ты знаешь, — это как выпить, одеться и круто провести время. — А это плохо? — спокойно спросил Юнги равнодушным голосом. — А что в этом хорошего? Ты думаешь, твоей маме понравилось бы это?! Понравилось, как ты живёшь? Мне тоже было нелегко после её смерти, но ты должен понять, что так жить нельзя! — уже переходил на крик отец. При упоминании матери Юнги чуть нахмурился. Мама умерла давно, когда Юнги было всего пятнадцать, и с тех пор он рос один. Ему не хватало её, он безумно скучал, зато были деньги, которыми можно было заполнить пустоту внутри. — Я забираю все твои деньги. Все карточки, счета. Всё. Раз ты не понимаешь, то я покажу тебе. — Юнги в шоке распахнул глаза. Как это так? — Но… На что мне жить? — сейчас Мин был растерян, он совсем не ожидал такого поворота. — Я верну тебе все деньги и больше не буду лезть, если ты выполнишь одну мою просьбу, — Мин-старший серьёзно посмотрел на брюнета. — Я слушаю. — У меня есть один пациент, парень семнадцати лет, Пак Чимин. У него врождённый порок сердца. Я думаю, ты что-то помнишь из университета об этой болезни. Так вот, он — безнадёжный пациент, ему осталось совсем немного. Я хочу, чтобы ты помог ему исполнить все его желания перед… Ну, ты понял. — Отец встал и подошёл к камину. — Я что, фея-крёстная? Мать Тереза? Может, ему надоело, что все крутятся возле него, жалеют. Мне бы такое точно не понравилось. — Юнги, ему семнадцать лет! Он жизни не видел… В любом случае помоги ему, иначе денег тебе не видать. — Заключил мужчина, выжидающе глядя на брюнета. — Больно надо, — бросил Мин и хотел было уйти, как отец быстро набрал какой-то номер. — Алло, это банк? Я хотел бы обнулить счета… — Стой! Нет, нет, я согласен. — Юнги быстро подскочил к отцу, выхватывая телефон. — Но что мне делать? Прийти и сказать: «Здрасьте, я Юнги, давай я помогу тебе исполнить твои желания перед смертью?» Так что ли? — мужчина раздражённо закатил глаза. — На язык ты остёр. Я позвоню его маме, так что всё будет нормально. — И сколько мне надо будет исполнять его желания? — зло спросил Юнги. — Пока не выполнишь всё из списка. — Списка? — У него есть список желаний, я не знаю, сколько там пунктов, может один, а может и сто, тебе надо выполнить все, я сам лично прослежу, — предупредил мужчина, собираясь уходить. — Завтра ты пойдёшь к нему, — сказал отец и ушёл. Юнги сидел на диване, сдерживая себя, чтобы не разгромить к чертям весь дом. Его жизнь буквально рушится из-за какого-то мальчишки, который, видите ли, хочет выполнить желания перед смертью. Как же бесит. Юнги уже ненавидит этого ребёнка, что просто портит ему жизнь.×××
Чимин идёт по тёмной улице, освещённой лишь маленьким фонарём. Мама отпустила в ближайший магазин, он находился буквально в метрах ста от дома, но женщину пришлось всё равно долго уговаривать. Наконец-то за столько дней Пак может спокойно пройтись по улице. В голове сейчас столько мыслей… Да и все они в основном о смерти. Когда умираешь, только об этом и думаешь, ведь по-другому не получается. Парень шёл и размышлял, что же он оставит после себя? У него нет друзей, детей, жены, лишь мама… Кто вспомнит о нём? Чимин просто исчезнет, словно его и не было, словно не существовало в мире никакого Пак Чимина. Забвение — вот чего боялся парень. Конечно, забвение неизбежно, всё умрут и станут ничем. Та девушка, что идёт и мило разговаривает с каким-то парнем, тот мужчина, что гуляет с собакой, старушка, что сидит и кормит птиц, даже дети, играющие в догонялки. Все они лишь песчинки вселенной, которые сдует временем в никуда. Вдруг Пак почувствовал, как врезался во что-то или кого-то. Подняв голову, он встретился взглядом с молодым мужчиной, который явно был не в духе. — Смотри куда прёшь, — грубо бросил тот, сильно толкая Чимина. Пак, не удержавшись на слабых ногах, упал, сильно ударяясь головой. В глазах тут же помутнело, а в ушах запищало, казалось, что сейчас он просто отключится. А незнакомец лишь фыркнул и пошёл дальше, что-то зло бурча себе под нос. Пак попытался встать, опираясь на лавочку, стоявшую рядом. — Вот кретин… — прошипел светловолосый, смотря вслед нахальному незнакомцу. Чимин кое-как поднялся и еле дошёл до дома, чуть ли не падая на каждом шагу. — Боже, Чимини! Что случилось? — мама тут же бросилась к Чимину, осматривая его. — Всё в порядке, я просто упал, — Пак прошёл на кухню и сел за стол. — Как ты меня напугал! Всё точно в порядке? — женщина обеспокоенно потрогала лоб Чимина. — Вроде не горячий… Чимин? — парень стал судорожно хватать воздух ртом. — Чимин! Держись! — мама быстро побежала за кислородной маской и баллоном, сразу сообразив, что у парня приступ. Пак всё больше задыхался, думая, что не хочет пока умирать, точно не сегодня. Губы всё больше синели, а воздух, казалось, просто исчез. Женщина прибежала с нужными аппаратами, ловко присоединяя маску к баллону, и прижала её ко рту Чимина. Светловолосый, наконец, вздохнул, чуть закашлявшись. — Чим? Ты в порядке? — Да… У-уже лучше, — Пак аккуратно убрал маску ото рта и попытался встать. Мама помогла, поддерживая его. Дойдя до комнаты, Чимин лёг в кровать, сил совсем не было. — Лежи пока, а я принесу таблеток, — женщина направилась на кухню за лекарствами. Вдруг телефон зазвонил. — Да? Доктор Мин? — Здравствуйте, я по поводу Чимина. — А что такое? — госпожа Пак боялась, что что-то стало ещё хуже, хотя… Куда хуже? — Вы не волнуйтесь, я просто хотел предложить вам помощь. Дело в том, что мой сын Юнги мог бы помочь Чимину… Ну, Вы знаете о списке, я подумал, что было бы неплохо, если бы у него появился тот, с кем он мог бы провести время, да и Юнги присмотрел бы за ним. — О… Это неожиданно, но было бы здорово, Чимин очень замкнутый и тихий в последнее время, так что ему не помешало бы общение с вашим сыном… Если Вам не сложно… — женщина немного растерялась, так как не думала, что доктор Мин сможет так помочь ей. — Да нет, что Вы, он и сам хочет помочь Чимину. Тогда завтра он подойдёт, где-то в час? — Да-да, конечно… Спасибо вам огромное… — Не за что, до свидания. — До свидания… — госпожа Пак была очень рада, ведь, возможно, наконец-то Чимин сможет с кем-то нормально подружиться, поговорить, да и сама она сможет поработать и получить больше денег, чтобы подарить Чимину что-то незабываемое на его последний день рождения… От этих мыслей женщина разрыдалась в голос, совершенно не представляя своей жизни без сына.×××
Звонок в дверь. Чимин оторвался от книги, глядя на неё. Мама сказала ему о том, что сын доктора Мина хочет помочь. Но Пак не хотел никого подпускать к себе. Всё равно, в этом нет никакого смысла. Никто не поймёт, как это — знать, что ему остался год, никто не сможет понять его странные мысли, одержимость книгами, любовь к дождю и ветру, к огромным мешковатым свитерам и чёрным розам. Никто, кроме него самого. Пак не был открытым человеком, ему легче всё держать в себе. Но он видел, с каким воодушевлением говорила мама. Чимин понимает, она хочет как лучше, хочет чтобы он общался и был как обычный подросток. Поэтому Пак согласился, не хотел расстраивать маму. Пусть этот парень просто сидит и не трогает его, а при маме играет роль хорошего друга. Щелчок, дверь открывается. Женщина заходит в гостиную с сыном доктора Мина. Тот выглядит на миллион долларов. Деловой чёрный костюм, сочетающийся с чёрными, как смоль, волосами и бледнющей кожей, показывая состояние и подчеркивая худое, но в меру накаченное тело. На руке ролексы, а из кармана выглядывает дорогущий телефон. Такое ощущение, словно сам президент явился в квартиру. Чимин поднял глаза и, мягко говоря, был в шоке. Перед ним стоял тот самый мужчина, который толкнул его, и он ударился головой. — Ты?!— одновременно вырвалось и у Чимина, и у Юнги.