Огонь в твоём очаге

Сандор проснулся за час до заведённого будильника и теперь пылесосил уже в третий раз за утро, периодически сверяясь во времени со стареньким пластмассовым Cassio на запястье. По случаю приезда жилички он отпросился у Рэя со стройки до обеда: вдруг гостье что-то срочно понадобится в незнакомом месте. Прошлым вечером он никак не мог определиться, какую из имеющихся комнат предложить этой Сансе. Сначала решил, что не так уж и дорожит своей собственной спальней. Пусть обстановка там и была почти казарменной: никаких финтифлюшек, оборочек, рюшей — зато дорогущая кровать размера кингсайз с лихвой перекрывала все эти недостатки. Ортопедический матрас и больничная стерильность — какого хрена ещё нужно для обычной спальни! Он же превосходно обойдётся диваном в гостиной. Станет валяться там в обнимку с телевизором и не будет знать бед. Но за завтраком, поглощая пересушенные в спешке тосты, он понял, как недальновиден его первоначальный план. С загипсованной ногой девушка вряд ли сможет безболезненно скакать резвой кенгуру по лестнице с этажа на этаж. Он, конечно, мог бы носить её на руках: наверх вечером и вниз с утра. Лишнего веса в ней не наблюдалось — его гриф от штанги даже без блинов весит, пожалуй, больше, чем она. Но скорее всего, сама Санса не захочет, чтобы её на регулярной основе лапал какой-то чужой мужик, даже если это и понадобится для пользы дела. Бросив на столе чашку с недопитым кофе, Сандор ринулся в комнату за кухней, бывшую в его далёкой прошлой жизни спаленкой младшей сестры. Дверь тихонько скрипнула, и он отметил про себя, что это незначительное недоразумение можно будет поправить чуть позже. На прикроватной тумбочке стояли весёлые жёлтые герберы. Он поставил их здесь три дня назад, в день рождения своей сестрёнки. Она бы не обиделась на него и точно бы поняла этот поступок. Она всегда хотела помогать людям. Что ж, он сменит бельё на кровати и купит по пути из больницы новый матрас. Если быстро вытереть пыль и ещё разок пройтись пылесосом, комната будет вполне пригодна для жизни. Здесь тебе, Санса, и цветочки, и статуэтки, и даже пара пасторальных картинок с пастушками и овечками на стенах. Сандор сходил за салфеткой, вытер тумбочку, подоконник, изголовье кровати и повернулся к шкафу. За раскрывшимися створками оказались детские вещи, которые он обнаружил год назад при разборе завалов и заботливо развесил в этом самом гардеробе. Одёжки эти уцелели каким-то немыслимым чудом и служили ему теперь напоминанием о родном близком человеке: что действительно она была, эта милая добрая девочка с серыми глазами и ласковой улыбкой. Жила, дышала, смеялась, любила его и крепко держала за руку. Сандор осторожно, словно боялся, что вещи рассыплются, снял с вешалки вылинявшее  жёлтое летнее платье, школьный костюмчик, серую, потрёпанную временем шубку, сшитую из лохматого синтетического меха, и сгрузил вещи в кресло. Энергично, чтобы не изменить вдруг решения от нахлынувших непрошеных эмоций, протёр тёмные деревянные внутренности и захлопнул дверцы. — Ну а без штор придётся немного потерпеть, — заключил он, в последний раз окинув помещение взглядом. Времени ни на что больше не осталось. По дороге в больницу он купил цветы. Герберы перед самым выходом из дома Клиган всё-таки перенёс в гостиную, а для Сансы в магазинчике недалеко от больницы выбрал ирисы. Паренёк в красной фирменной футболке, продавший ему прошлый букет, заулыбался при виде Сандора, снова, видимо, рассчитывая на хорошие чаевые. Не то чтобы Сандор разбирался во всей этой ботанике, просто болтливый продавец так нахваливал свой товар, что получилось против воли выучить несколько новых слов: ирисы, анемоны и, простите Семеро, ранункулюсы, мать их дери. От больничной суеты, снующей туда-сюда Бриенны и путающегося под ногами интерна Подрика, у Сандора разболелась голова. Мигрени беспокоили его не так уж часто, потому с непривычки от пульсирующего при каждом шаге мозга хотелось кого-нибудь убить. Благо кандидатов хватало. Пока он слушал инструкции неугомонной Тарт, Санса Старк, сиротливая и безучастная к происходящему, сидела в каталке у выхода, обнимаясь с ботинком и дурацким фиолетовым букетом. Сандору, возможно, и стало бы её жаль при другом раскладе, но отбойный молоток в черепной коробке заглушал все гуманные порывы и превращал его в монстра. Получив, наконец, рецепты и последние наставления, он подошёл к ожидающей его девушке: — Надеюсь, вы готовы к небольшому переезду, Санса. Она строго и внимательно посмотрела на него своими голубыми глазами, будто видела впервые в жизни, немного подумала и наконец благосклонно кивнула. За ту минуту, что она придирчиво изучала его, Сандор вспомнил все матерные слова из своего лексикона. Чувствуя, что выдержка уже на исходе, он покатил коляску с ношей к припаркованному почти у самого выхода джипу. — Пристегните ремень. Я хорошо вожу, но, как показывает практика, случаи разные бывают, — не удержался и съязвил он в машине. Щёки пассажирки вспыхнули огнём, но она молча повиновалась. Всю дорогу она упрямо молчала и с видом обиженной добродетели скорбно смотрела перед собой. Злость в Сандоре начала закипать. Всё это странное бабское жеманство было ему чуждо и противно. Лишь на подъезде к дому, когда он почти уже решил развернуть автомобиль и отвезти её назад, она вдруг ожила и негромко проговорила: — Спасибо вам за всё. Вы очень добрый человек. Такого стерпеть он не смог. Что дальше? Сегодня его назвали добрым, а завтра? Потребуют напялить рясу и принять обеты? В ярости он шандарахнул ладонями по рулю. Санса подпрыгнула на месте и, казалось, уменьшилась в размерах. Ему мгновенно стало стыдно. Надо было исправлять положение. Врать Сандор не любил и не умел, но в этой нелепой ситуации ему следовало постараться: — Извини, вот я придурок! Я же забыл купить для тебя новый матрас. Впрочем, вышло даже недурственно. Матрас он действительно не купил, так что технически он даже не соврал, оставаясь верным своим принципам. Санса посмотрела на него таким подозрительным взглядом, будто бы решала, не пациент ли он дурдома и не стоит ли ей опасаться повторения подобных буйных припадков. — Нет, ну правда, я же хотел заехать за матрасом. Придётся тащиться после работы, — идиотская отговорка вроде сработала, и Сандор, с ощущением полнейшей своей глупости и никчёмности, затормозил у отчего дома. Помогая пассажирке выгрузиться, краем глаза он отметил её маленькую аппетитную задницу, но тут же засовестился и завёл более подходящий разговор на насущную тему: — Я сейчас всё покажу, расскажу. А потом оставлю тебя. Мне нужно на работу. — Да, конечно. Я ни в коем случае не хочу доставлять вам неудобства, — она сказала это, рассматривая ступени, ведущие в дом. Сандор вспомнил, как планировал носить её на руках, и подумал, что мысли и вправду иногда бывают материальны. — Если ты не возражаешь, — начал он осторожно, — я могу перенести тебя. Мне это не трудно. Санса прижала ботинок и букет к груди и кивнула. Рабочий день, несмотря на то, что приступил к своим обязанностям Сандор не с самого утра, казался ему бесконечно долгим. Головная боль после пары таблеток ибупрофена отступила, но раздражение и злость в Сандоре продолжали медленно томиться, точно острый соус в кастрюльке под крышечкой. Под конец смены, когда все порядком устали, у него неожиданно вышел спор с прорабом по поводу электропроводки, из-за которого они едва не сцепились в рукопашной. — Инженерить дома у себя будешь! — орал взбешённый Тормунд. Ты что, строительный факультет заканчивал, грамотей? Заканчивал, я тебя спрашиваю? Сандора за руки держали парни-маляры, мешая ему исполнить обещанный Тормунду удар в бубен. — Нет, блядь, не заканчивал, — не оставался в долгу Сандор, пинаясь ногами. — Так какого хрена ты тут тогда строишь из себя? — продолжал вопить прораб. — Ладно ты вечно бычишь, с мужиками не пьёшь, улыбнуться не можешь! Так ты, мудак высокомерный, ещё и замечания мне делать будешь? Иди знаешь куда! Знаешь? Неизвестно, как могла бы для них обоих закончиться эта перебранка: Тормунд не уступал Сандору ни в упрямстве, ни в силе, но внезапно раздавшийся пронзительный свист заставил их замолчать и обернуться. На пороге стоял Рэй собственной персоной. — Дать бы вам по шее. Обоим. Петухи! Но я добрый сегодня. Объявляю корпоративную вечеринку! Сандор стряхнул с себя миротворцев: — Не могу я. Гости у меня. Тормунд снова возмутился: — Да что ты за человек, Клиган! Гнилой, видят Семеро! Рэй примирительно поднял руки: — Друзья, моё приглашение распространяется на всех и не обсуждается! У вас полчаса на сборы. Люди стали послушно расходиться. Рэй положил руку на плечо Клигана и строго выговорил: — С гостьей, мой друг, за пару часов ничего не произойдёт. Уж поверь мне на слово. Иди и делай, что я сказал. Спорить с Рэем было хуже, чем ссать против ветра, и Сандор понуро поплёлся в подсобку. Обещанные два часа затянулись почти до полуночи. Земля под ногами кружилась. После долгого воздержания алкоголь подействовал с непривычной силой. Он помахал рукой отъезжающим в такси Рэю и Тормунду и направился к дому. Ключ закономерно не хотел попадать в замочную скважину, и Сандор уже было решил, что спать придётся на пороге. Собрав глаза в кучку, а волю в кулак, он сосредоточился и вставил, наконец, непослушный ключ куда надо. Стараясь производить как можно меньше шума, с грацией мешка картошки Сандор сделал шаг, запнулся о стоящую у двери обувь и рухнул на пол. — Приплыли, — громко сообщил он неизвестно кому. — Вот же блядь! Он снова взял себя в руки, кое-как встал и на нетвёрдых ногах добрёл до своего заветного лежбища. Дома снова было холодно, он почувствовал это, уже почти совсем заснув, а ещё непривычно сильно пахло чем-то сладким. Запах мешал ему, но он мало что мог с этим сделать. Из последних сил он нащупал в ногах скомканный плед, накрылся им с головой и вырубился. Утро ворвалось в его жизнь без предупреждения. Солнце настойчиво светило в левый глаз, и терпеть это больше не было мочи. Сандор застонал и открыл глаза. Хотелось пить, в туалет и сдохнуть. Резкий неопознанный шум в кухне заставил его дёрнуться. Шестерёнки в голове со скрипом заработали. Могло ли в доме без его ведома завестись привидение? Включился кран и весело зажурчала вода. В доме пахло едой. Жареная колбаса и яичница, по запаху предположил он. Оказывается, жрать тоже хотелось. Сандор подскочил, будто ужаленный в зад, и мозг в отместку совершил кульбит и тройное сальто. Он вспомнил весь вчерашний день в деталях и снова застонал. Интересно. Мудаками рождаются или становятся? Вот над чем ему стоит поразмышлять на досуге и сделать выводы. Он с трудом соскрёб себя с лежанки и поковылял на кухню, точно кособокая жертва зомбиапокалипсиса. — Садитесь завтракать, — предложил рыжеволосый и голубоглазый полтергейст по имени Санса Старк. Губы Сансы больше не выглядели так ужасно, отёк сошёл на нет, а синяк она, похоже, чем-то замаскировала. — Чем пахнет? — вместо приветствия понуро поинтересовался Сандор. — Я пожарила яичницу. Выбор был невелик, — пожала Санса плечами. Сандор сходил в ванную и как следует умылся, отфыркиваясь и прочищая горло, как взбесившаяся от тоскливой жизни на болоте собака Баскервилей. Вернувшись в кухню, он молча сел за стол, залпом опрокинул в себя заботливо подставленный ему стакан воды, и принялся с остервенением кромсать подгоревшую, и оттого резиновую, точно подошва, яичницу. Санса ела беззвучно. Тишина за столом, похоже, её угнетала. Он обладал острым чутьём на такие вещи. — Пахнет чем-то сладким. Не могу понять, — Сандор посмотрел на Сансу. — Может быть, это мои духи... Там жасмин и пачули. Ещё одно новое слово в копилку. Что за трёханные пачули. Он, например, знает слово пакля. Но это явно не одно и то же. — Я был бы благодарен, если бы не благоухало так сильно. Он почувствовал её напряжение. Он был достаточным придурком, чтобы уже довести её до белого каления. Зачем и почему он это делал, правда, не смог бы объяснить при всём желании. Он знал, что она рано или поздно взорвётся, и ждал этого с невесть откуда взявшимся ехидством. Санса сидела с прямой спиной. Секунду назад ему казалось, что она вот-вот захнычет, но теперь она мило улыбалась, как ни в чём не бывало, и смотрела ему прямо в глаза. — Вы скрипели зубами ночью. Я слышала, когда ходила в уборную. В госпитале показывали одну передачу, и там говорили, что зубовный скрежет бывает, когда организм заражён глистами. Вам бы провериться. Сандору показалось, что он ослышался, но довольный вид гостьи подтверждал, что он услышал именно то, что услышал. — А духи я случайно пролила, не переживайте, скоро выветрится. Я бы подольше подержала открытым окно, но у вас и без того холодно. Это был шах и мат. Тебе шах и мат, Клиган! И Сандор захохотал.