Огонь в твоём очаге

— Слушай, мы с тобой мужики хоть куда. Этого у нас не отнять, — сказал Тормунд, придерживая одной рукой стремянку, на которой стоял Сандор. — Я тут с мадмуазелью познакомился... — Ш кем? — гвоздь, что он держал во рту, мешал говорить, но Сандор не удержался. — Ну, с дамочкой, понял? Горячая штучка. Сандор не ответил, пытаясь определить подходящее место для гвоздя. — Так я её на свидание позвал, но она сказала, что придёт только с подругой. Ну а я, типа, это, должен друга привести. Смекаешь? — Нет! Сандор принялся усердно стучать молотком, заглушая попытки Тормунда что-то возразить. Конечно, наивно было полагать, что прораб так просто отстанет: не тот это человек. Как только Сандор закончил и спустился на пол, прораб затянул свою шарманку снова: — Ну вот что ты за экземпляр, Клиган? — Мне кажется, мы это уже выяснили за стаканом виски. — Так и я говорю. Нормальный же ты мужик, поддержи компанию. Не понравится тебе подруга, так жениться и не обязательно. А если у вас там всё срастётся? Ну представь. Ещё спасибо мне скажешь. Надо было решать: терпеть нытьё Тормунда и в конце концов сдаться, или просто сдаться без боя и пойти на это двойное свидание. — Соглашайся, — одними губами пропел Тормунд и изобразил миниатюру, в которой молоток и гвоздодёр под его чутким руководством слились в страстном поцелуе. — Какой же ты придурок, — Сандор отобрал молоток у прораба и бросил его в ящик к остальным инструментам. — Если пообещаешь сегодня больше со мной не заговаривать, то я, так и быть, побуду другом номер два. Тормунд просиял, обнажая крупные ровные и неестественно белые зубы: — Буду нем, как рыба. Вот увидишь! — и жестом изобразил, как закрывает рот на замок. — Клоун, — хмыкнул Сандор. — Иди работай, хватит груши хером околачивать. Во время обеденного перерыва Сандор, как обычно, выбрал место в углу, подальше от людей. Все привыкли к его заскокам и не пытались втянуть в общие беседы или застолье. Клиган достал наспех слепленные утром сэндвичи с курицей и принялся за еду. Мысли невольно вернулись ко вчерашнему разговору с упёртой, словно сто ослиц, Сансой Старк. Он действительно чувствовал себя виноватым. Он извинился раз пять, объясняя, что ничего личного в его поведении нет. Даже согласился с её безапелляционным  утверждением, что он хам и бесчувственный чурбан. Сандор почти потерял надежду уговорить её остаться и даже в какую-то шальную минуту уже подумал о том, как наладится жизнь, когда она съедет, но Санса, наконец, сменила гнев на милость. — Мне некомфортно из-за этого окна, — сказала она. — Если горит свет, то я как будто на витрине. С улицы видно всё, что я делаю. Семеро! Что за детский сад! — Да мы же живём на отшибе, и этот дом самый крайний. Здесь нет никого, разве что лось какой тебя увидит, — начал Сандор и тут же осёкся под её строгим взглядом. — Но с другой стороны, конечно, а вдруг это лось-маньяк или ещё что похуже. — Если бы в твои окна подглядывали всякие извращенцы с биноклями, ты бы, наверное, тоже не был так беспечен. Какие ещё извращенцы? Сандор подошёл к окну и прижался лбом к стеклу, пытаясь высмотреть в темноте зимней ночи хоть одного извращенца. — Если бы за мной подсматривали, я бы, наверно, загордился или набил бы этому эстету лицо — точно не знаю. Так ты увидела, что кто-то подсматривает? — он изо всех сил старался быть серьёзным. — Не здесь, а дома. Это было дома. Мне пришлось даже написать заявление в полицию и подыскивать новую квартиру, — Санса вздохнула и замолчала, догадавшись, видимо, что ему вся эта история кажется неправдоподобной чушью. Уже за полночь он прикрутил злополучный карниз на законное место и нацепил на него, путаясь своими неловкими пальцами в мелких петельках, самую плотную штору из имеющихся в доме. Работая, он попутно обдумывал, какой диагноз по части психиатрии мог бы быть в наличии у этой чокнутой девицы. Маньяк с биноклем! Ну надо было такое выдумать! Конечно, все мало-мальски симпатичные девицы считают, что поклонники должны складываться штабелями к их прекрасным ногам, но тут Санса явно перегнула палку. Вообще-то, если подумать, она была больше, чем просто симпатичной. Это выяснилось, когда сошла опухоль с её лица. Сандор не был слепым и прекрасно видел красивую мордашку, тонкую талию, аппетитную задницу и грудь как раз такого размера, чтобы заставить любого нормального половозрелого самца пускать слюни до колен. Но сталкинг, преследования — это не укладывалось в его голове. Да и она, пусть и красотка, но ведь не какая-нибудь там известная актриса или певичка... Так и не определившись между паранойей и манией преследования, Сандор, наконец, закончил украшать окно, пожелал страдалице спокойной ночи и вернулся в гостиную. Там плюхнулся на свой любимый диван, не потрудившись раздеться. Заснул он почти сразу, размышляя, не стоит ли ему спрятать ножи. На всякий случай. Так что сегодня, после вчерашних странных приключений, он не выспался, утром не услышал будильника и проспал, потом в спешке забыл термос с кофе на кухонном столе и теперь давился сухими сэндвичами и тёплой приторной «пепси». На отдых осталось ещё минут двадцать, и Сандор вытянулся на деревянной лавке во весь рост, прикрывая глаза. Да за двадцать минут можно сон успеть посмотреть — делов-то. Но планам Сандора, похоже, не суждено сегодня было сбываться. — Короче, слушай, друг... — не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы отгадать, кому принадлежит голос. Сандор даже не стал открывать глаза, слишком много чести: — Ты стоишь на моей ауре, проваливай. — Я созвонился с Бесс, это моя горячая цыпочка, — проигнорировал замечание радостный Тормунд, — мы идём на свидание, юху! — Хорошо, а теперь ты можешь свалить? Тормунд засопел: — Ты хоть рад? — Юху, — вяло повторил Сандор. — Ну ладно, будем считать, что рад. Рядом с головой Сандора что-то стукнуло, но он сдержался и глаз не открыл, недвусмысленно давая понять, что вторгшихся в его личное пространство наглецов здесь не жалуют. — Я тебе кофе, кстати, принёс. Не благодари. А свидание в пятницу. На пятницу у Сандора вроде как были другие планы, но он решил не напрягать мозг раньше времени и пустить ситуацию на самотёк. Шло время, и неделя близилась к концу. Сандор старательно выполнял роль гостеприимного хлебосольного хозяина дома: готовил разносолы, привёз новый матрас, смазал дверные петли гостевой комнаты, пытался улыбаться и почаще использовать небогатый набор вежливостей из своего словарного запаса. Но что бы ни делал Сандор, обстановка в доме не особо изменилась. Сансиным вежливым и холодным «спасибо» можно было замораживать стейки без морозильника. Она упорно избегала его общества и почти не выходила из своей комнаты. Он сломал голову в поисках причины, но, как ни силился он разгадать эту загадку, у него ровным счётом ничего не выходило. В общем, Сандор ждал пятницы, надеясь, что Рэй в качестве миротворца поможет им выйти из состояния холодной войны, и совсем забыл о предстоящем свидании.