Горячая сталь

      — Площадь Элион Эсканор, — хмыкнул Фобос, — м-да.       Полупрозрачная карта, висевшая перед глазами, свернулась, открывая вид на широкую мощеную улицу. Таких улиц в исторической части города было несколько, и все они, подобно длинным лучам, сходились к замку — солнцу. Будучи центральной, эта пользовалась наибольшей популярностью, ежедневно ее наводняли тысячи туристов. И не просто так: по обе ее стороны ютились домики эпохи средневековья, конечно же, отреставрированные и законсервированные так, чтобы деревянные конструкции не смогли прогнить. Где-то сувенирные лавки, где-то рестораны, стилизованные под трактиры, некоторые из тех зданий даже превратились в музеи, но всех их разукрашивали пестрые витрины, вывески и множество золотых огоньков, вывешенных будто бы под Рождество. Они заполняли все вокруг светом, удерживая ночь на небесах и не пуская ее в город.       Площадь Элион Эсканор, если верить карте, представляла собой огромный круг, в центре которого высился памятник, очевидно, нынешней королеве. Ее белокаменная фигура, добродетельно раскинувшая руки, была видна уже отсюда. Фобос фыркнул, закатив глаза.       — Не устал ждать? — окликнули его сбоку.       — Устал, — ворчливо соврал князь.       Стоило немного отойти от отеля, как у Вилл заурчало в животе, и она заныла, что хочет остановиться в каком-нибудь кафе. Хоть самого и мучило навязчивое чувство голода, тратить время на трапезу Фобос отказался, зато долго уговаривать его подождать, пока Вилл прикупит съестного у уличных торговцев, не пришлось. А бывшая стражница обернулась быстро — за каких-то пять минут. Ее скорость, обычно не свойственная слабому полу, несомненно радовала.       — Наконец-то пригодилась наличка.       Фобос развернулся к Вилл и заметил в ее руках две конусовидные вафли, обернутые бумагой, внутри было содержимое, политое аппетитным на вид сиропом.       — Мне сказали, что это национальное лакомство, — тут же объяснила она, — стало любопытно попробовать.       В момент осознания глаза Фобоса блеснули радостью, промелькнула тень улыбки.       — Сто лет их не ел. — Уже на ходу он взял протянутую ему порцию.       — Надеюсь, не буквально, — нервно хихикнула Вилл и тотчас, закусив губу, отводя взгляд, пожалела о том, что ляпнула. Ведь в каждой шутке быть может доля шутки…       Фобос промолчал, наслаждаясь хрустом и сладостью угощения, но спустя полминуты посмотрел на девушку заинтересованно и спросил:       — А сколько, по-твоему, мне лет?       Вилл чуть не подавилась. Вообще, она старалась обходить столь деликатные темы стороной, предпочитая оставаться в неведении, но тут уж сама начала — самой и расхлебывать. И какой черт за язык дернул?       — Ну, на старика ты точно не тянешь, — предпочла она честный ответ.       — И все-таки?       — Э-э-эм, тридцать? — голос, полный сомнений и призрачной надежды, случайно скакнул до писка.       — Хм, как же я молодо, однако, выгляжу.       Вилл тряхнуло, и широко раскрытыми глазами она уставилась перед собой. Господи, она ведь не хотела знать его возраст! Такие загадочные комментарии, само собой, наводили на мысль о том, что князь действительно мог пережить не одно столетие. И чем дальше Вилл уходила в раздумья, тем хуже ей становилось.       — Расслабься, — хохотнув, снисходительно сказал Фобос, — ты, между прочим, была недалека от правды. Остановимся на том, что мне меньше сорока.       Громкий выдох облегчения позабавил князя, отчего он незаметно улыбнулся.       — Кхм, — откашлялась Вилл, — так куда мы чешем?       — Когда-нибудь у меня уши пойдут кровью от вашего земного сленга, — пробурчал Фобос, дожевав угощение. — Видишь памятник?       — Угу. Это Элион?       — Да, — вякнул он с неприязнью, — сначала осмотримся там, затем пройдемся до соседних улиц.       А вблизи «Элион Эсканор» оказалась куда крупнее. Пришлось запрокидывать голову, чтобы рассмотреть памятник в полный его рост: монархиня в традиционном королевском одеянии протягивала руки в стороны и взирала одухотворенным взглядом на распростертый перед ней город. Вилл нахмурилась — чем-то памятник напомнил ей статую Иисуса Христа из Рио-де-Жанейро.       Мимо текли потоки людей, к замку и в противоположном от него направлении. Площадь огибали кареты, запряженные настоящими лошадьми, и тут же неподалеку разъезжала молодежь на левитирующих досках — такой контраст действительно впечатлял. Однако на этом впечатления заканчивались. Площадь окружали все те же красочные домики, посещать которые желания не возникало.       — Я думала, будет поинтереснее, — разочарованно пробубнила Вилл.       — Аналогично, — кинул Фобос.       Далее маршрут ушел вправо, к Площади Восстания, как гласила карта. Придя на место, Фобос и Вилл оторопели. Вот теперь, на что поглядеть, было. С двух концов площади друг на друга указывали персонажи гигантской скульптурной композиции: справа, вытянув перед собой меч, гордо встал Калеб, а подле него — стражницы и повстанцы, слева же, выбрасывая руку вперед, застыл Фобос, окруженный мелкими приспешниками, рвущимися в бой. Отлитые из меди и бронзы памятники, высотой, не соврать, в несколько этажей, отдавали металлическим блеском. Пришел черед смутиться князю — жест его увеличенной копии балансировал на грани между величественным и, прости господи, нацистским.       Однако самое интересное творилось в центре — что-то, чего нельзя было увидеть из-за толпы зевак, неплотно окольцевавших место представления. Зато можно было услышать: сюда доносились живые мотивы струнных и духовых инструментов.       — Что там?! — восторженно улыбнулась Вилл.       Фобос только открыл рот, чтобы ответить, как его, ошарашенного, схватили за руку и поволокли в самую гущу событий.       Пробраться сквозь народ было нетрудно, и вскоре из первого ряда открылся вид на воистину потрясающее зрелище: горожане в современных одеждах под старинную музыку танцевали столь же старинный танец. Вилл не знала его названия, но своей легкостью и веселостью он напоминал мазурку. Хотя ярко отличался от нее тем, что не был проникнут помпезностью — его отплясывали по-деревенски. Разбившись на пары, люди кружили по центру площади, вымощенному светлыми камнями, которые складывались в затейливый рисунок солнца. Музыканты в средневековых костюмах устроились неподалеку, все их инструменты, как и положено, были сделаны из дерева. Сейчас на фоне треска бубнов и пения струн партию вела игривая флейта.       — О, неужели? — сорвался выдох восхищения. — Наша культура еще жива.       Вилл поспешила взглянуть на князя, но обнаружила лишь слабую ухмылку, взыгравшую на его губах.       — Это ваши национальные танцы?       — Да, — отозвался он безучастно, и выражение его лица стало непроницаемым.       Вилл вновь обратила взор к танцующим и поняла, что их стало больше. В круг прибывали люди всех возрастов и социальных классов, бизнесмены в богатых костюмах и молодежь в рваных джинсах, пенсионеры и школьники, дети и их родители, собравшись вместе, бодро двигались в ритм музыки и дарили друг другу улыбки.       — Посмотри, — воскликнула лейтенант, — это ведь обычные прохожие!       — Да, так всегда и было, — отстраненно говорил князь. — На площадях танцевал каждый желающий.       Он смотрел сквозь людей и ловил ускользающие воспоминания далекого прошлого. Образы и эмоции, звуки и жесты — то были воспоминания приятные, и оттого впервые за много лет сердце болело в приступе ностальгии.       На периферии зрения чуть опустилась рыжая макушка. Недоуменно нахмурившись, Фобос осмотрел Вилл сверху вниз и заметил рядом с босыми ногами пару туфель.       — Пойдешь?       Он поднял взгляд с протянутой ладони на мягкую улыбку и смешался от решимости, увиденной в карих глазах. Девушка уже подалась вперед, чтобы шагнуть в круг танцоров, как вдруг князь, чем-то встревоженный, выпалил:       — Стой! — Он придержал ее за локоть. — Ты ведь не умеешь…       — Ну, а ты?       Застигнутый врасплох снова, Фобос замер на несколько секунд. Хмуро потупился и, разжимая пальцы, отпустил Вилл с небрежным «Нет».       — Обманщик! — Она лучезарно улыбнулась ему напоследок и, подхваченная под руки двумя симпатичными парнями, пустилась в пляс.       Князь усмехнулся и скрестил руки на груди. А бывшая стражница довольно быстро вписалась в атмосферу, ей стоило лишь повторять за своими спутниками, как ноги стали двигаться в танце умело и грациозно. Может, она до сих пор оставалась колдуньей? Фобосу было достаточно наблюдать за ее счастливой улыбкой, чтобы почувствовать, как дрогнула душа, и улыбнуться самому. Это ли не чары?       Боком юноша наклонился к Вилл, будто она что-то шептала ему на ухо. Затем наклонился второй, оба хитро переглянулись. Не упустивший это из виду князь прищурился. Что именно сказала девушка, он не разобрал: громкая музыка и шум толпы создавали помехи даже для его острого слуха. И все-таки не покидало плохое предчувствие…       Завершая круг и приближаясь к Фобосу, Вилл глянула на него так загадочно, что чутье забило тревогу. Но для каких-либо действий было поздно. Парни отпустили даму, тут же, протянув руки к князю, схватили его за запястья да дернули так сильно, что со всего размаху он налетел на бывшую Хранительницу. И сбил бы ее с ног, если бы вовремя она не выставила ладони перед собой. Фобос растерянно посмотрел на их переплетенные пальцы, затем на широкую улыбку Вилл. Что ж, можно было похвалить ее за коварство, ведь теперь из постоянно движущегося потока танцоров никак не выбраться. И стоять на месте не получится. Князь хмыкнул, вздернув уголок губ. Ну, раз волей случая он здесь — он готов танцевать. Взяв шляпу за тулью левой рукой, он приложил головной убор к груди и галантно протянул партнерше правую. Девушка приняла приглашение не задумываясь, и двое в задорной пляске устремились по кругу.       Фобос отвлеченно смотрел вдаль, когда чья-то ладонь закрыла ему глаза. Дождавшись ее исчезновения, он опустил угрюмый взгляд на Вилл, явно не впечатленный игрой «Угадай, кто?». Но тотчас заинтересованно поднял брови: на протянутой ладони лежала плоская, с одной стороны неправильно уродливой, с другой — округлой формы стекляшка розового цвета. Вилл двинула рукой навстречу Фобосу, призывая того взять безделушку. Так он и сделал, а девушка подняла следом другую руку, в которой держала похожий осколок, и вытянула ее вверх и вперед — сквозь розовое стекло стали видны шпили замка. Князь рассмотрел свою безделицу внимательнее, сравнил с тем, что было у Вилл, и понял, в чем мог крыться смысл… Медленно и неуверенно он поднес руку со своей деталью к детали Вилл, и неровными краями половинки сошлись. Эту оправу и оттенок ни с чем не спутать — получилось Сердце Кондракара.       Мелодия взволновалась, и флейта, певшая подобно птице, уступила ведущую партию скрипке, на которой виртуозно и увлеченно играл музыкант. Все хором крикнули «Хэй!» и, заскакав, закружившись, стали дружно хлопать в ладоши. Половины круга двинулись навстречу друг другу, и в процессе перемешивания каждый человек сменил партнера. Вилл беспомощно пожала плечами и, уводимая в танец знакомым кавалером, улыбнулась помрачневшему, отдалившемуся от нее Фобосу.       В очередной раз князя куда-то потащили. Вилл забежала вместе с ним в светлую будку, где Фобос не выдержал и дал наконец волю злости. Не обращая внимания на его ругань, девушка задернула штору и спустя несколько секунд обернулась к нему. Князь смолкнул, как только увидел ее настоящее лицо, он слегка сдвинул брови, серьезно обеспокоившись. На приоткрытой шее Вилл не было устройства, и после ее ловкого, скользкого движения оного не оказалось на Фобосе. Он насупился сильнее, уже в недоумении, в ответ на что ему глупо улыбнулись и указали пальцем вбок. В стену был вмонтирован экран, который подобно зеркалу показывал то, что происходит напротив, и, прежде чем закончился обратный отсчет, Фобос понял, что произойдет, но не успел избежать своей участи. Вскоре из щели под экраном выползла длинная, плотная, ламинированная бумажка с тремя фото. Вилл вытащила ее и рассмеялась под недовольное ворчание князя: на первом снимке он пытался выскользнуть из кадра, пока Вилл тянула его на себя за плечи, на втором снимке ей все-таки удалось вернуть Фобоса, который в этот момент прожег веселящуюся девушку взглядом, и на последнем — она, обхватив рукой шею князя, притянув его к своей щеке, чтобы точно не вырвался, открыто улыбалась, а он, уже сдавшийся, обреченно смотрел в камеру.       Мелодия приближалась к своей кульминации, пути двоих — сходились. Взгляды, искрящиеся радостью, пересеклись, Фобос и Вилл обменялись улыбками, казалось, начавшие видеть сквозь цифровые маски подлинные лица друг друга. Отпрянули от партнеров и протянули руки… Касание пальцев, князь подхватил ладони бывшей стражницы, и, утонув в пламенной музыке, они сошлись в пышущем энергией танце. Носок, скольжение, пятка — теперь вместо хлопков толпу заводил звонкий и синхронный топот танцоров. Фобос отпустил левую руку и поднял правую, быстро раскручивая Вилл. На очередном витке он поймал ее за талию и притянул к себе, чтобы продолжить лихую пляску, но в этот момент инструменты сыграли финальный мотив, оставив пару стоять, прижавшись друг к другу. Сбитое дыхание, участившийся сердечный ритм и взаимный распаленный взгляд.

***

      Холодный ветер гонял по коже мурашки и нежно трепал волосы. Фобос, задумчиво смотревший вдаль, закрыл глаза и вдохнул полной грудью — шум раскинувшегося перед ним моря приносил умиротворение.       Свесив ноги над водой, на кромке причала сидели два силуэта. Влево дугой тянулась береговая линия, усеянная отдаленными огоньками ночной столицы, они же слабо подсвечивали силуэты со спины и бликами отдавались на черном, почти не колеблющемся море.       — Фобос, — нарушил тишину проникновенный голос.       — М? — не сразу отозвался князь.       — Тот танец, — тихо произнесла Вилл, — он не был похож на светский. Так где же ты научился ему?..       Фобос взглянул на нее и ухмыльнулся:       — А ты весьма наблюдательна, — без насмешки отметил он. — Хм, танец? С ним связана одна история, не особо длинная и увлекательная. — Он вновь обратил взор к морю и, не снимая легкой улыбки, заговорил: — В детстве мне не разрешали танцевать под музыку простолюдинов, и, конечно, в силу своей вредности я противился любым запретам. Однажды я нашел способ улизнуть в город и там научился у крестьян их танцу. А потом назло гувернанткам отплясывал его каждое занятие с танцмейстером. — Вилл залилась смехом, отчего князь улыбнулся шире. — То, как злились мои слуги, нужно было видеть.       — Да, ты был тем еще подарочком! — признала она, похохатывая. — Впрочем, каким был, таким и остался.       — Каким? — лукаво полюбопытствовал Фобос. — Великим, грозным, гениальным?..       — Ага, — в шутку поддакнула собеседница, — избалованным, эгоистичным и зано-о-осч…       Она запнулась, удивленно глядя на стальную ладонь, прикрывшую ей рот, и в очередной раз поддалась смеху.       — Лучше скажи мне, где ты научилась так танцевать?       — Я?! — Помотав головой, Вилл избавилась от руки князя. — Да нигде… Ой! — вдруг поняла она и неловко хихикнула. — Что, слишком неуклюже?       — Да дело в том, что наоборот, — искренне изумился Фобос. — «Всевидящий» явил мне большую часть твоей жизни, и никогда до сегодняшнего дня ты не танцевала столь прекрасно…       Глаза Вилл стали огромными. Сначала пришло волнительное осознание того, что князь посмотрел не одно, а бог знает сколько ее воспоминаний, следом хлынула мысль о том, что сейчас… Он сделал комплимент? Вилл смущенно улыбнулась, при этом не краснея и не отводя взгляд. Было похоже, что Фобос обронил эти слова случайно, до боли приятные слова, которые не стоило принимать близко к сердцу.       — Весьма неожиданно услышать от тебя комплимент.       — Это не комплимент, — спокойно возразил князь.       И следующим своим жестом выбил воздух из легких остолбеневшей Вилл. Фобос придерживал ее подбородок правой, неметаллической рукой и, мягко скользя большим пальцем по нижней губе, сопровождал это движение холодным взглядом.       — Это констатация факта, — закончил почти шепотом.       Вилл выглядела ошарашенной, но была в состоянии скрыть панику, трепещущую внутри. Вдруг после долгой заминки она сильно подула Фобосу в лицо, отчего тот, поморщившись, сощурился. Она втянула воздух носом и опять резко выдохнула — так несколько раз.       — Воздух! Воздух! — повторяла она, пока князь не отстранился, отпуская ее подбородок.       Тут же она сдвинулась ближе к краю причала и, опираясь сзади руками, потянула носочек босой ноги к воде.       — Вода-а! — Возглас дрогнул и растянулся криком, когда Вилл, не удержавшись, соскользнула вниз.       Она похлопала глазами, чувствуя, как ее обхватили за талию сильные руки. Фобос усадил девушку рядом с собой и иронично взглянул на нее, подняв бровь:       — Вам помочь? — издевался он, явно подразумевая медицинскую помощь. — Совсем головой повредилась?       — Нет, кажется, повредился ты, — насупившись, строго заявила Вилл, — а я использовала стихии, чтобы тебя остановить.       С озадаченным и туповатым выражением лица князь анализировал ситуацию, как вдруг неприлично громко расхохотался, явно поняв и оценив юмор бывшей стражницы. Она удивленно улыбнулась. Ведь Фобос всегда был Фобосом — угрюмым, упрямым и сохранявшим маску надменности. А сейчас вот так легко удалось его развеселить! При виде его, смеющегося от души, Вилл переполнилась радостью и гордостью за то, что смогла вскрыть настоящие, таящиеся где-то глубоко в душе этого человека эмоции.       Фобос убрал одну руку и посмотрел в морскую даль, и только тогда Вилл вспомнила, что он до сих пор держит ее за талию. Впрочем, было уже неважно. Мысль та затерялась на фоне чудесного спокойствия и тепла, которое исходило, как ни странно, от металлического тела. Поэтому Вилл бездействовала, и бездействовал Фобос. Вновь они безмолвно наслаждались шумом моря, только на этот раз — в уютной близости.       — Да, — с порывом ветра раздался блаженный вздох, — именно этого мне не хватало всю жизнь.       — Чего? — Прикрыв глаза, Вилл ткнулась головой в плечо князя.       — Свободы.