Рождественский календарь Куинни Г.

Главный недостаток мастерства — это то, что ты почти все когда-то делал. Куинни сформулировала это правило еще вчера, когда не нашла ни одного нового рецепта у себя и получила ему подтверждения утром, листая свежий выпуск журнала «Чудная волшебница». Мало того, что там не было ничего интересного, кроме, пожалуй, последней коллекции шляпок, которая, как бы ни старалась, не отвлекла ее, так еще ни одного рождественского рецепта десерта или закуски. Только заклинания по укладке волос и придания им блеска, как у самой яркой рождественской звезды. И все! И это они рекомендуют почти в середине декабря? Конечно, будет еще один выпуск в этом году, но Голдштейн сомневалась, что там они предложат что-то интересное и нужное. Бросив журнал на стол, девушка старалась придумать, где бы ей найти новые рецепты рождественских блюд. Не то чтобы ей не нравились ее старые, даже наоборот: ее имбирные печенья имели такой фурор в позапрошлом году, что легко можно было его повторить. Но Куинни не искала легких путей. Ей хотелось поражать, как и себя, так и других, даря новые впечатления и открывая невероятные вкусовые сочетания. А потом скромно улыбаться, чуть краснея, видя блестящие от счастья глаза окружающих. Так что прошлый успех можно придержать, как запасной вариант. Сейчас же нужно было не расстраиваться и собраться. Но, ни строгий взгляд ее начальника, мистера Абернати, который должен был заставить работать, ни шляпки не подбадривали девушку. Хотя вон та, синяя, в нижнем левом углу подошла бы Тинни. И тут ее словно громом поразило. Тина! Выбегая из отдела, по дороге чуть не сбив испуганного мистера Абернати, Куинни спешила к лифту. Ей было нужно в отдел к сестре и как можно быстрее. Несколько месяцев назад она заглянула к Тине, чтобы отдать ей обед, который та забыла, как и всегда. Тогда-то девушка и разговорилась с Нэнси Дарон, коллегой старшей Голдштейн, и узнала, что ее бабушка держала кондитерскую в Париже еще до войны. Тогда ей показалось это очень интересным, сейчас же Куинни считала это судьбой. Появления младшей Голдштейн заметили все: она влетела в отдел, как шторм, расталкивая всех, попутно улыбаясь тем, кто с ней здоровался. — Нэнси! — запыхаясь, произнесла гостья, опираясь на стол, заваленный документами. — Куинни… Э… Все хорошо? — спросила рыжеволосая девушка обеспокоенно смотря на нее темно-зелеными глазами. — Твоя… Бабушка… Твоя бабушка… Она… Держала… Кондитерскую… Ты… Ты рассказывала… — Да. Ого! Какая у тебя память! — удивленно сказала Нэнси, закрывая папку с отчетом. — Ее рецепты… Они остались? — спросила Куинни, впиваясь пальцами в поверхность стола и, кажется, переставая дышать и моргать, сильнее пугая Дарон. — Книга с рецептами? О, я их все выбросила. Не люблю готовить, да и времени на это нет. После этих слов Голдштейн показалось, что ее сердце замерло. — Выбросила? — переспросила Куинни, не веря своим ушам и чувствуя, как горят мечты, словно печенья, о которых все забыли. — Ну, да… А что? Шмыгнув носом, она развернулась и, никого не видя на своем пути, шла к лифту. — Куинни, что… — не успел спросить старшая Голдштейн, как светлая макушка ее сестры скрылась из виду. — Как она расстроилась, — послышался голос Нэнси за спиной. — Что случилось? — обеспокоенно поинтересовалась Тина, поворачиваясь к коллеге. — Она спросила, остались ли у меня рецепты бабушки, а я ответила, что скорей всего все их выбросила. И она сразу поникла. Карие глаза устремились в то место, где всего несколько секунд назад стоял Куинни, а потом снова взглянули на Дарон. — Ты уверена? Вернувшись к себе, младшая представительница семейства Голдштейн наконец-то стала заполнять бланки на разрешения использования волшебных палочек, чему несказанно обрадовался мистер Абернати, который при виде этого, растекся в довольную улыбку. И если с виду девушка выглядела спокойной и собранной, то внутри развалины такого удачного плана давили на мастерство и самолюбие. Но Куинни не была бы самой собой, если бы вот так просто опустила руки. Нет! После работы она вернулась домой и снова разложила все рецепты на кухонном столе, начиная вспоминать, что и когда готовила, думая, как можно изменить внешний вид десерта и преобразить сам рецепт. За этими делами девушка не заметила, как пришла ее сестра и аккуратно положила толстую книжку с поцарапанной коричневой обложкой сверху кучи листов и тетрадей. Куинни на секунду нахмурилась, пытаясь понять, что происходит, а потом взглянула на Тину и, радостно пискнув, прямо как хорошенькая розовая хрюшка, бросилась обнимать ее. — Тинни! Она и не подозревала, что старшей Голдштейн пришлось написать три своих и два чужих отчета, чтобы Нэнси смогла уйти домой и, обыскав всю квартиру, найти эту книжку. Но увидев реакцию сестры и счастья в ее глазах, девушка понимала, что оно того стоило.