Рождественский календарь Куинни Г.

Тина злилась на свою младшую очаровательную сестренку второй день. Это было плохо. Ее всегда хватало от силы на день, но в этот раз старшая Голдштейн установила новый рекорд и Куинни это не нравилось. Она тайком исправила ее подушку, делая ту мягче и, даже добавила чуть аромата лаванды, которую так любила сестра. Однако та даже этого не заметила, просто упав на постель и почти тут же заснув. Пришлось ее раздеть и прикрыть одеялом, чтобы было теплее и удобнее. За завтраком Тина не произнесла ни слова, лишь быстро пережевывала булочку, пролистывая свежую газету. Младшая Голдштейн знала, что виновата сама: мало того, что работа мракоборцем была сложной и опасной, а начальство далеко не сахар, так, приходя домой, в место, где можно отдохнуть и привести мысли в порядок, ты встречаешь войну рождественских игрушек, чьей жертвой стала любимая подушка. Куинни бы и сама обиделась на того, кто это сделал. Но девушка собиралась это исправить, а уже только потом продолжать подготовку к Рождеству со всем рвением и желанием. Придя на работу, она отправилась в кабинет мистера Абернати, как можно незаметнее пряча первую группу печений. Тот все взял и обещал прислать ей свои впечатления от десертов в конце дня. Довольно улыбаясь и снова поблагодарив начальника, Куинни вернулась на место и сразу достала из ящика журнал «Чудная волшебница», в которой и видела ключ к примирению и хорошему настроению сестры. Та самая синяя шляпка в нижнем левом углу прекрасно подойдет Тинни, будет сочетаться с ее пальто и получит не один десяток комплиментов и завистливых взглядов. Зная, что начальство сейчас с удовольствием дегустирует ее сладости, Голдштейн незаметно выскользнула как из отдела, так и из МАКУСА. Вернулась она спустя два с небольшим часа, наложив чары невидимости на коробку со шляпкой, и тут же встретила Терри, которая, если верить её же мыслям, решила, что Куинни бегала на свидания к своему любимому. Не имея времени и сил ее переубеждать, девушка лишь пару раз кивнула и упала на свой стул именно в тот момент, когда бумажная мышка, приносящие поручения от начальства, села на стол. Мистеру Абернати, кто бы сомневался, понравилось все, но он бы хотел видеть чуть больше шоколада и чуть меньше сахарной пудры. Хмыкнув и понимая, что он прав, Голдштейн убрала коробку в ящик к журналу и все же начала работать, пусть и с удовольствием поглядывая на спрятанный подарок. Тина сегодня дежурила и Куинни была рада, что узнала об этом до того, как они перестали общаться. Она дождалась, пока все уйдут и, сняв чары с коробки, стала водить по ней палочкой, заворачивая в красивую темно-алую с веселыми цветочками бумагу и бантом ярко желтого цвета. Девушка решила преподнести подарок сейчас, чтобы скрасить дежурства сестры и самой перестать чувствовать гнетущее ощущения вины, поселившееся в душе. К тому же одним из первых шляпку увидит мистер Грейвс, а это не могло не порадовать ее сестру. Спустившись на лифте в отдел магического правопорядка, Голдштейн тихо свернула за угол и погрузилась в легкий полумрак. В отделе горели лишь дальние лампы, освещая доску с разыскиваемыми преступниками. Сестра рассказывала ей, что так делали мракоборцы, оставшиеся на дежурства и желающие хоть немного поспать, пока ничего не случилось, и их не вызвали. Поэтому, Куинни быстро заколдовала туфли, чтобы стук каблучков никого не разбудил. Рядом с местом, где работники отдела делали кофе, стояла высокая фигура, очертания которой напоминали ее сестру. Аккуратно обходя столы, чтобы не сделать лишнего звука, девушка подошла к ней и глубоко вздохнула. - Тинни, прости меня. Я совсем не хотела, чтобы ангелочки порвали твою подушку и сожгли в ней оленят. Мне, правда, жаль. Я понимаю, что ты устаешь на работе, особенно после того, как вернулся Грейвс и теперь вы должны нагнать эти дни, а придя домой, ты видишь ужасную смерть рождественских украшений. Прости, что не помогаю тебе расслабиться и отдохнуть. Но обещаю, что такого больше не повториться: я буду аккуратной, и не буду спешить. И, знаешь, я решила, что новая шляпка сможет поднять тебе настроение. Тем более она сочетается с твоим пальто. Что скажешь? Ты простишь свою младшую сестренку, у которой не все всегда получается как надо? – с воодушевлением спросила она, протягивая коробку вперед. - Лестно, конечно, но не думаю, что это мой цвет. Куинни застыла на месте, узнавая этот приятный голос. Глазам, начиная привыкать к темноте, начал вырисовываться профиль, совсем не похожий на ее сестру. - Мистер Грейвс. - Мисс Голдштейн. - Извините, сэр. Я думала, это Тина. Просто тут темно. - Да, знаю. С этим уже разбираются эльфы, а ваша сестра сейчас выслеживает контрабандистов в доках и вернется только утром. - Понятно, - вымолвила девушка, понимая, что даже помириться с сестрой нормально у нее не получается. Повернувшись, Куинни снова задумалась о проклятии и вариантов проверить это, когда ее тихо позвали. - Мисс Голдштейн. Она обернулась и заметила, как светлая чашка, как яркое пятно, поднимается, исчезая во мраке. - У меня нет сестер и братьев. Тем более младших, как вы. - Вы бы хотели иметь младшую сестру, как я, сэр? – удивленно спросила девушка, представляя, как бы выглядела, если была бы сестрой главы мракоборцев. - Нет. - Оу… - прошептала Куинни, сразу зачеркивая себя в шикарном кремовом платье, которое видела в журнале и которое далеко ей не по карману. - Но, если бы она у меня была, и случилось бы что-то, что меня обидело, эти слова заставили меня задуматься о примирении. - Правда? - Да, - ответил Грейвс и сделал глоток горячего кофе. – Стол Тины сзади вас. - Спасибо, сэр, - поблагодарила она и, улыбаясь, положила коробку с бантом на рабочее место старшей Голдштейн. – Удачного дежурства, мистер Грейвс. Куинни скорее почувствовала, чем увидела его кивок и, медленно пошла к лифту, вдыхая аромат кофе и чувство легкой радости от того, что у ее сестры появилась новая шляпка, которая ей чертовски пойдет.