Рождественский календарь Куинни Г.

Куинни вышла из Вулворт-Билдинг и медленно пошла вдоль улицы. Глаз болел под маскирующими чарами, которые вот-вот развеяться. Нужно было сходить в лазарет, но тогда об этом узнала бы Тина, ведь мистер Томпсон, главный целитель, обязательно все рассказал ее сестре, а ей не хотелось, чтобы кто-то знал, как она получила свою «боевую рану». Мистер Абернати исписал целых два листа с рекомендациями, как улучшить те или иные печенье и пирожные. Кто бы знал, что ее начальник настоящий гурман и отлично разбирается в десертах? Вот она даже не догадывалась об этом, а то попросила Терри или Джейн. Тяжело вздохнув, девушка заметила, как с ней поравнялся Грейвс, а потом, прибавив ходу, обогнал. - Перси! Сзади спешил мистер Коннор, едва успевая за другом и задевая тех немногих, кто задержался на работе и сейчас спешил домой. - Перси! Перси, стой! Я требую подробностей! Грейвс, делая вид, что ничего не слышит, спешно двигался вперед, изящно обходя все встречные преграды. - Перси, ты от меня не сбежишь! Мне интересно, что случилось в нише! И кто это был?! Перси! – кричал Джордж, прибавляя скорости и на ходу извиняясь перед теми, кого задел. Пройдя еще несколько шагов, глава мракоборцев осмотрелся. - Перси! Перси только попробуй трансгрессировать и я... Через секунду Грейвса затянула в воздухе, его очертания слились в размытое черное пятно и он исчез. - Перси! – заорал Коннор и, остановившись на том самом месте, где всего мгновение назад был его друг, недовольно сжал губы и стукнул себя по карманам бежевого пальто. – Ну, вот как я с ним дружу?! Младшая Голдштейн, опустив голову, хотела пройти незамеченной, когда услышала: - Куинни! Она подняла на него свои голубые глаза и даже мило улыбнулась. - Мистер Коннор, добрый вечер. - И вам. Прекрасно выглядите, - произнес мужчина, поправляя ворот пальто и обольстительно ухмыляясь. – А что вы делаете на работе так поздно? Мне нужно будет поговорить с Абернати, чтобы он не заставлял своих подчиненных перерабатывать? - О, нет. Я просто... - начала девушка и стала смотреть по сторонам, придумывая, чтобы такое сказать, почему она осталась допоздна, заполняя все разрешения, которые ей попадались под руку. - Куинни, - позвал ее Джордж и в его голосе были слышны нотки беспокойства, - у вас все хорошо? - Конечно! Конечно, у меня все хорошо, - затараторила девушка, пытаясь выглядеть как можно радостней. - Знаете, я был женат три раза и всегда... Почти всегда знал, когда меня обманывали. Куинни, увидев зеленые глаза наполненные заботой и таким теплом, которое было присуще только этому мужчине, устало опустила голову. - Вчера я ходила по магазинам, чтобы купить подарки и... Я хотела купить подарок мистеру Грейвсу, но не от себя, а от Тины, потому что она бы сама никогда не решилась. И я нашла перчатки, безумно красивые перчатки и оставила их всего на секунду, а потом та грубая и наглая женщина их отняла. Мы повздорили и вот... Приподняв подбородок, Голдштейн продемонстрировала ярко-фиолетовое пятно в области правого глаза, которое чуть задело и скулу. - Хм, - протянул Коннор, чуть наклоняясь к ее лицу и рассматривая синяк. - Я бы пошла в лазарет, но знаю, что Тинни все расскажут, а я не хочу лишний раз ее беспокоить. - Понятно, - выпрямляясь, сказал мужчина и, оглядевшись, предложил свой локоть. – Я знаю, что делать. Аккуратно взяв его за предплечье, Куинни с Джорджем неспешно пошли вдоль улицы. На первом же перекрестке, они свернули за угол, спрятавшись от любопытных глаз. Одной рукой он приподнял ее подбородок, а другой, с палочкой, чуть коснулся синяка. По лицу сразу пробежала теплые волны расслабления, отгоняющие боль. Кожа стала розоветь, не оставляя и намека на фиолетовое пятно. - Так лучше, - сказал Коннор, осматривая ее личико. - Спасибо большое, сэр, - прошептала Голдштейн, ощущая облегчение и легкость. - Всегда, пожалуйста. Если что, обращайтесь. У меня большой опыт в лечении синяков, ран, порезов и тому подобных вещей. Они вышли из укрытия и неспешно перешли дорогу. - Я провожу вас, а то уже поздно, - тоном, не терпящим возражений, проговорил мужчина, смотря вперед. - Хорошо, - согласилась Куинни, касаясь пальцами скулы и глаза. – А откуда у вас такой опыт? - Перси научил. Я ввязывался в драки, а он меня выручал, потом я его лечил. Взаимопомощь и без лишних вопросов школьных целителей. Обогнув небольшой сквер, они свернули налево, где вдоль улицы тянулись магазинчики, украшенные гирляндами, лентами и колокольчиками, перезванивающие рождественские мотивы. - Обидно из-за потери подарка? – вдруг спросил Коннор и увидел кивок очаровательной головки. – И не с кем поделиться своим горем? Она махнула еще раз и стала смотреть себе под ноги, словно маленький ребенок, чей секрет раскрыли и ему обидно или стыдно из-за этого. - Наша жизнь состоит из белых и черных полос, - начал Джордж, улыбаясь. – Хотя я предпочитаю говорить, что из блондинок и брюнеток и иногда пробегающих рыженьких. Снег, маленькими снежинками, стал падать на шляпы, пальто, дорогу, кружа у закрытых лавочек и ярко светящихся фонарей. - Я был женат три раза и поверьте мне, встречал таких вот дамочек. Моя вторая... Или третья... Вторая... Точно! Третья жена была такой же! Увидит что-то, и ее уже было невозможно ни остановить, ни переубедить. Я уверен, что ее даже убивающее заклинание не возьмет. Упрямая женщина. Я, если честно, иногда боялся ее. Где-то, из открытого окна, лилась прекрасная мелодия, наполняя улицу спокойствием, добавляя последние штрихи в прекрасную картину зимнего вечера. - В любом случае, не стоит расстраиваться, - продолжал Коннор, вдыхая морозный воздух и слушая великолепную музыку. – Вчера ты упустил перчатки, а сегодня тебя уже приглашают на танец. Остановившись, Куинни почувствовала, как ее отпустили. Она подняла голову и увидела протянутую руку. - Посреди улицы? – неуверенно спросила она и, увидев хитрый взгляд зеленых глаз, положила свою ладонь в его. Он закружил ее в легком танце, сначала ведя сам, потом подключив и ее. Это больше напоминало дурачество, но девушка и сама не поняла, как весело засмеялась, чуть не уронив Джорджа в сугроб, когда тот закрутился вокруг свой оси слишком быстро, выскальзывая из рук. После этого Куинни показала, как на самом деле нужно кружиться, портя прическу и подставляя свободную руку, стараясь поймать снежинки ладонью, наблюдая, как те таят на коже. Взлохмаченные, но веселые и счастливые, они дошли до дома Голдштейн, стараясь вспомнить последние строчки в гимне Ильверморни. - Спасибо большое, мистер Коннор, - сказала Куинни, улыбаясь и подходя к двери. - Не за что! Я обожаю ходить по улицам и танцевать, - ответил Джордж, становясь напротив нее. – Это мое тайное хобби! Только никому не слово, хорошо? Он вопросительно поднял брови, и чуть вытянул губы в трубочку, из-за чего стал похож на удивленную утку, вызывая новый приступ смеха у девушки. - Конечно. - И насчет подарка: я сам найду его Перси от вашей сестры. Я знаю этого тирана и знаю, что он любит, так что не переживайте. - А я тогда найду подарок для Тинни от Грейвса! - Шикарно, Куинни! Мы с вами гении! Закивав, Голдштейн лучезарно улыбалась, пока не приметила кое-что сверху. - Омела, - на одном вдохе произнесла она, видя белые цветочки, пробивающие через зеленые листья. Ее всегда вешала именно она, чтобы следовать рождественским традициям и с надеждой, что кто-нибудь попадет под ее «чары». Однако в этом году Куинни о ней просто забыла. Тогда кто? Джордж, тоже взглянув на нее, сделал шаг вперед, сокращая дистанцию между ними до пары дюймов. Девушка замерла на месте, не зная, что делать или сказать, когда теплые губы легко коснулись ее лба. Она закрыла глаза, чувствуя, как аромат луговых цветов щекочет ей нос, а растаявшие снежинки в его волосах капают прямо ей на нос. - Доброй ночи, мисс Голдштейн, - произнес мистер Коннор и, взглянув в ярко-голубые радужки, излучающие то жизнелюбие, которое всегда ему нравилось, сделал шаг назад. - И вам, сэр. Спасибо. Игриво подмигнув, он развернулся и, напевая себе под нос какую-то песню, медленно стал удаляться, окончательно исчезая за углом соседнего дома, оставляя после себя тепло внутри и счастливую улыбку на лице.