Рождественский календарь Куинни Г.

Куинни не выспалась. Этой усталости во всем теле и налитыми свинцом веки, которые только и мечтали закрыться, была причина, и звали ее Тина Голдштейн. Ее старшая сестра, по всей видимости, провинилась перед мистером Грейвсом и так сильно, что просила прощения даже во сне, оправдываясь весьма убедительно, но безумно громко. Пришлось даже наложить заглушающее заклинания, но сон все равно не шел. Девушка вертелась в постели, стараясь поудобнее лечь, прикрыться одеялом, чтобы не было совсем жарко, но и не холодно, считать каждый взмах крыльев птицы-грома, не обращать внимание на ерзания сестры, спящей рядом, но ничего не помогало. Она лежала, и устало смотрела в потолок, мечтая погрузиться в прекрасный мир сновидений или просто упасть в бездонную темноту, давая телу и голове отдых. К сожалению, за окном стало светать куда раньше, чем девушка погрузилась в желанную дрему. И вот, сидя на рабочем месте, младшая Голдштейн, едва держалась, чтобы не упасть прямо на стол и не начать ловить бабочки на зеленых лугах или охотиться на сани Санты, в поисках подарка на это Рождество. Вокруг же жизнь кипела: все куда-то спешили, торопились и болтали так громко, что Куинни лишь недовольно хмурила лоб и сжималась, чувствуя огромное раздражение. — Ну, ты готова? — весело спросила Терри, облокачиваясь на ее стол так, что тот заскрипел и нервным треском отозвался в ушах его хозяйке. — К чему? — Ты забыла?! — не могла поверить Джонс, испуганно смотря на коллегу. — Ловушки. Вот уже который год Куинни с Терри, а иногда к ним присоединялись и Джейн с Лесли, развешивали омелу по всему МАКУСА. И все было бы безобидно и мило, если только девушки создавали ее в самых обычных местах: у входа в отделы или в коридорах. Но омела могла быть и в лифте, делая обстановку неловкой или, наоборот, романтической, особенно поздно вечером. Или появиться над дверью кабинета одного из директоров. В прошлом году «повезло» мистеру Джефферсону, президенту международного магического сотрудничества, который, сначала не понимал, зачем ее туда повесели, а под конец второго дня и вовсе решил ее убрать. К несчастью для него самого, Куинни и Терри подразумевали такой исход и заколдовали растение: если кто-то решит на него напасть, оно, защищаясь, начинало плеваться бледно-розовой дымкой, по составу очень напоминающей амортенцию. К слову, Джефферсон тогда на ближайшие сутки обогнал по популярности таких представителей своего пола, как Коннора и Грейвса по числу поклонниц. После этого он несколько месяцев никого не вызывал в свой кабинет, а шел разбираться со всем сам, видимо боясь повтора произошедшего. И таких ловушек всегда было много в рождественский период. Куинни обожала читать мысли тех, кто в них попадал, иногда узнавая такое, что щеки заливались стыдливым румянцем. — Ну? Идем? — будя подругу, поинтересовалась Терри, сжимая в руке палочку. — Джейн и Лесли не могут — слишком много работы, но я думаю, что мы справимся и вдвоем. Голдштейн, устало вздохнув, покосилась на свою кучу разрешений, возвышающихся над столом и уже хотела отказаться, надеясь незаметно вздремнуть, когда не поняла как, но уже шла к выходу из отдела, ведомая неугомонной Джонс. — У меня есть парочка идей, — с энтузиазмом сказала девушка, входя в лифт и волоча за собой коллегу. Замыслом Терри было увеличить количество омелы около отдела мракоборцев, чтобы, по ее словам «соединить усталые сердца в одно счастливое биение жизни». Куинни даже сонным умом понимала, что это было сделано из-за Генри Филдса, в которого Джонс была влюблена около года. Но девушка, ничего не сказав, прислонилась к одной из стен и, прикрыв глаза, начала видеть очертания единорога, который весело бегал по радуге. Он открыл и почему-то, что довольно странно, произнес голосом Терри: — Пиквери и Грейвс! Открыв глаза и удивленно осматриваясь, Куинни увидела испуганное лицо коллеги. — Они не должны понять, что это мы ставим ловушки, — проговорила Джонс, начиная закусывать нижнюю губу, обдумывая план бегства. — Мы должны разделиться! Она подлетела к Голдштейн, которая сонно протирала глаза, явно не понимая в чем проблема. — Я пойду к ним навстречу, а ты обойдешь этаж, и спустишься на втором лифте. Встретимся в отделе. Кивнув несколько раз для пущей бодрости и понимания этого поистине «гениального» плана, Куинни проводила девушку взглядом, начиная все ленивее моргать. Джонс, напустив на себя до ужаса сосредоточенный вид, опустила голову и незаметно прошмыгнула мимо мадам президент и главы мракоборцев, обсуждающих все новые слухи о каком-то темном волшебнике из Европы. В голове стучала кровь и Терри сама не помнила, как оказалась на своем рабочем. Отдышавшись, она стала ждать Голдштейн, но, ни через пять, ни через пятнадцать минут та не вернулась. — Может, ее все же поймали, — обеспокоенно произнесла Джейн, нервно грызя ногти. — Если даже и так, то мы скоро все узнаем, — безразлично сказала Лесли, посматривая на дверь кабинета начальника, ожидая того момента, когда она откроется и оттуда выбежит с красным от злости лицом мистер Абернати. Джонс лишь кусала нижнюю губу, надеясь, что подругу, если и накажут, то не сильно и она, увидев Генри, не будет строить ему глазки. Тем временем Куинни сладко посапывала, наложив заглушающее заклинание на свою кабинку, чтобы никто не смог нарушить такой желаемый и блаженный сон, пусть и в женском туалете.