Рождественский календарь Куинни Г.

— Ужас! — вымолвила Терри Джонс. — Кошмар! — поддержала ее Лесли Бьюфорт. — Неплохо, — заметила Джейн Карлтон. — Это катастрофа! — проговорила Куинни Голдштейн, не веря своим глазам. Весь их отдел был украшен в красно-зеленые гирлянды, венки, беспорядочно висевшие на стенах, смотрелись тускло, как и свечи, парящие где-то в дальних углах, а про не спрятанную омелу лучше промолчать. — Как вам? — раздалось сзади и девушки, обернувшись, увидели мистера Абернати. — Нравится? — Это сделали вы? — Да, — с нескрываемой гордостью за самого себя, ответил начальник отдела. — Оно и видно, — прошептала Лесли, отворачиваясь. — А что-то не так? — обеспокоенно поинтересовался он, осматриваясь. — Вам не нравится? — Все очень…мило, — ответила Терри, стараясь скрыть потрясение от увиденного. — Но, если вы считаете что нужно что-то подправить, — начал мужчина и сразу увидел четыре кивающие головы, — то, пожалуйста. Главное! Не забудьте о работе! Развернувшись и слушая радостные шушуканья за спиной, составляющие план по украшению отдела, Абернати направился в свой кабинет, оглядываясь и не понимая, что им не понравилось? Вполне просто и неброско. Забыв обо всем на свете, девушки расположились у ближайшего стола и стали обсуждать, как и что должно выглядеть, в каких цветах и куда спрятать омелу. Конечно, без разногласий не получилось, ведь когда собираются столько творческих личностей прийти к согласию очень сложно. Поэтому, чтобы не разругаться до сорванных голосов и лягушек во рту, как в прошлом году, они решили поделить отдел на четыре части и каждой дать место для «создания настоящего духа Рождества». Куинни досталась самая дальняя стена и столы, стоящие рядом с ней. Она могла поругаться и напомнить, что именно благодаря ей и мистеру Коннору конечно, в атриуме стоит прекрасная рождественская елка, но Голдштейн знала один секрет: каждый, кто входил к ним, сразу обращали внимание на дальнюю стену, ее стену. Поэтому, лишь хитро улыбнувшись, девушка, с палочкой наготове направилась к последним столам. Решив украсить все в бело-синих тонах, Куинни создавала одну ленту за другой, переплетаясь в гирлянды, которые развешивались по всем поверхностям в поле ее зрения. К ней присоединилась Джейн, доставшейся место чуть дальше. Они мило беседовали, делясь планами на праздники: если младшая Голдштейн была уверена, что будет отмечать Рождество в МАКУСА, то Карлтон уезжала домой, в Питтсбург. Там они будут наряжать настоящую елку, потом она поиграет с племянниками в снежки и построят огромного снеговика, а вечером ее мама приготовит самый вкусный Рождественский ужин, от которого просто невозможно оторваться. Слушая все это, Куинни кольнула легкая, такая добрая зависть. Хорошо, когда есть место, куда можно вернуться, где тебя ждут и любят. Девушка глубоко вздохнула, отгоняя нахлынувшие воспоминания тех времен, когда у нее тоже была большая семья, когда заметила, что стало слишком шумно. Не сговариваясь Голдштейн и Джейн, ведомые любопытством, пошла в сторону громких голосов. Они принадлежали Терри и Лесли, которая, по словам первой, залезла на ее территорию и должна убрать свои глупые шарики. Бьюфорт отрицала это обвинение, говорят, что ей досталось слишком мало места и в этом виновата Джонс. Ссора быстро развивалась, о чем говорили палочки, которые сильно сжимали в руках и в любой момент готовые кинут куча оскорбительных и опасных заклинаний. — Ты думаешь, что слишком умная? — спросила у коллеги Лесли, с нескрываемой злобой смотря на нее. — Я не думаю, а знаю, — ответила Терри, ехидно усмехаясь. — А тебе я не задам этот вопрос, потому что знаю ответ: нет. — Тогда почему Генри не с тобой? Джонс резко изменилась в лице, посерев от ненависти. — Потому что ты для него страшная! — Ах ты! Первый золотой луч вылетел из палочки Терри и, пролетев мимо Бьюфорт, врезался в стену, «украшая» ее несколькими царапинами. Лесли, не собираясь остаться в стороне и без ответа, тоже пустила заклинание в соперницу. Промахнувшись, оно попало в стул, превратив тот в вазу с леденцами. После этого яркие лучи стали быстро летать из стороны в сторону, превращая рабочие предметы в карамельные кусты, носки и елочные шарики. Куинни хотела их остановить, но вспомнив последние происшествия и мумию в лентах, понимая, что удача пока не на ее стороне, остановилась, надеясь, что никто не пострадает. И зря. — Как у вас дела? — сказал до ужаса знакомый голос откуда-то слева. Все резко повернулась, и в этот же момент из кончика палочки Лесли выскочил бледно-голубой свет, сразу врезаясь в грудь мистера Абернати. Не успели они ахнуть, как на месте начальника стояла елка. Небольшая и пушистая. — Ого, — произнесла Джейн, первая приходя в себя. — Вот черт! — крикнула Терри, прикрывая рот рукой. — Он как всегда не вовремя, — пробурчала Лесли, потирая лоб и стараясь придумать, как все исправить. — У нас проблемы, — констатировала факт Куинни и все одновременно кивнули. Осмотрев мистера Абернати, а точнее тем, чем он стал, девушки пришли к выводу, что из их начальника получилось отличное рождественское дерево и даже жаль его возвращать обратно. Однако с этим была проблема. — Ты не знаешь, как? — удивленно спросили они у Бьюфорт. — Ну да. Просто не знаю. Может оно как-нибудь само выветрится? Куинни с Терри и Джейн переглянулись и шокировано помотали головами. — Не выветрится! Скоро конец рабочего дня! Ты… Мы должны вернуть его в человеческий облик! — крикнула Джонс, чья истерика была уже на подходе. — Хорошо, хорошо. Я знаю одно заклинание и оно, по идеи должно помочь, — сказала Лесли и, кашлянув, направила палочку на ель. Белая дымка окутала дерево и то, на удивления окружающих, стало еще более пушистым. — Ну… — протянула Бьюфорт, видя эффект ее стараний. — Стало красивее, разве нет? Три пары злых и недовольных глаз врезались в ее фигурку, готовые пытать и жестоко убить коллегу. — Ладно! Я не знаю что делать! — честно призналась девушка, тяжело вздыхая. — Может вы, великие волшебницы, поможете нашему несчастному начальнику вернуть прежний облик? Хмыкнув, они стали думать, вспоминать все заклинания, которые когда-либо слышали и знали, лишь бы спасти мистера Абернати. Первой решилась Джейн и розовый луч из ее палочки, стукнулся в ель и просто на глазах уменьшил ее в два раза. — Значит, все же уменьшает, — произнесла Карлтон, задумчиво хмуря лоб. Потом была Терри и теперь на дереве появились голубые шарики. Красивые, блестящие шарики, переливающиеся в свете свечей всеми оттенками синевы. Молча, девушка взяла листок и записала заклинания, видимо, для будущего. Последней решилась Куинни. Она долго вспоминала заклинание, которое могло им помочь, не усугубив ситуацию. — Eritque arcus flavo — произнесла Голдштейн в сторону бедной ели, надеясь, что все получиться. Через секунду мистер Абернати, дерево, которым он стал, пожелтело. Все иголки, казалось, покрылись настоящим золотом, ярко сияя. — Чудно! — сказала Лесли, подавляя разочарованный вздох Куинни. — Вы сделали его краше, это точно! — Мы хотя бы не превращали его в елку! — крикнула Терри, скрестив руки на груди. — Нужно что-то делать и быстро. — Жаль, что твоя сестра вернулась к мракоборцам, — заметила Джейн, присаживаясь на край ближнего стола. — Она бы нам помогла. — Мракоборец, — прошептала младшая Голдштейн и тут же довольно улыбнулась. — Я знаю, что нам делать. Спустя четверть часа мистер Грейвс спустился в отдел для получения прав на использование волшебной палочки по очень, если верить записке, важному делу. Он быстрым и уверенным шагом прошел к кабинету Абернати, краем глаза заметив, что работников не было видно. Тяжело вздохнув и осознав, что это не его проблема, Персиваль постучался и только сейчас заметил, что дверь не заперта. Открыв ее и войдя внутрь, первым, что увидел мужчина, была маленькая, пушистая елка желтого цвета с яркими голубыми шарами на ветках. Грейвс непонимающе осмотрел комнату, а потом и дерево, устало закрыл глаза. — Голдштейн, — прошептал он одними губами имя той, что стояла в самом конце коридора с другими девушками и ждала. Кто сможет им помочь, если не самый опытный волшебник Конгресса?