***
- Вставай, мальчишка! – раздался крик Петуньи Дурсль, а затем и громкий быстрый стук в хлипкую дверцу комнаты, где жил её племянник Гарри. - Да, тётя Петунья, встаю, - проговорил сонный мальчик, поспешно вставая с узкой кровати. – Ну вот, очередной день без изменений. - Ненормальный, - тихо прошипела тётка, которая у двери прислушивалась к его словам. Светло-зелёные глаза вспыхнули каким-то недовольно-злым блеском. – Хватит бормотать, завтрак сам не приготовится! И не забудь, у тебя сегодня прополка и уборка в гараже. Ещё не забудь о списке продуктов, что ты обязан купить. - Хорошо, тётя Петунья, - голос мальчика из-за дверей прозвучал чуть громче, и женщина, удовлетворённо выдохнув, поспешила спуститься вниз по лестнице. «Если бы не общественное мнение нашего городка и эта соседка Фигг со своими кошками и зорким взглядом, то этот ненормальный племянничек уже бы оказался в приюте Святого Брутта», - думала миссис Дурсль, подходя к кухне. Сначала, когда в их семью подбросили чужого ребёнка, Петунья испугалась, но посмотрев в зелёные глаза малыша, так похожие на глаза Лилит, она посчитала, что это розыгрыш "Этих ненормальных". Вспомнив, как женишок сестры и его друзья испортили её свадьбу, женщина решила, что хулиганы не успокоились и продолжают издеваться над нормальными людьми. Так что, Петунья ждала этих шутников, чтобы высказать им всё прямо в глаза, но прошло несколько дней, а никто так и не пришёл. Теперь-то миссис Дурсль была готова паниковать и искать способ избавиться от мальчишки, который всем своим видом и действиями доказывал свою ненормальность - парящими вокруг него сверкающими бабочками и шрамом на лбу. После разговора с женой, Вернон, решил, что если Этим так захотелось поиграть, то лучше пусть их «подарочек» находится подальше от его дома. Решение было принято, и, уложив Дадлика в манеже, взрослые Дурсли, подхватив спящего подкидыша, вышли на улицу, чтобы незамеченными увезти ребёнка. Вот только глазастая миссис Фигг тут же, практически на всё улицу, стала выпрашивать, чей то был малыш, которого держит на руках Петунья? Мальчишка заворочался и, проснувшись, приподнялся на руках тётки. Цедя сквозь зубы вежливые слова, и удерживая мальчишку, тетке пришлось изворачиваться и говорить полуправду. Кое-какие моменты добавил Вернон, что дополнило слезливую картину. Тут же собрались местные кумушки. Поохали, поахали и решили «помочь» доброй семье с их нелёгким делом. Ведь очень тяжело воспитывать и своё дитя, и племянника, чьи родители погибли. Так что, подкидыш сделал чету Дурслей просто святой. Пришлось отправляться в местную больницу, чтобы проверить ребенка, а так же получить документы, которые бы подтверждали, что мальчик находился под опекой Вернона Дурсля. Итогом этого происшествия стал доступ семьи в местный «Клуб домохозяек» и налаживание финансового благополучия в фирме «Граннингс», которая практически скатывалась в банкротство. Хотя позже миссис Дурсль радовалась тому, что мальчик спокойный и легко подчиняется её и Вернона требованиям. Эх, если бы не его ненормальность в виде разговоров с самим собой и страх, что мальчишка будет таким же, как Лилит, то жизнь была бы просто идеальной. Кивая своим мыслям, тётка внимательно посматривала на черноволосого мальчишку, вставшего у плиты. - Не стой столбом, не забудь про салат, - прикрикнула женщина, выходя из кухни, чтобы проверить, не прибыл ли молочник. Мальчик же всё проделывал автоматически, а мысленно мечтал о том, чтобы хоть раз в его восемь лет хоть что-нибудь изменилось. Зажмурив глаза, Гарри очень-очень сильно пожелал, чтобы его желание исполнилось. Порыв ветра прошёлся по кухне, и вдалеке послышались перезвоны колокольчиков.***
- Петунья, - раздался встревоженный и в то же время удивлённый возглас мистера Дурсль, который в это воскресное утро в гостиной читал письма, что не успел прочесть в субботу. - Что случилось, Вернон? – вытирая руки о полотенце, женщина вплыла в комнату, улыбаясь сыну, игравшему в свою новую приставку, а затем бросила приказ в сторону кухни.- Мальчишка, неси живее поднос! - Петти, не поверишь, но вчера пришло два письма, вот и не знаю, что делать? Первое — от Мардж. Пишет, что сломала ногу, так что на праздники и день рождения Дадли не сможет прибыть. Но так как очень соскучилась по всем нам, то приглашает к себе. Второе письмо прибыло из Австрии. Мой троюродный брат Барнаби Ворш, по бабушке Габриэль Ворш, решил переселиться в Англию и на время хотел бы поселиться у нас. Пишет, что хотел заодно проведать племянника. Как тебе такие новости? Петунья при имени сестры Вернона скривила губы, но вспомнив, что в последнее время Мардж стала более приветливой, посчитала, что поездка к ней не будет такой ужасный. А вот на счёт этого Барнаби Ворша она задумалась, но решила, что точный портрет родственника можно составить, когда тот объявится. Она была уже готова огласить свой ответ, когда её взгляд наткнулся на худенького черноволосого племянника. "С этим будет проблема, ещё какая". Перехватив взгляд жены, мистер Дурсль раскраснелся, а затем рявкнул: - Поставь поднос, и к себе в комнату, немедля! Дадли, отправляйся так же наверх. Недовольно сопя, белокурый мальчишка всё же поднялся, чтобы толкнуть кузена в спину, и последовать за ним. Двери за мальчиками были тут же закрыты, но парнишки, не сговариваясь, прильнули к маленькой щели замка, служившей хорошим местом для прослушки. Оба кузена старались на виду у взрослых или друзей Дадли показывать взаимную нелюбовь, а за закрытыми дверьми или там, где не было знакомых, они были дружелюбны и помогали друг другу. Дадли это делал, потому что подобное хотели видеть родители, а Гарри старался ради их дружбы. Вот и сейчас, слушая разговоры взрослых, они, нагнувшись над скважиной замка, невольно друг друга обнимали и перемигивались. - Вернон, мне, конечно, будет интересно увидеть твоего родственника, а так же побывать у Мардж, но куда деть Гарри, а так же, когда поедем к твоей сестре, нужно ли брать его с собой? - Петунья, думаю, что у нас будет возможность избавиться от мальчишки легально: и он останется жив, и нас не будут считать здесь как плохими соседями или дурной семьёй. По дороге к Мардж есть развилка к новому приюту Святого Валенсия. Думаю, что за умеренный взнос мы сможем оставить его на их попечение. - Слышь, малой, от тебя хотят избавиться, - услышали взрослые голос Дадли. Вскрикнув, Петунья прижала пальцы к губам, а Вернон, как взбешённый боров, ринулся в сторону дверей. Двери от силы удара кулака распахнулись настежь, отбрасывая в сторону двух, не успевших сбежать мальчишек. Сначала горящий голубым светом взгляд коснулся сына, стонавшего из-за того, что упал пятой точкой на пол, затем на Гарри, затравленно смотревшего на дядю. - Это ты, ненормальный, заставил моего сына подглядывать и подслушивать?! – он то ли вопрошал, то ли утверждал, было не понять, но было ясно одно – племянник наказан. Схватив еле трепыхавшееся тельце племянника, Вернон направился к дивану. Перекинув его через колено, мистер Дурсль, стал бить по тощему мальчишескому заду, при этом приговаривая: - Это за то, что подслушивал, это за то, что портишь моего сына, это за твою ненормальность. Ещё несколько шлепков, и заплаканного мальца закинули в чулан под лестницей. - Посидишь на хлебе и воде, а дальше, так и быть, отправлю в приют. Надоело кормить нахлебника, смутьяна и ненормального. - Вернон… – раздался полувсхип-полустон миссис Дурсль, но заметив ещё не угасшую ярость, она молча подошла к сыну и так же молча, не слушая хныканье Дадли, отвела того наверх.***
Прошло два дня, когда в обед кто-то позвонил в дверь четы Дурсль. Петунья, услышав звонок, крикнула племяннику, чтобы тот поживее открыл двери. Пришлось мальчику выйти из своего "карцера" и плестись к двери. Сначала парня привлек ряд больших золотых пуговиц, затем цвет пиджака из тёмно-синего бархата. Взгляд двинулся наверх, и мальчик нервно сглотнул. Перед ним стоял мужчина, очень похожий на дядю Вернона. Если бы не объёмы и жирность дяди, то можно было бы назвать их братьями. - Мистер, вам кого? – пропищал нервно Гарри. - Вернона Дурсля. Я Барнаби Ворш. Я ему недавно присылал письмо. - А, дядя получал его. Проходите, пожалуйста. Дядя пока ещё на работе, а вот тётя Петунья примет вас. Пришлось впечататься, по привычке, в стену, чтобы дать пройти высокому и накаченному мужчине. Тот, лишь мягко улыбнувшись, направился прямо по коридору, чтобы через несколько секунд приветствовать хозяйку дома. Та зарделась и стала не слишком многословна, зато успела взглядом указать Гарри на кухню. Ясно, требует, чтобы племянник принёс чай и закуски. Сверху послышался топот Дадли, и уже через минуту в гостиную чинно входил младший хозяин дома. Барнаби хватило быстрого взгляда, чтобы понять, что перед ним сын Вернона. - Это мой сын Дадлик, - залепетала миссис Дурсль, подталкивая сына, чтобы тот поздоровался с гостем. Оба некоторое время оценивали друг друга, но затем Дадли протянул руку для пожатия. Довольно улыбаясь, Петунья, извинившись, покинула комнату, чтобы позвонить мужу.***
- Гарри, ты ещё не спишь? - раздался тихий голос Дадли, хотя его "эпическое скольжение" вниз по лестнице разбудило бы любого, но не старших Дурслей и Ворша. Те по поводу встречи родственников, испили пару бокалов вина, плавно перешедших в стаканы виски. - Заходи, Дадли, я не сплю, - раздался такой же тихий голос из чулана. Увы, даже не смотря на присутствие гостя, Дурсль требовательно приказал племяннику находиться в чулане. Как высказывался пьяный Вернон, когда его родственник удивился этому странному приказу: - Этот ненормальный наказан, так что пусть посидит и подумает о том, что он должен вести себя прилично и не заставлять Дадлика поступать нехорошо. Мистер Ворш закивал головой и одобрил действия Вернона. Но будучи бывшим военным офицером, предложил отправить мальчика на перевоспитание и его дальнейшее пребывание в военном корпусе, в котором директор —его друг и бывший сослуживец капрал Орлинг. Хоть мистер Дурсль был пьян, но уловил в словах родственника хорошую для их семьи идею. Так что, хозяин дома практически видел, что ожидает его племянничка. Только вот стоило немного подготовиться, а потом, если что, ответственность ляжет не на их плечи. - Гарри, может, тебе сбежать? – спросил кузен, обнимая щупленького мальчика, но тот решительно покачал головой в протестующем жесте. – Я-то понимаю, почему ты отказываешься, да я и сам знаю, что если ты сбежишь, тебя будут искать, а мои родители станут твердить, что ты ненормальный, потому и сбежал. А когда найдут, всё равно отправят или в приют, или ещё куда-нибудь. Но может… - Дадли, я благодарен тебе, но мне кажется, что вариант с военным корпусом будет для меня самым лучшим. Как мистер Ворш сказал: «Там он не только узнает, что такое дисциплина, но из него может выйти хороший человек». И твои родители будут спокойны, и я стану человеком. - Но я тебя больше не увижу! – воскликнул в возмущении мальчик, подскакивая, но тут же, ойкнув, вновь уселся, потирая голову. Ему было непривычно находиться в этой комнатушке, но ради кузена он решил потерпеть. - Мы сможем друг другу писать, а на праздники, может даже, встречаться здесь или в парке. Ещё некоторое время, посопев, и еще несколько раз предложив побег, Дадли всё же отправился спать.***
С утра, как всегда по привычке, Петунья забарабанила по хлипкой двери комнаты племянника и ужаснулась, услышав не детский голос, а грубый мужской. И только через несколько секунд поняв, что разбудила Барнаби Ворша, она пролепетала извинения и поторопилась вниз, чтобы со злостью застучать уже по двери чулана. - Ненормальный, хватит спать! Просыпайся и не забудь, что надо приготовить завтрак на одного человека больше. И не забудь собрать вещи Дадли и перенести сумки к машине. - Да, тётя Петунья, - отозвался детский голосок, отчего миссис Дурсль удовлетворённо выдохнула.***
Примерно к обеду Дурсли были готовы ехать к Мардж. Стоя на пороге, Вернон тихо что-то шептал своему родственнику. Мужчина кивал, хотя было видно, что голова у него от вчерашнего ещё побаливает, и он не сильно прислушивается. Гарри же взглядом провожал взволнованного Дадли, который что-то силился понять, но грусть пока затмевала остальные эмоции. Не выдержав, кузен всё же выбежал из машины, чтобы крепче прижать своего лучшего друга и кузена. Вернон и Петунья с удивлением и неверием смотрели на это, но их сыну было неважно их мнение, а лишь то, что чувства его и кузена взаимны и искренни. - Если что, - тихо зашептал мальчик на ухо Гарри, - ты можешь воспользоваться моей копилкой и сундучком в нашем тайнике. Хорошо? - Дадли, не волнуйся, всё будет хорошо. – Кузены впервые, несмотря на недовольство родных, проявляли друг к другу добрые чувства, потому что оба предчувствовали, как их мир рушится. - Дадлик, садись в машину! – прикрикнул Вернон и, кивнув на прощание Барнаби, уехал с семьёй. Простояв пару минут, Барнаби Ворш обратился к Гарри: - Прости, малыш, но завтра тебе придётся покинуть этот дом. Твой дядя Вернон посчитал, что Дадли не должен знать, куда ты уехал, а я должен отправить тебя в военный корпус «Слава». Могу только заверить, что мой друг-сослуживец капрал Орлинг сможет позаботиться о тебе, и в будущем ты не будешь нуждаться ни в чём. Это частная организация, и туда принимают с одиннадцати лет, но думаю, что ты всё равно впишешься. Похлопав по плечу мальчика, мистер Ворш вошёл в дом, а Гарри, сдерживая слёзы, поспешил в комнату Дадли.***
Дождь шёл с самого раннего дня, и казалось, что он затянется до самого вечера, но солнечные лучи вырвались из-за плотной серой завесы, а игривый ветер прогнал тяжёлые и ещё полные непролитой воды тучи. Барнаби Ворш, довольно прищурившись, улыбнулся выходящему из дома черноволосому мальчишке, тащившему сумку со своим невеликим наследством. «Жаль, что я не могу усыновить этого мальца, - промелькнула мысль у бывшего военного. – Но я точно знаю, что Франческо Орлинг сможет ему помочь». Вчерашний разговор с капралом был нелёгким, но продуктивным. Директор военного корпуса «Слава», узнав, как обращаются с мальчиком-сироткой его родственники, решился взять его, но предупредил, что Гарри придётся очень сильно постараться, дабы соответствовать всем стандартам этого полузакрытого заведения, где начинают обучение с одиннадцати лет. Лямки сумки, ещё несколько минут тому назад удерживаемые прочными нитями, внезапно лопнули, и практически всё ее содержимое покатилось по ступеням. Мальчик замер, сжавшись на несколько секунд, резко выдохнул, а затем поспешил собрать вещи, тихо шепча извинения. - Гарри, - мужчина на мгновение сжал зубы, чтобы тут же не высказаться нелестно в адрес своих родственников, но сдержался и тихо продолжил, - Думаю, что этим старым вещам лучше остаться дома. Мы по пути остановимся у торгового центра, там купим всё, что понадобится. Мальчик вскинул в удивлении голову, глазёнки мелькнули зелёными искорками. - Правда? – неверие и радость затаились в этих красивых глазках, отчего мистер Ворш мягко улыбнулся и, подойдя ближе, потрепал чёрные локоны. - Правда-правда. Поторопись. Черноволосый юнец, быстро похватав вещи, ринулся вновь в дом. Достав более крепкую сумку-рюкзак, купленную когда-то кузену, Гарри положил на дно сумки два полотенца, щётку с пастой, плюшевого мишку, шкатулку и несколько фунтов, взятых у Дадли. Конечно же, кузен уверял, что Гарри может взять всё, но мальчик посчитал, что «грабить» лучше по минимуму. Довольно кивнув и осмотревшись, Гарри вновь вышел, вспоминая, что вчера, выплакавшись, оставил письмо для Дадли в надежде, что они смогут переписываться втайне от родителей. На конверте было написано «Дадли Дурслю от Артура Пендрагона». Кузен сразу поймёт, а родственникам не стоит знать.***
Военный корпус «Слава» начинался с высокого железного забора, на котором вился дикий плющ, и больших кованых ворот. По правую сторону находилась волейбольно-баскетбольная площадка, по левую сторону — клумбы и беседки. Вдоль всей аллеи, упиравшейся в трёхэтажное здание, располагались кусты, карликовые ели и несколько скамеек. Чуть в стороне находился плац и тренировочная площадка, слева —двухэтажное здание похожее на букву «Н». Осмотревшись, мистер Ворш решительно направился ко второму зданию, заметив на двери табличку. Оказалось, что это здание было как административным, так и учебным. Попросив мальчика посидеть в кресле, мужчина быстро направился в сторону приоткрытой двери, на которой красовалась надпись «Капрал Орлинг, директор военного корпуса «Слава». Гарри, нервно теребя подол майки, старался усидеть на месте и прислушивался к тихому разговору двух мужчин, но другое любопытство было сильнее, и тот, помявшись, вышел на улицу. Вид зданий и прилегающих тренировочных площадок с цветами и деревьями понравился ему, и Гарри мысленно представлял, что он будет там делать. Он когда-то мечтал о том, чтобы рядом не было дяди Вернона, «любовно» старавшегося побольнее ударить, тёти Петуньи, ненавидевшей его пребывание в её доме, а так же его ненормальность. Жаль, что рядом не будет кузена, но, может, здесь получится найти для себя место под солнцем. - О, Хавьер, смотри, у нас новенький! - раздался чуть грубоватый голос, и, повернувшись, Гарри нервно сглотнул, потому что к нему стремительно приближались трое рослых подростков. Все трое были рыжими, сероглазыми и очень, для Гарри, высокими и сильными. - Чёрненький, зеленоглазенький, м-м-м, а фигурка тоненькая, как у девчонки, – они заржали, а их масленый взгляд заставил поёжиться и отойти к двери. – Эй, малыш, не бойся, мы только сначала поиграем, а дальше сам от нас не захочешь уходить. Слитным движением все трое прижали мальчишку к своим телам. Жаркое дыхание, как и грубые пощипывания всего тела, заставили Гарри замереть от страха, а затем, зажмурившись, дать внутреннему жару, вырваться наружу. Вспышка, и парней отбросило огненным вихрем. Некоторое время он спиралью кружился вокруг мальчика и, не найдя более других врагов, впился в солнечное сплетение. Нервно прикусив губы, Гарри, понял, что пора бежать как можно дальше. Ведь его не только накажут за то, что рыжие стали лысыми и покрылись ожогами, но его ненормальность может заинтересовать взрослых. Дадли и он просматривали все, что связано с мистикой или волшебством, украдкой от родителей, и Гарри представлял прибытие людей из спец-группы. И не видать ему мир, лишь белые халаты и много-много экспериментов. Пока мистер Ворш был занят разговором с капралом Орлингом, а рыжие ещё лежали в отключке, то появился шанс бежать, и как можно дальше.***
Уйти получилось, и Гарри надеялся, что его удача продолжит помогать и дальше. Было жаль возможности учиться и жить в этом корпусе, жаль мистера Ворша, что обязательно будет искать его, и жаль, что Дадли ещё долго не получит от него хотя бы привета. Примерно через неделю уставший, голодный и с кровоточащими порезами на ладонях Гарри Эванс, убегая от двух бобби, проник через кованую калитку, казавшуюся, на первый взгляд, неприступной. Но только мальчишеские руки коснулись металла, створки тихо и плавно раскрылись. С заполошно бьющимся сердцем мальчик смотрел, как оба полисмена пробегают мимо, так и не заметив его испуганный взгляд. Как будто они его вовсе не видели. Внезапно тепло и надёжность окутали хрупкое тельце, отчего мальчик заплакал. Ему показалось, что мамины руки, которых он не помнил, не только нежно коснулись его, но и прижали к себе, даря свою нежность и теплоту. Ещё мгновение, и Гарри почувствовал, что к маминым объятиям присоединились ещё чьи-то, и их было много. Впервые мальчик почувствовал себя дома, там, где он должен быть. -Добро пожаловать, мастер Гарольд, Олли рад приветствовать вас в Поттер-мэноре.