Дама сердца

Джоффри надеялся на смерть Робба Старка, ждал, что он умрет; тогда принц будет в безопасности, ведь не останется ни одного человека, кто мог бы его обвинить. Несмотря на то, что в конюшне было темно, Робб мог что-то видеть, узнать Джоффа; если бы он пришел в себя, стал бы угрозой для будущего короля Вестероса; однако старший сын Старка так и не оправился от ран. Следовало радоваться, только отчего-то молодой принц не чувствовал ликования. Потому что все вышло не так, как он хотел. Проклятый бастард; это его должны были хоронить, а не первенца леди Кейтилин, которая стояла во дворе Винтерфелла, одетая в черное, и прятала лицо в вышитом платке и лисьей опушке плаща. Глаза женщины совсем опухли от слез, лицо было мокрым, но леди Старк не издала ни звука, и это молчание пугало, как и ее прямая спина, расправленные плечи, высоко поднятая голова. Джофф привык, что женщины гнулись под гнетом горя, обид и капризов, а Кейтилин Старк выглядела непоколебимой в своей потере, оледеневшей изнутри; когда порыв ветра дернул за уголок платка, на мгновение открывая ее лицо, принц с ужасом увидел на ее щеке кровавые борозды: в приступе скорби леди Кейтилин разодрала себе лицо. Она уже не была такой красивой, как при их первой встрече, Джофф даже испытал отвращение при виде ран женщины, однако это не ослабило его решимости добиться благосклонности жены Хранителя Севера. Он был наследником короля, а значит, имел право приходить, брать и требовать все, что ему угодно; с дочерью Неда Старка все могло бы получиться куда проще и быстрее, но девчонка слишком юна и наивна, а еще скучна, глупа и надоедлива. Пока ее старший брат был болен, Санса не слишком донимала Джоффри, но уже в день похорон едва не бросилась к нему на грудь с рыданиями, как та дуреха из любимой песни Мирцеллы. Благо, септа вовремя ее увела; если леди Кейтилин Джофф еще мог простить ее безобразие в день похорон старшего сына, то Сансу хотелось ударить, чтобы запомнила, как претит ему женский плач. Принц поежился на пронизывающем ветру, метнул угрюмый взгляд из-под насупленных бровей в сторону Неда Старка и его жены; по бастарду леди Кейтилин так не убивалась бы. Возможно, его смерть постарались бы скрыть; закопали бы где-нибудь в лесу или бросили бы в помойную яму, где этому выродку и место. Джона Сноу не было видно, однако Джофф знал, что ублюдок где-то поблизости, и младшая дочь Старков - с ним. А заплаканная Санса, омерзительно раскрасневшаяся, хлюпающий носом Брандон и маленький Рикон стояли возле отца и матери; пронзительно каркали вороны, истошно выли лютоволки; Джоффри вздрагивал, слыша далекие грохот и лязг: животные бросались на двери псарни, запертые на тяжелый железный замок. Видя, как беснуются хищники, лорд Старк приставил к ним охрану из своей домашней гвардии, хотя королева Серсея предложила услуги Красных плащей. Джоффри покосился на мать: она была бледна, но хороша собой: вместо черного, королева предпочла темно-зеленый бархат и плащ, подбитый мехом черной лисицы. Украшений она не надела, а ее зеленые глаза горели каким-то внутренним огнем, крылья носа подрагивали и трепетали, словно у львицы, почуявшей кровь; а муж ее - король Роберт - был пьян и, не таясь, плакал. Баратеон вытирал рукавом дублета слезы, запивал их вином и срывался на рев, глядя на лежащего в резном гробу Робба, в смерти казавшегося старше, чем он есть. - Лианна была так же молода, когда умерла... - прорычал Роберт, и лицо королевы свело судорогой. Джофф втянул носом воздух, пахнущий хвоей и сырой землей, стиснул зубы; похоже, скоро его отец окончательно сойдет с ума, прямо как Эйрис Безумный, только виной будет не духовная немощь, а вино и тоска по мертвой северянке. Даже на похоронах сына своего лучшего друга ее припомнил! Юноша спрятал стиснутые в кулаки пальцы в складках плаща; сколько он еще будет позорить королеву Серсею? А Нед Старк почему молчит? Сегодня день похорон его старшего сына, неужто ему приятно, что Роберт говорит об его младшей сестре?! Только Ренли недовольно дернул бровью в ответ на высказывание Роберта, однако головой покачал скорее сочувственно, чем осуждающе. Присутствуй в Винтерфелле дядя Станнис, он бы немедленно указал брату на его бесцеремонность; Джофф неуместно усмехнулся. Он и подумать не мог, что ему когда-нибудь будет не хватать лорда Драконьего Камня. Когда рядом Станнис Баратеон, каждый день все равно, что похороны. Принц Томмен и принцесса Мирцелла выразили свои соболезнования лорда и леди Старк, после чего септа попыталась их увести, но Мирцелла вдруг вырвалась и, по-крестьянски подобрав юбки, кинулась к гробу Робба Старка; лицо королевы Серсеи исказило от ужаса. - Мирцелла, не смей! - ее крик прозвучал надрывно и хрипло, подобно вороньему карканью. - Я запрещаю! Сир Мендон! Сир Борос! Уведите принцессу! - Заткнись, хотя бы сейчас заткнись, Иные тебя подери, - рявкнул Роберт Баратеон, не сдерживаясь, и швырнул на землю мех с остатками дорнийского красного; вино расплескалось по земле, темное, похожее на кровь, и Джоффри затошнило, не только от воспоминаний о том, как мерзко зудели руки, замаранные кровью Робба Старка, но и от вида отца, чье лицо налилось свекольной краснотой. Он грубо удержал рванувшуюся к младшим детям жену, сжал ее запястье, притягивая к себе; Серсея, запутавшись в юбках, едва не потеряла равновесие, гневно отмахнулась от бросившихся ей на помощь фрейлин и попыталась вырвать руку, но пальцы Роберта держали крепче тисков. Он занес ладонь, будто собираясь ее ударить; Серсея вздернула подбородок, глядя на мужа с откровенной ненавистью, король выглядел так, будто готов избить ее в кровь. Чернь, пришедшая проститься с Роббом Старком, зашепталась, одинаково напуганная и взбудораженная ссорой королевской четы; Нед Старк смотрел на Баратеона с тревогой, однако не решался оставить жену, Ренли Баратеон начал осторожно двигаться в сторону старшего брата, а дядя Джейме угрожающе потемнел лицом. Джофф уловил движение его руки, опустившейся на эфес меча, и кровожадно облизнул губы. В этот момент он хотел смерти короля; когда сам Джофф займет трон, больше никто не посмеет унижать Серсею, да еще на глазах простолюдинов и северян. Мирцелла тем временем успела подойти к гробу Робба вплотную; королева не хотела, чтобы принцесса близко видела мертвеца, однако девочка мало того, что коснулась холодной руки покойника, так еще и положила к нему в гроб три белые розы, чахлые и поникшие. - Я люблю розы. Надеюсь, тебе они тоже нравятся, - дрожащим голосом поведала Мирцелла, и леди Кейтилин зашлась надрывным плачем, прижавшись к груди мужа; Томмен, под шумок, успевший подойти к сестре, смотрел на покойника с непониманием и ужасом; еще недавно Робб Старк был полон жизни и весел, а теперь лежал, бледный и осунувшийся, готовящийся отправиться в свое последнее путешествие: из двора Винтерфелла в богорощу к чардреву, а оттуда - в крипту, чтобы упокоиться там рядом со своими дедом, дядей и тетей. Королевские гвардейцы в нерешительности топтались возле детей, не отважившись подчиниться приказу королевы, чьи глаза лихорадочно сверкали, а рот злобно кривился. Вся красота Серсеи пропала: теперь она казалась не прелестнее ощерившейся львицы. Она стояла рядом с мужем, которому что-то успокаивающе нашептывал Ренли, и пальцы Роберта продолжали стискивать тонкое женское запястье; больше Серсея не пыталась вырваться, чтобы не превратить похороны в шутовское представление, однако Джоффу все происходящее казалось ненастоящим. Все должно было быть не так; ему не нравился Робб Старк, но принц не желал ему смерти. По крайней мере - сейчас. Юноша сглотнул, оттягивая пальцем ворот дублета, черного, цвета вороньего крыла, будто бы у брата Ночного Дозора. Может, и хорошо, что первенца леди Старк больше нет? Когда Джофф избавится от ее мужа, защитников у женщины не останется, кроме малолетних детей; она же не захочет, чтобы Брана и Рикона так же несли в гробах через весь Винтерфелл к чардреву? - Ваша милость, - Джофф вздрогнул, услышав голос Беса, - пусть детей уведут. Вы же видите, как разнервничалась королева... Серсея зло прищурилась; поддержка карлика ей была не нужна, Джоффри, выведенный из себя вмешательством Тириона, в этом и не сомневался. А вот лицо Цареубийцы заметно расслабилось; выдохнув, он убрал руку с рукояти меча и едва заметно кивнул Тириону. Пес одобрительно хмыкнул. - Будто мышь заступилась за льва, - пробормотал он на ухо принцу; Джофф презрительно поморщился. Его дядя-карлик еще хуже, чем мышь. - Ее величество потерпит, - отчеканил Роберт Баратеон; его голос звучал низко и рокочуще, на удивление твердо для человека, пившего вино с раннего утра. - Она не всегда сможет прятать детей под своей юбкой. Пусть привыкают к тому, какова жизнь на самом деле. Возле мамкиной титьки они ничему не научатся. Бес учтиво склонил голову, отступая; королева нервно одернула плащ, кусая трясущиеся губы. Джоффри хотелось подойти к ней, ободрить, утешить, но разве он смел, когда король был настолько разъярен? Против Роберта Баратеона выйти с одним кинжалом - самоубийство; если в детстве он выбил сыну зуб из-за какой-то дворовой кошки, то что он сделает, если принц покусится на его жизнь? Убьет на месте, и мольбы Серсеи его не остановят; скорее, Роберт швырнет голову Джоффри ей под ноги и обвинит, что она породила отцеубийцу. Однако если отец из Баратеона вышел такой же дурной, как и король, разве это не оправдано? То, как он позорил Серсею, бросало тень и на их детей. Юноша сглотнул, чувствуя болезненную сухость в горле; ему бы и самому неплохо глотнуть вина; а еще - не видеть Робба Старка. Мертвец лежал с закрытыми глазами, опустив уголки рта, но в его чертах принцу мерещились упрек и насмешка. Живот подвело, спазм буквально выкрутил кишки и стянул желудок в узел; все из-за того, что Джофф сам его убил, в этом все дело. Когда юноша решит расправиться с кем-то еще, то наймет кого-нибудь. - Можно мы пойдем вместе с Роббом? - звонко спросила Мирцелла; лорд Старк неуверенно взглянул на короля, который махнул рукой и утер ладонью мокрое от слез и испарины лицо. У королевы от негодования задрожал подбородок; ее голос лился медом, но глаза полнились холодной ярости: - Ваша милость, детям незачем смотреть... - Уймись, женщина, - отмахнулся Роберт, наконец разжав пальцы; рука Серсеи безвольно упала, взгляд изумрудно сверкнул, но продолжить спор с мужем она не осмелилась; величаво подобрав юбки, она направилась к Мирцелле, тихо ронявшей слезы у гроба Робба; фрейлины и Цареубийца безмолвно последовали за ней. Серсея печально прикрыла глаза, оказавшись возле тела старшего сына Старка, поджала губы, словно сдерживая слезы, и приобняла дочь за плечи, увлекая ее в сторону от покойника. Сир Джейме взял за руку всхлипывающего Томмена; мальчик поднял на королевского рыцаря зеленые глаза, совсем как у королевы, и сжал его пальцы, пугливо отпрянув от грома. - Сир дядя, а убийцу Робба найдут? - наивно спросил Томмен, и по толпе скорбящих пробежал ропот. Джоффри затравленно втянул голову в плечи, оборачиваясь на зашумевших слуг, домашних гвардейцев Старков, псарей, конюхов, подмастерьев; сынка лорда Эддарда любили в Винтерфелле, и его убийца может не дожить до суда. И леди Кейтилин захочет, чтобы преступник получил по заслугам; принц, запахнув плащ, лихорадочно заламывал пальцы. Кинжал... где он оставил тот проклятый кинжал?! Пока все будут заняты поминальным обедом, Джофф мог бы оказать милость семье лорда Старка и подложить доказательство тому, кто действительно виновен в гибели их первенца. Все началось из-за Джона Сноу, значит, ему и отвечать. - Конечно, ваше высочество. Но здесь не время и не место это обсуждать, - прошептал сир Джейме, отводя принца к королеве; как только они заняли место возле Серсеи, чернь медленно потянулась к гробу, чтобы попрощаться с Роббом Старком. Ждать пришлось долго, Джофф успел немного озябнуть, однако никто не озаботился тем, чтобы подать ему подогретого вина; всех больше занимал покойник. Когда латники с лютоволком на щитах расступились, принц увидел бастарда Старка - Джон Сноу выглядел несчастным, хотя ему полагалось ликовать, ведь он стал на шаг ближе к лордству Винтерфелла. Досадно, что ублюдок даже не улыбнулся, это можно было бы использовать против него, хотя кинжала и слова наследного принца будет достаточно, чтобы подвести выродка к казни. У Старков принято, чтобы приговор приводил в исполнение сам лорд? Джоффри усмехнулся; будет презабавно, когда лорд Эддард обнажит меч, чтобы отрубить им голову своего выблядка. Дюжие рыцари уже собирались поднять гроб, накрытый знаменем Старков, и отнести его в богорощу, чтобы провести там свои варварские северные обряды перед лицом старых богов, леди Кейтилин оттолкнула мужа и бросилась к мертвому сыну. - Не забирайте его у меня! - выкрикнула женщина, падая на грудь Робба; раны на ее щеках кровоточили, поверх старых подсохших царапин алели совсем свежие. Джоффри передернуло; леди Старк привлекла его своей зрелой красотой, и принцу совсем не нравилось, что она себя уродовала. Пусть мейстер даст леди Кейтилин что-то успокоительное и заодно сделает что-то с ее лицом; юноша хотел, чтобы она оставалась красивой. Для него. - Не отнимайте у меня сына! Робб! Робб... - рыдала несчастная мать; вслед за ней открыто расплакались некоторые из слуг, рыцари вытирали повлажневшие глаза, и даже Пес смотрел на женщину угрюмо, но без неприязни. Маленький Рикон вопил, дрыгал ногами и визжал, сидя на руках у няньки, Бран жался к хнычущей Сансе, а Эддард Старк, постаревший и поникший в своем горе, подошел к жене. Его ладони опустились на подрагивающие плечи женщины, однако леди Кейтилин оттолкнула мужа, продолжая цепляться за тело старшего сына. - Я же ростила его... Это же Робб! Мой Робб, мой мальчик! Как?! Как я могу его хоронить?! - Вставай, Кет, - тихо проговорил лорд Старк, взяв жену под руки; он мягко оттеснил ее от гроба, удерживал, не позволяя вновь броситься к мертвецу, и обнял, не давая упасть, когда леди Кейтилин задохнулась в истерике. - Не могу... я не могу, Нед, - стонала она, пряча лицо на груди мужа; Санса, всхлипывая, бросилась к матери, вслед за ней к родителям потянулся и Бран. Бросив беглый взгляд на тело брата, он забился под бок отца, закутался в его плащ, пока Санса пряталась в объятиях матери. Леди Кейтилин безотчетно гладила старшую дочь по волосам, не замечая истошно вопящего младшего сына; обернулась к Рикону женщина лишь тогда, когда король Роберт, отдуваясь, подошел к няньке, насилу удерживающей мальчика. - Ну-ка, дай мне его. Да не таращь так глаза, девка! Не бойся, не уроню! Не первый малец, которого я держу на руках. Королева Серсея поджала губы, Джоффри нахмурился; когда он был маленьким, отец не баловал его вниманием, Мирцеллой и Томменом Баратеон так же не интересовался; что он имел в виду? Принц не хотел думать, что королю интересовался своими бастардами; законные дети были для него все равно, что чужими, а нагулянных ублюдков он, значит, на руках держал да качал, чтобы не плакали? Юноша гадливо отвернулся, когда Роберт устроил притихшего Рикона у себя на животе; мальчик икал и шмыгал носом, кривился, готовый в любое мгновение заплакать, и король ласково похлопал его по спинке. - Ну, полно, полно, не рыдай. Ты же юный волк, будущий рыцарь! Защитник своих сестер и леди-матери. Да? - Роберт улыбнулся Рикону, который осторожно трогал его бороду; все присутствующие завороженно слушали короля, словно он произносил торжественную речь на ступенях септы Бейлора, а не успокаивал чужого ребенка. Джофф видел, как это неприятно Серсее; словно в отместку, она прижала к себе Томмена и Мирцеллу, будто бы их могли у нее отобрать. Цареубийца стоял практически вплотную к королеве, едва не прижимаясь щекой к ее виску. Джоффри тоже мог бы занять место рядом с матерью, но считал себя слишком взрослым, чтобы вытирать женские слезы. А он - будущий король, должен быть самостоятельным и сильным, однако у принца затекли ноги, болел живот, словно кожу оттягивали, перекатываясь, камни, и замерзли уши, и еще Робб Старк, который все ему испортил, лежал в гробу молчаливым напоминанием об его ошибке. Только бы на лице леди Кейтилин не осталось шрамов. - Крепись, Кет, - заговорил Роберт, - у тебя остались и другие дети. Ты им нужна. В словах короля было столько лицемерия, что хотелось сплюнуть; возможно, он искренне сочувствовал леди Старк, однако, когда его не станет, едва ли кто-то из детей станет долго плакать по Баратеону. Джоффри точно не станет, как и его мать; возможно, второй брак Серсеи будет счастливее - принц не сомневался, что его лорд-дед постарается устроить судьбу королевы, и юноша был не против. При всей любви к ней Джофф не собирался лишать себя удовольствия править единолично. Ни одна женщина не станет им командовать, будь то жена, мать или любовница. Кейтилин Старк постаралась улыбнуться королю, но ее лицо исказила жалкая гримаса; очевидно, что ей было больно: едкие слезы разъедали царапины, кожа выглядела воспаленной, но никто не предложил женщине уйти вместе с мейстером, который стоял тут же, рядом с кастеляном Винтерфелла, кузнецом и старшим конюхом. - Благодарю, ваша милость, - прошелестела женщина и огляделась по сторонам, встревоженная, - а где Арья? Где она? Где моя дочь? - Тише, Кет, - попросил лорд Старк, - она с Джоном. - Зачем?! - возмущенно вскинулась женщина, крепче обнимая Сансу и Рикона; глаза у нее сделались дикими, как у загнанной волчицы. - Она должна попрощаться с братом!.. - Они уже попрощались. - Он не должен был подходить к Роббу! Не должен!.. - прошипела леди Кейтилин, но замолчала под сумрачным взглядом мужа. Джоффу было странно видеть такое отношение между супругами; его мать не позволяла, чтобы последнее слово осталось за мужем, всегда старалась настоять на своем, а король Роберт не стеснялся утихомиривать жену пощечинами. Кейтилин Старк выскажет все супругу позже, когда они останутся наедине? Или Хранитель Севера поучает ее розгами, чтобы не смела ему перечить? Сам Джофф был бы не прочь выпороть леди Старк; охаживать ремнем ее голый зад будет... приятно. Принц глупо хихикнул, уже вовсю воображая перед собой леди Кейтилин, стоящую на четвереньках и с задранными юбками, однако посерьезнел под мнительным взглядом Пса. Леди Старк от гроба ее сына уводили всей семьей и при помощи короля, который держал женщину под локоть. Она снова плакала, и Джофф устало наморщил переносицу; Боги, сколько же слез у женщин?! Они готовы рыдать сутки напролет; юноша только порадовался, что похороны подходят к концу, и скоро он сможет поесть на поминальном обеде, как раздался женский крик, собачий лай и тонкое ржание перепуганных лошадей. Люди начали оборачиваться, крестьяне и замковые слуги, стоявшие в последних рядах, вдруг бросились врассыпную. Гвардейцы схватились за мечи, Цареубийца немедленно закрыл собой королеву и ее младших детей, а Мендон Мур и Борос Блаун оказались рядом с королем, обнажив мечи. От воя лютоволка, раздавшегося совсем близко, Джоффри похолодел. - Лютоволки!.. Лютоволки вырвались! - выкрикнул кто-то, и народ бросился в рассыпную; хоть хищники были еще щенками, успели вырасти до размеров гончих, их зубы были острее, а челюсти - куда сильнее собачьих. Джоффри поспешил скрыться за спиной Пса, выхватившего меч; будь у него арбалет, принц бы в два счета подстрелил зверя, но у него при себе не было даже кинжала. Резать настоящих лютоволков будет куда сложнее, чем кромсать лезвием сыновей Неда Старка в темноте конюшни. - Я же приказал их надежно запереть!.. - яростный голос Хранителя Севера затерялся в криках, женских визгах и лязге мечей; все во дворе Винтерфелла пришло в движение, спокойным оставался только Робб Старк, на бледных губах которого принцу теперь мерещилась злорадная ухмылка. Джоффри хотел кинуться к матери, которую обступили Красные плащи, но не успел: серая тень пронеслась через двор и с воем и поскуливанием кинулась к гробу. Лютоволка попытались отогнать мечом, однако зверь увернулся, припал на лапы и зарычал, вздыбив шерсть на загривке. Его глаза горели желтым огнем, с оскаленной пасти капала слюна; зверь казался ужасным, демоном, вырвавшимся из пекла, и Джофф совсем струхнул, когда из-за поворота вырвались и прочие лютоволки: два серых, черный и белый, однако их не пустили дальше во двор: рыцари заколотили мечами по щитам, пока остальные латники теснили животных копьями к крепостной стене. Один из псарей попытался набросить на лютоволков сеть, но черный кинулся на него, пылая неестественно зеленым взглядом, и сомкнул челюсти на его руке. Серая лютоволчица вцепилась в ногу завопившего псаря; землю обагрило кровью; кто-то выхватил лук, и младшая дочь Старка, растрепанная, заплаканная, бросилась наперерез стреле. - Не трогайте Нимерию! Не смейте! - Арья!.. О, Боги, не пускайте ее! Не пускайте! Эти животные ее растерзают! - заголосила старая септа. - Лохматик! - залился слезами Рикон, по-прежнему сидящий на руках короля; Брана, рвущегося к лютоволкам, удерживали двое стражников. - Отец, скажи, чтобы их не трогали! - умолял мальчик, пока Санса рыдала возле матери. - Там же нет Леди, Леди хорошая, она ни на кого не напала, она бы никого не тронула!.. - причитала девочка. - Уведите принца!.. Джейме, защити моих детей! - надрывно требовала королева, мечась в кругу Красных плащей. - Где Джоффри?!.. Где мой сын?! - Пойдем-ка, парень, - Пес, схватив юношу за опушку плаща, принялся оттаскивать его в сторону, держа меч наизготовку; принц и сам был рад убраться подальше. Он слышал, как рычали лютоволки, как стонал раненый псарь, которому Нимерия вырвала кусок мяса из ноги; кричала Арья, плакала Санса, выл связанный цепью черный лютоволк. Серый мастерски уворачивался от наступавших на него рыцарей, рвался к гробу мертвого хозяина, однако замер, встретившись взглядом с Джоффри. Уши зверя плотно прижались к голове, шерсть совсем распушилась, а в золотистых глазах принцу мерещились отблески пламени пекла. Лютоволк смотрел осмысленно и безжалостно, словно знал, что он сделал, будто бы от юноши еще пахло кровью Робба Старка. Джоффу хватило времени лишь на один судорожный вздох, когда серый зверь бросился на него. Вслед за ним, уклонившись от копья, к принцу ринулась и волчица. - Джоффри! - закричала королева, простирая руки к старшему сыну; все происходило так стремительно, однако принц успел заметить искаженное ужасом лицо матери, ярость в глазах Цареубийцы, злость Арьи, брыкавшейся в хватке капитана гвардии Винтерфелла. Король Роберт пытался оттолкнуть королевских рыцарей, пытаясь добраться до сына, а лорд Болтон невозмутимо кивнул арбалетчику, целившемуся в белого лютоволка. Арбалетный болт коротко просвистел в воздухе, прошел совсем рядом с боком зверя и вонзился в стену конюшни; белый лютоволк, отскочив в сторону, сбил с ног рыцаря из дома Дастинов, и в это мгновение серый распластался в прыжке, набрасываясь на загородившего собой принца Сандора Клигана. - Ну, давай, подходи, бестия! - рявкнул Пес; рубцы на его лице налились кровью. Клиган размахивал мечом, старался не отогнать лютоволка, а насадить его на клинок, однако зверь был проворен, а Джофф - слишком напуган: он повис на Сандоре, боясь отойти от него хотя бы на шаг. Во дворе Винтерфелла собрались столько рыцарей, не только те, кто приехал из Королевской гавани, но и люди, приехавших на похороны Амберов, Дастинов, Рисвеллов и Карстарков. Почему они не убьют тварей?! Неужели так сложно - прирезать это бешеное зверье, угрожавшее их будущему королю?! - Не трогайте Серого Ветра! Не трогайте его! Не смейте! - надрывалась Арья; выла связанная цепью Нимерия и Лохматик, которому кто-то из рыцарей раскровил бок; белого к стене конюшни загнали собаки. Где-то за псарней тонко и жалобно выла последняя из лютоволков, принадлежащая Сансе; туда побежали вооруженные копьями Красные плащи. Джоффри оступился, запнулся о собственный плащ и опрокинулся на землю, когда серый лютоволк, поднырнув под рукой пса, клацнул зубами в опасной близости от бедра принца. Юноша позорно закричал. - Мама!.. - голос срывался, от приступа дикого страха Джофф скорчился, готовый оправдываться перед зверем. Он не хотел, чтобы Робб умер, на его месте должен был быть другой! Как будто лютоволк станет его слушать. Зазвенела отпущенная тетива, за ней вторая, третья. Стрелы летели в Серого Ветра, одна из которых попала ему под ребра, а наконечник другой засел в холке. Прочие лютоволки отчаянно завыли, а Серый Ветер продолжал набрасываться на Сандора Клигана, пытался добраться до Джоффри, не взирая на боль и раны. Лютоволк ярился, захлебывался яростью, даже когда в него разом попали еще две стрелы, а копье, брошенное Маленьким Джоном Амбером, распороло ему бок. В глазах зверя было нечто по-человечески обвиняющее, и от этого становилось еще страшнее. - Это не я... это не я... - бормотал Джоффри, пугливо замерев. Серый Ветер, не поверив, ощерился, и взвизгнул тонко, как щенок, когда меч Сандора Клигана обрушился ему на спину, а один из стражников Винтерфелла набросил ему на шею веревку, затягивая. Лютовол дернулся и захрипел, упал под ударами Пса, пока леди Арья кричала так, словно это ее кромсал меч Клигана.

***

Съехавшиеся на похороны Робба Старка лорды и леди быстро разъехались, чтобы не стеснять семью Хранителя севера, и так изрядно поистратившуюся на прием короля; Неду Старку приезд Роберта Баратеона обошелся несоизмеримо дорого: он лишил его старшего, законного сына. Джоффри порадовался отъезду шумных Амебров, назойливых Карстарков - седой лорд рыдал так, словно это его сына хоронили, и принц полагал, что у лорда Рикарда были свои планы на Робба, - и молчаливого лорда Болтона, человека неприятного, отталкивающего, с пустым взглядом, прямо как у Илина Пейна. Принцу не терпелось вернуться в Королевскую гавань, Север ему опостылел, однако король решил задержаться, чтобы поддержать семью лорда Старка в их горе. Предложение Серсеи позволить ей вместе с детьми уехать Роберт негодующе отверг; как всегда пьяный, одетый в несвежий дублет, нездорово раскрасневшийся, он ударил кубком по столу, и королева вздрогнула, отшатнувшись, брезгливо зажмурилась. - Посмотрел бы я на тебя, если бы это твоего ребенка отпевали, - язык короля заплетался, взгляд был мутным, а движения - рассеянными, - устроила не пойми что прямо возле гроба мальчишки. Совсем из ума выжила, женщина?! - Я прежде всего думала о детях, ваша милость, - сдержанно ответила Серсея; Роберт глумливо ухмыльнулся и почесал живот, не смущаясь присутствия в горнице королевских гвардейцев и слуг. С Джоффом, своим наследником, он никогда не считался; юноша только порадовался, что Мирцеллы и Томмена за столом не было, как и младших отпрысков Хранителя Севера. Смерть Робба и Серого ветра их подкосила, равно как и то, что остальных лютоволков заперли в богороще. Больше всего возмущались Арья и Рикон; Бран и Санса были подавлены и больше времени проводили с матерью и септой, которые молились не только Семерым, но и старым богам. Джоффри потер подбородок, думая, что чем скорее он увезет леди Кейтилин из Винтерфелла, тем лучше, пока она окончательно здесь не одичала. Он упросил мать позволить их мейстеру осмотреть лицо леди Старк, чтобы убедиться, что раны заживут, не оставив рубцов. С женщиной лично принц старался не сталкиваться; он не хотел ее утешать, не хотел ничего слышать о Роббе, юноше надоел траур, скорбные лица Старков и этот поганый вой. Почему отец не позволил им уехать? В Королевской гавани всем было бы только лучше: Джофф наконец-то вернулся бы в замок, который скоро будет принадлежать ему, а леди Кейтилин бы немного развеялась в поездке. Принц не сомневался, что леди Старк, оказавшись в столице, не захотела бы возвращаться на унылый, промозглый Север, и был готов великодушно предоставить ей возможность остаться; но только после того, как расцарапанное лицо окончательно заживет и леди Старк перестанет лить слезы. - Мирцеллу и без того потрясла гибель юного Старка, - продолжила королева, - а после того, что сделали эти дикие животные, наша дочь плохо спит по ночам, как и Томмен. Лорду Эддарду стоило бы умертвить лютоволков. На похоронах и так едва не дошло до беды... - Неду сейчас и без твоих советов тошно, - отмахнулся Роберт; тонкая белая рука Серсеи опустилась на его широкое запястье. - Лорду Старку и его леди-жене станет лучше, когда эти проклятые звери перестанут напоминать им о несчастье. Баратеон стряхнул ладонь королевы с омерзением, словно насекомое. - Ему полегчает, когда убийца его сына станет короче на голову, - Роберт жадно глотнул вина; красное дорнийское потекло у него по усам и бороде, - кто мог желать ему смерти?.. Славный же был парнишка, в честь меня названный... - Уверена, он стал бы так же велик, как и ваша милость, - елейно заверила королева Серсея, чем заслужила тяжелый взгляд своего мужа. - Странное дело получается: пью я, а всякую чушь мелешь ты, - хмыкнул король и повернулся к старшему сыну, мрачному, невеселому, недовольному. - Ну, а ты чего нахохлился? Никак по Роббу скорбишь? Я-то надеялся, что вы с ним подружитесь, будете, как мы с Недом в свое время, а вон как все вышло... - Бедного мальчика едва не загрыз лютоволк, - разъяренно напомнила Серсея; Роберт в ответ побагровел еще сильнее. - Мальчик?! Он почти мужчина! - взревел он, вскакивая; король толкнул объемным животом стол, уронив свой кубок, желтое яблоко выпало из миски и покатилось по столу. Слуги и стража делали вид, будто ничего не происходит, а Джоффри стиснул в пальцах вилку, жалея, что в руках у него не кинжал, чтобы вогнать его прямо в брюхо Роберта. При неприязни и зависти к отцу, Джофф хотел его признания; станет ли король его уважать, поняв, что сыну хватило духу его убить? - Я в его возрасте участвовал в турнирах! Ездил на охоту! А он только горазд за мамкиной юбкой прятаться! Может, еще в платье его нарядишь да вышивать научишь?! - Роберт презрительно сплюнул и упал обратно в кресло; под его недобрым хмельным взглядом Джоффри ссутулился. - Сейчас о его свадьбе с дочерью Неда говорить неуместно... Седьмое пекло! Король потер лицо ладонью. - Даже не знаю, как теперь просить Неда ехать со мной в Королевскую гавань... - В вашем окружении немало достойных людей, которые могли бы занять пост десницы, - пропела Серсея; Роберт хмыкнул и хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. - Это верно, - осклабился он и подался навстречу жене, дыша на нее винными парами, - думаешь, Пес согласится стать десницей? Или Илин Пейн - вот уж кто не посмеет мне перечить. Видя изумление на лице Серсеи, Баратеон расхохотался, но его громогласный хохот перешел в кашель, который он запил вином прямо из штофа. Королева оскорбленно отвернулась; Джофф знал, что она надеялась, что пост десницы достанется лорду Тайвину, однако Роберт терпеть не мог тестя, что совсем не мешало ему занимать деньги у Ланнситеров. Напившись вина, король откинулся на спинку кресла, похлопал себя по животу. - Я решил, - он прервался, чтобы икнуть, - что мы не уедем, пока убийца Робба не будет найден. - Если он все еще в Винтерфелле, - холодно парировала Серсея, - что, если он уже за много лиг от Севера? И как ваша милость предлагает его искать? Людей ведь уже допрашивали - никто ничего не видел! - Но оружие убийца бросил прямо там, рядом с раненым мальчиком, - заявил Роберт; Джоффри сглотнул. Он надеялся, что кинжал остался у него под кроватью, вместе с ворохом окровавленных вещей, от которых он так и не избавился: боялся. Принцу казалось, что за ним следят, даже когда он оставался в один в своей опочивальне. Было страшно, что дублет и окровавленную рубашку найдут, как и то, что слуги начнут сплетничать, если найдут в очаге лоскутки сожженной одежды. Зачем принцу сжигать вещи в собственных апартаментах? Разве это не подозрительно? А выбросить дублет нельзя - он слишком нарядный, слишком приметный с вышитыми на груди львиными головами; сразу догадаются, кому он принадлежал, и возникнут вопросы: чья это кровь? Когда наследный принц успел испачкаться? Не надевал ли он этот дублет в тот день, когда напали на Робба Старка? Нет, стоило вести себя тихо и не привлекать лишнего внимания. Но как глупо, как же глупо Джофф оставил кинжал в конюшне! Он слишком торопился, опасался, что его заметят, вот и поплатился; но клинок, несмотря на позолоченную рукоять, довольно прост, а принц предпочитал более богато украшенное оружие. К тому же у него не было мотива. Никто ничего не докажет. - Этого мало, - дернула плечом Серсея, - если бы лорд Старк лучше следил за своими детьми, ничего бы не произошло. - Надеюсь, тебе хватит ума не говорить этого при Неде и Кет, - поморщился Роберт, - видят боги, Серсея, как же иногда я жалею, что ты не немая. - Мне тоже есть, о чем сожалеть, ваша милость, - с достоинством ответила королева; Баратеон ухмыльнулся. - Не сомневаюсь. - Может... - несмело начал Джоффри и расправил плечи, когда родители повернулись к нему; если в отце он не был уверен, то мать точно его поддержит, - мог ли напасть на Робба кто-то из его окружения? Воспитанник лорда Старка... он... Принц облизнул пересохшие губы, втянул голову в плечи, когда король нахмурился. - Хватит мямлить, Иные тебя забери! Говори прямо! - Может, этот Грейджой... - Джофф говорил сквозь стеснение в горле. - Повздорил с Роббом? Или... его незаконнорожденный брат? Бастарды всегда завидуют признанным детям лордов. - Мальчик верно говорит, ваша милость, - деловито закивала Серсея, - я не утверждаю, что молодой Грейджой и Сноу виновны, но... - Да вы что?! Ополоумели? - просипел Роберт, гневно приподнявшись в кресле. - Чтобы я сейчас Неду предложил допрашивать одного его сына, когда второго едва похоронили?! - Если Джон Сноу причастен, то остальные дети лорда Эддарда в опасности, - вкрадчиво заметила королева, и Джофф не сдержал вздох облегчения; он знал, что мать его поддержит. Однако король Роберт вместо того, чтобы принять разумность опасений жены, совершенно рассвирепел. Он схватил старшего сына за шею, с силой притягивая к себе через стол; принц пискнул жалобно, словно котенок, а Серсея с поистине львиным рыком бросилась на мужа. - Не смей, - прошипела она, повиснув на его руке, - не смей, слышишь?! Помнишь, что я тебе обещала?! Я не позволю тронуть моих детей!.. - Это и мой ребенок тоже, - отрезал Роберт, сжимая в пальцах волосы юноши, золотистые, так не похожие на его, смоляные и жесткие. - И если он и дальше будет клеветать на детей Неда, законных или незаконных, без весомых доказательств, я отрежу ему язык. - Тогда я перережу тебе глотку, - свистящим шепотом пригрозила королева; усмешка Баратеона вышла горькой. - И Железный трон займет этот щенок. Уверена, что ты этого хочешь? - мужчина отпустил Джоффри, который, задыхаясь, упал обратно в кресло. Оттолкнув жену, Роберт, грузно топая и пошатываясь, направился прочь из горницы; Серсея же бросилась к Джоффу, попыталась его обнять, привлечь к своей груди, однако принц негодующе оттолкнул мать, полосуя ненавидящим взглядом спину человека, которого считал отцом. Он ведь сказал все верно, почему король опять недоволен? Джон Сноу действительно мог бы убить брата, завидуя, что тот займет место лорда Винтерфелла, а бастард так и останется никому не нужным сыном шлюхи, однако Роберту было проще выместить злость на Джоффе, чем поверить, что кто-то из сыновей Неда Старка способен на подобное, и все это: при горничных, которые начнут сплетничать и распускать слуги, при сире Меррине, при королеве, которая держала старшего сына за руку и утешающе поглаживала его пальцы. Серсея поцеловала ладонь Джоффри; женщину и саму трясло от ярости. Этот визит в Винтерфелл для их семьи оказался крайне изматывающим. - Ничего, сын мой, ничего... больше он тебя не тронет. Не осмелится, - заверила королева; Джоффри не ответил. Он думал о том, что в Винтерфелле, кроме его матушки, есть еще один человек, который точно к нему прислушается. Горе леди Кейтилин слишком велико; принц не сомневался, что она будет рада обвинить Джона Сноу. По губам юноши пробежала усмешка. Любопытно будет взглянуть, кто же лорду Эддарду дороже: жена и покойный сын или ублюдок, прижитый на стороне.