Женевьева

Помоги мне! Сердце моё горит, На костре не потухшей раны, На углях от пустых обид (с) Город 312 - Помоги мне. Тарритаунский филиал «Дрейфус-Энтерпрайзес» располагался в элитном бизнес-центре, устремляясь вверх тоннами стекла и бетона. Здесь, в просторном светлом кабинете, глава компании – Малкольм Дрейфусс, любовался на урбанистический пейзаж, в панорамное окно, заложив руки за спину. Дорогой серый костюм и легкомысленная музыка, играющая как фоновое сопровождение, дополняли картину бытия нью-йоркского магната. — У меня новости. — За спиной Малкольма вырос высокий темнокожий мужчина, с аккуратной бородкой и короткими курчавыми волосами. Он был одет в простую чёрную двойку, скроенную по фигуре, чёрную же рубашку и держался с главной корпорации на равных. — Лейтенант полиции Эбигейл Миллс хочет с вами увидеться. И вместе с ней Икабод Крейн. — Прекрасно, Джоуб! — Дрейфусс незамедлительно отреагировал на слова вошедшего, обернувшись. — Зови их. Будь хорошим демоном. — Они уже и так идут сюда. Мисс Миллс угрожала вашему секретарю своим полицейским значком, требуя впустить их. — Осклабился бес. В его глазах, появился золотой, совершенно драконий отблеск, который хищно вспыхнул, а потом погас. — Кроме того, лейтенант сообщила, что собирается уличить вас в земельной афере, даче взяток и предупредить об опасности. Якобы у неё есть доказательства. Но какие именно, она не упомянула. — Ладно, что же… — занервничал бизнесмен, заглянув адскому духу в лицо. — Посмотрим, как пойдёт дело. — Это совсем не то, чего ожидал Дрейфусс. Не сказать, чтобы подобный поворот событий глава компании не предвидел, однако и не ожидал, что полиция, так скоро, догадается прищемить яйца взяточникам из администрации. — Если выяснится, что они выведали хоть что-то о наших настоящих планах, — добавил Малкольм, оправив лацканы пиджака, на наряде демона, — о талисманах и остальном… Возможно, тебе придётся импровизировать, друг мой. — Очень тонкий намёк, на толстые обстоятельства. — Точно так же, как с этой писакой из Нью-Йорка. Надеюсь, потеря трёх профессионалов того стоила? — Да. — Самоуверенно ответил Джоуб, предвкушая веселье. Его хозяин совсем не опасается за свою жизнь, играя на грани фола. — Очень скоро Дуллахан придёт к вам лично. Готовы ли вы к визиту? — Это не только мои проблемы, на минуточку. Но и твои. — С самого первого дня их знакомства, Дрейфусс знал, как сбить с демона спесь. Достаточно лишь напомнить ему о договоре. — Если всадник убьёт меня, наша с тобой сделка будет аннулирована и ты не получишь мою душу. — Прошу прощения, сэр! — В кабинет Малкольма ворвалась молоденькая девушка, прервав опасный разговор. Следом за ней, в дверях показались и те, о ком упоминал Джоуб. Незваные гости. — Они сказали, дело чрезвычайной важности, — попыталась оправдаться секретарша, прижимая планшет с расписанием начальника, к груди. — Я сделала попытку их остановить, но они не захотели меня слушать. — Ничего, страшного — отмахнулся от сотрудницы Дрейфусс. — Иди. — Лейтенант Эбигейл Миллс — между тем, представилась напарница Икабода, продемонстрировав главе «Дрейфус-Энтерпрайзес» полицейский жетон. — Ясно — Магнат попытался разыграть искреннее удивление, краем глаза замечая, как расторопный демон заходит за спины Свидетелей. — Вы здесь из-за моих инсайдерских сделок? Или может быть из-за оффшорных счетов? Или… — Театральная гримаса, полная драматизма, исказила моложавые черты бизнесмена. — Вы, наконец-то, нашли канаву, где зарыты все трупы? — В издёвке над копом и её дружком, Малкольм находил особое удовольствие. Точно такое же, как и Джоуб готовый набросится на врагов. Глаза беса изменились, засияв золотом. Зрачки вытянулись, превратившись в вертикальные щёлочки, как у кошки. Если бы Эбигейл и Крейн догадались посмотреть назад, то уже были бы мертвы. — Можете паясничать сколько угодно — нахмурилась Миллс. — А можете пригласить сюда своего адвоката. Так как вы поступите? — Ну… Для начала, — рассмеялся Дрейфусс, — давайте присядем на диван и вы с коллегой, в непринужденной обстановке, изложите мне суть своих претензий. Я не верю в то, что этим чудесным вечером вы покинули управление шерифа лишь затем, чтобы голословно пожурить меня. — Не голословно — Эбби выглядела воинственно и бесспорно собиралась идти до конца. Она весь день потратила на то, чтобы развязать языки местным коррупционерам. — Ордер у меня будет. Не пройдёт и года. — Итак? — Малкольм уселся первым, дождавшись, пока Свидетели последуют его примеру. — Я расследую важное дело о тройном убийстве. И я знаю, что трое погибших парней, были наняты вами через частное охранное агентство в Нью-Йорке. — Вы считаете, их убил я, лейтенант? — Дрейфусс вытянул вперёд запястья. — Так закуйте же меня в кандалы и свершите правосудие! — Здесь я вас ни в чём не обвиняю. Пока что. Я лишь сказала, что они были наняты вами. Другой вопрос, зачем и почему? — А для чего вообще нанимают охранников, офицер? — снисходительная полуусмешка бизнесмена раздражала. — Я вынужден охранять свои угодья от посягательств посторонних. Всё более чем очевидно. Ходят слухи, что люди просто головы теряют из-за банальных прогулок по лесу. — Угодья, ну конечно. Как я не догадалась сразу? — Выражение лица Эбигейл не сулило ничего хорошего. Сейчас она готовилась использовать один из главных своих козырей. — Побывав в кадастровой палате и администрации города, я выяснила интересные вещи о вас и вашей компании. — Что вы говорите? Правда? — Вам ли не знать. С каких пор вы заделались добрым самаритянином и занявшись благоустройством «Роквуд Холл»? — С недавних. Рад, что вы спросили о моих мотивах. Я большой чудак. И был им от рождения. — Просиял Малкольм, беззаботно откинувшись на спинку кресла. — К тому же, я всегда считал, что людям в вашем городке просто архинеобходимы новые рабочие места и качественный сервис. Всё же, Сонная лощина расположена очень близко от нью-йоркского конгломерата. И я подумал, а почему бы и нет? Считайте это актом доброй воли. — А как быть с теми, кому по доброй воле вы предложили деньги, чтобы скупить земли заповедника? Законное разрешение на строительство вы так и не получили. Пришлось задействовать иные пути, да? — Вы слишком категоричны, мисс Миллс. Вы меня запугиваете? — Поверьте, сэр, — Крейн поднялся с низкого дивана, — вам нужно опасаться не обвинений, но за свою жизнь. Мы наслышаны о вас, как о человеке, увлечённом оккультными знаниями и артефактами. Так ли это? — Ну…— многозначительно протянул Малкольм, сцепив пальцы в замок. — Я не чужд идей такого рода. И я попал в подходящий город. Ведь Сонная лощина давно снискала себе славу обители сверхъестественных явлений. Призраки, гоблины, демоны, ведьмы… Даже один лепрекон. — Да, в каждом городе есть свои фольклорные повести. — Что-то в этом дельце не нравилось Икабоду. Была какая-то гнильца, пусть и тщательно завуалированная под внешним лоском. Но какая именно? Этого для себя капитан определить не смог. — И их любители. Возможно, что и ваши блестящие успехи основаны на сверхъестественном? — О, вы правы, мистер Крейн. Вы попали пальцем в небо! Я продал душу дьяволу в двадцать пять лет. — Будто само собой разумеющееся, признался Дрейфусс, с наслаждением отмечая реакцию гостей. — Ох, простите, — прыснул он, не выдержав, — разумеется, я шучу. Одно дело читать комиксы, а совсем другое, верить в летающего человека. — Некоторые легенды имеют под собой реальную подоплеку — оскорбился Крейн. — «Да, он издевается!» — Согласен. Ваши коллеги в местном историческом сообществе даже утверждают, что под Тарритауном целая система подземных ходов, а в «Роквуд Холл» похоронен тот самый безголовый кавалерист, воспетый Вашингтоном Ирвингом и Майном Ридом. Вы слышали о моей новой программе эксгумации и опознания останков? Торжество науки и техники! Будет интересно отыскать и эти. При условии, что это не байка. — Вам не страшно, господин Дрейфусс, что ваше вмешательство призовёт злого духа в мир живых? — О, да. Я читал, что якобы они прокляты. Это будоражит кровь, не правда ли? Всадник придёт за мной, у-у-у! — Я настаиваю, сэр. Стоит связаться с вашим адвокатом. — К главе «Дрейфус-Энтерпрайзес» склонился Джоуб. Демон невесомо шепнул это Малкольму на ухо, но естественно так, чтобы Свидетели услышали его. — Позвоните Гарольду Хопкинсу. — Всенепременно, — улыбнулся магнат. — Увы, — теперь бизнесмен обращался к гостям, — обожаю, страшные сказки и городские легенды, но дела не ждут. Я учту ваше предупреждение, мистер Крейн. Вы – хороший человек. И, да — он оценивающе посмотрел на лейтенанта Миллс, — с вами свяжется мой адвокат. До скорых встреч в суде, уважаемая. Иной раз прекрасные глаза ранят куда больнее, чем свинцовая пуля*. С этим утверждением Икабод Крейн – офицер британской армии, мог бы полностью согласиться. Особенно, когда он впервые узрел рыжеволосую Катарину Ван Тассел, что состояла сестрой милосердия при бостонском госпитале Святого Николая. Это она пожалела Артура Бернарда. Того темнокожего философа, носившего прозвище – Цицерон. Власти обвинили Бернарда в публикации пропагандистских материалов и укрывательстве мятежников. Для смертного приговора, вынесенного ему полковником Тарлтоном**, было более чем достаточно… Икабод мог бы спасти несчастного от пули. Но что он сделал? Ничего. Лишь замешкался, испугавшись трибунала, виселицы, да, чёрт побери, всего и сразу! И это был его личный грех. Его вина. Та самая совесть, к которой воззвала мисс Ван Тассел, рассказав о невидимой войне света и тьмы. — Судьба это не случайность, но результат выбора. То, что вы готовы принять, когда-нибудь станет вашим — сказала Катарина, в тот вечер, когда вердикт Артура был приведён в исполнение. В её зелёных очах, Крейн читал разочарование. Им. Судьбой. Войной. И это казалось почти невыносимым, хоть он и улыбался прелестнице, стараясь скрыть происходившее в душе. — Я ценю правду превыше всего. Зло крепнет, когда хороший человек бездействует. Вы – хороший человек Икабод Крейн. — Да, но… — Найдите меня, если захотите испить эту чашу до дна. Вы нужны нам. — Боже, какая же задница этот Дрейфусс! — высказалась Эбигейл, едва они с напарником покинули новомодный офис IT-компании, оказавшись на улице. — Ты слышал? Встретимся с вами в суде! — передразнила полицейская. — У этого актёра ещё нет Оскара. По нему видно, что он не чист на руку. — Мне тоже так кажется, — рассеянно согласился Крейн, следуя за подругой к парковке. Последние слова Малкольма напомнили ему о давней беседе с женой, ровно через три месяца после которой Икабод присоединился к ставке Вашингтона, оставив позади дом, прежние убеждения и дружбу с Абрахамом. — «Не может быть, чтобы бизнесмен ляпнул лишнее по доброте душевной! Он не производит впечатления человека, делающего что-то просто так. В этом явно таится скрытый умысел. Но откуда он узнал?» — Сегодня же соберу доказательства. — Когда Свидетели оказались в машине, Миллс решила, поделиться своими намерениями с напарником. — И начну прямо сейчас. Мне не жаль угробить на это ночь. Шериф направит материалы куда следует. Это не картель, но Рейес будет довольна. Безголовые трупы не сложно связать с незаконной стройкой. — Хорошо, если так — отвернулся от подруги Крейн. Смотреть в окно, на проносящиеся неоновые вывески, было проще, чем поддерживать осмысленный диалог. Увещевания Эбигейл пролетали мимо. Он так и не принял смерть Катарины и Генри, всё ещё тяжело переживая произошедшее. Во всём этом виноват он один. А Всадник – единственная ниточка, связывающая Икабода с привычным миром и временем. Его временем. И жестокая ирония состоит в том, что он отправился в Новый Свет, поддавшись именно уговорам Абрахама, едва они выпустились из гессенской военной коллегии «Каролинум». — «Видит бог, я не хотел, чтобы ты умер. Я не знал, что моё донесение Вашингтону изменит весь ход войны. И я искренне хочу для тебя искупления… У меня никого не осталось». — Она не хочет выходить за меня. — Пожаловался Абрахам, когда они с Крейном покинули штаб, получив очередной нагоняй от полковника. Погода стояла чудесная, хоть и падал мелкий снежок, укрывая вчерашнюю грязь белым саваном. Не чета недавней сырости, от которой зуб на зуб не попадал. — Мне жаль — вздохнул Икабод, видя состояние товарища. Кавалерист был морально уничтожен отказом мисс Ван Тассел и искал причины в себе, не желая думать ни о чём ином, кроме как о выходке Катарины. — Мы должны помнить, что идёт война. Сейчас не до амурных терзаний. Вспомни, враг на противоположной стороне Делавэр. — Разве я с ней плохо обращался? — не унимался Ван Брант. — Разве я имею недостаточное жалование, чтобы обеспечить её семью? Ах, да! Я не так знатен, как она желает! Я не лорд, а выходец из крестьянского сословия. Немец. Наймит. В этом вся причина. Можно подумать, что все британские или гессенские офицеры имеют благородное происхождение…*** Взять того же Йоханесса Шмидта? — Катарину не волнует всё это. — Икабод не мог больше молчать. Переживания Абрахама могут сыграть с ним злую шутку в бою. Нужно объясниться немедля. — Она искренняя, следует зову сердца, — издалека начал капитан, когда они прошли мимо старых казарм, где располагалась большая часть солдат и офицеров полка. — Сердца? — обозлился гессенец, остановившись. — Она не имеет права. Представляешь, что все подумают? Что я недостаточно хорош для неё! Строптивая квакерская девчонка. — Я и сам узнал только вчера, клянусь — Крейн не оставлял надежд смягчить друга, потому, взяв того за плечи и заглянув в глаза, он честно признался, — она сказала, что любит меня. — Тебя? — Пораженный Ван Брант дрогнул, отшатнувшись. Ему показалось, что почва вот-вот уйдёт из-под ног, осыпавшись в бездну. — Что ты сказал? — Нет смысла принуждать её к тому, ради чего многие другие женщины готовы на всё. — Капитан знал, что до встречи с Катариной у Абрахама хватало поклонниц. Даже здесь, в Трентоне. Он быстро отыщет мисс Ван Тассел достойную замену. — Оставь этот тон. — Однако, кавалерист повёл себя совсем иначе, вспыхнув. — Сколько ты ухаживал за ней? — Нет-нет, я не посмел бы обесчестить нашу дружбу — заверил его Икабод. — Ты уже обесчестил её! — рыкнул Ван Брант в ответ, толкнув обидчика в грудь. — Как ты посмел, за моей спиной? Ты дал ей повод сомневаться во мне и моём отношении? Соблазнил её титулом? — Ты мой друг! — Крейну лишь чудом удалось устоять на ногах, не свалившись в припорошенную ледяной крошкой жижу. Он видел, как гессенец развернулся, чтобы уйти.— Прошу, пойми… Нам всем сейчас не просто. Мы желаем тебе счастья. — Счастья? — Зря Икабод это сказал. Зря. Ещё секунду назад, Абрахам был готов убраться восвояси, но теперь… Теперь он этого не сделает. — Я требую сатисфакции! Не утруждай себя оправданиями! — Отброшенная в сторону треуголка и звон выхваченной из ножен сабли расставили всё по местам. — Защищайся! — Абрахам, чтобы ты не думал, сейчас не время и не место для выяснения отношений — попятился британец. — Ты лжешь, мерзавец! К барьеру! Тот миг, когда гессенец кинулся на него, Крейн помнил смутно. В память врезались лишь отчаянные, полные агонии глаза. Их растащили до того, как один успел прикончить другого. Но скрестить сабли, сделав пару выпадов, они всё же умудрились. После – набежали офицеры. Если бы этого не произошло, Ван Брант, скорее всего, заколол бы Икабода и попал на виселицу, а не отправился на гауптвахту в суточный арест. Так или иначе, после этой ссоры, всё пошло наперекосяк. Многолетняя дружба, начатая ещё в коллегии, рухнула. Никто не захотел уступить первенство другому и вскоре, Крейн покинул Трентон, вместе с Катариной, переметнувшись на сторону континентальной армии. Откуда Икабоду было знать, что сведения, что он предоставил Вашингтону, помогут разгромить Ролла 26 декабря 1776 года? Капитан действовал сообразно собственным убеждениям, проникнувшись словами жены, о равенстве и братстве. О том, что британский гнёт должен уйти в прошлое, уступив место свободе и демократии. Это всё, чего он хотел… — Крейн, ты вообще слушаешь меня? — Миллс пихнула соратника в плечо, заставляя спуститься с небес на землю. — Звонила Дженни. — Простите, лейтенант. Я задумался. — Встрепенулся Икабод. — Что сказала ваша сестра? — Она сказала, что Женевьева сбежала. Облапошила их с Холли, как дураков. Ты всё ещё веришь, что она на нашей стороне? Я уверена, что мы отыщем её у безголового ублюдка. Она шпионит для него днём. Это очевидно всем, кроме тебя. — Эбби, пожалуйста… Мы должны убедиться, прежде чем объявить её нашим врагом. Мисс Уилсон обычный человек. Ей посчастливилось выжить только потому, что она не игрок в этой партии, а невинная жертва обстоятельств. А мы – Свидетели. И мы обязаны защищать таких как она. — Хороша жертва. Хочешь убедиться? Легко! — Миллс резко крутанула руль своего джипа, вырулив на девятое шоссе. — Сейчас всё увидишь сам. Джеа просто стучит граблями по пчелиному улью. Дорога в район, где обретался вестник смерти, отняла у Свидетелей несколько часов. В вечернее время автострада оказалась сильно перегружена пробками. Многие только возвращались с работы, а кто-то наоборот, мчался по делам своей фирмочки, или же попросту развозил пиццу. Шум и массовость в одном флаконе. Отголоски сирен, отблески фар. Разительный контраст с туманной округой каретного двора, прилегающего к поместью Эстервуд****. — Ну? — повела плечами Миллс, когда они достигли цели. — Что я говорила? — Сцена, которой Свидетели стали очевидцами, всё ещё стояла перед глазами Икабода. Всадник превратил свою лошадь в автомобиль и укатил с журналисткой в неизвестном направлении. — Она не только приспешница гессенца, но и его подружка. Не припомню, чтобы Катарина так себя вела с ним. — Прошуршав на четвереньках через кусты, служившие лейтенанту и её напарнику укрытием, Эбигейл распрямилась. — Вам, мальчики, всегда нравились одни и те же девчонки? — Ухмыльнулась полицейская. Ситуация, конечно, не располагала к подколам, но Миллс ничего не могла с собой поделать, глядя на оторопевшего Крейна. — По-моему, на этот раз, ты в меньшинстве. Не обижайся. — Я думаю, он наложил на бедняжку какие-то чары. — Образ Абрахама, улыбающегося Джеа засел в подсознании. Как любила повторять лейтенант, он теперь точно не сможет этого развидеть. — Ну, или она извращенка. К слову. Как долго держатся колдовство по статистике? Не хочу сказать ничего плохого, но Катарина ведь умерла? Не означает ли это, что её чары разрушены? Камень в подвеске погас. Почему я вижу Ван Бранта «нормальным»? — Думаю, вернув голову и войдя в полную силу, он может менять свой облик по желанию. — Круто. Нужно за ними проследить! Звякну в участок. Машина броская. Пусть отследят по камерам. _________________________________ Иной раз прекрасные глаза ранят куда больнее, чем свинцовая пуля* – Т. М. Рид «Всадник без головы». Полковник Тарлтон** – сэр Банастр Тарлтон, получивший от врагов прозвище «мясник» и «кровавый Бэн». В 1776 году ещё полковник. Позже генерал. На самом деле он не был чудовищем, но эффективным командиром «зеленых драгун», однозначно. Такое название они получили, за цвет своей формы. Как фирменный знак. Можно подумать, что все британские или гессенские офицеры имеют благородное происхождение…*** – В XVIII веке офицерское звание мог иметь и человек иного сословия, в том числе взятый в армию по рекрутским наборам крестьянин. Звание присваивалось за заслуги, после обучения, или же баллотировки, т. е. выборов всеми офицерами полка. При этом требовалось, чтобы кандидат в офицеры имел аттестат с рекомендацией, подписанный обществом офицеров полка. Эстервуд**** – поместье промышленного магната Джеймса Дженнинга Маккомба в Доббс Ферри. Этот дом был добавлен в Национальный реестр исторических мест США в 1979 году, как и каретный двор.