Немного, да обо всем

            — Избавься от розовых стекол, или их осколки избавят тебя от зрения, — тихо, засунув руки в карманы, произносит Мик. Это будет первым, что услышит Кьека в роли его ученицы. Услышит и кивнет, проглотив колкость.       Потом Мик наслушается их. Будет с замиранием сердца ждать усталый после очередной стычки голос и тянуть губы в кривой, как дорожка от крови, улыбке. Он потянется стереть ее пальцами с ее щеки, только еще больше размазав по бледной коже, и выдохнет через рот — сегодня повезло.             — Герои долго не живут, — он не стесняясь, затягивается, с прищуром поглядывая на сидящую у него в ногах Джиро. Девушка, облокотившись спиной на сиденье, смотрит в небо. Лениво переводит взгляд на мужчину и тянется, забирая из тонких пальцев сигарету. Когда стоишь плечом к плечу уже который год, можно позволить вольности.             — Я постараюсь.       «А я помогу»       Так и висит невысказанным в воздухе.       Так отчетливо уловимом в каждом взгляде, брошенным через плечо, в новых синяках после тренировок, в тихом, таком непривычном, шепоте и сильных руках, не дающих упасть.       Несколько лет назад, Кьека бы качала головой, скажи ей кто, что Мик, тот самый чересчур шумный учитель просто с отвратительным голосом, станет для нее близким человеком. Путеводной звездой.       Она не могла предположить, что однажды огрызнется и пошлет его нахер с поля боя, чуть ли не вытягивая за куртку оттуда. Стиснув зубы от напряжения и кашляя от пыли, а затем шипя на Ямаду, когда тот лишь слабо улыбнется в ответ.       Хизаши понимает, что девчонка с ушами-наушниками стала чем-то большим. Чем-то, что не хочется терять в очередной потасовке со злодеями, оберегая и срываясь на ругательства, когда ведь еще чуть-чуть и больше…       Обрывает сам себя, не дает мыслям стать материальными и выдыхает.             — Снимите очки, сенсей, если зрение все еще дорого.