***
Твой взгляд глубже чем Байкал, Символ зарева где-то в Сибири. В тебе залежи изумруда Или девичьих слез, как минимум. Одет в чёрное, ты - ночь, Или сволочь, не знаю. Мне все хотят с тобою помочь, Но я пока не разобьюсь, летаю.
***
Рампо любят все. Во всех смыслах. Он улыбается публике ярчайшей улыбкой, щурясь по-лисьи, а после подмигивает какой-то девушке. Как умеет, как может сам. Вспышки фотокамер давно перестали его нервировать, как и шум толпы. Премьеры фильмов всегда были такими. Поэтому приходить туда стало попросту привычкой, не дающей никаких эмоций. В Рампо влюблены, смотрят яркими горящими глазами, будто бы он - Бог, кумир, всемогущий в конце концов. Они смотрят с восторгом, как смотрят дети на супергероев из паршивых комиксов, которые он презирает. Одна фальшь. Хотя и не ему за это винить. Все любят неправильного Рампо. Того Эдогаву Рампо, что на церемонии обнимает свою возлюбленную с нежностью, а та лишь отводит взгляд под шепот, что "так и надо, сама ничего не добилась" и "почему таким везет больше?". Все любят того Эдогаву, что целует Эдгарду с чистой и сладкой любовью, который во всех интервью расхваливает вроде бы посредственную и почти никому не известную актрису во всех подробностях, а после продолжает улыбаться, прикрывая глаза. Все любят до жути неправильного Рампо, думает По, когда по вечерам получает удар в живот. Как будто она в правильного по уши, как школьница, влюбилась... По не дают думать, впечатывая то в стену, то в мягкую, но ужасно приятную на ощупь кровать. Рампо больше не улыбается. Не щурит глаза, не пытается быть нежным. У Эдгарды от "правильного" Эдогавы остаются синяки, а истерики не затихают спустя сутки. Эдгарда скрывает побои и укусы тоналкой, улыбается криво и постоянно тупит взгляд. Люди принимают это, люди в открытую смеются. Рампо, что неудивительно, смеется с ними. — Ты такая жалкая, — словно мантру шепчет каждую ночь, и По кивает, плавясь под редкими поцелуями куда-то в шею. Они - ложь. Как и ложь - Рампо со всей своей приторной нежностью. И только правда в том, что он готов целовать ее везде, но не в лицо. Теплого ощущения на губах, щеках, еле заметных ямочках на щеках никогда не было. Она уже год его пассия, но ощущала себя скорее наложницей или, что еще хуже, куклой для богатенького мальчика. Игрушкой для развлечения, которую тот может бросить в любой удобный момент.***
У нас была нелюбовь, Это было насилие, Твои чувства холоднее, чем погода в России. Решил выстрелить первым - теперь по снегу неси меня, Мои руки холоднее, чем погода в России.
***
Эдгарда для Рампо такая прелестно сломленная и подавленная. У нее кости вывернуты наружу, у нее сердце не в груди, а его грязных грешных руках. Эдгарду когда-то было по-настоящему жаль. Сейчас жалость фальшива. Эдгарда подается к нему, прячет лицо в длинных волосах, а еще руками боязливо касается его. По стонет под ним, когда ее буквально вжимают в кровать, оставляя кровавые следы от собственных ногтей. Кожа девушки всегда была словно пленка: коснешься чуть жестче нормы - порвется, покроется пятнами, а то и вовсе шрамами, навсегда напоминающими ей о том, кто она, а кто - он. Эдогава кусает нежную шею, вызывая еще более громкий стон. Кусает до крови, наслаждаясь и упиваясь ей, словно самой прелестной в мире сладостью. Параллельно стягивает платье, нелепое, закрывающее его "следы", чересчур яркое и ужасно выделяющееся на его фоне. Ничего не должно выделяться на его, черт побери, фоне. Рампо изучает худое обнаженное тело под ним, обводя контуры выступающих сквозь кожу чересчур явно ребер и ключиц, останавливая пальцы на шее, и давит. Не сильно. Но этого достаточно, чтобы По под ним выгнулась дугой, хватая ртом воздух как рыба и смотря на него расфокусированным и совсем уж пьяным взглядом. И так каждую ночь. Пора уже привыкнуть, но Эдогаве свыкнуться со столь жалким взглядом порядком не удается даже спустя полгода отношений. Эдогаве правда больно. Она по ночам сидит у кровати и смотрит на Рампо абсолютно болезненным взглядом. А еще внутри клокочет мысль, что она вся из себя тоже неправильная. Такие, как она, в фильмах любят добрых принцев, а не жестоких звезд киноиндустрии. Таких, как она, в фильмах целуют под дождем и ласково обнимают, а не имеют жестко, до слез, до криков, которые приходилось под ударами и укусами, держать при себе. Эдгарда хочет быть актрисой больше, чем реальным человеком. В конце концов, в фальшивом мире она была по-настоящему счастливым человеком.***
Твой смех - подсолнухов букет, Под солнцем легче смеётся. Июль и золотистый цвет, Сгорает в пепел и им остаётся. Зима, а я в красивом пальто Дрожу, ночью не спится, В России поселилась смерть, Приходит в гости - повеселиться.
***
Рампо любили почти все. Его фотографии красовались в журналах, его интервью стоили огромных денег, а он сам был слишком востребованным, чтобы просто так приходить куда-либо. Рампо любили почти все. И почти все его оплакивали. По никто не жалел. Не был он ей особо никем. Эдгарда сама не хотела этого, а появиться на похоронах, а перед этим - в морге, было лишь формальностью. Простая авария. Автокатастрофа, коих тысячи почти каждую неделю. Эдгарда сухо кивает на все вопросы, старается скорее исчезнуть с глаз людей, а перед глазами до сих пор стоял образ мертвого тела, что недавно был ее_возлюбленным. Убийственным смыслом всей ее жизни. Который не терпел жалости ни к себе, ни к По. Зачем жалость, если в конце концов они оба были счастливы? На людях, конечно, только на публике они улыбались, а дома, как всегда поджимали губы. Рампо кричал, бил, насиловал. По молчала и терпела. Хотела от всего этого избавиться в конце концов. А потом Рампо не стало. Просто раз - и человек, приносящий самую огромную щемящую боль, покинул ее. Эдгарда думала, что будет счастлива. Так почему теперь ей так одиноко?