Syndrome

      Далер был полностью сконцентрирован на звуках раздевалки тренировочной базы. Хлопки боковых шкафчиков, шаги, разговоры. Они заполонили голову напрочь ненужной информацией, но татарин смог наконец-то абстрагироваться от разговора, который рано или поздно должен был состояться.       Кузяев хотел бы пропасть, испариться. Ничего, никому не говорить. Просто исчезнуть с лица земли.       Когда руки ползучим плющом обвили талию, Далер раздражённо фыркнул и сморщил нос.       — Все ушли. — Паредес фривольно коснулся губами затылка.       — Нет. — Далер развернулся и упёрся руками в грудь аргентинца, чертя границы между ними. — Нам пора остановиться.       — Почему? Всё же было хорошо.       — Не было ничего хорошего, Лео. — отчуждённо шептал Кузяев. — Не было.       — Если хочешь, ударь меня.       Татарин изумлённо посмотрел на аргентинца.       — Лео,       — Ударь меня. — Паредес наступал с прямым вызовом.       Он взял и прижал тряпочную ладонь Далера к своей щеке.       — Ну же,       Кузяев марионеточно поддавался манипуляциям, но бить не собирался…       Путаница.       Голова разрывалась от бушующих противоречий.       Нет.       Далер всё для себя решил.        Он сделал правильный выбор, следуя правилам.       — Ненавижу… — тихонько прошептал татарин, — Я тебя терпеть не могу.       Кузяев крепко сжал в кулак свободную руку.       — Ты меня уничтожил. Это всё ты.       Пара кристальных слезинок скатилась по лицу.       — Ты во всём виноват. Ты меня испортил.       Что-то в грудине Паредеса скрючило от этих слов. Они сочились горьким ядом. Кузяев будто запускал губительный процесс, вливаясь фразами в венозную кровь.       — Ты меня стёр в порошок. Растоптал. Осквернил.— капелька по капельке. Становилось всё хуже и хуже.       Лео виновато притупил взор, но сильнее сжал подрагивающую кисть.       — Ты чудовище. — по идее, эта фраза должна была прозвучать с озлобленной яростью. Но нет, она и без лишней мишуры устремлялась сделать Леандро ещё больней.       Реки слёз.       Паредес больше не мог терпеть. Он упал на колени. Упал на колени перед слабостью, своей одержимостью.       — Встань,       Унижено Лео склонил голову.       — Встань, — Далер не собирался попадать под влияние аргентинца.       Паредес не дёрнулся.       — Ты жалок. Не унижайся…       — Полюбуйся. — внезапно голос снизу перебил Кузяева.       — Что?       — Полюбуйся на то, что сотворил. Нравится?       Далер не понял.       — Удобную роль ты себе выбрал, конечно. — Паредес с притворной вкрадчивостью засмеялся. — Шкура невинной овцы тебе идёт, стоит признать.